Изобрести любовь

Случилось это в Вечнодиком Лесу, через два дня после того, как Королева проиграла, и чейнджилингов раскидало по всей Эквестрии и даже парочке соседних стран. Сила перевертышей в их единстве, массовости, количестве, но каждый отдельно взятый чейнджилинг гораздо слабее каждого отдельно взятого пони, медленнее любого пегаса и магический талант его меньше, чем у единорога. А Зеро не повезло – его расширяющимся барьером закинуло из центра Кентерлота прямо в центр Вечнодикого леса. Хотя тогда он еще не был Зеро, тогда он был чейнджилинг номер ноль-ноль-три-пять-ноль-семь-один, верный воин Ее Величества, солдат своей армии в звании капрала. Пусть эта армия и проиграла не так давно. Но Лес был глух к желаниям и надеждам потрепанного битвой воина, как и его коренные обитатели тимберволки. Постоянно голодные темберволки. Да, что-то общее у них с чейнджилингом было. Но в тот момент, когда обе стороны скалили друг на друга клыки, им было на это сходство как-то все равно. От первых охотников полакомиться мясом чейнджилинга, капрал ушел. Сбежал. От вторых улетел. А сбегая от третьего, правильно в поговорках это число упоминают, угодил под дерево. Тимберволку, впрочем, тоже не повезло, его этим деревом раздавило насмерть, чейнджилинга спас панцирь (вот в крепости шкуры и костей перевертыши у пони выигрывали), но придавило его основательно: выбраться самостоятельно солдату не удалось. Наверное, найди его еще какой-нибудь недружелюбный представитель местной фауны, настал бы конец и капралу, но видимо на этом мера его неудач на ближайшую неделю все же была исчерпана. Через день, проведенный в бесплодных попытках выбраться, он уловил приближающиеся шаги. И, судя по всему, это был звук копыт пони. Может физических сил чейнджилингам и не достает, зато слух у ребят отличный. Усилием воли солдат принял один из используемых им обликов – какого-то пегаса, кажется одного из погодных пони Кентерлота. На самом деле чейнджилинг подумывал уже избавиться от этого образа, заменить кем-нибудь, ведь количество сохраняемых в памяти личин не бесконечно, ведь их необходимо воспроизводить до деталей, а этот пони все же староват для молодого и сильного бойца армии Королевы. Но сейчас выгоднее всего было предстать пегасом: физически именно они самые слабые из пони, и придавленный деревом пегас вызовет меньше всего подозрений. Легкая перестройка гортани и неудачливый пегас среднего возраста уже зовет на помощь. И просьба была услышана. -- Где вы? – Раздался в лесу звонкий девичий голос. Капрал удивился, засомневался еще сильнее, чем раньше, но все же откликнулся: -- Здесь! Сюда! Помогите! – Серый пегас был весьма впечатлительной личностью. Еще пара перекличек и из-за деревьев в поле зрения чейнджилинга появилась пони. Совсем небольшая, но при том очень мощная, что ли: полненькая, крепенькая, мохноногая, - через спину кобылки была перекинула большая седельная сумка, на вид далеко не пустая. Она тоже заметила «пегаса» под деревом и тут же кинулась к нему со всех копыт, нисколько не думая, что сама может куда-нибудь упасть и оказаться чем-нибудь придавленной. -- Вы как? Подняться не можете? Давно? Сейчас, сейчас… - Она осматривала не столько потерпевшего, сколько дерево над ним. -- Нет проблем. Не могу. Второй день. – Несколько выходя из роли, отрапортовал солдат, по привычке реагируя в экстренной ситуации на короткие четкие вопросы, как на приказы капитана, имевшего, кстати, похожую привычку, выдавать список команд, после чего ждать их последовательного выполнения. Кобылка в это время успела найти какую-то крупную ветку, подкатить под ствол дерева камень и, используя эту ветку как рычаг, освободить неудавшегося завоевателя Эквестрии. Правда, откатываясь, дерево «задело» и без того поврежденные крылья и правую заднюю ногу, да так «задело», что чейнджилинг невольно зашипел и скинул личину. Его