Сквозь тернии во тьму

Когда Гроттер открыла глаза, она так и не поняла, сколько сейчас времени. Поскольку окна так и не появились, на улице мог быть день, а могла быть и ночь – впрочем, Таню это сейчас практически не интересовало. Приподнявшись, она попыталась отыскать хоть какие-то следы чёртовой чумы на лице мирно дремлющего Бейбарсова – но тот казался совершенно здоровым. Вздохнув, Таня осторожно прикоснулась губами к его щеке, словно пытаясь осторожно разбудить; Глеб встрепенулся сначала, по инерции попытавшись отыскать Гроттер рядом, а после, узрев, что она и так никуда не пропала, с облегчением вздохнул. - А сколько сейчас времени? – хриплым ото сна голосом поинтересовался мужчина. - Не знаю, - повела плечами Гроттер и, увидев, что глаза Глеба всё такие же нормальные, как и вчера, когда они… были вместе, наконец-то окончательно успокоилась – до этого девушка всё же слишком сильно переживала, что Бейбарсов может себя контролировать крайне редко. - Ну и пусть, - скривился Бейбарсов. – У нас времени полно – не стареем же, - он вздохнул. – Всё в порядке? - Да, всё хорошо, - кивнула Таня, а после, наконец-то решившись, задала интересующий её вопрос. – А почему ты тогда так сильно состарился? Это была твоя старость, да? - Моя? Нет, совсем нет, - отмахнулся Бейбарсов. – У меня, конечно, был выбор и возможность выбрать и свою, но я тогда совершенно не походил на этих сухоньких священников, чёрт возьми. Впервые в жизни ненавидел своё тело – а, нет, во второй раз, в первый мне показалось, что от чумы возненавидишь всё, что угодно, и себя в том числе, - Глеб недовольно повёл плечами. – Но в моей старости у меня даже толковой седины для образа не хватало, я уж молчу о слепоте; к тому же, чума всё ещё пыталась окрасить их под свой стиль. - Я заметила, - вздрогнув, кивнула Гроттер – тот взгляд был воистину пугающим и словно прожигающим изнутри. – И чья же это была старость? - Я перебрал много личин – несколько сменил и во время пути, - пожал плечами Бейбарсов. – Можно было бы явиться и таким, какой я есть на самом деле, но вообще-то в старом теле чума поскорее успокаивается, поэтому пришлось воспользоваться подобным заклинанием и походить сутки стариком. Впрочем, это лучше, чем остаться набором из шкуры и временно не истлевших костей. Эй, ты чего? Гроттер почему-то как-то слишком сильно побледнела, словно действительно очень сильно переживала о том, что могло случиться с Бейбарсовым, а после вновь прижалась к нему, всем своим видом показывая, что говорить об этом она уж точно больше не желает, и никогда, собственно говоря, больше не захочет. Усталости больше никакой не было; напротив, Гроттер была готова подняться и отправляться в путь, вот только вот незадача – девушка даже не догадывалась, куда именно сейчас может потянуть Глеба. Он Верховный, и Таня прекрасно это понимала, как понимала и тот факт, что Бейбарсов не может вечно принадлежать ей одной, что у него есть народ и, в конце концов, собственные желания. Но собственнические желания были куда выше этого. К тому же, Таня ревновала. Ко всему ревновала, хотя вроде бы на данный момент никакого повода не было. Она считала, что все и вся пытаются отобрать у неё Глеба; единственной женщиной, которую Гроттер не могла считать своим врагом, была Анна – и то только по причине родственных связей, да ещё и потому, наверное, что Склепова стала её лучшей подругой. Остальные же вызывали желание схватить Бейбарсова за руку и утащить куда-то далеко-далеко, за семь морей, наверное, в частности – подальше от войны. Таня, закусывая губу, то и дело вспоминала о том, как смотрела на своего учителя Маргарита – она, наверное, видела в нём почти то же самое, что и Гроттера – своего главного спасителя, вот только рыжеволосая делиться не собиралась. Она даже не ожидала от себя подобного эгоизма, не понимала, почему