Новые истории Конохи

      Девочка была изумительно красивой. Она была похожа на Белоснежку: черные, как смоль волосы, алые губы и молочно-белая кожа. И глаза как у ее отца Саске. Отец и дядюшка Дзюго, который так и остался при нем, так как никто более не смог бы сдерживать его бесконтрольную силу, просто души в ней не чаяли. Девочка же безумно обожала зверей и птиц, которых вызывал для нее дядя.       Учиха осел в одной провинциальной деревушке, и как-то так вышло, что он между делом женился на дочке местного старосты, так, для разнообразия. Девица была весьма мила характером, хорошенькая внешне и вполне ему подходила, но не более того. Едва прошел год с момента свадьбы, как молодая жена умерла при родах, оставив на руках отца крохотную дочурку. Нельзя сказать, чтобы Саске так уж сильно горевал. Однако он, как это ни странно, оказался весьма ответственным родителем и обеспечил дочери все необходимое, начиная с кормилицы и кончая всякими мелочами вроде бутылочек, погремушек и прочей дребедени.       Время шло, и дочь потихоньку превращалась в прекрасную девушку. О том, что она была способной и талантливой, как все истинные Учихи, и говорить нечего. Она уже имела шаринган на два томоэ и умела использовать достаточно сильные техники нидзютсу. Однако чем старше та становилась, тем отец начинал более ревностно ее охранять от «всяких посягателей». (Между прочим, одной из причин, по которой он расстался с Суйгетсу, было то, что тот имел наглость непристойно пялиться на его дочь.)

***

      С того момента, как Саске стал новым старостой деревни, он основательно взялся за ее благоустройство. Конечно «королевство» было маловато, настоящему Учихе и развернуться-то негде, но ему все равно пока нечем было заняться. (После рождения дочери и бессонных ночей в компании младенца, Саске размышлял о дальнейшем возрождении клана и подумал о том, что раньше он был молод и спешил с выводами.) Жениться снова и заводить еще отпрысков Саске как-то совершенно не хотелось, и он сосредоточился на делах деревни.       Не успели односельчане и глазом моргнуть, как Учиха развил бурную деятельность: наладил торговые и прочие связи с соседями, навел порядок, разогнал в округе все местные банды, занялся новостройками (не сам, разумеется, а нанял хороших плотников), даже позволил Дзюго открыть центр самодеятельности и планировал в ближайшее время, наконец-то обеспечить деревне школу и больницу (да и библиотека тоже не помешает)… Но это потом.       А сейчас Саске сидел в своем рабочем кабинете (так он гордо именовал маленькую комнатушку с единственным окном, выходящим в сад), где царил практически идеальный порядок, и разбирал запросы от соседей. На пороге появилась его дочь Юрико, дабы пожелать доброго утра и предупредить о своем уходе, чтобы отец не волновался.       — Пап, я пойду прогуляюсь по лесу, грибов соберу к обеду.       — Далеко не уходи, — ответил Саске, не отрываясь.       — Хорошо, пап.       — Если встретишь бандитов или какого-нибудь извращенца…       — Катон: Гокакью-но-дзюцу, знаю-знаю, — заверила дочурка, и только ее и видели.