спасительница вскрикнула, отпрыгивая на шаг, а капрал попытался встать в угрожающую позу, ведь несколько ударов ее копыт – и он труп, без помощи каких бы то ни было деревьев и тимберволков, но на трех конечностях и без помощи крыльев это оказалось не так-то просто. Даже шипение вырывалось не угрожающее, а скорее болезненное. И кобылка, пропади она в этом Лесу, заметила. Удивительно, что сразу не убежала. -- В-вам больно? – Осторожно спросила она, непонятно его или за него испугавшись. -- Хссс, пони, вкус-с-сная пони. – Все же попытался угрожать капрал, оскалив клыки и вздыбив гребень. -- Н-но, я же размером почти с тебя… Эт-то же невозможно? - Качнула, перекинутой на левую сторону, каштановой гривой кобылка. – Ты… чейнджилинг, да? Вы, говорят, на Кентерлот напали? Неудачно… Ты там пострадал? - Он и не знал что ответить, куда слово вставить. А она продолжала. – А ты правда пони питаешься? А как это происходит? А зачем ты это делаешь? – Казалось от ее страха и следа не осталось. -- С-с-странная пони. – Прошипел чейнджилинг. -- Не странная, а любознательная. – Сделала маленький шаг к нему бело-рыжая. – Как тебя зовут? Может все-таки нужна помощь? -- Нет! – Гордо поднял голову капрал, снова зашипел для острастки, развернулся и поковылял прочь, стараясь сделать это как можно быстрее. Получалось плохо. -- Н-но, ты ранен… - Сделала еще шаг к нему кобылка. -- Тебя это не касается. Не хочешь стать завтраком – иди куда шла. -- Но… - Так и хлопала она фиалковыми глазами, глядя ему в след. Прошло полчаса, а он все еще слышал, как мохноногие копытца стучат по его следу. И что этой пони от него надо?! Но спустя еще минут десять, думать ему пришлось о другом, к примеру о тимберволках. Вот жуткие животные: когда хотят могут передвигаться абсолютно бесшумно, - стоило обойти двух мантикор, чтобы опять связаться с этими древесными тварями. И на сей раз их было четверо, и им удалось загнать воина Королевы в угол: прижать к скале, перекрыв выход из расщелины. А лететь он не мог – крыло было повреждено слишком значительно, а на смену облика, которая могла бы улучшить ситуацию, сил не было. Устал. Чейнджилинг развернулся лицом к врагам и расставил копыта с упором: помирать, так с честью, - недостаток физической силы, капрал всегда старался компенсировать мастерством… Но то, что помогало против пони, вряд ли будет так же эффективно против тимберволков. Тем более при раненой ноге. Досадно конечно, но скаля клыки на рычащих тварей Вечнодикого Леса, он и не заметил, как «подкралась» его недавняя знакомая. Подкралась и крикнула: -- Ложись! А потом что-то грохнуло, бамкнуло, взорвалось и, оглушив окончательно, стихло. Спасла солдата, наверное, только въевшаяся в плоть привычка выполнять, а не обсуждать приказы, да то, что не он был целью. -- Что это было? – Осторожно шевеля ушами, спросил распластавшийся на земле чейнджилинг у подошедшей кобылки. -- Шумелка. Свет, дым, звук, - сама сделала. – Не без гордости ответила пони. – Но реального вреда она не причиняет, так что они могут вернуться, лучше убраться отсюда поскорее. Ты встать можешь? Капрал резко вскинул голову, почувствовав при этом укол боли и легкую дезориентацию, и, ни слова не ответив, попытался подняться, однако, у него не получилось: только оперевшись на свои четыре конечности, чейнджилинг пошатнулся, и нехотя оперся на подставленный пони бок. Немало этому удивившись. -- Что ты делаешь? – Мог бы – отпрыгнул, а так только дернул поврежденными крыльями. -- Пытаюсь помочь, несмотря на твое сопротивление. Давай, отсюда надо уходить. Еще где-то с минуту капрал пытался сопротивляться, но потом усталость окончательно взяла свое, и он позволил кобылке толкать его в неизвестном направлении. Вернувшись в ясное сознание, чейнджилинг обнаружил себя сидящим у костра где-то на лишенной растительности равнине рядом с палаткой, а его правая задняя нога была в