Один, как тень

Загнал себя в угол, и выхода нет, проигрывать надо уметь. Грозила нещадно, послав сотни бед, судьбы роковая плеть И больно смотреть, как в ночи воронье стремится в который раз К проклятому дому, где тело твоё застыло и взор угас. Князь «Один, как тень» В гостиной остались всего четверо: Мартин, Эмиль, Саша и Карин. После того, как их покинули Петтер и Сюннев, администраторша Карин сразу легла спать, свернувшись на лавке, где она под покровом ночи была совсем незаметна. Возле нее прикорнул Сундбю. Свенсен и Легков устроились около камина. - Слушай, наших охотников нет уже два часа. Может, надо пойти и помочь? Не мужики мы, что ль? А то сидим в окопах третьи сутки, пока наши друзья пропадают, - предложил Саша. - Если Крис сказал, чтобы мы не дергались до утра – значит, так и должно быть, - спокойно ответил Эмиль. - Да брось, он лишь хотел, чтобы мы не совались. Под его ответственность ведь пошли бы. А сейчас – дело чести помочь. - Кристоф – профессионал. Он не из тех, кто разводит сопли. И если сказал сидеть и не высовываться – мы и должны так поступить, - более раздраженно возразил Свенсен. – Маркуса же он взял – никого жалеть или просто так брать потаскаться он не стал бы. - Не оправдывай собственную трусость, - разошелся Александр, поднимаясь и подходя к люку. - Ты такой умный, да? Думаешь, мне весело тут сидеть у самого люка и охранять всех? Я тоже делом занимался, а не балду пинал! – порывистый Свенсен моментально взорвался, стоило Саше «чиркнуть спичкой». Легков направил на него фонарь, чтобы лучше видеть Эмиля. Тот выставил перед собой кочергу, но намеревался вовсе не пойти с Сашей, а загородить ему проход. - Докажи, что ты мужчина, Свенсен. Пошли, - всерьез требовал Александр, хмуря брови. Он тоже парнем был эмоциональным и упрямым, уступать не собирался. Но понял, что и противостоять норвежец ему все же будет. - Я никуда не иду, потому что не болван и не желаю быть убитым по твоей милости. Назвать безрассудство и кидание на амбразуру – смелостью, - извини, тоже не готов. Если хочешь, давай все обсудим и примем коллективное решение. - Ты коллективом не прикрывайся. Тут остаются, как минимум, двое небезнадежных мужчин. А как ты назовешь меня, интересно? – Легков был на грани нервного срыва, как и Свенсен. Саша потирал костяшки пальцев, хрустел ими, его глаза медленно наливались кровью. Эмиль не отставал: он щелкал челюстью, насупился и выглядел не менее грозно и воинственно. Александр, пожалуй, чуть опаснее за счет более раздающихся плеч и развитой мускулатуры, особенно в руках. Легков хотел рассмеяться норвежцу в лицо, снова обвинив его в трусости, потому что тот умолк. Но на самом деле Свенсен лишь подбирал нужные эпитеты: молчать он и не привык. Реализовать задуманное Саша не успел. - Неотесанным, глупым русским, который возомнил себя храбрее всех, хотя ты всего лишь не можешь усидеть на месте. У тебя пропеллер в одном месте! – разгневался Эмиль, совсем не следя за тоном и громкостью голоса. - И это говорит мне парень, который скакал перед камерами без трусов во время женской гонки! – разумеется, не мог не съязвить в ответ Саша. - Там была безвинная шутка, а сейчас ты подводишь всех нас под самоубийство! Не может быть ничего глупее! Легков уже кинулся на Свенсена с кулаками, когда голос Сундбю их обоих остановил. - А ну замолчали, идиоты! Оба не ожидали от него такой реакции и на время угомонились. Мартин сонно дотопал до них. Он был похож на бородатого не выспавшегося гномика: сгорбленный, сердитый, но при этом вряд ли на деле опасный, даже в чем-то милый. - Вы оба ошалели, что ли, так орать? – чуть тише обругал их Мартин. Саша и Эмиль пристыженно опустили взгляды. - Жизнь каждого из нас – ценна, и кто-то в любом