* * *

      Сакумо с еще двумя чунинами был на задании. Простенькое такое: найти и обезвредить банду грабителей, наводивших ужас на местных торговцев. Еще недавно шайка орудовала недалеко от Конохи, но, почуяв неладное, снялась с места, стараясь уйти подальше от недовольных шиноби Листа. Разбойники наивно полагали, что им это удастся.       Товарищи Хатаке уже отправились на свои позиции в засаду, сам же он задержался, решив проверить обстановку. Он и сам не мог впоследствии сказать, что его насторожило, но чувства и нюх вдруг сами собой обострились, и возникло ощущение, что за ним следят.       Конечно, Сакумо не мог похвастаться таким тонким нюхом, как, к примеру, представители клана Инузука, но он, с легкой подачи отца, изучил технику призыва собачьей стаи, чем и воспользовался сейчас. Точнее, он решил вызвать одного пса, самого маленького и незаметного.       Пса звали Теко, он был родным внуком небезызвестного Паккуна. Но, поскольку последнего нелегкая судьбина угораздила спутаться с болонкой, один из потомков которой впоследствии сошелся с чихуахуа, то определить породу Теко не представлялось возможным. Сам пес, как и его предок, был настоящим псом-шиноби и умел разговаривать по-человечески, скромно прося называть его Теко-сама или просто Босс.       Скромняга, поломавшись для приличия, гордо задрав нос и хвост, а то бы еще и заднюю лапу, с него станется, наконец, соизволил заняться делом. Он быстро взял след и шмыгнул куда-то в густые кусты. Минуту спустя раздался истошный визг, и Теко вылетел в обратном направлении, как ошпаренный. Сакумо не успел ничего предпринять, как небо заслонил темный силуэт, мелькнули два красных демонических глаза, как в сказках, которые часто рассказывал старик Чоза, и в него полетело нечто огненное и большое.       Хатаке на автомате выпустил «водяной щит» (он часто выходил на задания, держа эту технику наготове), что, собственно, его и спасло от хорошей прожарки в собственном соку. Не тратя времени на то, чтобы разобраться что и как, парень сразу вслед за щитом запустил «водяного дракона» и контратаковал. «Дракон» рванул, сметая одни деревья и резво огибая другие, пока не достиг своей цели. Сакумо услышал пронзительный девчачий визг, на мгновение испугавшись, что техника задела кого-то случайно оказавшегося здесь не вовремя. Он стремглав понесся вперед.       В трехстах метрах от начала полета «дракона» на земле лежала промокшая до нитки девушка, она, дрожа всем телом, пыталась подняться, держась за ствол дерева. Она отдаленно напоминала куноичи, но без каких-либо опознавательных знаков. Хатаке помог ей подняться.       — Ты как здесь оказалась? — строго спросил он.       Вместо ответа на него с интересом уставились два изумительных черных глаза на белоснежном личике в обрамлении черных же, как смоль, волос; в них запутался одинокий лепесток лилии, которой та, по-видимому, украсила прическу до того, как попала под технику.       — Я… Я грибы собирала, — не моргнув глазом соврала девушка, кивнув на валяющуюся в стороне корзинку. Эту корзину для любимой «племянницы» сплел собственноручно дядя Дзюго. В нее было вмонтировано пару секретов, а двойное дно было просто замечательно, чтобы прятать оружие. Юрико часто брала ее с собой вместо сумки, даже когда шла за покупками.       К счастью, Сакумо предмет не заинтересовал, так что повода познакомиться поближе с секретами дяди Дзюго у него не было.       — Ты откуда? — спросил он.       — Из поселка, — кивнула девушка головой куда-то в сторону запада.       — Ясно, — сказал Хатаке. — Ты знаешь, что здесь орудует очень опасная банда?       — Да? Серьезно? — Юрико округлила глазки (разумеется, она не только все знала, но и собиралась на разбойников «поохотиться»).       — Пойдем, я провожу тебя, — сказал Сакумо, подумав, что его товарищи тут пока сами справятся без него.       Откровенно говоря, Юрико могла в одиночку разделаться и с бандой, и с отрядом из трех незадачливых чунинов, но сила шаринганов Учих была остановлена силой зеленых глаз, унаследованных Сакумо от матери. Она с интересом разглядывала юношу. Его внешность, как минимум, была необычной: белые, как у древнего старика, волосы и изумительные зеленые глаза. А еще протектор с эмблемой деревни Скрытого Листа, откуда был родом ее отец. Все это просто не могло не заинтересовать девушку.       — Тебя как хоть зовут? — спросил Хатаке скорее для приличия.       — Нами. Нами Мацури, — соврала Юрико, памятуя о том, что отец строго-настрого запретил ей называть незнакомцам свое настоящее имя, а особенно фамилию, ведь было немало тех, для кого фамилия Учиха была как красная тряпка для быка.       Сакумо же, выловив из кустов трясущегося Теко, послал его передать сокомандникам, что отправляется в поселок за информацией. Попытка пса вякнуть в адрес девушки: «Это была она!» пропала втуне, так как ему дали пинка под зад для ускорения. «Ну и пусть сам с ней разбирается, ловелас хренов», — мстительно подумал четвероногий.

* * *

      Юрико болталась на ветке вниз головой, как любила делать это в детстве. Она мечтательно вдыхала аромат свежесорванной белой лилии и думала о своем. Учиха не была уверена ни в себе, ни в своих чувствах, ни даже в мыслях. Сейчас она была уверенна только в одном: ей просто необходимо встретить его еще раз.       Конечно же, ее просто разбирало любопытство и очень хотелось порасспросить у отца, что он думает о людях из его бывшей деревни, но что-то ей подсказывало, что делать этого не стоит. Однако мысль о том, чтобы отправиться искать того парня в селение Скрытого Листа казалась ей совсем уж фантастичной. Вдобавок ко всему, она понятия не имела как его зовут. Хотя даже в такой большой деревне, как Коноха, вряд ли могло быть много беловолосых парней с изумительными зелеными глазами… Но даже если она сбежит от отца и отправится туда, ее наверняка примут за шпионку. Надо что-то делать, но что?       Она долго размышляла болтаясь так на ветке, пока кровь совсем уж не стукнула в голову, и Юрико, вспомнив, что нахождением вниз головой не стоит злоупотреблять, спрыгнула, наконец, вниз, решив все еще разок-другой не спеша обдумать. В крайнем случае, она попросит помочь ей дядю Дзюго.

* * *

      Сакумо вернулся с миссии. Они с товарищами благополучно выследили и нейтрализовали банду. Он и его отряд получили неплохое вознаграждение и личную похвалу от Хокаге. Однако парень этого даже не заметил. Он никак не мог выкинуть из головы эту странную девушку и это не менее странное нападение. Не могла же это быть она? Но если не она, куда делось это нечто? Демонов не существует. Это наверняка было чье-то гендзютсу или додзютсу, как у печально известного клана Учих. Но они же все вымерли. Или нет?       Тогда, доведя ту до поселка, Сакумо не успел ее ни о чем порасспросить, так как примчался Теко и сообщил, что сокомандники Хатаке собираются начать бой с шайкой грабителей. Он решил, что должен встретиться с ней снова и все выяснить.       Назавтра у Сакумо был выходной, и он спозаранку собрался наведаться в тот поселок. Однако путь туда был не близкий, и ему пришлось сперва отправиться к дяде Наруто, завалившись к нему домой прямо к завтраку, чтобы выпросить сверх выходного еще двухдневную командировку. Узумаки, услышав, что в деле замешана девушка, причем, судя по описанию, миленькая, да еще нечто красноглазое, возможно, как-то связанное с кланом Учих, тут же дал добро и командировочные.       Сакумо, отказавшись от гостеприимного предложения госпожи Хинаты позавтракать вместе с ними, рванул просто-таки на космической скорости, пока близнецы Рен и Рью не успели выйти к завтраку и за ним увязаться. Времени у него на то чтобы добраться в тот поселок да еще и разыскать неизвестную девушку и так было не много.