копытах так и не отставшей кобылки, намазывающей конечность какой-то мазью и закутывающей ее в бинты. Внимательно осмотрев пони удивленным взглядом, воин осмотрел себя: никакой личины – короткая черная шерсть, хитиновый панцирь, сетчатые крылья, отличительные прорехи на теле, даже клыки имелись (специально языком ощупал, чтобы удостовериться), а раз с ним все в порядке, значит это с ней что-то не то. Капрал грешным делом сестру в ней заподозрил, но нюх и зрение говорили, что это обычная земнопони, - уж отличить свою солдат бы сумел. -- О, пришел в себя? – Обнаружила его внимание кобылка, оставляя несчастную ногу в покое. – Ты как? Сюда дошел как на автомате. Как такое вообще возможно? «Рефлексы, вбитые с жеребячества.» -- Нет проблем. -- Слушай, тебе эта фраза что, нравится? Я же вижу, что проблемы есть! И, может подскажешь, как крылья обрабатывать? Никогда такие крылья не видела… Она так близко «не видела» эти крылья, что нервно дернув ими, капрал угодил ей по носу, вызвав звонкий девичий смех. -- Тебя как зовут то, болезный? -- Зачем тебе? -- Интересно. – Простодушно отозвалась пони. – Первый раз разговариваю с настоящим чейнджилингом! -- Почему не убежала? – Он уже даже не пытался клыки скалить – бесполезная трата сил. Ему нужно отдохнуть, а в идеале – поесть. -- Не знаю. – Развела копытами каштановогривая. – Любопытно стало? Я исследовательница, изобретатель… Не могу с духом авантюризма сладить. Имя – Кассандра Гиар, но лучше просто Кэська – не люблю свое полное имя. А ты? -- Чейнджилинг номер ноль-ноль-три-пять-ноль-семь-один, в звании капрала армии Ее Величества. – Ответил честностью на честность солдат. -- Ноль-что? – Похлопала фиалковыми глазками кобылка. -- Ноль-ноль-три-пять-ноль-семь-один. – Скороговоркой повторил он. - Мы не используем имена в вашем понимании. -- То есть у тебя нет имени? Только номер? Но, неужели тебе не страшно быть всего лишь одним из, цифрой? – Ужаснулась она. -- Нет. Я солдат, и это мой долг, мое призвание. -- И… как же мне тебя называть? – Не нашла что возразить пони. -- Тебе вообще незачем меня называть. -- Но… Я же хочу помочь, почему ты отказываешься? -- Не нуждаюсь в помощи пони. – Вновь вздернул подбородок ченджелинг. -- Ух какой упрямый! Отрицаешь очевидное?! Хорошо, тогда я не нуждаюсь в советах чейнджилинга. Так что хочешь ты того или нет, но я тебя вылечу! Кобылка фыркнула и принялась дальше обрабатывать его многочисленные ссадины и царапины, забинтовав в итоге чуть ли не целиком. Капралу оставалось только удивляться, как он такое позволил. -- Вот так! А теперь лежи и отдыхай! И… тебе бы поесть… что ты на самом деле ешь? – Пони протянула ему фляжку, на которую он недоверчиво уставился. – Вода. – Пояснила она с улыбкой. И капрал все же принял флягу, жадно припав к горлышку. Оказалась, действительно, нормальная вода. Только… -- С сахаром? – Не поверил своим вкусовым рецепторам солдат. -- Ой, да, прости, совсем забыла… Где-то у меня и нормальная была, сейчас, сейчас… - Засуетилась кобылка, сунув голову в свою палатку. – Просто я с сахаром люблю, вот и… -- Нет проблем. – Прервал ее метания голос чейнджилинга, делающего еще один глоток из фляги. Пони недоверчиво глянула на своего пациента, но когда заметила, что «нет проблем» у него не как раньше, а он действительно пьет, глаза ее засверкали: -- Правда? Тебе нравится? – Восторгу ее, казалось, не было предела. -- Нет проблем. – Повторил чейнджилинг уже более благосклонно и миролюбиво. Дело было не столько в том, что капралу нравилась вода с сахаром, сколько во фруктозе и сахарозе, что там содержалась: эти элементы входили в число тех немногих, что организмы перевертышей усваивали. Чейнджилинги пили воду, ели фрукты, потребляли сахар в чистом виде… и мучились желудочными коликами от выпечки, травы и некоторых овощей. Прожить на «нормальной» еде было можно… но сложно – организм она поддерживала, а