Сквозь тернии во тьму

Таня наконец-то окончательно выпрямилась, и Бейбарсов, оглянувшись, увидел, как преданностью горят её зелёные глаза. И вправду, во взгляде девушки чувствовалась какая-то уверенность в том, что она совершает великое дело, и Глеб почему-то даже почти поверил в то, что Гроттер с самого начала была на стороне Лигула. Нельзя сказать, что его радовало подобное умозаключение, но и с собою ничего поделать Бейбарсов тоже не мог, решив, что придётся уж терпеть подобную ситуацию и хотя бы для собственного народа довести дело до конца. Он, впрочем, понимал, что никогда не сможет убить рыжеволосую, пускай даже и ради долга, более того, надеялся на то, что девушку можно ещё спасти, уничтожив наконец-то Лигула – и был ли бы у него хоть какой-то нож, которым можно было оборвать чрезмерно долгую жизнь противного старика! Но, увы, Бейбарсов так ничего и не успел припасти, вот только он всё равно надеялся на то, что сможет как-то уничтожить Чумного и забрать Гроттер к себе. - Подойди ко мне, дитя, - ласково – ну, насколько он смог это сделать, - прошептал Лигул, протягивая свои скрюченные пальцы к девушке. Таня поспешно направилась к нему, подобрав юбки длинного чёрного развевающегося платья, которое, наверное, было очередной блажью Лигула – тот попросту обожал, когда всё было по его, и надеялся на то, что и Гроттер станет плясать под его дудку. Бейбарсов же был, естественно, безнадёжен, да и слишком его Чумной Верховный ненавидел для того, чтобы спокойно перенести, пускай даже и в виде какого-то слуги, пусть и самого несчастного среди всех, которые только будут среди работников самого Лигула. В любом случае, он понимал, что Глеб скорее умрёт, чем станет кому-либо служить, поэтому даже не переживал по этому поводу. - Я уже даже прекрасно себе это представляю! – мечтательно промолвил он. – Я помолодею, после того, как отберу у тебя силы, - всё это было пустыми мечтаниями, но Глеб знал, что от его крови, в которой с некоторых пор вакцина хранилась в должном количестве, может быть что-то целительное от чумы, - я сильно помолодею и даже, возможно, вырасту, и она, - он дёрнул Гроттер за руку – Таня продолжала стоять, словно безвольная кукла, - окончательно станет моя. И не только, между прочим, во время войн и всего прочего. Бейбарсов же, пропустивший мимо ушей этот момент, вдруг задумался. Если Таня так верна Лигулу, так почему же он до сих пор болен? Для того, чтобы победить болезнь, нужен кто-то из Верховных, но ведь Гроттер могла это преспокойненько сделать! Более того, она знала, как вылечиться от этой заразы… Но всё равно ничего ему сейчас не рассказала. Глеб поспешил ещё более сильно заблокировать собственные мысли, надеясь на то, что Лигулу не придёт в голову их спокойненько прочесать и узнать подобные умозаключения, а после вновь поднял глаза на старика. - Я уже себе представляю, - продолжил тот. – Она будет стоять в чёрном, насквозь чёрном платье… Волосы мы тоже завернём во что-то чёрненькое, наверное, в фату. На руках – чёрные перчатки, чёрные туфли на каблуке – ведь я тогда буду высоким уже! – размечтался Лигул. - Очень сомневаюсь, - скривился Бейбарсов. – Или твой рост тоже съела чума? Может, ты был болен ею с самого рождения? Чумной скривился. Вспоминать о собственном росте он терпеть не мог, а теперь его тыкали носом в собственные недостатки, словно паршивого котёнка в обувь, которую тот пометил несколько секунд назад. - Ой, ты говоришь сущий бред! – отмахнулся Лигул. – Да и какая разница, что там будет, если ты уже давно окажешься на том свете, - он хмыкнул. – Правда, дитя моё? Таня почему-то не ответила – она продолжала стоять рядом с пустыми глазами, словно ничего перед собою не замечала и упала в какой-то странный