случае должен остаться и защищать женщин, которых у нас две. Чем больше народу, тем больше шансов выжить. Так что, Саш, извини, ты не вполне прав. Но мы обязательно пойдем к ним, как только начнет светать. Согласны? Легков и Свенсен переглянулись и понуро кивнули. Сундбю опустил плечи, расслабившись. Он-то боялся, что ни за что не угомонит их, и кто-нибудь сорвется. Но, на удивление, напор подействовал. - Хорошо, - произнес Мартин, опускаясь на стул на место Эмиля. – Что, правда, думаете, есть проблемы? - Конечно, нет, все у них в порядке, - отмахнулся Свенсен, прислоняясь к стене и выдыхая. - Если Маркус такой особенный, то должно быть, - чуть более скептически ответил Саша. - Нам остается лишь ждать. Представим, как все хорошо разрешится – вы пробовали визуализацию в спорте? Легков и Свенсен странно на него покосились. - Когда перед стартом пропускаешь про себя все виражи, спуски, опасные участки, моменты, где стоит ускориться, а где – отсидеться. Все просто. Заранее продумываешь тактику, и ничего не боишься. Не думаешь о победе, а лишь о хорошей гонке. - Кхм, и что это дает сейчас? – спросил Александр. - Ты бы еще медитацию предложил, - хмыкнул Эмиль, качнув головой. - Я вполне действенно предлагаю нам всем способ успокоиться и собраться с мыслями, чтобы все разрешилось положительно. Представить хороший исход, - сказал Мартин. - Мы обойдемся, - отозвался Эмиль. Саша лишь повел плечами. - Тогда всем устраиваться спать, - предложил Сундбю. – Как Нортуг не парится, так и нам надо отдохнуть. Сколько времени? - Три: двадцать, - оповестил его Александр, глянув на наручные часы. - Что ж, разбудите меня к пяти. Кому из вас больше неймется, пусть тот и дежурит первым. А второй ложись отдыхать. Хватит, парни, только ругаться. *** Петтер видел прекрасные сны. Сюннев вся такая роскошная, обнаженная, готовая пойти на все… Заползает на него сверху, мм… Самые смелые, в деталях картинки рисует его воображение, позволяя насладиться тем, о чем в реальности Нортуг не то, чтобы не мечтал, - старался сдерживаться и не представлять, иначе потеряет Сюннев. Он ведь даже заводил разговор об этом с ней, но она сделала такие круглые глаза, что пришлось быстро сочинять оправдание, отшучиваться и вообще притворяться больным на голову. Мол, ну надо же было такое предложить, что за придурок! Зная о ее отношении к нетрадиционным позам, Петтер и не торопился. Рано или поздно, Сюннев и сама не откажется от эксперимента. А пока приходилось довольствоваться всем во снах. Таких сладких, долгих, вкусных, манящих, как этот. Неожиданно в сознании Нортуга, как оно и бывает, в самый ответственный момент проявился Маркус. Тот самый швед с «лошадиным лицом» - как его не так давно обзывал наяву Петтер, и которого он долгое время ненавидел, а потом вдруг сдружился лучше, чем с кем-либо из своей команды. Приснившийся Хелльнер абсолютно ничему не удивился, мельком глянув на Сюннев, и Нортугу на секунду показалось, что он вроде бы хочет присоединиться, а он, норвежец, даже и не против. Однако швед прошел мимо девушки, приблизился к лежащему Петтеру вплотную. Склонился. Ниже и ниже. Норвежец чувствовал сбившееся дыхание Маркуса, что пугало и манило одновременно. Чего-то Хелльнер явно хотел узнать, но спросить его первым Петтер, мягко говоря, не мог из-за занятости. Швед все молчал и медленно наклонялся. Нортуг ожидал уже, чего угодно, но только не этого. Маркус резко ударил норвежца по щеке. Потом по второй. Петтер вылупил глаза, все манипуляции с Сюннев пришлось прекратить, и та сразу исчезла. Хелльнер и рад был бы схватить Нортуга за грудки, будь на нем футболка, но ухватиться было не за что, и Маркус ограничился новой пощечиной. Норвежец вконец озлобился и собирался заорать, как