* * *

      Юрико была занята своим любимым делом: поиском приключений на свою пятую точку. Все-таки она была дочерью Саске Учиха, а не абы кого. Узнав, что одному из той самой банды, на которую охотились коноховцы, удалось ускользнуть, она решила зацепиться за эту возможность и прибрать его к рукам первой, надеясь, что интересующему ее парню придется вернуться за ним.       Сакумо и сам не заметил, как оказался в той самой деревне так быстро. Он, понимая, как это будет звучать глупо и неубедительно, решил спросить кого-нибудь из местных. Однако описание девушки: длинные черные волосы, черные же глаза и белая кожа не представляли собой ничего необычного. Конечно, ему было известно ее имя и даже фамилия, но что-то подсказывало, что она соврала.       Нами Мацури в селении действительно не оказалось, однако по описанию старик, которого парень имел счастье расспрашивать, предположил, что это может быть либо дочь старосты, либо еще пара девушек с окраины села. К старосте Сакумо идти почему-то основательно не хотелось. Он решил разобраться сперва с теми, что на окраине, а потом, если что, понаблюдать за домом главы.       Кимико и Маюри были троюродными сестрами. Обе черноглазые и черноволосые. Обе недолюбливали дочку старосты. Сакумо пришлось наврать им, что искомая девушка — свидетель в деле, связанном с недавно пойманными в окрестных лесах бандитами, так что ему надо задать ей пару вопросов. Те хитро переглянулись, дескать, знаем мы вашу «пару вопросов», затем Маюри ответила за двоих:       — Это точно была Юрико! Она одна тут такая ненормальная, по лесам с разбойниками шастает!       — Юрико?       — Она самая.       — Небось, наврала тебе, что ее не так зовут? — встряла Кимико. — Так это она всегда такая!       — Ага, жуткая лгунья.       — Вся в отца. Говорила я тебе, что тот, до того, как стать нашим старостой, от кого-то скрывался? Небось, замешан в темных делах, — говоря это, Кимико тыкала пальцем в сторону Маюри.       Сакумо, понимая, что ничего больше путного здесь не узнает, поспешил попрощаться, не смотря на то, что девушки просто горели желанием пересказать ему все местные сплетни (желательно раза по три).       По счастливому стечению обстоятельств, дома у старосты никого не было. Саске отбыл в соседний поселок для утрясания каких-то важных дел, Дзюго занимался своей самодеятельностью, а Юрико, как вы уже знаете, отправилась навстречу приключениям.       Хатаке справедливо рассудил, что рано или поздно кто-то из хозяев вернется, но время шло, никто не возвращался, а ошивающийся поблизости молодой человек начал весьма недвусмысленно вызывать у окружающих подозрение. Хорошо хоть многие из тех, кто его заподозрил, решили, что это новый поклонник младшей Учихи околачивается у ее дома, ехидно посмеиваясь про себя и представляя, как ее отец устроит парню «теплый прием». Некоторые его даже жалели.       Одна сердобольная соседка не выдержала, подошла к нему и, посоветовав не дожидаться, пока вернется их староста, сказала, что прямо перед его приходом Юрико отправилась в лес к старым охотничьим угодьям в сторону севера. Сакумо поблагодарил старуху и побежал в указанном направлении. Только на выходе из поселка он спохватился и использовал технику призыва.       — Ну что, Казанова ты наш недоделанный, — пискляво протявкал Теко, — без Великого Теко-сама никуда, да? Ну, давай же, умоляй меня, проси милости моей на коленях!       Хатаке посмотрел на пса столь нехорошо прищурившись, что у того мурашки по шкурке пробежали.       — Давай лучше так, — коварно улыбнулся хозяин, — ты берешь след и ищешь девушку, а я в награду за это не буду бить тебя по голове.       Шавке ничего не оставалось, как согласиться. Однако у них не было никакой вещи, чтобы по ее запаху можно было взять след. Но Теко запах и так примерно помнил, он резво сгонял к дому девушки, чтобы освежить воспоминания, покрутился немного у калитки и рванул обратно, проносясь мимо хозяина.       Юрико возвращалась домой после удачной охоты. Искомый бандит был обнаружен в заброшенной охотничьей хижине. Он был раненым, оголодавшим и ослаб настолько, что взять его в плен не представляло никакого труда. Ей даже стало его жаль настолько, что она отдала ему свой обед. Каково же было ее изумление, когда на обратном пути, уже на подходе к поселку, она буквально столкнулась с тем самым парнем, который до недавнего времени занимал все ее мысли.       — А, вот и ты, — помахала она рукой, как ни в чем не бывало, хотя сама очень разволновалась. Все же Учихи всегда были жуткими лицемерами.       Сакумо не смог ничего ответить, так и стоял, молча разглядывая ее. Было как-то неловко.       — А, вот и ты, — передразнил ее маленький наглый пес.       — Твоя собака разговаривает? — округлила глаза Юрико.       — Представь себе, разговаривает, — заносчиво вякнул пес.       — С ума сойти!       Юрико однажды была свидетелем, как ее отец призывал гигантскую говорящую змею, но тогда это почему-то не показалось ей таким уж странным. Более того, такая гигантская змея, само олицетворение мудрости, в ее понимании, просто обязана была быть говорящей. А вот от обычной собаки такого как-то и не ждешь.       — У меня для тебя сюрприз, — Юрико нагло подмигнула парню. — Пойдем, покажу.       — Я хотел с тобой поговорить, — наконец выдавил из себя Сакумо.       — Пошли, покажу, а там и поговорим.