сон. Впрочем, характерной поволоки Бейбарсов тоже не заметил, но в тот же момент даже не подумал о том, что Лигул так серьёзно ошибся. Ну не настолько же он, в конце концов, глуп! Впрочем, сейчас было совершенно не до того. Бейбарсов смотрел в упор на Лигула, тот в ответ тоже пытался сверлить его взглядом, но, поскольку был всё-таки слеп, никак не мог смотреть именно в нужную точку и то и дело переводил собственные пустые глазницы на одного из светлых рабов. - Замечательный гипноз, правда? – уточнил Лигул. – Я не хотел их зомбировать, - признался он, - поэтому получилось вот так… Но контроль просто потрясающий – они так хорошо меня слушаются! Бейбарсов с этим не спорил. Ему, собственно говоря, было абсолютно всё равно, кто кого и насколько хорошо слушался – мужчина всё пытался отыскать хоть какой-то шанс уничтожить Лигула, но почему-то в голову совершенно ничего не приходило. Решив всё-таки рискнуть, Глеб прикрыл глаза и попытался представить себе хотя бы одно заклинание, но это почему-то всё равно добром не закончилось – Бейбарсов упорно не мог вызвать хотя бы искорку. Магия в нём спала. "Вот если бы какой нож", - промелькнуло в голове у Верховного, но он лишь скривился, наблюдая за тем, что какой-то кинжал Лигул тычет Гроттер. - На, возьми, деточка, - мерзко захихикал он. – Возьми. Тебе пригодится. Глеб знал, что он тоже не сможет здесь регенерировать – Таня же смотрела на него таким взглядом, словно не могла даже вспомнить, кого видит перед собой. Девушке было абсолютно всё равно, любит она его или не любит, да и вообще, связывало ли их когда-то что-то. Она была уверена в том, что покорена навеки Лигулом. Ну, или же в этом был уверен сам Лигул. Бейбарсов никогда бы не стал зарекаться в чём-то, если это что-то относилось именно к Гроттер. В любом случае, он прекрасно знал, что девушка терпеть не могла подчиняться, поэтому сейчас могла сотворить что-то совершенно неимоверное – но Таня не подавала совершенно никаких признаков жизнедеятельности. Оставалось признать, что она была глупой марионеткой. - О, у нас с нею получится замечательная любовь! – воскликнул наконец-то Лигул. – Мои верные слуги, которые работают в сумасшедших домах активно делают всё, что только я прошу их сделать, и поэтому нет никакого смысла надеяться на то, что она когда-нибудь придёт в себя! Гроттер кивнула как-то окончательно рассеянно – но почему-то Глеб был уверен в том, что она не должна была это делать. Возможно, впрочем, Бейбарсову так только казалось, но он был уверен в том, что Таня не до конца потеряла своё собственное сознание, как и тот же Сарданапал. Да и её глаза – в них не было той самой противной поволоки, которая всегда столь сильно раздражала Верховного. Они были столь же зелены и ясны, как и ранее. И поэтому Глеб упорно не мог поверить в то, что Гроттер как сильно подчинялась Лигулу. - Деточка, убей его, - промолвил Чумной, посмотрев на Таню, и рыжеволосая, посильнее сжав в руках нож, направилась к Глебу. Наверное, здесь сыграли на его гордости – ну разве мог Бейбарсов попытаться убежать, выскользнуть, отскочить в сторону, пытаясь умчаться от хрупкой зависимой девушки? Ещё не хватало и этого до всех проблем в кучу! Поэтому он продолжал стоять на месте. Когда Лигул уже в третий раз промолвил "ой, как славно!", что-то словно переменилось. Бейбарсов даже толком не осознал, что именно, но почему-то ему показалось, что он заметил какое-то неуловимое изображение. Почему-то вспомнилось, что портреты Верховных изображали крайне редко, потому что поговаривали о том, что они даже в мёртвом состоянии с картин умудрялись выкрикивать всевозможные заклинания и тому подобное. Бейбарсов, впрочем, об этом не думал, порой рисуя Гроттер, но вот остальные – опасались. Это было