ведёт себя до такой степени странно, не знала, почему каждый силуэт свечи, в котором она могла увидеть что-то ещё, служил предельной угрозой. - Это нормально, - вдруг спокойно, прочитав по привычке мысли девушки, не защищённые каким-либо блоком, промолвил Бейбарсов. – Говорю тебе – это абсолютно нормально. - Что – нормально? - Ну, ревность и всё прочее… Для твоей магии это нормально, - Глеб скривился, а после тихонько прошептал на ухо девушке. – Ты даже не представляешь, как сильно мне хотелось убить Урга. Гроттер кивнула. И вправду, наверное, она попросту не осознаёт, что и у Бейбарсова точно та же беда – что он, глядя на неё, не осознаёт до конца ни единой грани, которая должна разделять то, что позволено, и то, что делать ни в коем случае нельзя. Когда рыжеволосая подняла глаза на Бейбарсова, она вдруг поспешно отпрянула в сторону, не в силах встретиться с ним взглядом. Глеб, ничего так и не осознав, потянулся было к девушке, но та была почему-то ещё сильнее испугана – будто бы только что что-то произошло. - Что-то не так? – удивлённо спросил он. - глаза, - выдохнула Гроттер. – Я думала… Мне почему-то показалось, что ты тогда и изнутри меняешься. Бейбарсов неуверенно пожал плечами, пытаясь осознать, что именно имела в виду Таня, а после стукнул себя ладонью по лбу и вновь зажмурился, пытаясь, очевидно, что-то в себе перебороть. - Теперь должны быть нормальные, - выдохнул Глеб – и вправду, его взгляд стал окончательно осознанным, да и никакой черноты – ну, кроме обыкновенной для Верховного, - Гроттер так увидеть и не смогла. Вздохнув и решив, что она всё-таки жуткая трусиха, как на тёмного мага – и как с таким довеском только воевать можно? – Гроттер выскользнула из постели, и только тогда, стыдливо прижимая к груди одеяло, наконец-то спросила: - И что мне теперь прикажешь носить? Не платье же свадебное? - Можешь ходить так, - вполне серьёзно заявил Бейбарсов. – Мне нравится. Впрочем… - мужчина прищёлкнул пальцами, и на Тане появилось какое-то достаточно лёгкое одеяние, как на зиму, хотя, впрочем, достаточно логичное – какие-то штаны и достаточно свободная рубашка. - Спасибо, - улыбнулась Гроттер, а после, поднявшись и попытавшись собрать свои волосы в хвост и заплести косу, спросила: - И куда же ты собираешься отправляться? К какому человеку? - Я сомневаюсь, что смогу достаточно долго это контролировать, - вдруг признался Бейбарсов. – Конечно, это всего-навсего ненормальные глаза и способность заразить другого человека, но я не хочу, чтобы этим другим человеком случайно оказалась ты. Поэтому следует отправиться к одной… старушке. - Она поможет? - У неё есть шансы. Ответ почему-то заставил Гроттер содрогнуться и едва ли не упасть наземь – Таня только-только осознала, что Бейбарсову действительно грозит опасность, и то, что он вчера пытался её успокоить – а теперь рыжеволосая поняла, что это было именно так, - было лишь попыткой умирающего заявить, что завтра он уже будет как новенький. Впрочем, Бейбарсов был бессмертен – девушка это прекрасно осознавала. Если уж он умудрился побороть чёртову первую стадию, то вполне возможно, что и со второй справится, вот только не сведёт ли это Глеба с ума? Бейбарсов лишь грустно вздохнул. Отправляться к старухе он не хотел – они были ещё незнакомы, вот только о ведьме всегда ходила крайне недобрая слава. Вот только выбора у него всё равно не было. Мужчина прекрасно знал, что выживет. Он попросту не может умереть – Глеб помнил, как, борясь с магической чумой, словно выгорал изнутри; в его душе не оставалось ни пепелинки, сознание ускальзывало, и он уже был готов навсегда проститься с жизнью, проваливаясь в какой-то странный полудрём, а после опять просыпался и переживал эту муку по новой. Помнил, как трудно было сначала – пытаться хотя бы ползти вперёд было бесполезно; за труп его упорно не принимали, да