вдруг из сна его выбросило в реальность. Петтер распахнул глаза, да так быстро, что солнечный свет мгновенно ослепил его. Поэтому первым делом он услышал какую-то суету, беготню по коридору и бормотание возле себя. А потом и отчетливо назвали его имя. Зрение прояснилось, и Нортуг по обе стороны от себя увидел два обезумевших взгляда: Сюннев и Маркуса. Сулемдаль стояла полубоком, возле его бедер, а Хелльнер – совсем рядом с лицом норвежца. Вот, почему такая расстановка была во сне... В голове у Петтера творился полный сумбур, и он мотнул ею, чтобы начать соображать и прервать свою серию озабоченности. - Нортуг, твою мать, быстро подымайся! – кипятился Маркус, заорав в полный голос. Видимо, он тут уже прилично времени, если так злится. - А? Чего такое? – пробурчал Петтер, садясь в кровати и протерев глаза. Только сейчас он услышал и почувствовал, что происходит нечто серьезное: сыпалась известка с потолка, четко ощущались подземные толчки, и нечто похожее на обвал происходило где-то совсем близко. - Дом рушится! Все давно н вилле, одного тебя не можем поднять! – быстро пояснила Сюннев. – Тащить насильно уже собирались! Нортуг уловил всю серьезность происходящего и в два рывка поднялся, оделся и уже первым бежал к гостиной. Сулемдаль и Хелльнер только поспевали за ним. Вокруг все рушилось: по кухне валялась посуда, в коридоре отламывались доски от стен, и ребятам приходилось перепрыгивать, а в гостиной обрушился стол. Здание трясло, и страшной силы толчки увеличивались с каждой секундой, росла их амплитуда. Оно не просто разваливалось, а саморазрушалось, снизу вверх. Как будто огромный великан прорывался из-под земли сюда. Все трое спешно спрыгнули в люк и помчались по подземелью, которое осыпалось буквально на глазах. Лишь достигнув второго люка и поднявшись в виллу, они остановились отдышаться. Стояла гробовая тишина, гостиная виллы была пуста, нетронута и очень подозрительна. - Маркус, так вы убили призрака? – опомнился Петтер, закрывая люк и падая сверху на крышку. Очень уж быстро приходилось улепетывать. - Я не знаю, но пленников мы нашли и спасли, - потерянно ответил Хелльнер, разминая лодыжку, которую, похоже, подвернул. - Ветле и Женя, а также малыш Луи был целы и невредимы, - пояснила Сюннев. – Когда они пришли, почти сразу началось это разрушение, землетрясение. Маркус прибежал к нам, а ты все никак не вставал, балдел. - Чего тебе там такого снилось? – вкрадчиво поинтересовался Хелльнер. - Тебе лучше не знать, приятель, - хитро улыбнулся Нортуг. – Где все? Они втроем осторожно, боясь спугнуть собственное везение двинулись к холлу. Но и там была пугающая тишина. Сюннев схватилась за руку Петтера, Маркус шел рядом с ними. Было страшно увидеть не то, чего ожидалось. Хелльнер решился и пошел к парадной двери первым. *** Получасами ранее. Кристоф и Маркус вернулись, и охотник всех торопил уходить из дома. Ребята проснулись, засобирались, и Хелльнер кинулся к спальням за Петтером и Сюннев. Маркус напоследок бросил, что сам выведет друзей, и Крис не стал ждать их. Он вывел народ в гостиную виллы, а там и в холл. Где они встретились с Ветле, Женей и Луи, конечно. Карин сразу кинулась обнимать сына, плакать, а тот, на удивление, держался очень спокойно, хорошо и все косился на Устюгова, подмигивая и улыбаясь ему. Мартин подошел поприветствовать мальчонку, выдав какую-то шутку. Эмиль первым делом зажал в объятиях Ветле, Саша – Женю. Кристоф наперевес с обрезом метался по холлу, посыпал все солью. - Как ты не спятил, а? – спросил Эмиль у Ветле. - Если бы не философия Евгения, то свихнулся бы от клаустрофобии, - мотнул головой Кристиансен, улыбаясь. Он был рад увидеть Свенсена, выбраться из тесной комнаты и просто тому факту, что все обошлось. Легков