Изобрести любовь

-- Кэ-эська-а! – Протянула Лили Боттом, пристально заглядывая подруге жеребячества в глаза. – Ну кончай хандрить, пошли развеемся. Ты наконец-то вернулась домой – есть повод отпраздновать! Кассандра кивнула. Молча. -- Кэська! Ну что произошло? Сначала ты месяц не отвечаешь на письма, а потом возвращаешься, бросаешься на шею к отцу, с которым поссорилась, с криком «Папочка!» и начинаешь рыдать. Ты случаем не беременна? – Прищурила свои ярко-зеленые глаза Боттом. -- Что?! Нет! – По такому случаю, Кассандра даже из прострации вышла. -- Но ты покраснела… Значит дело в жеребце. – Сделала безошибочный вывод подруга. – Однако ты ничего про него не писала… - Продолжила рассуждать вслух кобылка. – Он что женат? -- Нет! – Возмутилась даже мысли о подобном пегая пони. -- Ага, вот ты и созналась, что жеребец таки был… -- Бу! – Надула щечки Кэська, вызывая смех подруги. -- Ха-ха, как же я рада снова видеть такое выражение твоей мордочки! Давай, Гиар, колись, кто такой нехороший посмел тебя обидеть?! -- Не правда, он хороший! Он очень хороший! Просто… просто… -- У тебя всегда все просто и все хорошие! Кэська, нельзя так: в этом мире есть и те, кто не желают добра всем окружающим как ты! -- Всегда… - Пробормотала кобылка. – «Нет проблем»… Ли! Ты не понимаешь! – Глаза Кассандры были на мокром месте, но слезы уже просто кончились. -- Я не понимаю? Кэська, да он наверняка просто обманул тебя, а ты теперь расстраиваешь, как обычно убеждая себя, что это ты чего-то не поняла, и у него были благие мотивы! Сколько раз такое уже было? Нельзя же быть такой доверчивой! -- Ли, - Изобретательница даже немного успокоилась: медленно но верно подруга добивалась своего, хотя и не совсем так, как думала, - Кассандра даже улыбнулась. – Я уже не столь беспомощна, как была шесть лет назад: я стала самостоятельнее, научилась жить одна… - Пони сглотнула, вспоминая, что на самом деле значит это слово, но все же взяла себя в копыта. – И перестала доверять всем встречным. Почти всем… - Пони вспомнился случай с доктором. – А он действительно думал исключительно о моем благе! -- Это тебе так кажется. Если бы он думал о тебе, то не бросил бы… Он же тебя бросил? -- Он ушел. – Настояла на этой формулировке Кассандра. – И это я виновата. -- Что? – Не поверила ушам своим Лили, нервно ими передернув. – Прости, я не ослышалась: ты виновата, что тебя бросили?! Кэська, не сходи с ума! Ты настолько светлая пони, что просто не могла ничего сделать! -- Ли… -- Нет, вот ты скажи мне, что ты такого сделала, чтобы тебя бросили?! -- Ну… просто… -- Что «просто»?! Ох, ладно, кажется разговор зациклился… Кэська, тебе нужно на него разозлиться. – Твердо решила подруга изобретательницы. – Он тебя бросил, ладно, «ушел»… Он ушел, даже не подумав о том, какого тебе будет без него. Да как он вообще посмел?! -- Ли, он хороший… Он лучший, кого я в жизни встречала! И он никогда меня не обманывал! -- Да ты что! Ты так в этом уверена? – Зная подругу, усомнилась Лили. -- Да! Зеро никогда не давал Кассандре повода усомниться в своей честности. Пони с самого начала знала кто он и на что способен. Но она также узнала какой он и, да, без памяти влюбилась. В чейнджилинга. Без личины. Смешно? Похоже пони вокруг были правы, считая изобретательницу ненормальной. Светло-розовая кобылка долго изучала свою пегую подругу, но была вынуждена сдаться: -- Так сильно его любишь? Кассандра грустно кивнула. -- Так, не хандрить! – Спохватилась Боттом, дабы предотвратить очередную прострацию. – Кэська, тебе нужно отвлечься. И для этого мы идем в бар! Немного выпьешь, расслабишься… Забудешь о нем! -- Я… -- Забудешь. -- Ли, я не смогу. -- Почему? Ну вот что в нем такого, чего нет в остальных?! -- Ты не поймешь. – Светло улыбнулась Кассандра, несмотря на застывшие в фиалковых глазах слезы. – Таких больше нет. -- Ох, Кэська… - Обняла ее подруга. – Как же тебя так угораздило то? – Растягивая гласные и чуть покачиваясь из стороны в сторону, поглаживала ее по гриве Лили. – О Селестия, ну почему несчастья сыплются на такую хорошую пони? Ну-ну, не плачь, сейчас мы умоемся, расчешемся, успокоимся и пойдем веселиться… Потратив полтора часа, но Лили все же удалось привести Кассандру в нормальный вид. И даже уговорить выйти из дома, где та заперлась и плакала в собственной старой комнате. В зеркале рядом с улыбающейся светло-розовой кобылкой, конец чьей салатовой гривы был заплетен в косу, отражалась пегая кудрявая пони с грустными глазами… -- Так, а это что? – Обнаружила Боттом в вещах подруги незнакомую ей заколку. А Кэська никогда не была фанаткой украшений… Тем более таких дорогих. – Он подарил? – Строго спросила розовая кобылка. – Дорогая вещь… Но мы это все равно выкинем. -- Что? – Обернулась изобретательница. – Нет! – Пони выхватила голубую звездочку у подруги со скоростью того метеорита из которого она была сделана. – Никогда. -- Так он еще и богат… - Покивала своим мыслям Лили, окончательно причислив жеребца, разбившего сердце ее дорогой подруги, к конченым подонкам. -- Нет. – Тихо улыбнулась Кэська, убирая заколку в тумбочку. Вещи пони разобрать еще не успела. Не было ни желания, ни необходимости, хотя вернулась в Мэйнхеттен она уже несколько дней назад. -- А откуда тогда метеорит? – Удивилась подруга, ведь этот редкий материал заслужено считался одним из самых дорогих. -- Он его не покупал. – Заворожено глядя на украшение и думая о своем, почти на автомате отвечала пони. -- Украл? – С очередным подозрением сузила глаза Боттом. -- Нет! – Зеро все же рассказал подруге, как ему досталась звездочка, и почему он ее не продал, но не могла же она рассказать об этом Лили. Когда-то давно, в самом начале их совместной жизни, они вместе с чейнджилингом решили, что никому и полусловом не обмолвятся об истиной природе Зеро. Так безопаснее: и для него, и для нее. И пони до сих пор держала это обещание. – Ну… просто… -- Опять «просто». – Выдохнула Боттом, прекрасно знающая, что после этого «просто» из Кэськи нормального объяснения не вытянешь и клещами. Потому, что она его, объяснения, «просто» не знает. Или настолько не хочет говорить, что переупрямить ее не удавалось еще никогда. По крайней мере это не удавалось Лили. – Ладно, пошли уже. Улицы большого города шумели, живя собственной жизнью. В баре, куда кобылки «спрятались» от этого шума было не тише. Оказалось, что Боттом уже все организовала: их ждали. Друзья. Как друзья жеребячества Кассандры, так и друзья Лили, с которыми она хотела познакомить подругу. Разноцветные пони радостно встретили подруг, тут же вовлекая в игру, что занимала их до прихода кобылок. Кэська с удовольствием вспомнила жеребячество. Особенно учитывая, что половину этих пони она как раз с тех времен и знала. Другие были ей не знакомы, но разве в компании это так важно? Каштановогривая даже почти расслабилась. -- Дрим! - Вдруг встрепенулась Лили. – Дрим Степ! Иди к нам! – замахала она кому-то в толпе. После чего заговорчески подмигнула Кэське. – Я тебя сейчас с таким жеребцом познакомлю! И думать о других забудешь! – Вскочила и поскакала куда-то, видимо навстречу тому самому жеребцу. -- Дрим, привет! А я думала, ты уехал учиться в Кентерлот, разве нет? Ну да это не важно. Слушай, Дрим, у меня подруга, ну ты помнишь, я тебе рассказывала, - у нее неудачный роман случился, и она теперь хандрит… Надо помочь. Такая светлая, чистая пони… Помоги, ну как ты умеешь: разговори ее, выясни, что произошло, а то мне она отказывается рассказывать подробности. А ты сам знаешь, что в таких случаях первое, что нужно – это выговориться… -- Привет. Лили, не части. – Наконец удалось вставить хоть слово названному Дримом. – Еще раз и медленно, я ничего не понял. -- Подруга. Неудачный