* * *

      Они долго сидели на траве у охотничьей хижины, в которой отлеживался раненый бандит и обсуждали все произошедшее. Было решено дать разбойнику отлежаться еще денек, а затем Сакумо отведет его в Коноху, где ему и воздадут по заслугам. Юрико же обещала позаботиться о том, чтобы они здесь не голодали.       Они проторчали там почти до вечера, затем Учиха спохватилась, помахала на прощание ручкой и испарилась так быстро, словно ее и не было.       — Если тебе было так интересно, не она ли на тебя тогда напала, — зевнул Теко, уютно устроившийся и дрыхнувший до этого на кучке сена, валявшейся у хижины, — мог бы просто спросить у меня.       — Знаешь, — засмеялся Хатаке, рассеянно почесывая в затылке, — мне как-то не пришло в голову!       — Ловелас хренов, — проворчал пес и перевернулся на другой бок.

* * *

      Следующей встречи Сакумо ждал с нетерпением. Эту ночь он провел на растущем рядом с хижиной дереве, оставив с преступником теневого клона, а то мало ли. На завтрак он зажевал взятый с собою сухой паек, с явной неохотой отдав часть бандиту. Парень здраво рассудил, что лучше поделиться с ним едой сейчас, чем потом тащить обессилевшего ублюдка на себе.       Учиха появилась только к обеду, таща полную корзину всякой снеди. Они оставили еду своему «подопечному» и уселись на вчерашнем месте перед домиком. Сакумо пробовал угощение и отвечал все время невпопад, а она смеялась и пыталась кормить его с руки. Теко это все быстро надоело, он схватил, что повкуснее, и деликатно удалился в укромный уголок, чтобы пожевать.       Юрико что-то увлеченно рассказывала, но Сакумо не мог толком сосредоточиться, чтобы вникнуть в смысл. Его слишком увлекало то, как она улыбается, как кокетливо поправляет тонкими пальчиками непослушную прядь волос, как сверкают в ее взгляде таинственные огоньки, такие живые и такие притягательные…       У него было немало знакомых девушек. Многие из них были, как считали все прочие, красивыми, некоторые пытались оказывать ему знаки внимания или даже вешались на шею. Но он еще никогда не смотрел ни на кого так, ни одна из них еще не казалась по-настоящему красивой именно ему.

* * *

      На следующий день пришла пора прощаться. Молодые люди договорились встретиться у этой же хижины, как только выпадет такая возможность. Юрико указала в щель под подоконником, сказав, что будет каждые выходные оставлять там записку сама и что он может при необходимости сделать то же самое. Теко обреченно вздохнул: ему уже было совершенно ясно, кого с этими записками будут гонять.       Сакумо совсем не хотелось уходить (да еще тащиться весь путь домой с этим отморозком), он, скрепя сердце, попрощался. Юрико же, казалось, все было нипочем: она мило улыбалась, словно знала, что он скоро вернется обратно. На прощание она быстро чмокнула его в щеку, засмеялась и улетела так стремительно, что он не успел ничего больше сказать. Хатаке, вздохнув, отворил дверь хижины.       — На выход, — крикнул он.       — Что, кинула тебя подружка? — ехидно хмыкнул заключенный.

* * *

      Дома его снова ожидали похвала и награда от Хокаге за удачную поимку преступника, в коей Сакумо не видел своей особой заслуги. Он снова получил нагоняй от матери за то, что ушел без предупреждения. Снова его дразнила сестра, грозясь наябедничать, что он бегал на свиданку. Снова все было по-старому.       Близнецы Узумаки, разумеется, уже были в курсе всего. А как могло быть иначе? Они пристали к приятелю, как два особо липучих банных листа, и все расспрашивали его о любовных приключениях.       — А она правда красотка? — спрашивал Рен.       — Эй, Сакумо, а вы уже того?       — Чего?!       — Ну целовались? — любопытствовал Рью.       — Ничего такого! — отмахивался Хатаке-младший.       — Как? Совсем ничего? — разочарованно протянули оба.       — Чего пристали? Сказал же, что ничего…       — Эй, ну ты в следующий раз-то не зевай! — важно советовал Рен.       — Ага, ушами-то не хлопай! — поддакивал Рью.       — А хватай и целуй! — подытожили хором оба.       — Тоже мне, советчики, — хмыкнул Хатаке. — Много вы в этом понимаете.       — А то! — дружно ответили оба.       — Между прочим, — начал Рен.       — Мы перечитали все книжки старика Джирайи, — продолжил Рью.       — Хочешь дадим почитать?       — Нет, спасибо, — замотал головой Сакумо, — у отца этой дребедени полно.