с пристрастием расспрашивал Устюгова, который, однако, не был столь эмоционален и активен и ограничивался сухими комментариями. Внутри он еще беспокоился, что завершилось не все. - Уходим. Дождемся неразлучную троицу на улице, - пробежался мимо всех Крис, уверенно направляясь к входной двери. - Мы сумеем выйти? – не верилось Карин и всем остальным. - Да, все кончено, - беспечно сказал Кристоф и дернул ручку. Дверь поддалась. Ребята неверяще переглянулись с нелепыми улыбками на устах. Но когда они вышли на свежий воздух, удивились еще больше: на стоянке стояла машина Мартина. Кристоф отделился от них, как и Карин с сыном. Охотник двинулся к заднему двору и кустам, что скрывали сам старый дом, а администраторша с малышом решила уединиться на природе, они скрылись за виллой, устроившись у бассейна. Ветле направился с ними. А остальные двинулись к автомобилю. Саша и Мартин первыми заглянули внутрь машины, с опаской. Там они обнаружили вполне милую картинку. Ребята выбрались из заточения к раннему утру, и местами на траве даже была роса. Неудивительно, что обитатели авто спали. На заднем сиденье легко узнавался Шипулин, прижавший руки к груди и чмокающий губами во сне. А впереди, в позе зародыша, едва помещаясь на двух сиденьях, прикорнули Анна и Илья. Легкову не терпелось обняться с друзьями, и он постучал в стекло. Антон проснулся, увидел Сашу и очень быстро соскочил, в прямом смысле выпав из авто. - Санька! – по-детски улыбаясь, прокричал Шипулин. Он потянулся обнять Легкова, но увидел за его спиной скромно стоящего Устюгова. Просияв, Антон кинулся к нему и едва не задушил. – Джон!!! Господи, да ведь мы обалдели искать вас, но не смогли даже дверь открыть! - Нас взаперти кое-что держало, но теперь все обошлось, - пояснил Женя, терпя объятия и сам заулыбавшись, жутко соскучившись по другу. Из машины медленно и грациозно вышел и Черноусов, потирая глаза. С другой стороны Мартин будил Анну, которая тут же всполошилась, спросив про Маркуса. Сундбю заверил ее, что надо переждать несколько минут. Анна чуть не впала в истерику. Илья тем временем обрадованно похлопал по спине Сашу. - Что там за кое-что? – уточнил Илья, услышав ответ Евгения. - Все это – мелочи, парни. Главное, что мы вышли оттуда. И жутко хотим жрать и домой, - встрял Эмиль. - Вы какие-то излишне потрепанные, - забеспокоился Илья, жмурясь. За эти дни именно он командовал своей маленькой группкой и едва не пожалел, что согласился подвести двух девушек. - Все нормально. Свенсен прав. Хочется скорее убраться отсюда, - заверил его Саша, перекинув руку за плечи другу. – А где Фанни? - Улетела домой, - ответила Анна, появляясь с Мартином. - Вас тоже должно быть больше. Не слышно воплей, - осмотрелся Антон. - Где Нортуг? - Они сейчас подойдут, - ответил Эмиль. – Я пойду, гляну. - Ну неужели вы вспомнили о нас? – идти никуда не пришлось. Из виллы вышел Маркус, а за ним Петтер и Сюннев. Нортуг сразу выступил вперед и уставился на Свенсена. – Как ты мог забыть о друге? - Я о тебе не забывал. Я спасал Ветле, - спокойно пояснил Эмиль, вздыхая. Он догадывался, что сейчас начнется цирк. - Я не понял, кто тебе важнее? – Петтер подошел к Эмилю вплотную и поставил руки на бока. Сузил глаза. - Ты же вышел, - возразил Свенсен, хмыкнув. - Милый, чего ты завелся, - к Нортугу подошла сзади Сюннев и обняла его. Петтер успокоился. Сценка немного удивила Илью, Анну и Антона. Но не остальных. - Маленький предатель, - незлобно проговорил Нортуг, покосившись на Эмиля. – Ну-с, когда мы улетаем? – бодро спросил Петтер. Маркус, тем временем, уже заметил Анну. Та медленно шла к нему. Хелльнер тоже не торопился. Но потом они разбежались и крепко обнялись. Она расчувствовалась, пустив слезу. Маркус тоже сильно