роман. Надо помочь. – Тезисно ответила кобылка. -- Хорошо. Как скажешь. Где там твоя подруга? – Улыбнулся жеребец. -- Ага! – Расцвела в улыбке и Боттом. Она искренне переживала за Кэську, да и Дрим ей был весьма интересен… Впрочем ради лучшей подруги она была готова и не только симпатичным представителем мужского пола поступиться. Это был серый, внешне ничем не примечательный единорог, молодой психолог, собирающийся учиться в Кентерлоте: рыже-золотистые грива и хвост, такие же золотистые глаза… Вроде ничего особенно, но в целом весьма располагающая к себе внешность. Наверное, точнее всего этого пони характеризовало слово «теплый» - этакое маленькое солнышко, после общения с которым на душе всегда становилось именно тепло. Увидев Кассандру, Дрим Степ прижал уши к голове, чуть приседая на задние ноги, сглотнул и, как-то странно кхекнув, еле выдавил: «Красавица». -- Я же тебе говорила: Кэська у нас кобылка хоть куда. Только вот в жизни ей не везет… -- А… Кх… Напомни еще раз, что ты мне о ней рассказывала? – Не отрывая взгляда от пони, уточнил единорог. -- Хей, ты что, изменять мне надумал? – Полушутя толкнула его Лили. – Это Кэська… Кассандра, но лучше Кэська: она не любит свое полное имя. Честная, очень доверчивая, немного себе на уме – изобретательница наша, талантливая, любопытная, добрая и отзывчивая. Потеряла мать, поссорилась с отцом… Хотя теперь они, кажется, помирились. Она только вернулась… А там, в Додж Джонкшине, умудрилась нарваться на какого-то скота, что сбежал и оставил ее в таком состоянии! Параспрайт он неощипанный! -- Ты ее очень любишь. – Сделал вывод жеребец. -- Да. – Тоже посмотрев на Кассандру, улыбнулась ее подруга. – Она очень доверчива и постоянно нарывается на плохих пони. К ней как магнитом тянет не честных и жадных до наживы, а она… она и не думает, что кто-то может желать кому-то зла. Я просто не могу не заботиться о ней. Ну как, поможешь? -- Попробую. – Попытался улыбнуться Дрим. -- Ка… Кэська, - Подсел единорог к страдающей пони. – привет. Меня зовут Дрим Степ, Лили когда-нибудь обо мне рассказывала? Кобылка подняла на него пустой взгляд фиалковых глаз, заставив жеребеца с усилием сглотнуть. -- Эм… Она просила поговорить с тобой. – Не дождавшись ответа, продолжил пони. – Знаешь, лучшее лекарство от сердечных недугов, первый шаг, - это выговориться. Я психолог… пусть пока еще не дипломированный, но можешь быть уверена, что все сказанное тобой не достигнет чужих ушей. Врачебная тайна. Я даже Лили ничего не скажу. – Он снова постарался улыбнуться, но Кассандра этого, кажется и не заметила. – Давай отойдем, и ты мне все расскажешь? Он отвел кобылу немного в сторону, усадил на диванчик и буквально всучил ей стакан воды. -- Не стесняйся. – Мягко начал Дрим Степ. – Лили сказала, что тебя жеребец бросил… -- Он не бросал! – Наконец-то отреагировала пациентка. – Он… ушел. – И снова повесила голову, глядя в пространство. -- Хм, хорошо, вижу эта тема болезненна… Давай начнем с более простого и приятного: сделай глоток воды и расскажи какой он. -- Он? – Взгляд пони стал осмысленным, и увидев, похоже неподдельный, интерес в глазах собеседника, Кассандра ответила. – Он замечательный. -- А если конкретнее? – Дриму только очков и блокнота, для полного антуража не хватало. -- Конкретнее? Он… Он очень заботливый, предельно честный, всегда думает в первую очередь о других, а уже потом о себе, и совершенно не видит своих положительных черт… - Мордочку кобылки посетила мечтательная улыбка. – Он всегда готов меня защитить, очень проницателен и немного недоверчив. А еще он замечательно готовит. И очень упрям. Он упертый заботливый вояка, но я его люблю. – Подытожила пони, что думает о Зеро, по сути одной фразой. -- Ты не злишься? – Спустя чуть ли не минуту как-то задушено выдавил единорог. -- Да. И почему это тебе так удивительно? – Кэська даже улыбнулась по такому случаю. - Хотя Ли тоже говорит, что нужно злиться… -- Правильно говорит. – Взял себя в копыта «психолог». – Чтобы забыть несчастную любовь нужно разозлиться на объект, особенно в случае одностороннего чувства. -- А кто сказал, что оно одностороннее?! – Разозлилась Кассандра не на того представителя мужского пола. -- Он же… ну, ушел. -- Да. – Кивнула кобылка. – И именно это и доказывает, что я ему не безразлична! Я в это верю! -- Он говорил, что любит? – Уточнил пони. -- Нет. Но… -- Раз нет, - значит забудь о нем. Кхм, эм… Тебе лучше не зацикливаться на этом… ушедшем жеребце. Лучше разозлиться на него. Вспомнить какая ты замечательная и понять, что он потерял. -- Ой, да нет во мне ничего замечательного. – Грустно и смущенно махнула хвостом кобылка. -- Есть! – Не согласился жеребец. – Эм, я имел в виду, что ты должна осознать насколько привлекательна. Это… прости, я отлучусь… Пей воду. И сбежал. Встал у барной стойки в попытке перевести дыхание и даже не заметил, как выхлебал пинты две воды из стоящей рядом бочки, окунув туда голову по самые уши. В таком состоянии его и застала Лили. -- Понравилась? – Сощурив в привычном жесте свои зеленые глаза, легко пихнула кобылка Дрима. -- Так… и да. – Признался пони. -- Ты это чего? – Еще подозрительнее посмотрела на него Боттом. -- Кх, ничего, все нормально, это… вода холодная. -- А, ладно. Ты с ней поговорил? – Начала допрос Лили. Эта кобылка светло-розового цвета обладала на редкость твердым характером… У нее вроде бы дед в ночной страже работает, - наверное его влияние. Порою складывалось ощущение, что и ей охраной правопорядка заниматься надо. -- Поговорил. – Выдохнул единорог, увлеченно вглядываясь в собственное отражение в бочке. -- И? -- Кхм, Лили, я тебе ничего не скажу. Даже и не проси! Врачебная тайна. -- Ты еще не врач! – Запротестовала пони. -- Отсутствие официальной бумажки ничего не меняет. -- Ну Дрим! -- Нет. Можешь сама с ней поговорить: наверняка расскажет. -- Уверен? – Повернула она голову в сторону, где сидела Кэська, пусть отсюда пегую пони и не было видно. -- Кх… Да. -- Дрим, ты что простудился? Горло болит? – На этот раз зеленые глаза были широко раскрыты. -- Нет… все хорошо. -- Ты что-то недоговариваешь… - Интуиция у этой пони была развита как у полиграфа. -- Лили! – Выдохнув, поднял в сдающемся жесте переднее копыто пони. – Ты в чем меня подозреваешь?! И я абсолютно здоров. -- Ладно… - Подозрения мисс Боттом не исчезли, но пока от жеребца она отстала. Решила переключиться на Кэську. Дрим Степ позволил себе облегченно выдохнуть, только когда розовая кобылка скрылась из поля зрения. Пролетая над Эквестрией, чейнджилинг все никак не мог выкинуть Кэську из головы. То, что он сделал не вписывалось в привычную капралу логику: перед ним был прекрасный источник вкуснейшей энергии, а он видел красивую пони, дорогую подругу, жизнь и здоровье которой действительно были ему не безразличны. Солдат сам удивился, но факт оставался фактом: перед ним была любопытная кобылка-изобретательница, а не источник питания. И, на удивление, ему это нравилось. Когда рядом была пони: живая, думающая, любознательная, увлеченная своим любимым делом - а не ужин, на душе становилось действительно хорошо. Зеро уже не мог вернуться к тому, как жил раньше, до встречи с ней. В голову пришла абсурдная мысль найти работу и жилье, хотя прежде ни деньги, ни постоянная крыша над головой ему были не нужны. Раньше он и домом никакое место не называл, даже Улей ему не представлялся домом, только местом рождения, казармой, командным центром. А теперь капрал точно знал: дом – это место где живет кобылка Кассандра Гиар, расположенное в городке Додж Джонкшин. И все же от глупых мыслей о работе он избавился: деньги ему были не нужны. Чейнджилинг, располагая большим количеством времени и