энергии не давала. Был еще один способ поддержать свои силы. Эликсир. Сделанный из нескольких видов растений, часть из которых эндемики, растущие, кстати, в недавно покинутом чейнджилингом Вечнодиком Лесу. Это замешанное магией снадобье придавало сил, но плохо влияло на физиологию. Можно, конечно было сначала выпить снадобье, а потом наесться тех же фруктов, но это полумеры, к тому же экстренные. Капрал, как солдат, мог и месяц без еды протянуть, но как разумное существо, все же предпочел бы нормально питаться. И в идеале любовью пони. -- Нет, тебе все-таки нравится эта фраза… - Покачала головой кобылка. – Но ты не ответил: чем тебя покормить? Хочет знать – пожалуйста: -- Любовью. Ты влюблена? -- Что? Н-нет. – Щечки ее порозовели, а рыжий носик чуть потемнел. -- Тогда почему ты смутилась? – Констатировал факт капрал. -- А ч-что ты задаешь т-такие странные в-вопросы?! – Заикаясь выдавила кобылка. -- Мы, чейнджилинги, питаемся любовью. – «Пояснил» солдат, делая еще один глоток сладкой воды. -- Ну, - Хихикнула пони. – моя единственная любовь – моя работа, мои изобретения. Так что, может что-то еще? Капрал огляделся, наткнулся взглядом на стоящие неподалеку седельные сумки кобылки, из которых тянуло запахом одной очень неприятной травки… -- Так точно. И чейнджилинг рассказал пони рецепт эликсира. На удивление, но все необходимые травки-муравки у нее оказались. Следуя четким инструкциям капрала, кобылка успевала и записывать рецепт в какой-то блокнот, и что-то напевать, и параллельно тараторить, сбивая забинтованного солдата с мысли. Она успела поведать, что в Вечнодикий Лес наведалась именно за разного рода листочками-цветочками, необходимыми ей для синтеза какого-то там топлива для какого-то там котла… вообще-то кобылка завалила капрала техническими терминами, но большую их часть солдат просто не понял. Также оказалось, что она здесь уже третий день собирает дары леса. Эликсир был готов, перемешан магией, выпит и даже усвоен. По крайней мере сразу чейнджилинг с содержимым желудка не расстался. «Закончив» с пострадавшим, кобылка успокоилась и, казалось, вообще о нем забыла, принявшись за перебор и обработку собранных трав. Напевая что-то себе под нос, пони давила сок, измельчала, толкла в ступке, стирала в порошок и раскладывала результаты этих действий по баночкам, что-то готовила для дальнейшей сушки и вешала тут же, а что-то, уже засушенное, подвергалось приведенным выше процедурам, иногда она записывала что-то в свой обтянутый коричневой кожей блокнот. Пронаблюдав за этим и наслушавшись ее не самого мелодичного «пения» достаточное количество времени, чейнджилинг попытался встать и уйти, но, оказывается, кобылка не полностью сосредоточилась на своем деле. -- Куда это ты? – Не отрываясь от ягодок-цветочков, окликнула его пони. -- Тебе какое дело? – Скрыл свое удивление капрал. -- Ты ранен, тебе надо отдыхать, так что лежи и выздоравливай. – Был ответ, при том, что в его сторону Кассандра даже не взглянула. Это было похоже на приказ, очень похоже на приказ, если бы не голос, совершенно лишенный командных интонаций, даже несколько певучий, спокойный. И вопреки ожиданий даже самого капрала, он сел обратно, даже чуть пододвинувшись к костру. В конце концов конкретных мест, куда чейнджилинг мог бы спешить у него не было, а здесь ему ничего пока не угрожало. Так продолжалось до самого захода солнца. На самом деле еще пару раз эта пони пыталась задавать ему какие-то вопросы, ответы солдата были лаконичны и неинформативны. Когда света стало не хватать, кобылка собрала свою работу и отправилась спать в палатку. Капрал к тому времени уже задремал. Может сказалась усталость, может тупая боль во всем теле, не исключено, что фальшивое завывание Кассандры в течение нескольких часов к ряду, но несмотря на то, что он держался до последнего, чтобы не заснуть рядом с той, кого знает всего