* * *

      Дни потянулись за днями. Все казалось какой-то невообразимо скучной бесконечной рутиной. Делать ничего не хотелось. Парень сам себя не узнавал. Что бы он ни пытался делать, сосредоточиться толком не мог, все мысли возвращались к тому дню, когда он последний раз видел Юрико, к их разговорам, к ее милой улыбке…       До него только сейчас дошло, что он так и не узнал ее фамилию, да и вообще толком о ней ничего не знал. И тем не менее, эта девушка каким-то непостижимым уму образом умудрилась захватить его жизнь и все его мысли. Кончилось тем, что на последней миссии это чуть не кончилось для него печально: думая не о том, о чем положено думать во время боя с нарушителями границы, он чуть было не попал под смертельно опасный удар молниевой техники.       Какаши еще до этого заметил, что с сыном творится что-то неладное, но все попытки поговорить с ним «по-мужски» пропали втуне. Хатаке-младший временами обладал упрямством десяти баранов (ну или двух Учих).

* * *

      Сакумо вырвал из зубов запыхавшегося пса записку. В ней было сказано, что его любят, скучают и прочее, а так же что ждут не дождутся на условленном месте тогда-то и тогда-то. Он, глянув на календарь, прикинул кое-что в уме и, быстренько собравшись, помчался к дяде Наруто.       — Понял, — заулыбался Хокаге, едва завидев парня на пороге своего кабинета. — Даю тебе три дня на миссию по поимке твоего счастья. Если обещаешь не попадать ни в какие истории, то я — могила! — с этими словами он отпустил его с миром, решив не выдавать пока родителям.       Однако, когда дело касается Учих, попытки не попадать с ними в истории — дело заранее обреченное на провал.

* * *

      Какаши, видя очередную внезапную пропажу сына, не долго думая, отправился прямиком к Наруто, якобы взять у Хокаге миссию.       — Ничего я вам, Какаши-сенсей не скажу, — упрямо скрестил руки на груди Узумаки.       — Ах, так, — ответил тот, — ну тогда я пошел, — он учтиво поклонился на прощание и уже было развернулся к двери.       — Куда это вы, Какаши-сенсей? — заподозрил неладное Наруто.       — Как куда, — беззаботно ответил тот, — пойду, позову Сакуру.       — Это еще зачем? — заволновался Хокаге.       — Как зачем? Объяснишь, что не можешь сказать ей, куда послал ее сына, — тут Узумаки показалось, что бывший наставник коварно улыбается.       — Не надо Сакуру! Я все скажу, — сдался он. — Но только вам и только по секрету! — добавил Наруто, пытаясь сохранять важный вид и достоинство.       — Весь внимание, — кивнул джонин.       Узнав, что сын влип в какую-то любовную историю, Какаши ничуть не удивился. Наоборот, чего-то подобного он и ожидал. А вот, узнав, что в истории этой может быть замешано нечто, как-то связанное с Учихами, тут же предположил, что добром это не кончится, и немедленно отправился за сыном.       Некоторое время спустя на пороге кабинета Хокаге возникла Сакура. Ее взгляд не предвещал главе деревни ничего хорошего. Наруто капитулировал заранее, тут же выложив старой боевой подруге, куда отправились ее муж с сыном. Та покивала и тут же кинулась следом. Сакура была готова к этому заранее. У нее уже была с собой сумка с сухим пайком, оружием и медикаментами, а по пути в резиденцию Хокаге она заскочила к Ино, попросив ту присмотреть за дочерью, пока ее не будет. «Тетя» Ино заверила, что волноваться ей не о чем, пускай, мол, быстрее отыщет «своих непутевых».

* * *

      Сакумо был на месте. Под подоконником хижины обнаружилась записка, в которой Юрико сообщала, что будет здесь завтра вечером, такого-то числа, то есть выходило, что это уже сегодня.       До вечера оставалось всего ничего, но он уже весь извелся. Он почему-то очень волновался о том, что скажет ей при встрече и чувствовал, что ужасно соскучился, хотя видел-то ее всего пару раз… Сакумо никогда не считал себя трусом и слабаком, но сегодня его уверенность немного подкосилась. Она появилась неожиданно, когда тот только-только убедил себя в том, что волноваться не будет. Его застали врасплох. Откуда же ему было знать про любимую тактику Учих?       — Ну, привет, красавчик! — Юрико смело шагнула вперед.       Не успел он ничего ответить, как она нагло подтянулась на мысочках и поцеловала его в губы. Дальнейшее он помнил смутно. Он помнил, как с наслаждением впился в ее губы в ответ, как исходящий от нее аромат цветущей в этих краях белой лилии дурманил разум и сводил с ума… Он так и не понял, почему его не оттолкнули, почему не дали пощечину, а вместо этого потянули за собой на траву. Он помнил только то, что это было лучшее, что пока случалось с ним в жизни…       «Черт, — подумала Юрико, — отец меня убьет!»

* * *

      Саске, увидев растрепанную дочь, тут же смекнул, что к чему. От его зоркого глаза не укрылось ни помятое платье, ни кокетливо торчащая в волосах соломинка-травинка. Нахмурившись, он только и спросил:       — Кто?