соскучился и не желал отрываться от нее. - Прости меня, как я переживала! Что там произошло? – взволнованно спросила Анна. Хелльнер отвел свою девушку в сторону и, быстро сочиняя на ходу, мягко поведал ей байку о том, почему двери были закрыты. О призраке Эйгиле – ни слова. Он знал, что и ребята не станут говорить правды. Меж тем Нортуг все ныл, что он хочет домой. Не прошло и нескольких минут, как он уже топтался возле Анны и Маркуса, прервав их нежности. Петтер положил им руки на плечи, обняв разом обоих. Сюннев, хихикая, пошла забирать его. - Вот скажите мне, шведские мои друзья, какого хрена я вбухал во все это великолепие, - он жестом обвел виллу, - столько бабла, чтобы просидеть три дня взаперти? Нортуг улыбался, но на самом деле злился. Маркус знал это и несколько напрягся, Анна сжалась по другой причине. Общество Петтера она не выносила больше всего, и не раз говорила об этом Хелльнеру. На что он замечал, что она просто мало знает его настоящего. Анна и не планировала углубляться в личность Нортуга, так что она кривилась, чувствуя его руку на своем плече. - Мы все вообще-то планировали провести шикарную вечеринку и отдохнуть, - встрял Саша. - Да неужели? – Нортуг обернулся и недобро покосился на него. – А что ты сделал? - Да, и между прочим, как бы тебе так тактично напомнить, - Легков завелся. Он подошел ближе, Нортуг отпустил шведов. Глаза Саши лихорадочно блестели, он тоже был далеко не в порядке и ухмылялся. – Мы прикрывали твою задницу, и не тебе сейчас жаловаться и ныть. - Прикрывали от чего? – обеспокоилась Анна. Петтер и Саша грозились подраться и наболтать лишнего. Илья легонько загородил собой Легкова, а к Нортугу поспешили Эмиль и Сюннев. Та бережно приобняла Нортуга, но Петтер так же бережно высвободился, сужая глаза. Все бы и закончилось кошмаром, если бы не вернулся Кристоф. Он не вдавался в детали и не собирался ничего разрешать, а просто заметил: - Старый дом обвалился. Полностью. - Что за старый дом? – уточнил Илья. - И кто вы? Ребята покосились на Криса. На секунду показалось, что он не станет ничего таить, потому что ему-то, по сути, без разницы. Но Кристоф не подвел. - Кристоф, помогал вашим друзьям, - коротко пояснил он, глядя почему-то на Маркуса, который снова покрылся холодным потом. Его бросало в дрожь при воспоминаниях. – Мы столкнулись с неприятностью. Случайно обнаружили подземный вход – я из старого дома, а они из виллы. Проход соединяет эти два здания. Там мы пересеклись, им захотелось посмотреть на старый домик, но выйти наружу не вышло. Замок заело. - Но мы ломились в виллу, - возразил Илья, запутавшись. - Там автоматика, с электричеством были проблемы. Теперь все нормально, дом разрушен. Я его разрушил, - добавил Кристоф. – Все в нем не очень гладко и хорошо. Такие дела. Ладно, ребята, нам пора выдвигаться домой. Мы все задержались тут прилично. Спорить с ним никто не собирался. Первым делом отвезли Карин с сыном. А потом постепенно съехались к аэропорту, кроме норвежцев, которые могли отправиться по своим городам на автомобилях и автобусах. Нелегко им было скрывать от тех, кто не в курсе, но они договорились между собой, что правду никто сообщать не будет. Зачем пугать призраками еще кого-то? Норвежцам вот скрывать не пришлось, но и особо болтать по дороге они не стали. *** Русских отвозил в аэропорт Кристоф. Сам он прибыл из Австрии на своей машине, и сразу после того, как отправил их, уехал домой. По пути Крис был хладнокровен и мыслями уже был не с ними, а вот тягостное молчание ребят между собой невероятно на них давило. Илья поминутно косился на Сашку и Женю, Антон сидел спереди и в боковое зеркало оглядывал всех разом. Легков лишь раз пробуравил затылок Криса, а потом отвернулся в бок, как