несколько часов, чейнджилинг все же провалился в неспокойный сон. Очнулся от прикосновения. Вскочил, оскалился, зашипел не то от боли, не то в попытке напугать неизвестного врага и только после заметил, что это всего лишь белая кобылка с рыжими пятнами, что теперь удивленно моргает, глядя на него своими фиалковыми глазами и так и не опустив копыто, которым будила капрала. -- Это… Тут по ночам холодно… Заходи в палатку… - Тихо проговорила она, слегка смущаясь. -- Что? – Не поверил своим ушам солдат: позволить едва знакомому, тем более чейнджилингу, врагу по сути, спать рядом с собой? -- Ну… там у меня одеяло, и ветер не будет беспокоить… Замерзнешь же. – «Пояснила» кобылка. – Или… чейнджилинги не мерзнут? – Несмело предположила пони. -- Мерзнут. – Кивнул капрал, после достаточно продолжительного размышления делая шаг к Кассандре. Такие как он даже сильнее, чем пони мерзнут. Она улыбнулась, махнула хвостом и залезла в палатку. Чейнджилинг помедлил, но все же последовал примеру пони. Внутри и вправду было намного комфортнее, возможно действительно вследствие отсутствия гуляющего по прерии ветра. Помимо всего прочего, палатка была наполнена кучей мелочей начиная от девичьих заколок и щеток и заканчивая какими-то сложными приборами непонятного назначения. Пони легла, предложила одеяло и капралу и, закрывая глаза, положила голову на скрещенные копыта. Наивный, детский жест. Чейнджилинг смотрел на нее, смотрел, и не обнаружил ничего, что бы указывало на какую-либо угрозу со стороны пегой пони. Так что пришлось ему приглушить свое недоверие ко всему и всем и сесть, а затем и лечь, воспользовавшись предложенным одеялом. -- Повтори еще раз свой номер? – Тихо проговорила кобылка, слегка улыбнувшись, когда почувствовала, что ее неблагодарный пациент оказался рядом. -- Ноль-ноль-три-пять-ноль-семь-один. – Как обычно четкий ответ. -- Хм, больше всего там нулей… - Растягивая слова, почти засыпая, подумала вслух кобылка. - Буду звать тебя Зеро. Тебе нравится? -- Нет проблем. – Откликнулся капрал. На сей раз мягче, тише, чем обычно. И получил возможность наблюдать ее улыбающуюся мордочку, которую пони устроила поудобнее, разметав гриву, и вскоре дыхание кобылки выровнялось – Кэська уснула. И наутро вскочила раньше капрала. Впрочем, всего на какую-то секунду: почувствовав движение, он незамедлительно проснулся. Армейские рефлексы. Раскатистое «хсссс» осталось не озвученным, но длинные клыки были оскалены. Кассандра как-то виновато улыбнулась и выскользнула из палатки. Последовавший за ней чейнджилинг обнаружил пони разводящей костер и достающей продукты из одной из своих сумок. Обратив внимание на капрала, она засуетилась, параллельно заваливая его вопросами по теме (пытаясь выяснить, чем накормить чейнджилинга) и не только, попыталась достать ингредиенты для повторения вчерашнего пойла. Но он ее остановил, сказав, что хватит и фруктов. О том, что эликсир просто нельзя пить часто, солдат рассказывать не стал. Она и так слишком много уже знает. Разделавшись с завтраком, Кассандра стала собираться обратно в лес. Она туда каждый день ходила и пока еще не собрала все кобылке необходимое. Вот только перед тем как направить свои копыта в сторону виднеющейся лесополосы, она долго смотрела на Зеро, как будто решая, что с чейнджилингом делать. -- Эм… Ты… ты ведь наверняка уйдешь, пока меня не будет? – Грустно спросила пони. -- Так точно. – Кивнул капрал. Он и на ночь то остался по каким-то смутным причинам. -- А, ясно. – Еще более грустно вздохнула кобылка, опуская носик ближе к земле. -- Почему ты испытываешь печаль? – Наклонил свою черную голову чейнджилинг. -- Эм, ну… просто? – Она явно что-то недоговаривала, но что – солдат даже предположить не мог: с ним вообще первый раз при отсутствии личины спокойно разговаривала пони. Капрал решил, что вряд ли поймет неизученную кобылку, однако, рассудил, что