* * *

      Сакумо ждал ее на том самом месте, где они виделись в последний раз. Она тогда так быстро умчалась прочь, пока он толком не успел прийти в себя, кинув напоследок встретиться здесь завтра в это же время. Он резко обернулся. Позади него стояла вовсе не та, кого он так ждал, а среднего роста мужчина, одетый в дорогое старомодное кимоно. На поясе у него живописно красовался подходящий к случаю меч. Не успел Хатаке и рта раскрыть, чтобы поинтересоваться, чего, собственно, этому «артефакту» надо, как тот начал первым, и тон его не предвещал ничего хорошего:       — Как смел ты тронуть мою дочь?! — на Сакумо уставился непроницаемый взгляд убийцы, и тот понял, что пощады ему не будет ни при каких обстоятельствах.       В отличие от старшего Учихи молодому человеку, по сути, и предъявить-то было нечего. Ни выдающихся способностей, ни шарингана, как отца, у него не было. Саске для разминки обнажил катану и сделал несколько выпадов, от которых юноша, хоть и с трудом, но смог отбиться. Учиха усмехнулся и плюнул в него огненный шар. Вот здесь Сакумо мысленно возблагодарил отца, который в свое время обратил его внимание на преимущества его родной стихии воды и научил таким техникам, как «водяной дракон» и «водяной щит».       — Да, неплохо, — отметил Саске, глядя, как тот отбил его технику, — но тебя не спасет. — Его глаза полыхнули демоническим огнем, показывая узор мангеке шаринганов (а чего мелочиться-то, на покусившегося на дочь можно и мангеке сразу, подумаешь, противник и так тебе не ровня).       В голове Сакумо метались мысли: «Учиха? Тот самый? Или остался еще кто-то? Она его дочь, получается…» Не успел он ничего толком надумать, тем более что обстановка не располагала для размышлений, как откуда-то из-за спины противника появилась огромная светящаяся рука, или нечто на нее похожее, и с размаха треснула его наотмашь.       У Сакумо потемнело в глазах, дышать было трудно. Он бы сейчас не удивился, узнав, что у него переломаны все кости. Однако он не чувствовал боли, он вообще ничего не чувствовал и не мог пошевелиться. На ум пришло вычитанное когда-то в маминой медицинской книге о том, что подобное бывает при парализации, если тебе перебили позвоночник. А еще он понимал, что его могли вот так запросто и сразу убить, но раз не сделали этого, значит… Значит ли это, что противник решил его помучить как следует перед смертью? Он же не собирается его отпускать.       Все что Сакумо мог — это бессильно, но дерзко смотреть на оппонента, который стоял над ним и глядел с откровенной брезгливостью и желанием изничтожить «жалкого червя». Красные глаза с черным узором вместо зрачков только добавляли эффекта и усиливали драматизм ситуации.       — Отец! Не смей его трогать! Слышишь?! — запыхавшаяся Юрико отчаянно вцепилась тому в руку.       Саске стряхнул дочь, как надоедливую муху, и зловеще процедил:       — А ну не лезь! — и занес над парнем катану.       Хатаке непроизвольно зажмурился. «Какой бесславный конец, да еще перед любимой», — подумал он.       Внезапно над головой раздался оглушительный лязг.       — Не трогай моего сына! — Какаши изрек это, казалось бы, спокойно, но в этом чувствовалась такая убийственная ярость, что Саске это даже по достоинству оценил.       — Какая встреча, — с неким особо пикантным злорадством и иронией произнес Учиха. — Это наш старый добрый сенсей Какаши!        Они так и стояли, скрестив клинки и кровожадно сверкая тремя шаринганами на двоих.       — Сын, говоришь? — Саске едко усмехнулся. — Вижу, весь в тебя пошел, такой же извращенец. — Какаши скрипнул зубами. — Что ж ты сынка техникам как следует не обучил, а то гляжу он у тебя полная бездарность!       — Куда уж нам до вас гениев! — съязвил Хатаке в ответ. — Хоть я и был твоим учителем, я с тобой церемониться не собираюсь, — предупредил он.       — Куда тебе, старик! — задорно подначивал Учиха. — Смотри, развалишься!       — Ничего, старый конь борозды не испортит, — ответил Какаши как можно более сдержанно, прекрасно понимая, что его вот так грубо и безыскусно пытаются вывести из себя.       Саске Учиха хоть и являлся весьма серьезным противником, но за плечами Хатаке-старшего был несравнимо более обширный боевой опыт. Копирующий ниндзя владел множеством весьма разнообразных техник, в то время как Саске предпочитал количеству качество. Но при всем своем нахальстве и самоуверенности тот знал, что бывшего, хоть и постаревшего учителя, нельзя недооценивать.       Напряжение росло. Любое, самое малейшее, самое наинезаметнейшее движение, и оба мужчины сорвутся и пустят друг в друга свои самые убойные техники.       — А ну, прекратили оба! — округу сотряс звучный женский голос. Саске на мгновение показалось, что это орет бабка Тсунаде. Он обернулся. Позади него стояла Сакура. Она пылала гневом и аурой из чакры, готовая одним ударом не то что свернуть гору, а сносить целые горные цепи, пускать ко дну острова и уничтожать архипелаги. Сейчас она поразительно напоминала свою наставницу, если бы не эти розовые волосы…       Саске невольно окинул бывшую сокомандницу оценивающим взглядом. В зрелости она стала даже более привлекательной. Из тощей плоскогрудой девчонки та превратилась в весьма приятно округлившуюся женщину. Какаши ревниво перехватил наглый взгляд бывшего ученика, обстановка накалилась еще больше.       Саске вспомнил, как на войне эта бестия, освободив силу печати, ломанула на Джуби, и подумал, что она, пожалуй, поопаснее бывшего сенсея будет.       — Учиха! Не смей трогать моего сына! — кричала Сакура, выходя на предельную громкость.       Сын в это время с ужасом и восторгом наблюдал, как мать наводит шороху на неприятеля. Он точно видел, что ее эффектное появление произвело впечатление на этого красноглазого, который все-таки оказался тем самым… «Погодите-ка, ведь мама в молодости была в него влюблена». Сакумо почувствовал, как ум начинает потихоньку заходить за разум. В голову полезли совсем неподходящие к ситуации мысли. Ему вдруг подумалось, что если бы мама вышла замуж за него, а не за отца, то этот красноглазый был бы его отцом… А его возлюбленной, ее вообще бы не было… Все-таки судьба — весьма странная штука.       Саске, разумеется, слышал от Наруто, что Харуно выскочила замуж за их сенсея, но всерьез это тогда как-то не воспринял. Теперь же видя, что у них настоящая семья, сын… Учиха подумал и немного поостыл. То что парень был сыном Сакуры, меняло дело. Саске вовсе не боялся ее гнева (а в гневе она была ой как страшна), просто он и сам был отцом и, хоть и мог преспокойно зарубить кого угодно, но не сына Сакуры, только не ее. Саске не хотел до сих пор признаваться даже сам себе, но он был к ней не настолько равнодушен, как ему бы хотелось. Сейчас это уже не имело никакого значения, но все же.       — Может, объяснишь, наконец, что происходит? — зеленые глаза настойчиво сверлили пронзительным взглядом мангеке шаринганы.       — Этот гаденыш, — Саске ткнул пальцем в лежащего парня, — обесчестил мою единственную дочь!       — Дочь? У тебя дочь? — невпопад удивилась Сакура.       — Представь себе.       Сакура была в растерянности от вылитой на нее информации, но это ничуть не помешало ей на автомате оказывать медицинскую помощь пострадавшему сыну. Рука сусаноо, которой его приложил Учиха, дала сплеш-эффект чакрой, вырубив нервные окончания, из-за чего молодой человек сейчас не мог пошевелиться и потерял чувствительность. Мать наладила его циркуляцию чакры и разблокировала нервные окончания с помощью медицинской техники. Вместе с вернувшейся чувствительностью пришло и чувство боли. У Сакумо аж глаза заслезились, но он крепился, чтобы не выглядеть полным убожеством перед девушкой и родителями, да и красноглазому нечего показывать свою слабость.       — Что значит, обесчестил? — переспросила между тем Сакура, пытаясь сконцентрироваться хоть на какой-нибудь конкретной мысли.       — А что это еще, по-твоему, может значить? — иронично передразнил Саске.       — Ты… что?! — она перевела взгляд на отпрыска.       — Дорогая, давай обсудим безнравственное половое воспитание нашего сына позже, — Какаши понизил голос, наклонившись почти к самому уху жены.       — Довоспитывались… — только и сказала она.       — Я собираюсь его убить, — заявил Учиха, нацеливаясь катаной в сторону юноши.       — Только через мой труп! Ты, мститель хренов! — рыкнула Сакура, заслоняя собой сына.       — И через мой, — спокойно добавил Какаши, заслоняя своих.       — Нет, отец, сперва через мой! — Юрико встала впереди всех, чуть ли не упираясь грудью в острие клинка.       — Ах, так, да? — прищурился Саске.       — Именно, — заверили все трое.       Какаши отодвинул девушку назад и обратился к Саске:       — Полагаю, нам надо все спокойно обсудить.       — Я тоже так считаю, — выдвинулась Сакура.       Пока суд да дело, Юрико кинулась к рассеянно сидящему на земле парню и повисла у него на шее. Сакумо, наплевав на присутствие родителей с обеих сторон, обнял ее и уткнулся носом в божественно пахнущие лилией волосы.       Родители так увлеклись спорами, что даже не заметили, что на заднем плане что-то происходит. Обернувшись и увидев мило целующуюся парочку, все трое одновременно спросили:       — У вас это что, серьезно?