такой же легендой, как и… И тут Глеб вспомнил о камне – том самом живом камне, который у него располагался на шпиле церкви. Он доселе никак не мог осознать, что за живой материал, способный к таким изменениям, использовал Лигул – но теперь он осознал. Фигуры Верховных имели свойство оживать. Особенно тогда, когда кто-то, кто-то слишком глупый и желающий устроиться на своей же магии, приказал изваять из нёё подобный трон. Это был тот самый камень, который у других служил показателем жизни. Почему-то Глебу показалось, что Таня стала шагать вперёд всё медленнее и медленнее – а после оглянулась и застыла. Лигул удивлённо вытаращил глаза, а после засипел и дёрнулся вперёд – руки, которые служили ему подлокотниками, начали движение. Стачала тонкие девичьи пальцы оплели его запястье, сжимая с такой силой, что Лигул даже не сдержал возмущённый вскрик. После кто-то второй положил руки ему на плечи, в немом стоне выгибаясь за спиною у Чумного и выдавая последние капли собственной жизни. Камень практически догорел от чумы, поэтому он был тусклым, грязным и противным. Лица на нём шевелились и говорили что-то, но глухой и слепой Лигул не мог этого расслышать, он мог только пытаться вздрогнуть, но при этом не делать ни единого движения, ведь за долгое время борьбы с заразой старик настолько устал, что сейчас в нём не осталось ни капли живой силы. Руки выворачивали ему запястья, хватали за ноги и сжимали так, что хрупкие кости ломались. Светлые почему-то упорно пели свою песнь. Бейбарсов слышал эти выражения во славу Великого Владыки, но почему-то никак не мог понять, поёт ли Таня. Гроттер продолжала стоять к нему спиной, шумно дыша, и внимательно смотрела на то, как поглощает каменная ловушка несчастного Лигула. - Исполни! – возопил он, глядя на девушку. – И тогда я выживу! Таня, казалось, даже повиновалась. Тем временем из-под трескающейся старушачьей кожи вырывались клубы чёрного дыма, едкого и распространяющегося по зданию. Кто-то из светлых уже рухнул, а Лигул был на грани собственной смерти. Гроттер занесла нож над Бейбарсовым. Трон начал раскалываться, постепенно демонстрируя смерть Лигула – легенда о живом камне всё-таки была правдива, и ох как не зря раньше Бейбарсов так сильно верил в неё. Глеб слышал предсмертные крики Лигула, но смотрел лишь на рыжеволосую – и на острие ножа. Он ожидал активного действия. - А теперь, Верховный, скажи спасибо, что я умею затыкать вовремя уши, - вдруг прошептала Таня – лезвие только мелькнуло в её руках и оказалось спустя несколько секунд во лбу одного из оживившихся солдат. Бейбарсов едва-едва осознал, что именно произошло. - Что стал столбом, Глеб? – возмутилась Таня, потянув его за руку к широкому коридору – Врата сначала открылись, а потом вновь устремились закрываться и спокойно запереть себе среди котлована бушующей чумы людей. – Беги! Гроттер, впрочем, не стала сама долго ждать – она вихрем помчалась вперёд, так, собственно говоря, и не подумав оглянуться на Лигула. Бейбарсов, одумавшись, бросился за девушкой, впрочем, не удержавшись и бросив последний взгляд на своего умирающего противника. В тот же момент послышался слишком уж громкий треск, и Глеб с удивлением наблюдал за тем, как в пыль превращалось сначала само тело Лигула, а следом за ним, не менее быстро, и камень осыпался мелкой крошкой. Светлые бросились туда, забывая о чуме, о страхе и о том, что надо было бы бежать оттуда поскорее – они загребали руками пыль и пытались собрать её в кучу, ещё так и не отойдя от своего фанатичного образа жизни. Дальше ворота закрылись, и Бейбарсов направился следом за Гроттер, не собираясь оставаться здесь погребённым заживо – ибо он понимал, что ещё далеко не одни Врата ждут их до выхода из сего жуткого места.