неплохим запасом энергии, решил, параллельно охоте в барах, вернуться к практике долгосрочного анализа отношений пони. Выбрал объект, изучил его и предстал в образе перед испытывающей нежные чувства пони. Объект был весьма удачен: начинающая певица, в которую половина района была влюблена. Вот только за несколько недель эти поклонники «таланта» восходящей звезды слишком сильно ослабели, несмотря на их количество, и Зеро просто не смог, а может и не захотел, доводить до летального исхода – ушел искать другой объект. Другим объектом оказался молодой единорог, только закончивший академию Мэйнхеттена на психолога. Зеро выбрал этого пони потому, что вокруг него всегда вилась куча кобылок, хотя явно никого из них он не выделял, и потому, что он собирался уезжать: можно было спокойно занять его место. И только через день после отъезда оригинала в Кентерлот, чейнджилинг понял, как неудачно на самом деле выбрал жертву. Точнее он понял это, когда Лили Боттом, подруга и однокурсница Дрим Степа, как звали хозяина образа Зеро, попросила его, то есть Дрима, помочь ее подруге… Настоящий серый единорог никогда не отказывал никому в помощи и всегда выслушивал ближних своих пони, вот и Зеро, чтобы не выйти из характера, согласился. А подругой оказалась Кассандра. Такой подставы от судьбы капрал не ожидал. Растерялся, чуть из образа не вышел, еле голос удержал. Благо Лили списала это на красоту своей подруги. И собственно не сильно против истины погрешила: Зеро не только от удивления, но и действительно при виде красавицы-подруги уши к голове прижал. И все же ему даже связный и логичный вопрос выдавить удалось. Даже голосом Дрим Степа. Розовая кобылка и рассказала, что он «параспрайт неощипанный», а Кассандра в депрессии. Из-за него, между прочим. Зеро, сначала боявшийся подходить к подруге, решил, что все же должен с ней поговорить. Выяснить, действительно ли все так, как говорит зеленоглазая кобылка, и на сколько все плохо. А в идеале, утешить Кэську, чтобы все у нее было хорошо. Главное не потерять морду и голос. С личиной всегда перенимаются некоторые знания объекта, которые и применил чейнджилинг, начиная разговор с подругой, ведь по идее он ничего не знал, а значит не мог с ходу спросить: «Почему ты так расстраиваешься из-за чейнджилинга?». А Кэська действительно была подавлена. Сильно подавлена. Зеро принес ей воды, уже по привычке с сахаром, - другую они с подругой и пили редко, и попытался разговорить пони. Вот только выяснил он совсем не то, что ожидал. В частности узнал о себе много нового. Кассандра его любила. Искренне и сильно. Сейчас, находясь в личине, он не мог этого чувствовать, но сие было видно и невооруженным взглядом. А главное: кобылка абсолютно на него не злилась, во что чейнджилингу и поверить было сложно. «Единорог» попытался доказать Кассандре, что ей нужно разозлиться и забыть о нем, ведь солдат знал, что эти отношения невозможны. Пони же, в свою очередь, кажется, убеждала его, что он ее любит. И капрал неожиданно для себя чуть не поддался: начал расточать ей комплименты. А заметив это, сбежал. Ему понадобилось срочно остудить голову. Рядом с подругой Зеро с трудом держал личину, а особенно голос: слишком сильно волновался, не говоря уже о привычке не играть рядом с ней ни чью роль. К тому же, узнав, что Кэська по-прежнему к нему неравнодушна, чейнджилинг абсолютно иррационально обрадовался. И не смог держать себя в копытах. В добавок чуть не рассекретившись перед Лили: еле от нее отделался, сбежав, как только появилась возможность. Бредя по улицам Мэйнхеттена куда глядят глаза и шагают ноги, Зеро пытался привести разбегающиеся мысли в порядок. Несмотря на всю ситуацию, он был рад снова видеть подругу. Хотя то, в каком она состоянии ему не понравилось абсолютно. Права была Лили, обвиняя его во всех смертных грехах, хотя то, что плохо себя чувствовать можно не только от любви к чейнджилингу, но и без нее, точнее без него, было для капрала внове. Глядя в зеркало витрины в золотистые глаза Дрим Степа, Зеро упорно не мог понять самого себя. Все, что он делал казалось солдату нелогичным, неправильным, но ведь он это делал и думал… Самому захотелось поговорить с психологом. Но с личиной перенимаются только некоторые знания объекта, и никак не навыки. Навыки – это практика и их можно только собственнокопытно заработать. Так что без настоящего Дрима сеанс психотерапии чейнджилингу не светил. Не говоря уже о том, что увидь молодой психолог самого себя с просьбой о помощи – помощь бы понадобилась уже оригиналу личины. Только к самому вечеру напряженных раздумий и бесцельных блужданий, Зеро, кажется понял, в чем на самом деле дело. Правда поверил в это он не сразу. Абсурд, невозможно, нереально. Но кое-чему жизнь с Кэськой его научила: к примеру выдвигать бредовые теории. Которые, впрочем, всегда можно проверить… С самого утра Кэська не находила себе места. Вскочила ни свет ни заря и металась по комнате, не зная чем себя занять. А на каждый шорох дергалась. При этом о завтраке у кобылки даже мысли не возникло. Если раньше изобретательница забывала о еде из-за новой гениальной идеи, потом из-за «несчастной любви», как это называли окружающие, то теперь это произошло из нервного возбуждения. Меряющая свою комнату из конца в конец пони даже у отца вызывала тик. Пока тот на работу не ушел. Уговорить дочь поесть ему так и не удалось. Это наверное, только Зеро, с его упрямством и кулинарными шедеврами, и удалось бы. И все же Кассандра дождалась того, из-за чего не могла спать. В дверь постучали. Пони метнулась туда со всех копыт, распахнула деревянную преграду и… сначала несказанно обрадовалась, а потом в той же степени огорчилась. -- Мисс Гиар? – Пригибая шею к земле и заглядывая снизу вверх в глаза пони, тихо проговорил кремовый пегас с синей гривой и такими же глазами. Форменная кепка, почтальонская сумка на боку, немного сутулая спина и ничего общего с гордой военной выправкой и пронзительным взглядом чейнджилинга, использующего образ этого пони. Оригинал, - с досадой поняла Кэська. -- Да. – Через силу улыбнулась изобретательница, ведь есть еще письмо, а значит не все потеряно. Она даже прилив сил от этой мысли почувствовала. -- Вам письмо. – Покопавшись в сумке, с наивной улыбкой протянул ей конверт пегас. – Распишитесь, пожалуйста. -- Конечно. – Кассандра подмахнула подпись в протянутом ей бланке и забрала долгожданный конверт. -- Доброго дня. – Приподняв кепочку, попрощался пони. Но Кэська уже не слушала. Кобылка мысленно вернулась в позавчерашний день, на ту вечеринку, устроенную ее лучшей подругой. В тот момент, когда Ли подошла и снова стала расспрашивать Кэську об отношениях с Зеро. Впрочем, так и не получая устраивающих ее ответов. -- Это что, вода? – Обратила внимание на стакан в ее копытах раздосадованная неудачным допросом подруга. Кэська кивнула, но розовая даже не дождавшись этого уже выхватила у нее посуду. Глотнула. И еле сдержалась, чтобы не выплюнуть. – Опять с сахаром? В отличие от своей пегой подруги, Лили не любила сахар (ни в воде, ни в чистом виде): здоровый образ жизни и все такое, подцепила где-то новомодную и не проверенную теорию, что сахар – «белая смерть». -- С сахаром? - Удивленно посмотрела на подругу изобретательница в депрессии. Сама глотнула и только теперь поняла, что вкус действительно привычный, а значит вода на самом деле с сахаром. – Да… - Шестеренки в голове кобылки закрутились. – Ли, кто был этот жеребец только что? – Вскакивая, повысила она голос на подругу. -- Дрим Степ… - Ошарашено выдавила светло-розовая, прижимая уши к голове. – Мы с ним учились вместе… только он решил продолжить, а я – нет. Дрим лучший на курсе, и я попросила его поговорить