ему это и не особо нужно. И все же… Чейнджилинг выдал неопределенный звук между шипением и рычанием, обращен этот «звук» был к самому себе, и все же он заговорил: -- Ты спасла мне жизнь. Дважды. – Нехотя посчитал чейнджилинг явные случаи. – И теперь моя жизнь принадлежит тебе. Я должен, поэтому обращайся, если что понадобится. Поначалу он не хотел этого говорить. Да, она его действительно вытащила из безнадежной ситуации, дважды, да, честь – вот в принципе и все, что у него было личного (ну, может быть еще военный навык), поэтому ее законы капрал соблюдал, и тем не менее Кассандра – пони, а пони их расу всегда боялись и ненавидели, а при встрече либо убегали, либо пытались «защищаться». И все же что-то заставило его изменить свое мнение. Может солдат поверил в ее искренность. Для него законы чести действуют в обе стороны. И только так. Сказав ей это, он развернулся и попытался уйти. Снова. И снова неудачно. -- Правда? – Подняв мордочку, с какой-то надеждой спросила кобылка. А обернувшись, чейнджилинг заметил следы наворачивающихся слез в ее глазах. -- Так точно. -- И… я могу попросить все, что захочу? – Передернула ушками пони. -- Так точно. – Еще чуть-чуть и капрал пожалеет о своем решении. – Все, что в моих силах. – Жизнь – не шутка и плата за нее высока. -- Тогда… Могу я попросить… Могу я… - Казалось, что еще немного и она заплачет. – Зеро, ты можешь остаться? Чейнджилинги могут жить среди пони? Или… у тебя дела есть и я отвлекаю? – Вновь завалила она чередой вопросов. - Я… прости. Это глупо. Я просто хотела… ты можешь стать моим другом? Капрал пораженно молчал. Если бы не умение держать себя в копытах – наверняка и рот бы открыл. Он конечно предполагал, что этой пони не нужен личный киллер в его клыкастой морде, но такого он не ожидал точно. Она из-за этого плачет? Странная пони. -- Другом? - Теперь уже чейнджилинг прядал ушами. Совсем не ожидал он подобного. К тому же в Улье никогда не было такого понятия, как «друг». Боевой товарищ, подчиненный, командир, - на другие категории братья и сестры не делились. -- Да. – Постаралась улыбнуться пони, хотя при слезах это получилось плоховато. -- Почему? – Никак не мог понять солдат. -- Ну… просто? – Не смогла или не захотела сказать настоящую причину Кассандра. – Эм, пожалуйста? – Сделала она шаг к капралу. Чейнджилинг вздохнул, снова выдал шипяще-рычащий звук, от которого кобылка отшатнулась, и все же согласился. Он дал слово и «забирать» его не собирался. -- Нет проблем. -- Что? Правда? – Фиалковые глаза заискрились, а сама Кэська едва ли не запрыгала от восторга. – Спасибо! – Прыгнув на чейнджилинга, она его чуть не повалила, обнимая. Зеро оставалось только тихо шипеть с непривычки, слушая над ухом ее смех сквозь всхлипы и гадая, зачем ей такой друг как он. Пони не любят перевертышей. Улыбающаяся кобылка радостно ускакала в лес, оставив Зеро в лагере. Чейнджилинг тем временем принял облик красного единорога (кондитером в Кентерлоте трудится) и стал изучать не осмотренный вчера из-за усталости лагерь. В принципе тщательный осмотр ничего особо нового не выявил: баночки, колбочки, травки, приборы-шестеренки неизвестного назначения, кое-какие личные вещи… В общем ничего неожиданного. Плюс кое-что Кассандра взяла с собой, включая свой блокнот, с которым кобылка похоже не расставалась. На удивление, но основательный «досмотр» пожитков пегой пони занял почти полдня, так что не успел чейнджилинг заскучать, как хозяйка этих пожитков уже вернулась. Вернулась и была готова защищать свои вещи от незнакомого пони. -- Ты кто такой и что здесь делаешь?! – Внезапным возглас не был, Зеро услышал приближение пони заранее, но вот его содержание было… неожиданным. Она же сама просила его остаться. Кобылка была уже готова с боем отстаивать свою собственность, когда до чейнджилинга дошло в чем дело: -- Стой, это я. -- Кто «я»?! – Рявкнула