это сделал и Устюгов. Они притворились уставшими. Летели все в одном самолете. Шипулин и Устюгов – вдвоем, сразу за ними – Черноусов и Легков. Антон тыкал Женю, все пытаясь вывести его на эмоции и рассказать побольше. Устюгов был кремень, не сдавался ни в какую. Он хмурился, тормоша свой плеер, и никак не мог выбрать песню, потому что кое-кто рядом не переставал его теребить. - Прекрати, пока я не выкинул тебя в окно, - вздохнул Евгений. - Женя, ну расскажи. Что за Кристоф? Откуда он взялся? И как так, дверь заклинило? Зачем же он тогда дом разрушил? – не унимался Антон. - Не знаю. Не знаю. Не знаю. Разрушил – дом старый, и другого способы выйти не было, - устало проговорил Женя. – Все. Я сильно устал и хочу спать. - А че, правда, что Сюннев с Петтером? - Правда. Но им не понравится, если кто-то начнет болтать о них, - приподняв бровь, заметил Женя. Шипулин усмехнулся и кивнул. - Ладно, спи. Мы там все тебя искали, город на уши поставили, ну конечно, спи… - Антон сложил руки на груди и отвернулся. - Ты обиделся? – сразу понял Женя. - Ну нет, что ты, - хмыкнул Шипулин. Устюгов улыбнулся. - Я расскажу как-нибудь потом. Было много интересных моментов. А ты не смей обижаться. Ты должен мне носки новые. - Гад, - усмехнулся Антон, уже и не обижаясь. Устюгов хихикнул и откинул голову назад, закрывая глаза. Шипулин угомонился и умолк. Женя обнял себя руками: собственное оледеневшее тело, ужасающее лицо перед глазами, петля, тесная комната, плачущий ребенок на руках и дрожащий Ветле… Постоянное чувство страха, тревоги – кажется, он сбросил там несколько килограмм. От таких мыслей непросто избавиться. Его неустанно морозило, и Евгений боялся, как бы это ощущение не осталось с ним на всю жизнь. Какой-то вечной мерзлоты, а еще жуткая апатия, душевные муки – очевидно, чувства самого призрака, что передались его жертвам. Нет, справиться с этим будет нелегко. И не сразу. Но Женя собрал всю волю в кулак: надо оставить все позади. Эйгил отправлен в лучший мир. Дом разрушен. Он летит домой, к жене и дочке. «Бог мой, я жив», - успокаивающе подумал Женя, вдруг найдя самую правильную мысль, словно озарение. Это помогло ему заснуть и отключиться. В это же время Саша тоже пробовал подремать. Он не так сильно вымотался, как Устюгов, но постоянное чувство страха, напряжение и ожидание опасности никак не прошли даром. И напротив, хотелось не спать, а бежать куда-нибудь. Но не скакать же по салону самолета и кричать что-нибудь несусветное. Вот и приходилось внушать себе, что пора на отдых. Илья не был столь требователен, как Антон, и он обеспокоенно наблюдал за другом. Лишь спокойно спросил: - С тобой все в порядке? Что-то другое было в доме, так? - Нет, все нормально. Я переутомился, - ответил Легков. - Сань, если есть, что сказать, ты говори. Я всегда готов выслушать, ты знаешь. - Знаю, - кивнул Легков. – Я ценю тебя, правда. Сейчас хочу заснуть, но никак не выходит. - Возьми мятную конфетку, - протянул ему Илья. Саша удивленно принял ее. - Я бы спел тебе колыбельную и покачал, но кровати тут нет, - отшутился Черноусов. - Иди к черту, Илюха, - рассмеялся Легков, почувствовав себя намного лучше. Словно вырвавшись из той реальности, наконец, из тех кошмаров. – Я был уверен, что вы уехали домой. Извини меня, что пришлось задержаться. - О чем речь, друг. Я не мог тебя бросить, даже не думай. Саша похлопал ему по плечу и благодарно улыбнулся, попробовав чуть-чуть перевернуться на бок. Вышло плохо, но лишь бы скрыть наворачивающиеся на глаза слезы. Мужчины не плачут. - Вот ты и заснешь теперь, - хмыкнул Илья. – Захочешь поболтать – буди. А я тоже на боковую. Черноусов завошкался. Легков шмыгнул носом. Все четверо русских таки замолчали. В салоне давно воцарилась тишина.