с тобой… - Медленно рассказала пони. -- Ты ему рассказывала, что я предпочитаю воду с сахаром? – Такой напор со стороны Кассандры был нов для подруги. -- Нет… не знаю, не помню. -- Дискорд! – Выругавшись, Кэська бросилась искать только что ушедшего психолога, но во всем баре так его и не нашла – вернулась к удивленной подруге. -- Кэська, да объясни же, что происходит? Он тебе понравился, так никаких проблем: давай я организую вам встречу. -- Ли, ты его приглашала? – Упрямо не слушала пегая подругу. -- Ну да. Только не думала, что он придет. Дрим собирался уехать в Кентерлот, чтобы продолжить обучение, и мне казалось, что он уже там… Да что случилась-то, Кэська?! -- Ли, - Подняла Кассандра взгляд, снова находящихся на мокром месте глаз, на подругу. – я – дура. -- Это еще почему? Не правда: ты весьма умная пони. -- Умная, да не внимательная. – Покаянно опустила голову кобылка. -- С чего такие выводы? – Повторила свой вопрос зеленогривая внучка хранителя правопорядка, по привычке прищурив глаза. Только вот давить на подругу она не могла. -- Просто… - Вздохнула изобретательница. – Ли, можешь написать Дрим Степу в Кентерлот, спросить, был он тут сегодня или нет? -- Могу… Но зачем, ты же видела его своими глазами. Как и я. -- Сейчас я скорее поверю сердцу, чем глазам. – Пробормотала Кассандра. Подруге же озвучила похожую, но другую версию. – Нельзя верить всему, что видишь. И… попроси прислать ответ как можно скорее и на мой адрес. -- Ну, если ты так хочешь… Хорошо, я напишу. Но зачем, Кэська, объясни. -- Не могу. Просто… Просто спроси. -- Раньше ты ничего не скрывала. – Качнула светло-зеленой гривой Лили. -- Прости. Я действительно не могу рассказать. Лили выполнила просьбу подругу, и вот теперь Кассандра держала в копытах ответ. Большая часть письма предназначалась, разумеется, Боттом, для Кэськи было всего несколько строк, один маленький абзац, поведавший кобылке, что ни на какой вечеринке Дрим Степ не был и ни с какой Кассандрой не разговаривал, а спокойно уехал в Кентерлот, как и собирался, хотя и ждет с нетерпением возвращения, чтобы снова увидеть зеленые глаза Лили. Влюбленная изобретательница, несказанно этому обрадовалась. Не мог никто, кроме ее близких знать о пристрастии пони к воде с сахаром… Теперь кобылка, глупо улыбаясь, пыталась разработать план по выведению Зеро на чистую воду. Нет, ну каков наглец! Вот только мысли ее упорно сворачивали из рационального русла на пустые девичьи мечты. «Ну, «Дрим Степ», держись! Разозлиться, значит… Как скажешь.» Кэська метнулась к живущей по соседству Лили, чтобы отдать ей письмо и попросить, не задавая лишних вопросов и ничему не удивляясь (по возможности), как увидит Дрим Степа, попросить его зайти. Не важно под каким предлогом, хоть новый сеанс психотерапии, мол после предыдущего разговора стало легче, главное, чтобы пришел. На логичное замечание ошарашенной Боттом, что лучше ей действительно стало, Кассандра только отмахнулась. Хотя пообещать, что когда сможет, она все расскажет, кобылке все-таки пришлось. Любопытством зеленоглазая пони тоже страдала. Дрима Лили увидела день спустя. И, заговорчески подмигивая (пусть пока и не зная причины), чуть ли не потащила его к Кэське. Хотя, он и не сильно сопротивлялся. Только, кажется, нервничал. Боттом все больше убеждалась, что что-то тут не чисто, но что – никак не могла понять. Подруга жеребячества не кололась, как и бывший однокурсник. Оставалось светло-розовой пони только постучать в дверь напротив и наблюдать за реакцией друзей. Правда тут надо отдать должное Кэське: кобылка приветливо встретила гостей, позвала в дом, попросила на кухню. -- Молодцы, что пришли, вовремя. У меня новый эксперимент: нужна помощь. – Объявила пони, скрываясь в лаборатории. Уже откуда донеслось. – А вы пока ешьте. На столе стояли фрукты, печенье, салат, пирог... Лили удивилась: Кэська никогда не была великим кулинаром. О чем пони тут же и сообщила Дрим Степу. Тот… с подозрением покосился на кулинарные «шедевры» и решил что фрукты безопаснее. Вернувшаяся изобретательница, внимательно осмотрела стол, провозгласила «Ага!» и повела удивленных друзей в лабораторию. Лили уже была несколько раз в этом помещении, и каждый раз оно внушало ей некий трепет, особенно в жеребячестве: все эти колбочки, баночки, шестеренки, железяки и висящие повсюду схемы казались кобылке чем-то странным, страшным… и постоянно взрывающимся. Собственно в последнем она была права: взрывалось тут что-то с завидной регулярностью. Так что… -- Кэська, ты уверена? – Опасливо спросила Ботом, прижимая уши к голове. -- Да. Не бойся, Ли. На этот раз ничего не взорвется. -- Правда? -- Я обещаю. – Подняла копыто Кэська. Дрим Степ за спиной зеленоглазой хихикнул. И она тут же на него набросилась, срывая свое напряжение на жеребце: -- Он еще и смеется! Это ты не знаешь, а я тут всю жизнь, можно сказать рядом с бомбой замедленного действия живу! Так что взрыв нам грозит вполне реальный! Теперь хихикнула уже Кэська. Нервничающая Лили удивленно обернулась назад к подруге: да, предстоящий взрыв вгонял ее почти что в панику, уж очень не хотелось при этом находится рядом с эпицентром, но улыбка на мордочке подруги, пожалуй, и этого стоила. Боттом необычайно обрадовалась, что Кассандра снова вернулась к своим экспериментам. Сами по себе эти опасные исследования были ей далеко не симпатичны, но раз они заставляют пегую пони улыбаться, то да благословит Селестия всю эту взрывающуюся ерунду! Изобретательница, казалось, даже о своей неудачной любви забыла. И все же, удостоверившись, что все хорошо, Лили сбежала подальше от приводивших ее чуть ли не в ужас приборов Кэськиного авторства. Дрим Степ остался. Боттом предлагала и ему сбежать, но увлеченно осматривающий лабораторию единорог не видел ничего опасного и желания уйти не изъявил. -- Ладно. Если что – зовите. Впрочем, если «что» - сама услышу. – Кобылка попрощалась и плотно закрыла за собою дверь, оставив друзей наедине. Кассандра ей в след радостно рассмеялась. Пони всегда веселило это отношение подруги к ее экспериментам: Лили просто однажды не повезло оказаться рядом, когда взорвалась одна маленькая самоходная игрушка; и это при том, что в мирных начинаниях подруга всегда поддерживала ее талант. О чем, кобылка, разумеется, тут же и прохихикала стоящему рядом жеребцу. В ответ получила немного нервную улыбку и вернулась к подготовке эксперимента. Единорог вернулся к осмотру лаборатории. Когда Зеро «ненамеренно» наткнулся на Лили, ему даже придумывать ничего не пришлось: кобылка сама потащила жеребца к Кассандре. Теория требовала проверки, и чейнджилинг намеревался эту проверку произвести основательно: полумеры его не устраивали. Видеть светлую улыбку подруги, капрал был невероятно рад, но увидев набор продуктов на столе, заподозрил неладное. Когда Кэська начинала изобретать что-то на кухне, оно разве что не взрывалось, но есть это можно было в лучшем случае через раз. Фрукты действительно были самыми безопасными продуктами во всем помещении, не говоря о том, что по большому счету, только их и мог усвоить чейнджилинг. Радостное «Ага!» заставило Зеро стать еще подозрительнее. Но теория все еще не была подтверждена окончательно. Честно признаться, реакция Лили на экспериментальные взрывы подруги, капрала действительно позабавила: он разве что позволил смеху вырваться из горла Дрим Степа, чего бы не сделал, будь он собой. А когда обладательница салатовой гривы ушла, продолжил осматривать новую для него лабораторию, привычно слушая разглагольствования Кассандры. Помещение было меньше чем в Додж Джонкшине, и все приборы, материалы и изобретения жались друг к дружке. Особенно Зеро заинтересовали ранние наброски