кобылка не хуже его капитана. – Я таких не знаю! -- Кхм… - Легкое преобразование голосовых связок и чейнджилинг вернул свой голос. – Я. Это личина. Неизвестно кто может проходить мимо. -- Зеро? – Перестала она пытаться выглядеть угрожающе. – Это правда ты? -- Так точно. - Кивнул «единорог». И кобылка рассмеялась. Радостно, с облегчением: -- Точно ты! Действительно, чего это я, тут же никто не ходит! Прости, не подумала. Кобылка снова была радостная. И из руководства по чувствам пони, когда-то прочитанного капралом, он знал, что как друг сам должен этому радоваться. Но чейнджилинг только смотрел на пегую и думал, что образ ее достаточно красив и способен привлечь немало жеребцов. Еще пришла в голову мысль, что именно чтобы отбиваться от назойливых представителей противоположного пола этой исследовательнице-любительнице и понадобился друг-чейнджилинг. После обеда пегая объявила, что со сбором ингредиентов для «топлива» она закончила и можно отправляться домой. До «дома», кстати, оказалось полтора дня пути неспешным шагом. Так что, собрав свои многочисленные «пожитки» в тележку, которую как-то трансформировала из столика, а то, что не влезло – в седельные сумки, Кассандра предложила отправиться. Зеро ничего против не имел. Почти весь путь, до самого вечера Кэська опять о чем-то тараторила. Пыталась разговорить и нового друга, но его ответы были как и прежде четкими и лаконичными. Вернее вновь стали такими, после того как он перестал с упоением рассказывать о разных сортах крема для пирожных, в которых оригинал его личины был экспертом. Кассандра от такого только морщила носик. Так что выведя чейнджилинга на чистую воду, то есть выяснив, что он просто играет свою роль как привык, попросила, если это возможно, вернуть настоящие голос и характер. Удивленные глаза да четкое «нет проблем» были ей ответом. На ночь же кобылка снова разбила палатку. Зеро даже хотел помочь, но палатка у нее оказалась какая-то странная – пони сама разобрала ее быстрее и качественнее, нежели с чьей-либо помощью. Но за попытку быть дружелюбным пообещала «поощрить» завтра поклажей. Шутила, разумеется: разведданные, что чейнджилинги слабее, она уже выведала. Она вообще вытянула из него на удивление много информации, ну да теперь можно было рассказать больше: это было даже логично. -- А ты так и будешь… не собой? – Поинтересовалась Кэська уже засыпая. А поймав внимательный изучающий взгляд, пояснила. – Ну, этим единорогом. Тут же тебя никто не увидит. Или… тебе комфортнее спать в личине? -- Мне все равно. Информацию о том, что смена обличия позволяет обновить клетки тела (и даже заживить мелкие раны, а то и что покрупнее, - одним словом сильно подстегивает регенерацию), а значит время от времени просто необходима, кобылка из Зеро тоже уже вытянула (среди большого объема вопросов этой любознательной пони были и правильные). Но почему он остается в личине, когда в этом нет никакой необходимости, Кассандра понять не могла. -- Мне уже начинает казаться, что я постоянно у тебя что-нибудь прошу. Что-нибудь глупое. – Хихикнула Кэська, закрывая глаза. – Вот на этот раз мне хочется попросить, чтобы ты и внешне был собой… А то проснусь утром, а рядом незнакомый жеребец, представляешь, что я могу с просони подумать? Хи-хи… Зеро не совсем понял, что такое она там могла подумать, и как от этих мыслей ей поможет его внешний вид при клыках, но говоря, что ему все равно, он был абсолютно честен, более того, менять личину вообще полезно: как уже было упомянуто – это способ обновления организмов перевертышей, так что палатку озарило слабое зеленоватое мерцание и вместо кентерлотского кондитера появился капрал армии Ее Величества. И начинало капралу казаться, что это далеко не последняя «глупая просьба» его новой подруги. До дома Кассандры они добрались глубоким вечером, почти ночью, следующего дня. Так с тех пор там и живут. Это