и некому было. Вокруг – зловонные испарения, какая-то кровь и, кажется, битва; у Глеба не было сил, регенерация вытягивала всё, что только оставалось у него в запасе, а ненависть заставляла оживать. Он неимоверно хотел вернуться в те мгновения; глядя на красные пятна, мелькающие перед глазами, теряя несколько раз подряд зрение, он в конце концов наконец-то пришёл к выводу, что так попросту не выживет. Оставалось соглашаться с самой уродливой вариацией, которую только смог придумать – к счастью, на старика-горбуна, возглавлявшего светлую армию, сил его хватило. Больше ничего. Он даже выпрямиться сначала толком не мог; где-то в глубине души уже отживала прежняя жизнь, но что-то заставляло его воскрешать воспоминания. Казалось бы, насколько легче было бы отказаться от знаний и через несколько суток проснуться с чистого листа, в абсолютно молодом, здоровом теле, без довеска в виде чужих смертей. Но Глеб не мог – у него банально не было сил отказаться от первого за последние века чувства, которое умудрилось прорасти в его давно уже зачерствевшей и умершей душе. Бейбарсов прекрасно знал, что во время процесса регенерации он задел нерушимый запас, но при этом контролировать себя уже не мог. Чума вернула ему не просто жизнь – она вернула ему то состояние, в котором Бейбарсов находился ещё девять столетий назад, пожалуй. Он теперь не мог толком мыслить прежними мерками, не мог просто так осознавать, что именно творит. Он – Верховный маг, вот только от этого легче не сталось, скорее наоборот, наново полученное звание давило и заставляло задыхаться от злобы. Казалось, Бейбарсов в своей жизни никогда так сильно не ненавидел, пускай это была ненависть не к светлым волшебникам; Жанна теперь представала перед его глазами самым главным врагом, и мужчина не мог толком контролировать собственные эмоции. К тому же, хотелось убивать. Он, постепенно возвращая свои силы на последнее обращение, выпивал волшебство далеко не с одного волшебника на своём пути; когда же услышал, что Гроттер – его! его Гроттер… - выходит замуж за чёртова шута, за человека, который попросту пытается завладеть её полномочиями… Сил становилось от осознания ещё в десятки раз меньше. Глеб уже и не помнил, как именно умудрился доползти до того замка, как долго шагал вперёд, проклиная весь мир, как только мог дожить до того мгновения, когда наконец-то вернул себе прежнее состояние. Эта ночь, проведённая с Гроттер, и вовсе стала чем-то совершенно ненормальным и неправильным. Таня, конечно, прежде вызывала у него сильные эмоции и желание наконец-то заполучить её, это, наверное, было отчасти даже и его любовью, вот только со вчерашнего дня всё перевернулось с ног на голову. Он никогда и никого так сильно не любил. Даже Анну, за которую мог голову положить, даже родителей своих, которые давно уже умерли. Гроттер была чем-то совершенно иным – она заставляла его учиться дышать, заставляла его просыпаться и продолжать жить дальше, хотя подчиниться, пожалуй, было бы намного легче. Какая разница, впрочем, что ещё ему придётся перенести – главное, чтобы Таня больше никогда не пропала, никуда не делась; да он, собственно говоря, и не позволит себе отпустить девушку хотя бы на несколько сантиметров. - Да, пожалуй, нам действительно пора, - вздохнув, промолвил он, щелчком наколдовывая себе одежду и тут же жалея, что вновь потратил магию. – Впрочем, лучше я сам отправлюсь. - Нет, - отрицательно покачала головой Гроттер. Сделав несколько шагов к Бейбарсову и обняв его, девушка промолвила: - Я никуда тебя одного, ещё и в таком состоянии, не отпущу. К тому же, опять расставаться я не хочу. В глазах Тани горела такая ненормальная решительность, что Бейбарсов попросту не стал спорить, а, обняв Гроттер за талию, прищёлкнул пальцами и телепортировал подальше из давно уже заброшенного дома к чёртовой старухе…