Under protest

      Сиф лежала в ванной, наполненной теплой ароматной водой, и рассеянно поглаживала свой ненатуральный живот. Как же она сейчас нуждалась в этих благостных минутах тишины, спокойствия и полного уединения, когда могла наконец собрать в кучу разрозненные мысли и построить планы! Больше этого она нуждалась разве что в своем муже…       После отбытия Локи в Муспельсхейм все пошло наперекосяк. К концу второго дня у Сиф уже голова болела от обилия проблем и от необходимости самостоятельного принятия таких решений, которые раньше она бы оставила на долю трикстера. На третий день она тихонько подвывала. А вечером четвертого дня готова была лезть на стену от отчаяния. Все началось с самой основной проблемы — иллюзии. Локи оставил ей живот, но сказал по возможности как можно реже оголять его перед кем бы то ни было, ибо магия была тонка и хрупка на таком большом расстоянии от заклинателя. Итак, суть проблемы состояла в том, что «очнувшаяся» Джейн пожелала облапать воительницу чуть ли не снизу доверху, в попытках ощутить пинки малыша. В итоге тщательного осмотра и прослушивания оказалось, что маленький принц тих, как мышь, и это ненормально. После чего Сиф чуть ли не силой убедила женщину в том, что все в порядке и это просто у них, богов, анатомия такая заковыристая. На руку сыграла и шутка, так приевшаяся всем и случайно оброненная Астрид во время завтрака: «Малыш и так редко пинался, а теперь и вовсе перестанет, он же у нас только на папочку так реагирует». Все посмеялись, а асиня с облегчением выдохнула и отметила в голове, что когда все это закончится, она милую ее сердцу фрейлину отблагодарит как должно, по-королевски.       Распрощавшись с этой проблемой, Сиф наивно подумала, что вот вроде и все, но — нет. На сей раз она сама была виновницей, однако ей от этого было ничуть не проще. Привыкнув к тому, что Локи делает все, чтоб она ощущала себя в положении, то есть изменяет ее вес, корректирует походку так, что совсем незаметно, если вдруг девушка начинает вести себя, будто и не тяготит ее совсем это бремя, воительница забывала сама себя контролировать. Итогом этого стало несколько косо брошенных на нее взглядов и учтивые вопросы фрейлин, в которых так и читался подвох. К счастью, воительница смогла удержать хрупкую, наспех сочиненную, легенду о необычайном внутреннем подъеме, благодаря которому она так легко двигается, «словно танцуя».       Добивающим было нынешнее утро, получается, что уже пятое утро без Локи. У Сиф совсем вылетело из головы, что зелье, которое давал ей маг каждый месяц, почти закончилось и осталось там всего пару капелек, которых хватит лишь на день, может быть, на два. Трикстер сам изготовил этот отвар, чтобы останавливать ежемесячные кровотечения девушки, дабы даже этот аспект ее жизни не поставил под угрозу их планы. Так вот, когда девушка печально рассматривала донышко пузырька, дверь с грохотом открыл Фандрал, и асиня с перепугу и нервов, а без Локи она часто нервничала, выронила хрупкую стекляшку, и та, жалобно звякнув, разлетелась на кучу осколков. Пришлось ей сказать воину, что это всего лишь духи, и вместе с ним собирать с полу хладные обломки своих надежд…       И вот, в молодом воителе как раз заключалась последняя проблема. Он был как никто другой рад отъезду трикстера и не упускал теперь возможности столкнуться с Сиф, причем «совершенно случайно». Одна из таких встреч чуть не закончилась катастрофой. Это было после пира, так что воин, кроме своего обычного запала имел еще и бонус в виде изрядной доли алкоголя в крови.       Девушка направлялась в свои покои, решив, что с нее хватит безрадостного присутствия на этом празднике жизни… У лестницы ее нагнал Фандрал и галантно предложил руку для опоры. Решив, что ничего плохого уже просто не может случиться (наивная, это был только еще третий день) асиня благодарно приняла ее.       — Сиф, я хотел просить у тебя прощения за тот случай в парке, — начал воин.       — Я понимаю и прощаю тебя, — спокойно ответила девушка.       — Но я не собираюсь отступаться от тебя, — продолжил светловолосый парень. Конечно, он хотел произвести впечатления благородного бойца за руку дамы сердца, но это больше было похоже на угрозы сумасшедшего преследователя.       — Фандрал, лучше перестань. Нехорошо лезть к чужой жене с поцелуями, — Сиф одарила его не самым приятным взглядом, полным раздражения от уже надоевшей ей темы. И когда только ее добрый друг успел превратиться в то, что она видит перед собой?       — Милая Сиф, мне неважно, чья ты жена. Я хочу, чтобы ты была моей женщиной, — на этих словах он встал прямо перед ней и обхватил ее талию свободной рукой. Девушка, однако, могла лишь мысленно умолять его, чтоб он не дотрагивался до живота.       — Фандрал, оставь это! Мне неприятно, — серьезно заявила Асиня.       — Перестань, — он припал к ее шее в поцелуе.       Богиня оттолкнула его и уже хотела размахнуться и хорошенько врезать, чтоб пришел в себя, но не успела увернуться и оказалась вжатой в стену, причем лицом к ней. Живот мешал, а грудь была плотно прижата к стене. Получалось, что бедра девушки «очень удачно» были отведены назад. Воин припал к ней сзади, одной рукой схватив ее руки, а другой удерживая плечо прижатым к стенке. Сиф попыталась ударить его головой, огрызнулась, пинала ногами, попробовала даже извернуться и укусить, но ничего не помогало. Воин продолжал слюнявить ее шею и ухо, не доставляя удовольствия, а только причиняя неудобство своими грубыми действиями.       — Фандрал, уймись и отойди от меня или я позову стражу, а после хорошенько врежу тебе!       — Почему ты не можешь признать, что не любишь его?! Почему? — воин почти кричал ей в ухо. Девушка поморщилась и сказала первое, что пришло в голову.       — Может быть, потому что я люблю его?!       Мужчина отстранился, на лице его заиграли желваки, он порывался что-то сказать, но вместо этого просто ударил стену и, наконец, оставил девушку. Даже не довел до покоев.       Сиф тогда тоже еле до них доскрипела. В голове роились последние сказанные слова: «…потому что я люблю его!» А что она в действительности испытывает к магу?       В поисках ответа на этот вопрос она и залезла сейчас в ванну. Но что-то ответ не приходил, как бы она ни старалась призвать его. В голове ворошились только раздробленные, невнятные, бьющиеся друг о друга, словно слепые, мысли. В итоге асиня решила просто спросить у Астрид. Ведь фрейлине она ни разу не говорила, что любит Локи, значит у той есть основания предполагать, что воительница пока просто исполняет приказ, ничего не испытывая к трикстеру.       В комнате хлопнула дверь, видимо пришла Астрид, которую она посылала за благовониями. Девушка сползла по ступеньке чуть ниже так, что над водой осталась только голова и плечи, и прикрыла рукой грудь, которая без иллюзии совсем не выглядела как грудь беременной.       Дверь в купальню распахнулась как-то слишком резко. Холодный сквозняк заставил воительницу вздрогнуть и обернуться.       — Вылезай. Иначе будем принимать ванну вместе, — на пороге стоял трикстер.       Выглядел младший принц, мягко говоря, не очень, видно, встреча с огненными гигантами прошла не так гладко, как ожидалось. Верхняя накидка была прожжена в нескольких местах, пояс на ней теперь вообще отсутствовал, коленки были стерты и все облачение, в целом, было заляпано кровью, грязью и сажей. Волосы спутанными липкими прядями падали на лицо, и трикстеру приходилось заглаживать их обратно. Но хуже всего было то, что асиня углядела под всем этим не самого приятного вида рану на груди мага.       — Локи, что произошло? — Сиф даже не думала выбираться из воды.       — Ну, раз так… — маг стянул с себя порванное облачение и сапоги. — Это была не самая лучшая идея — посылать к огненным великанам на дипломатическую миссию великана ледяного.       — Рана серьезная?       Девушка уже было хотела встать и помочь поморщившемуся от боли принцу раздеться, но вовремя опомнилась. А заодно и осознала, что надо было оставить вопросы на потом и сбежать из купальни, пока маг позволял. «Вот сиди теперь и любуйся на то, как он раздевается», — поддела саму себя Сиф.       — Нет, но промыть её не помешает, — Локи расстегнул брючный ремень и девушка отвернулась. Когда послышался плеск воды она посмотрела на мужа. Да, выглядел он действительно плохо — на мраморной коже алели синяки и ссадины, а от раны расплывалось кровавое пятно. Маг зашипел от боли, когда горячая вода коснулась кровоточащей плоти.       У Локи сейчас даже не было сил подшучивать над девушкой, кроме того он просто хотел смыть с себя наконец корку грязи и пота, покрывающую тело. Как ни странно, даже Боги не всегда остаются чистыми и ухоженными. Он с благодарностью взглянул на воительницу, когда она взяла мочалку и начала оттирать ему плечи и спину.       Сиф старалась поменьше думать о том, где они сейчас и в каком виде, все это отошло на второй план, а главным было то, что маг дома, почти жив и здоров, и теперь она будет не в одиночку стенать над проблемами. Помогая ему мыться, девушка впервые за все эти месяцы видела его тело так близко и имела возможность рассмотреть хорошенько, конечно, не выходя за рамки дозволенного. Слушая иногда фрейлин, девушка поняла, что если они видят голого мужчину, то просто взгляда не могут оторвать от его достоинства, и он, этот самый взгляд, просто нечеловеческими усилиями пытается не опуститься ниже живота. Хорошо, что у асини хоть и присутствовала некая толика любопытства, свойственная каждому, но взор у нее никуда не убегал и не стремился.       — Давай-ка расскажи, что тут было без меня, — подал голос Лофт, тем самым думая отвлечь себя.       — Тебе как, с первого дня? — обреченно вздохнула девушка.       — Я прямо-таки весь в предвкушении. Судя по твоему обреченному голосу, ничего хорошего не произошло?       — Сначала наш сынишка не двигался, и Джейн это заметила. Она буквально облапала меня, силясь услышать и почувствовать, как он пинается, — закатила глаза воительница.       — Что тебя спасло? — хмурясь, спросил маг. — Я же надеюсь, что-то тебя спасло…       — Меня спасла Астрид с этой глупой шуткой, что он только на тебя реагирует.       — Неинтересно, хотя чувствую, что нервы они тебе подпортили. Давай дальше, — Локи поднял руку, отмывая ее, а девушка потерла мочалкой его бок и подмышку. Трикстер слегка дернулся в сторону, как будто боялся щекотки, и воительница решила непременно как-нибудь это проверить.       — Потом я забыла, что мне как бы тяжело ходить и все такое. Знаю, это уже моя глупость. Не надо на меня так смотреть! — насупилась девушка.       — Надеюсь, тоже обошлось без происшествий.       — Угу… Затем я забыла, что у меня кончилось зелье, а потом еще и разбила баночку с его остатками, так что все это время мне пришлось мириться с кровью и болью, а ведь я уже привыкла к их отсутствию… — асиня страдальчески закатила глаза и выдавила обреченный вздох.       Трикстер хотел бы сказать что-нибудь едкое, но крови в последние дни было что-то слишком много, и шутить на эту тему не хотелось. Кроме того, он понимал, что девушке будет уж совсем неприятна подколка на такую личную тему.       — Что наш герой-любовник?       — Читаешь мысли, Локи. Он напился на пиру, основательно вжал меня в стену и облизал мне всю шею. До сих пор отмыться не могу.       — Что-то мне подсказывает, что он скоро доиграется, — злобно процедил маг сквозь зубы.       — Он уже отстал. Я сказала ему, что люблю тебя, — Сиф постаралась выдать эту фразу как можно непринужденней, но голос предательски дрогнул. Принц, казалось, не обратил на это внимания, но когда девушка отвернулась, чтоб промыть мочалку, бросил на нее заинтересованный взгляд.       — Как мой любезный папочка?       — Всеотец интересовался мной только на пиру и только из вежливости, — пожала плечами Сиф.       Раздался стук, дверь медленно приоткрылась и в купальню вошла пятящаяся задом Астрид, в руках которой был золотой поднос с теми самыми благовониями.       — Простите, Госпожа, но меня задержали по дороге… Ой, — девушка смущенно закрыла глаза, увидев принца, и явно не знала, как ей теперь быть.       — Астрид, оставь поднос. И нас, — мягко сказала ей Сиф.       — Хорошо, Госпожа, — фрейлина послушно поставила все на пол и выбежала за дверь.       Локи проводил ее равнодушным взглядом и вернулся к омовению.       — Насчет ребенка… — начал маг.       — Да?       — На каком Джейн месяце?       — На втором уже, наверное, но сказать точно сложно, — пожала плечами Сиф. — А что?       — Это будет твой ребенок.       Воительница не поверила своим ушам, схватила трикстера за плечо и развернула к себе, не заботясь о том причиняет она ему боль или нет.       — Ты что задумал, Локи? Как? Ты думаешь Тор не заметит подмены?       — Ее ребенок «умрет», зато твой выживет, а людскую кровь я смогу замаскировать под кровь ётуна, — как ни в чем не бывало, объяснил мужчина.       — Ты представляешь, каким ударом это для них станет? — возмутилась воительница.       — Ты не возмущалась, когда я предлагал забрать младенца у кого-нибудь. Так что не так сейчас?       — То, что это сын твоего брата. Я молчу про то, что он будет блондином. Но только представь, что будет с Тором, когда его ребенок «умрет». И представь, что будет с тобой, когда он узнает, — пыталась донести до мага Асиня.       — Если он узнает, Сиф, — с нажимом на первое слово, подметил мужчина.       — Нет. Это не выход.       — А какой тогда у нас выход? — прошипел трикстер.       — Еще есть время. Еще что-нибудь придумаем, — неуверенно и скомкано пролепетала девушка. В груди впервые за все это время образовался тугой комок паники. А что если не придумают?       Почувствовав, как напряглась воительница, перестав отмывать ему лопатки, трикстер обернулся. Девушка не поднимала взгляда, глядя в мутную воду, ее губы подрагивали. Локи повернулся к асине боком, чтоб не смущать ее, и обнял, прижимая к себе. Сиф уткнулась носом и приоткрытыми губами ему в плечо, обдавая его теплым дыханием.       — Переваривай, Сиф… Ведь действительно можем не придумать, — угадав ее мысли, вздохнул маг.