виденных им в живую устройств, причем судя по всему, часть была сделана не Кассандриным копытом. Хотя одна книжица привлекла внимание капрала сильнее, чем все вокруг. На первый взгляд это были какие-то рисунки явно Кэськиного авторства – немного корявые: если схемы у кобылки получались неплохо, то рисовала она… примерно как пела. А вот со второго там было еще и что-то написано. Почерк у пегой пони тоже можно было сравнить с ее пением, но за почти полгода, Зеро научился разбирать его с легкостью. «…выражение глаз чейнджилингов определяется не степенью расширенности зрачка, а насыщенностью цвета; яркость варьируется от ультрамаринового до светло-голубого. Зрительный фокус не положением зрачка, а бликом, этаким «белым зрачком», только размытым… радужка отсутствует…» --Что это? – Зеро закрыл книгу. - «Чейнджилинги». – Прочитал вслух надпись на обложке озадаченный капрал. -- Не трогай! – Выхватила Кэська книжицу у него из копыт. Прижала рукопись к груди и покраснела. – Это… исследование… вроде как. -- Исследование об этих… - Обычно пони использовали слово «монстр», чтобы описать чейнджилинга, но Зеро позволил себе другой эпитет. – существах? -- Да! Имеешь что-то против?! – Разозлилась кобылка. Солдат сам не имел ничего против, побыть немного объектом исследований подруги (по крайней мере пока ему не придется взрываться), но то, что она интересуется таким опасным предметом, как его сородичи, и поэтому может не увидеть в них угрозы, ему не нравилось. Кассандра же очень доверчива… -- Они опасны. – Озвучил самокритичный чейнджилинг. -- Они просто другие. – Выдвинула свою версию Кэська. «Всегда у тебя все «просто»! - Еле сдержал шипение Зеро. – Вот так оставишь – непременно куда-нибудь вляпается!» -- Чейнджилинги опасны! – Настаивал на своем капрал. -- Чем?! – Продолжала защищать свою точку зрения пони. -- Они питаются любовью, ослабляют, убивают своим присутствием! – Перечислил очевидное «монстр». -- Это мой выбор! – Вдруг сделала шаг к нему пони, положив рукопись на стол. – Так что не тебе меня останавливать: сам виноват! -- Кассандра, ты о чем? – Приседая на задние ноги, опешил чейнджилинг. -- Я о том, что все, прокололся, Зеро, поздно! Поздно и бесполезно. Прокололся ты даже раньше, чем я ожидала. -- Что? Кэська, ты чего? – Голос чейнджилинг держал на чистом упрямстве. -- Ах, «чего»? – Фиалковые глаза спародировали любимый жест Лили, после чего кобылка рявкнула изо всех сил. – Немедленно скинуть личину, капрал! Зеро неосознанно вытянулся по стойке смирно и создал зеленую вспышку, сбрасывая образ Дрим Степа. Солдат каждый раз гадал, как этой кобылке удается воспроизводить приказы, а порою и интонации его капитана: капрал же просто на рефлексах действовал в таких случаях. -- Ну вот, другое дело. – Удовлетворенно произнесла пони. Подошла к любимому, обняла, все еще стоящего на вытяжку чейнджилинга, и больше не сдерживала слез. -- Кассандра… -- Молчи, придурок. – Всхлипнула Кэська. Рот Зеро захлопнул. Теперь он предпринял попытку высвободиться из ее объятий и уйти. Только кобылка была другого мнения: заметив его манипуляции, пони воспользовалась своей грубой физической силой и просто завалила чейнджилинга на пол, придавив сверху. -- Никуда ты не пойдешь! На этот раз я тебя так просто не отпущу! -- Но Кассандра..! – Не сдавался Зеро. -- И слышать ничего не желаю! – Заупрямилась кобылка. - Я ведь тогда и не понимала, что люблю. Только когда ты ушел, когда сам сказал об этом, - задумалась. И поняла. Хи, - Улыбнулась она, пряча мордочку у него на груди и вытирая слезы о черную шерстку. - через неделю. Сначала считала, что это шутка, и верила, что ты вернешься. А потом… Потом поняла что нет, не вернешься. Особенно больно стало, когда вспомнила, что ты попрощался… У них действительно как-то с самого начала повелось, что «ни тебе здрасьте, ни до свидания»: только сразу и только по имени. Пони с чейнджилингом никогда не прощались и никогда не здоровались. Как будто не расстаются. -- Я почему-то всегда думала, что сразу почувствую, когда влюблюсь, а оно вот как вышло… - Продолжила после паузы пони. Зеро обреченно вздохнул и не пытался больше вырваться: -- На чем я прокололся? – Поинтересовался он у потолка. После чего наклонил голову, стараясь посмотреть в глаза, поднявшей свою, Кассандре. -- Вода с сахаром, фрукты, почерк, но главное – знания о чейнджилингах. – Перечислила пони. – На самом деле я очень боялась, что принимаю желаемое за действительное, так что выяснила, что Лили говорила Дрим Степу, а что нет… Но ты даже до основной проверки рассекретился: Зеро, пони не знают, чем конкретно опасны чейнджилинги: большинство пугаются клыков. Я выясняла. Капрал закатил глаза и стукнулся затылком об пол, выражая этим свое мнение о недалеких пони и их страхах, чем, конечно, вызвал Кэськин смех. -- Так что дальше? -- В смысле? – похлопала фиалковыми глазами Кассандра. -- Ты так и будешь на мне лежать? – С улыбкой, что с ним вообще не часто бывало, поинтересовался капрал. -- Нет. – Снова хихикнула кобылка. – Я буду на тебе не просто лежать! Пони подалась вперед и поцеловала чейнджилинга. Он, конечно обалдел от такого поворота событий, но сопротивляться не стал. Конечно любовь Кэськи могла изменить соотношение их сил, сделав чейнджилинга намного сильнее, но в данный конкретный момент освобождаться от давления подруги у него не возникло никакого желания. Вот только на этот раз не все зависело от его желаний. В самый неподходящий момент, когда пара пыталась нормально целоваться несмотря на внушительные клыки чейнджилинга, домой вернулся мистер Гиар, отец Кассандры. Кэська с Зеро и не заметили хлопок входной двери, но когда, в поисках дочери, пони зашел в лабораторию и начал кричать, не заметить его было весьма сложно. -- Кэська! – Наконец выдал нечто осмысленное крупный белый пони. Молодое поколение все же оторвалось друг от друга и посмотрело но вошедшего папашу. Смутились оба. Особенно Зеро, в не очень выгодном положении находящийся. -- Папа! -- Мистер Гиар, сэр… -- Кэська, немедленно отойди от этого монстра! – Не слушая никого, продолжил отец изобретательницы. Кассандра недоуменно моргнула. Посмотрела на Зеро. Он посмотрел на нее. И тут до пони дошло, что это она привыкла видеть своего капрала не только в разных обличиях, но и в истинном виде, общаться с ним, любить его в конце концов, а отец ее видит не Зеро, а только чейнджилинга, монстра, угрожающего его дочери. На мордочке каштановогривой отразился испуг, только, разумеется, не Зеро, а за него. -- Папа, я все объясню! – Крикнула кобылка, вставая таки с чейнджилинга. Любимому же она тихо шепнула совсем другое. - Зеро, уходи. – И кивнула на окно, вставая между солдатом и отцом. Пони уже представляла себе как вот сейчас он примет хорошо знакомую личину почтальона, выпрыгнет в окно и скроется где-нибудь в городе. А потом найдет ее. Не может не найти. Они и раньше скрывали, кто он, и что у них вообще есть какие-то отношения. Скрывали дружбу, теперь будут скрывать любовь. Могут даже снова переехать в Додж Джонкшин… Вот только Зеро был другого мнения. Капрал медленно встал и четко и громко сказал: -- Нет. - Гордо выпрямляясь и демонстрируя свою прекрасную армейскую выправку. -- Что? – Ушам своим не поверила Кассандра. Да, он всегда защищал ее, но точно также всегда, он отчаянно скрывал свою природу. Отец же кобылки не понял ничего и подавно. Он вообще еще не отошел от шока при виде своей собственной дочери, вставшей между ним, пытающимся ее защитить и угрожающим ей же монстром. Но вместо ответа, Зеро подошел к ней вплотную и снова поцеловал. Ему это понравилось. Хотя конечно с клыками нужно было что-то делать. -- Я никуда не уйду. – Отстранившись пояснил чейнджилинг