* * *

      Вся честна компания, включая нашу влюбленную парочку и их родителей, отправилась в дом семьи Хатаке, чтобы продолжить утрясать возникшие межсемейные недоразумения. Что касается Саске, так тот, понимая, к чему идет дело, решил изучить «обиталище» потенциального жениха, хотя, в любом случае, он собирался обеспечить дочери наилучший отдельный дом, какой только та сама пожелает.       Они шли по улицам Конохи. Учиху, как ни странно, не только спокойно пропустили, но и совершенно не узнали (возможно, это было потому, что он как-то особенно кокетливо подмигнул стражникам своим мангеке шаринганом). Его дочери, которую здесь отродясь никто не видел, беспокоиться и подавно было нечего.       Сакумо, не обращая никакого внимания на злобные неодобрительные взгляды отца девушки, шел держа ее за руку, что Юрико очень нравилось. Процессия проплывала мимо цветочного магазина семьи Яманака. Перед витриной как раз стояла дочь Ино Имари, которая усердно о чем-то спорила со своей главной соперницей и нынешней подругой по совместительству Юми. Имари с надменным видом стояла, скрестив на груди руки, Инузука ей что-то доказывала, картинно жестикулируя. Обе замерли в момент, провожая недоуменными взглядами любовь всей своей жизни, шедшую под ручку с какой-то незнакомой девицей (и при этом очень красивой). Медленно, но верно до них начинал доходить весь масштаб случившейся катастрофы.

* * *

      Эмелина как раз вернулась из Академии и собиралась похвастаться родителям отличными оценками, как вдруг увидела сие дивное шествие брата под ручку с очень красивой девушкой! Она тут же забыла и про отметки, и про все остальное. Не упустив такого шанса, быстро подскочила к брату и весело закричала, бегая вокруг парочки:       — Тили-тили тесто, жених и невеста!       Брата это раздражало, а Юрико, напротив, безумно порадовало.       — Милая у тебя сестренка, — сказала она. — Везет тебе. А я вот всегда мечтала о сестричке, но я — единственный ребенок в семье.       — Не вопрос, могу одолжить. Хоть сейчас забирай, — ответил Сакумо, злорадно косясь на младшенькую.       — А вы с братом поженитесь, да? — спросила Эмелина, сама непосредственность.       — Мы еще пока не решили, — дипломатично ответила Учиха.       — Разумеется, поженимся, любопытная ты проныра! — огрызнулся братец.       — И теперь вы будете жить долго и счастливо? — не отставала та.       — Конечно! — ответил Сакумо. — Ведь настоящий мужчина должен сделать любимую женщину счастливой, — с этими словами он покрепче обнял Юрико и потянулся за поцелуем.       — Ура! — возрадовалась Эмелина. — Чур, я буду подружкой невесты!       — Я не против, — засмеялась Юрико.       Порадовавшись за жениха и невесту, девочка переключила внимание на взрослых. Ведь у родителей в гостях был новый незнакомый дядя, весь такой интересный и красивый. Эмелине непременно захотелось завоевать его признание. (Наверное, наследственное от мамы за всякими Учихами гоняться.) Она, не долго думая, показала дяде Саске свою уникальную птицу-молнию, после чего тот пришел к выводу, что не все дети Какаши безнадежны.       Родители долго совещались, судили-рядили, возмущались (особенно Саске), но так ни к чему конкретному не пришли и решили оставить детей в покое. Что касается Сакуры, так та была очень рада за сына. Какаши же огорченно думал, что рановато ему еще жениться, не нагулялся мол, но высказывать вслух ничего подобного, разумеется, не стал, справедливо опасаясь гнева жены.       Папаша Учиха, однако, настоял на том, что ни о какой свадьбе речи пока идти не может, дескать, пускай сперва «проверят чувства» и все такое. С этим вполне разумным утверждением Какаши и Сакура просто не могли не согласиться.       Пока предки разбирались меж собой, Юрико уже окончательно успела завоевать признание младшей сестренки. Ей даже было дозволено сделать той новую прическу. Сакумо сидел и заворожено наблюдал, как та ловко заплетает Эмелине какого-то особо хитроумного вида косичку.       Глядя на любимую девушку, Сакумо грустно вздохнул. Им еще долго предстояло жить далеко друг от друга.       Позже дядя Наруто предлагал отцу девушки, который, как оказалось, был его старым товарищем, вернуться в Коноху, но тот ни за что не согласился, к тому же он ведь староста, у него своих дел полно. Что ж, как уже было сказано, чувства надо проверить.

* * *

      — Куда это вы, юная леди, намылились? — полушутливо спросила Сакура, удивленно разглядывая вырядившуюся в пух и прах дочь.       — На свидание! — заявила Эмелина, схватила сумочку и вылетела за дверь.       Какаши, услышав про свидание, заинтересованно высунулся в прихожую. На пороге толклись Рен и Рью с цветами, выясняя, чей букет лучше.       — С двумя сразу? — не удержалась мать.       — Ну я же не хотела никого обидеть, — улыбнулась Эмелина, схватила близнецов под руки и потащила их на свидание.       — Этого только не хватало, — всплеснула руками Сакура. — Мало нам наметившегося родства с Учихами, так еще Узумаки нарисовались!       — Прямо вся команда номер семь в сборе! — хохотнул Какаши, получив ласковый подзатыльник от любящей жены.

* * *

      P. S.       Молодое семейство пришло навестить родителей Сакумо на праздники. Саске не пришел, так как все еще был в обиде за то, что его внуку дали фамилию Хатаке, а не Учиха, ведь его внук мог быть только Учихой, и ни кем более.       — Отец все еще дуется? — спросил Какаши у Юрико.       — Да уж, — развела руками та, — если он что вбил себе в голову, тут уж ничего не поделаешь.       — Пять лет уже дуется, — только и хмыкнул Сакумо.       — Ха, — махнул рукой Какаши, — Саске способен на гораздо большее, уж поверь мне.       — Хорошо он еще мстить не начал, — вставила вынырнувшая только что с кухни Сакура, и все засмеялись.       — А я считаю, — авторитетно заявил малыш, — что фамилия Хатаке в сто раз лучше! Мне нравится!       — Я тоже так считаю, — заговорщически подмигнул дед, сажая его на закорки.       Пока Сакура с невесткой готовили праздничный ужин, отправив Сакумо за недостающими продуктами, малыш Хироши атаковал деда, мирно пристроившегося в кресле с книжечкой у камина.       — Деда Какаши! А почему у тебя такой же красный глазик, как бывает у мамы и деды Саске?       — Ну… это долгая история.       — Деда! Расскажи, а?       — Ну хорошо, слушай. Итак, жил-был юноша по имени Обито…