под очередной крик взволнованного родителя. – Я не могу без тебя. Кассандра расплылась в счастливой улыбке, глаза кобылки заблестели, а ушки встали торчком. Вот только сказать она ничего не успела: очухался папаша счастливой влюбленной: готовый защищать свою доверчивую дочурку от опасного монстра, он бросился на чейнджилинга, сбив того с ног. Пони сильнее – оттолкнуть Зеро от кобылки ему не составило никакого труда: комплекция и сила у дочери была в него, только сам мистер Гиар еще и рост имел немалый. Кэська уже была готова разнимать жеребцов, но этого не понадобилось: ее отца целиком охватила зеленая магическая аура и уже через секунду пони бесполезно трепыхал ногами в метре над полом. Зеро удалось целиком поднять в воздух далеко не маленького и легкого пони. Оставалось тому только упражняться в сквернословии. Несколько крепких выражений, что обычно не произносят при кобылках, в общей сложности переводились как заявление: «Вот видишь, доченька, какой монстр рядом с тобой находиться! Он тебя околдовал, а твоего родного отца теперь вообще убьет! Очнись, кровиночка, сопротивляйся его силе!» Это, разумеется, если примерно и очень прилично. -- Нет, мистер Гиар, это сила любви вашей дочери, а не моя. – Вклинился в его тираду Зеро. Впрочем, услышан он не был: пони продолжал сквернословить. Зато его услышала Кэська. -- Зеро… Но я же абсолютно здорова и полна сил… А у тебя сейчас действительно сильная магия… - Недоумевала пони, знающая настоящие масштабы способностей своего чейнджилинга. – Ты наконец-то стал нормально питаться? В ответ капрал улыбнулся, по-настоящему улыбнулся: -- Я нашел способ. – Теорию свою Зеро подтвердил, и теперь мог об этом рассказать. - Мои собственные чувства, оказывается, имеют такую же энергетику. Я не могу не забирать твои. Но я могу возвращать тебе свои. -- Что? Зеро, это значит..? Правда? -- Так точно. – Покаянно опустил голову капрал. Пони счастливо засмеялась и радостно потерлась о шею любимого. После чего, по-прежнему улыбаясь, шепнула ему на ухо: -- И как мы все это объясним? Чейнджилинг нервно дернул ушком от такой близости пони, но ответить не успел: у отца его кобылки, похоже, открылось второе дыхание: -- Кэська! И ты его слушаешь?! Это же монстр! Он тебя обманывает! -- Папа, он меня любит! – Обиженным голосом отозвалась пони. -- Ты всегда была такой доверчивой! Вся в мать! Оглянись: он тебя околдовал, это же чейнджилинг: они это могут! «Не могут…» - Дружно подумала пара, переглянувшись из-под тишка. -- Кэська, послушай папу, помоги мне избавится от его магии, и мы победим. Это же монстр, чудовище, они питаются пони: посмотри какие клыки! -- Папа! -- А если он тебя не съест, то просто обесчестит в конце концов! – Не зная как еще повлиять на молодую кобылку, выкрикнул ее отец. Кэська от последнего заявления поперхнулась тем, что собиралась сказать, ошарашено перевела взгляд с родителя на Зеро, ожидая от любимого ответной реакции, а он… этого быть не может: он что, смутился?! Опущенный к полу взгляд, прижатые к голове уши и гребень… все говорило именно об этом. -- Вот видишь! – Обрадовался папочка проследив за ошарашенным взглядом кобылки, даже копытом обвиняющее в сторону чейнджилинга ткнул. -- Зеро, это что, правда? – Осторожно спросила Кэська. – Ты действительно об этом думал? -- Я нормальной ориентации, а ты привлекательная кобылка, конечно, я об этом думал! – Чуть не срываясь на шипение, ощерился капрал. Вопреки мнению уже торжествующего мистера Гиара, его дочь хихикнула. Еще и еще раз. А затем и вовсе залилась звонким смехом. Зеро тоже посмотрел на любимую пони не без удивления. Она же чмокнула чейнджилинга в щечку: -- Только после свадьбы. – Уточнила кобылка. – Я все же приличная пони, что бы там соседи не говорили. А говорили они многое… Миссис Берри была той еще сплетницей, так что считай весь город был в курсе того, что у Кассандры в доме происходит. В частности это касалось факта, что у кобылки постоянно бывают «разные жеребцы», которые всегда, согласно версии миссис Берри, остаются там на ночь, ведь ее муж лично встречал этих пони поутру в доме «этой распутницы Гиар». -- Кэська, ты что, серьезно?! – Глазам своим не поверил отец пегой пони. – Он же только что признался! -- Нет, папа, ты просто не понял: у вас с Зеро разные понятия слова «обесчестить». – Хихикнула Кассандра. -- И как же иначе можно это слово понять?! – Не сдавался пони. -- Для него это понятие обозначает сам факт интимной близости. – Не переставала улыбаться кобылка. -- Так точно. – Подтвердил капрал, действительно не совсем понимающий о каком таком «другом» значении идет речь. -- Папа, ты можешь не пытаться больше напасть на Зеро? – Наконец попыталась взять ситуацию в свои копыта Кэська. -- Что?! – Возмутился ее родитель. -- Папа, пожалуйста, давай просто поговорим! – Взмолилась кобылка. – Я тебе все расскажу и объясню! Спустя пять минут пони все же удалось уговорить родителя не кидаться на чейнджилинга с ходу. -- Зеро, опусти пожалуйста папу. – Попросила Кэська, снова занимая стратегическое положение между самыми дорогими ей существами. Чейнджилинг просьбу выполнил, вот только мистер Гиар не сдержал своего обещания: только его копыта коснулись пола, пони кинулся к «обидчику» своей дочери со вполне определенными намерениями. Хорошо Зеро вовремя среагировал: ушел с линии атаки, пропуская белого жеребца мимо, прикрыл собой Кассандру, оскалил клыки и выдал угрожающее «хссс». Кобылка пыталась остановить назревающую драку, но ее отец и слышать ничего не желал. Зато к ее просьбам более внимательно относился влюбленный чейнджилинг. Кобылка, как поняла, что докричаться до родителя не получится, шепнула Зеро, чтобы тот попытался обездвижить ее папу, иначе поговорить просто не удастся. Капрал кивнул, как обычно отрапортовал «так точно» и попробовал выполнить просьбу. На самом деле различные заклинания чейнджилингам даются плохо. Простая левитация предметов, щит, да слабый энергетический импульс – вот, пожалуй и все, чему учат солдат армии Ее Величества. Заклинание «заморозки», обездвиживания, не очень сложное, теорию чейнджилинг знал, хотя ранее им не пользовался. Но сил у него сейчас, благодаря стоящей рядом пони, было предостаточно: капрал решил попробовать. Сосредоточился. И когда праведный гнев родителя был буквально в метре от его собственного носа, попытки Зеро все же увенчались успехом. -- Фух, ну хвала Селестии! – Обрадовалась Кэська. – Папа, тебе придется меня выслушать! Но отец ее продолжал сверлить взглядом чейнджилинга, похоже даже не обращая внимания на дочь. Пришлось что-то придумывать. -- Зеро, а тебе обязательно быть рядом, чтобы заклинание держалось? – Заговорчески спросила кобылка. -- Нет. -- Тогда не мог бы ты, пока мы поговорим… Знаешь, я соскучилась по твоей стряпне. – Улыбнулась пони. -- Нет проблем. То, что изобрела в духовке ты… -- Можешь выкинуть. – Отмахнулась Кэська. На самом деле подобные фразы капрала могли показаться шутками, но Кассандра знала, что он просто констатирует факты. Иллюзий относительно собственных кулинарных способностей пони не испытывала: максимум, что ей удавалось – это салаты. -- Так точно. Послав кобылке порцию нежности, что она почувствовала прилив сил, чейнджилинг отбыл на кухню, и Кэська осталась наедине со своим отцом. Подбирать слова в отчаянной попытке успокоить любящего родителя. Родитель же продолжал яростно вдыхать и выдыхать, широко раздувая ноздри. Дочь он не слушал совершенно, считая, что та околдована страшным монстром. Но Кассандра упряма. Целый час кобылка потратила, чтобы докричаться до отца, донести до него, что Зеро не монстр, а просто чейнджилинг. Что он замечательный и что действительно ее любит, а как готовит – ммм, объедение. Рассказала, как познакомились и как потом жили вместе. Как он стал ей другом и защищал ее. Даже как она не заметила, что влюбилась, а он ради ее блага ушел… И вот теперь Кэська просила отца не губить только появившуюся надежду на счастье: Зеро ответил пони взаимностью, более того, нашел способ быть рядом с ней, несмотря на свою расовую принадлежность, – ну разве это не шанс, подаренный судьбой? Но отец не желал даже возможность того, что его родная дочь могла полюбить клыкастого монстра, признавать. Кассандра в ответ злилась и снова объясняла. -- О Селестия, я так больше не могу! – Обратилась кобылка к потолку. У нее и в прошлую ссору с отцом договориться не получилось: только тетка и помогла. Но попросить ее помощи сейчас, значило рассказать еще одной пони о том, кто такой Зеро… -- Зеро, я так больше не могу… - Проскулила пони, сунув голову на кухню. -- Садись кушать. – Мягким, а главное своим, голосом предложил ей чейнджилинг. -- Как вкусно пахнет! Как же я соскучилась по твоим пирогам! – Просияла уставшая кобылка, примериваясь к стоящим на столе сладостям. – Вот бы и папа мог попробовать… - Пони снова повесила голову. Заметивший ее состояние Зеро, снова послал кобылке порцию энергии. И она почувствовала этот немотивированный прилив сил. Зрачки ее расширились, а сама пони удивленно раскрыла ротик, глубоко вдохнув. -- Это… только что… сейчас… - Не знала как описать свои ощущения Кэська. -- Так точно. – Кивнул капрал. -- Так вот как это работает… -- Так точно. Только я еще с дозировкой не определился. По всем признакам отдал слишком много. Пони действительно дышала то с трудом: прерывисто, как будто задыхаясь от переизбытка кислорода. -- Ничего, все хорошо. – Выдохнула она. – Сейчас, сейчас… Спасибо. Теперь уже к чейнджилингу отправилась волна энергии. Кобылке стало легче и она наконец-то смогла выражать свои мысли не выдыхая через каждое слово. -- Непередаваемые ощущения! А у тебя всегда так? А ты меня научишь? А это сложно? -- Исходя из того, что ты сама только что это сделала – просто. – Сегодня капрал неожиданно много улыбался. Он не привык выражать свои эмоции, но к этому привыкла Кассандра, а ради нее, солдат был готов на многое. -- Правда? А как? Я и не заметила… Но ты же научишь? – С надеждой посмотрела на него снова полная сил пони. -- Нет проблем. – Обнадежил ее Зеро. – Кушай. Ты не чейнджилинг – на одной энергии жить не сможешь. -- Да даже если бы смогла: от твоих пирогов я не откажусь никогда! – С удовольствием вгрызлась в выпечку Кассандра. – И надо все-таки дать папе попробовать. -- Сейчас ты скажешь, что влюбилась из-за моих кулинарных талантов… -- Даже не шути так! Стоп, это была шутка? Зеро! Тебе удается все лучше и лучше! -- Это твое влияние. – Вернулся к фактам капрал. – А все «шутки» на кулинарную тему. -- Ничего, будем работать над этим. – Обнадежила его любимая пони. -- Кэська! – Привлек к себе внимание отец кобылки в соседней комнате. – Не слушай его! Даже не подходи к этому монстру! -- Кассандра, он никогда не поймет. – Тихо произнес чейнджилинг. – Пони боятся. -- Я не боюсь! – Резко ответила кобылка, качнув каштановой гривой. – А папа всегда так. Я и в прошлый раз не смогла с ним договориться: даже в Додж Джонкшин уехала. И то только потому, что тетя помогла. Она всегда была на моей стороне… Только обращаться к ней сейчас… -- Кассандра, он думает, что я тебя съем. – Клацнул зубами «монстр». -- Я знаю, что он обо мне волнуется, знаю! С запретом на эксперименты было так же: после смерти мамы, папа бросил свои исследования, и когда этим заинтересовалась я, испугался, что это повторится. Что я тоже пострадаю. Но… я не могу без исследований: этот волшебный мир, открывающийся все с новых и новых сторон, его безграничные возможности и еще не открытые тайны… - К концу своего маленького монолога кобылка просто захлебнулась от восторга. Так всегда бывало, стоило ей начать говорить о своей работе. -- Знаю. – Как всегда холодный и сухой тон, но Кэська уже научилась разбираться даже в интонациях его «нет проблем», так что пони понимала, что сейчас он скорее утешить и успокоить ее пытался, нежели что-то еще. К тому же она действительно уже рассказывала Зеро о своей семье. А о экспериментах чейнджилинг знал и не понаслышке. Пусть капрал и не разделял восторга любимой пони, ее самоотдача и целеустремленность всегда восхищали солдата. -- Эх, может все же рассказать тете? Она наверняка поможет… Наверное…. Просто, обычно она помогала… -- Обычно кричат «монстр!» и убегают. – Если бы Зеро был не Зеро – это был бы сарказм. -- А что ты предлагаешь? Не можем же мы вечно держать моего отца в заморозке! -- Так точно. -- Опять «так точно»! Сложно сказать «да»? – Взорвалась, как ее же котел, Кэська. – А, не обращай внимания, я просто нервничаю. Просто не знаю, что делать. Я бы все же рассказала тете… если, конечно, ты не против. Зеро опустил взгляд. Привычка, здравый смысл, логика, все твердило о том, что рассказывать нельзя никому. Но насколько Зеро знал пони: он не сможет быть с Кассандрой, если ее выбор не примут родные, а что важнее, она не сможет жить полной жизнью, не оглядываясь на них. Пони не могут быть одиноки, Кэська не может без родных и друзей. -- Насколько ты доверяешь Лили? – Поинтересовался чейнджилинг, спустя минуту-две. -- Ли? – Подняла мордочку от еды пони. – Подруга жеребячества – как себе. Она конечно патологически любопытна, но держать язык за зубами умеет. Сама выяснит все, но если попросить… Тебя же она притащила сюда, ничего не рассказав. – Хихикнула кобылка. - А глупые вопросы задавала? -- Нет. Только странно подмигивала. – Отрапортовал капрал. -- Вот видишь. А она знала, что Дрим Степа не было в баре, да и вообще в Мэйнхеттене. Просто я просила пока не задавать вопросов. Правда пришлось пообещать, что потом выдержу «допрос»… Хочешь рискнуть рассказать Ли? Зеро промолчал. Впрочем говорить и не требовалось. Чейнджилинг никогда не предлагал ничего просто так, не обдумав. А раз он изучал Дрим Степа, то и его окружение, включая Лили, успел изучить. -- Ну да, если поймет она… Эх, просто… просто… Позвать ее сейчас? -- Почтальон? -- Давай. – Обреченно кивнула пони. Проходя мимо отца, а кобылка специально прошла через лабораторию, а не коридор, Кэська выслушала очередную тираду родительских наставлений. На повышенном тоне и с нецензурной составляющей. Боль в глазах дочери, любящий родитель не заметил. Она не хотела видеть его в таком положении и понимала, что отец всего лишь волнуется, но отказываться от своего чейнджилинга, пони тоже не собиралась. Лили как будто ждала, когда ее позовут, ну или когда услышит взрыв, что собственно одно и тоже в ее понимании. -- Ну и чего вы тут орете, а взрыва нет? – С порога спросила Боттом. И тут же услышала версию мистера Гиара на этот счет. Весьма нецензурную версию, в которой он успел и собственную дочь в заговоре и «поставке жертв» обвинить. На удивленный взгляд ярко-зеленых глаз, Кэська только махнула копытом, мол не обращай внимания. -- Сейчас объясню. Все объясню. – Вздохнула пони. На кухню они прошли через коридор – так быстрее. -- Угощайся. – Указала Кассандра на стол. – Не бойся, не моего авторства. И папу не слушай, это вкусно и не опасно. – Ответила пони и на брезгливую моську подруги и на ее же удивленный взгляд в сторону воплей отца пегой пони. -- Ммм! Подковы оближешь! – Прокомментировала Боттом то, что не успела съесть сама Кэська. – А где Дрим, уже ушел? – Продолжая уплетать выпечку за обе щеки прочавкала зеленоглазая. -- Он и не приходил… - Начала со вздохом Кассандра. – Дрим Степ сейчас в Кентерлоте и знать не знает о том, что здесь творится. -- Но Кэська, мы же видели его своими глазами. – Перебила пытавшаяся мыслить рационально Ботом. – Наверняка жеребец просто от родителей шифруется! -- Нет, Ли. Ты хотела знать, что я скрываю? Хорошо, я расскажу. Только… просто поверь мне, Ли, пожалуйста. – Дождавшись кивка, изобретательница продолжила. – Только ничему не удивляйся. Ты хотела знать, в кого я влюбилась… Его зовут Зеро, и он… - Пони коротко обернулась в сторону лаборатории. – чейнджилинг. Сначала Лили сидела молча, видимо пытаясь понять, не ослышалась ли она, потом старалась поверить, что подруга шутит, - не вышло, следующим этапом был крик. Потом, разумеется, последовали заявления про монстра, пожирание пони заживо и так далее по списку страшных бабушкиных сказок, начиная, конечно, с того, что Кэська сошла с ума. -- Ли, успокойся! Успокойся! – Попыталась урезонить вставшую на дыбы подругу Кассандра. – Не питаются чейнджилинги пони! Только нашей любовью! -- А зачем тогда клыки?! -- Э, ну… просто? Знаешь, я как-то не спрашивала. Хотя вопрос интересный… - Загорелся в ее глазах исследовательский огонек. – Зеро! Не цокая по полу, на кухню вошел статный кремовый пегас, у лба которого светилась зеленая магическая аура – чейнджилинг все еще держал отца Кассандры. -- Фрукты. – Только войдя, сказал «пони» изобретательнице. – И самозащита. -- Что? -- Клыки. У некоторых фруктов толстая кожура. Про физические недостатки ты знаешь. -- На столько? -- Так точно. -- Это как фруктовые летучие мыши получается? -- Так точно. -- Потрясающе, это надо записать! -- Кэська… это кто? – Ошарашено выдавила Лили, не давая подруге сбежать за блокнотом. -- Знакомься: Зеро. И пару часов назад, ты считала его Дрим Степом. Ошарашенная Лили еще более ошарашено посмотрела на несуществующий рог «пегаса», слабо видимый при дневном свете. После чего выдавила пару междометий. Кассандра хихикнула. Зеро смерил любимую чуть менее холодным взглядом, чем всех остальных. -- Не верю. -- Зеро… - Попросила Кэська. Приглушенная зеленая вспышка, и кремовая шерсть постепенно сереет, крылья пропадают, а рог становится материальным, грива и хвост теряют насыщено синий оттенок и приобретают золотистый, как и глаза (впрочем теплоты в них на этот раз не добавилось), немного изменились и пропорции тела, форма носа, - секунда и перед кобылками точная копия молодого психолога Дрим Степа, не считая, разумеется, отсутствия того тепла, что всегда излучал оригинал: на этот раз Зеро не копировал характер. Розовая пони взвизгнула и отскочила к стене, взирая на подругу расширенными от ужаса глазами. Казалось, сейчас они еще зеленее, чем обычно. Тяжело дыша, кобылка еле выдавила: -- Кэ-эська, ты это серьезно? -- Абсолютно. Помнишь, я рассказывала тебе о том жеребце, который… ушел, ты его еще… во всем, в чем только можно обвиняла… Кассандра во второй раз за сегодняшний день пересказала их историю с самого начала и предельно честно. Лили бы может и возмущалась, может даже кричала бы… скорее всего на Зеро: на дорогую подругу повышать голос пони не могла, а вот на того, кто посмел ввести ее в депрессию – запросто. И только вид чейнджилинга ее останавливал: уже где-то на первых предложениях, каштановгривая попросила любимого принять истинный вид. Особенно, конечно, Боттом удивлялась, «сравнивая» капрала и выпечку на столе. А еще она боялась. Даже когда по окончании основного рассказа начала задавать вопросы и уточнять, пони боялась, старалась даже не глядеть на «монстра», разве что косые взгляды бросала. Говорила исключительно с подругой. И все же Кассандра не ошиблась в пони, что была рядом с самого жеребячества. После того, как долго вглядывалась в фиалковые глаза подруги, Лили, пересилив себя, посмотрела в ультрамариновые омуты чейнджилинга. И задала один единственный вопрос: -- Ты ее любишь? Рассчитывала кобылка на свою интуицию и наблюдательность. Вычислить лжецов ей всегда удавалось. Иногда она им это спускала, иногда докапывалась до истины, хотя с чейнджилингами, прирожденными обманщиками, ей иметь дело еще не приходилось. Ответ был очевиден: -- Так точно. – Быстро, четко и ясно. -- Это у него вместо «да». – Хихикнув, пояснила Кэська. Лжи Лили не почувствовала. И тут же решила, что «это еще ничего не значит!» Это был особый талант розовой кобылки: она с ходу определяла, кто говорит правду, а кто нет, об этом и ее кьютимарка в виде золотых весов недвусмысленно свидетельствовала. И единственное, что сейчас ее останавливало – природное недоверие и страх к чейнджилингам. Подруге Боттом определенно верила. Не могла не верить. Да и интуиция ясно говорила, что Кэська не врет. Но она такая доверчивая… -- Кэська, можно поговорить с тобой наедине? – Не очень хорошо зыркая на капрала, попросила Лили. Пегая переглянулась с Зеро и кивнула – зеленоглазая сразу же потащила ее в другую комнату. -- Слушай, подруга, ты головой в последнее время не ударялась? – Прошипела не многим хуже чейнджилинга пони. – Разуй глаза: он же монстр! -- Ли! – Перебила Кэська. – Ну хватит уже его так называть! -- Но это правда! Ты еще помнишь, что они на Кентерлот напали?! -- Помню, и что? Это был не его личный выбор, а приказ командира и Королевы. -- Почему ты так уверена, что он говорит правду?! -- Просто? -- Кэська, на этот раз ты от меня своим «просто» не отделаешься! Тебе нужно мое «благословение», помощь, как я поняла. Пока не объяснишь – я с места не сдвинусь! -- Ну просто… он ни разу не давал ни малейшего повода в своей честности усомниться. И… Ли, я чувствую, что Зеро меня действительно любит, просто чувствую. Он заботится обо мне, защищает… а передача энергии – ты не представляешь, что это за чувство! -- Ох… Хочешь сказать мне не удастся тебя переубедить? – Прищурила как обычно глаза Лили. И продолжила не дожидаясь ответа. – А, ладно. За эти пару недель я поняла, на сколько ты его любишь. И если он чувствует хоть половину этого… Скажи, только, Кэська, а ты никогда не думала, что он тебя просто откармливает, перед тем, как съесть? -- Ли, а ты знаешь, что у чейнджилингов очень хороший слух? – Уловив, что переломный момент пройден, позволила себе ответить вопросом на вопрос каштановогривая. -- Хочешь сказать, он слышал?! Пони кивнула с улыбкой: -- Наверняка. -- Долго же я тебя не видела… - Вздохнула Лили. – Ладно, ты мне зачем это все рассказывала? Какие корыстные мотивы у тебя с этим твоим… -- Зеро. – Подсказала Кассандра. --… ага, с ним, были? -- Папа. – Теперь вздохнула пегая пони. – Он совсем меня не слушает. -- Ну Кэська, нашла проблем на наши головы… К счастью изобретательницы, ее розовой подруге, что, впрочем, не переставала крайне подозрительно коситься на чейнджилинга, каким-то странным, на взгляд Кассандры образом, удалось заставить мистера Гиара «подождать и понаблюдать». Правда теперь папа обижено молчал. Бросил непослушной дочери: -- Делай, что хочешь. – И ушел заедать горе на кухню. Молодое поколение любопытно выглянуло в то же помещение (причем включая Зеро – поддался стадному чувству) и пронаблюдало, как белый пони старательно отводит взгляд от того, что приготовил Зеро и еще не съели кобылки (по количеству чейнджилинг на этот раз расстарался, как будто наверстывая упущенное). Запах от выпечки шел столь потрясающий… Кассандра еле сдерживала смех. Однако пони сам себе топнул белым пушистым копытом и отвернулся от манящих кулинарных изысков. Вот только в холодильнике его ждали еще несколько «соблазнов»… Мистер Гиар который раз за этот день обогатил лексикон дочери новыми словами. После долгих мучений, и борьбы желудка с гордостью и здравым смыслом, жеребец все же попробовал приготовленное его, как он считал, врагом. Не отравился. Хотя, пожалуй даже сам не знал чего он хочет больше: выжить, или доказать дочери, что прав. Родительская любовь она такая…