был небольшой одноэтажный домик с большим подвалом и маленьким садом, в котором, впрочем, уже давно все засохло: таланта к садоводству у Кэськи не было, как собственно и стремления: необходимые ей ингредиенты пони выращивать еще пыталась, но и это все непременно засыхало. Располагался этот дом в городке под названием Додж Джонкшин – средних размеров населенном пункте, жители которого любили разнообразные дурацкие шляпы и варенье с местного ранчо «Вишневые холмы», и который затерялся бы в прерии, если бы не железная дорога. Дом Кассандры стоял несколько в отдалении, а саму пегую кобылку в городе сторонились, считали странной… Мало того, что она была любознательной изобретательницей, а значит априори немного не от мира сего, она еще и не от сюда родом – друзей у Кэськи здесь нет. Не было. А дом этой пони оставила тетя, переехав в Мэйнхеттен. Когда умерла мать кобылки, отец, тоже бывший изобретателем, свои эксперименты бросил… и дочери стал запрещать, когда она подросла и пошла по его стопам, - вот Кэська и воспользовалась предложением тетки занять ее домик в Додж Джонкшине. Отец разумеется и это запрещал, но тетушке удалось защитить любимую племяшку от праведного родительского гнева и помочь отстоять право на самостоятельную жизнь и выбор. Но в Мэйнхеттене остались не только родственники, но и друзья, те пони, что были рядом с самого жеребячества. А здесь, в прерии… Зеро кажется понял, почему Кэська так отчаянно хотела друга. Не понял только почему друга-ченджилига. Доход у Кассандры в Додж Джонкшине тем не менее был: начиная с мазей-снадобий, за которыми даже местный врач, мистер Инатио, порою заходил и заканчивая маленькими, но весьма полезными вещицами, чья разработка у юной изобретательницы все же увенчалась успехом. Да, у нее не только взрывами все заканчивалось. Взрывы… это два, а точнее полтора, конкретных проекта, что никак не удается завершить. Кстати, Зеро не стоял в сторонке, а активно помогал подруге в ее изысканиях. Пусть и понимая в лучшем случае половину… но активно наверстывая упущенное. Хотя порою в голову чейнджилинга закрадывалась мысль, что он не только помощник, но и объект исследований для этой неугомонной пони. И все же капрал не мог отрицать, что подобная спокойная жизнь имеет свои привлекательные стороны, а если бы он мог и разоблачения не бояться да о еде не думать… Чейнджилинг научился ладить с духовкой и необычайно вкусно пек пироги, хотя сам их и попробовать не мог, а вот от готовки даже некоторое удовольствие получать умудрялся. Еще ему нравилось смешивать различные составы, получая новые свойства, - Кэська называла сей процесс химией, хотя Зеро казалось, что это все же что-то иное. А вечерами капрал читал. Открыл для себя этот способ времяпрепровождения. Нет, раньше он конечно видел отпечатанные слова и буквы, разумеется знал грамоту, но читать солдату приходилось только руководства, инструкции, отчеты, да то, что на заборах пишут; начав же жить с Кэськой среди пони, он стал читать книги. Хотя конечно на художественную литературу его не хватило: в ход шли научные трактаты и технические руководства… и разумеется, записи Кассандры. Прошлые, настоящие… Но почерк у кобылки был… торопливый, - поди разбери. Но вернемся теперь в настоящее, где Кэська, выпорхнув из ванной, с удовольствием умяла равномерно поджаренные и намазанные замечательным вишневым вареньем местного производства тосты. А сметя съестное, кобылка достала аптечку (одну из множества, рассредоточенных по стратегически важным местам дома) и принялась сноровисто обрабатывать полученные Зеро в подвале раны. Она вообще замечательно оказывала первую медицинскую помощь – опыт сказывался: сама пони столько раз за свою жизнь кололась, резалась, взрывала что-то, просто падала или ударялась, что останавливать кровотечения, обрабатывать ожоги и накладывать повязки научилась просто мастерски. Не говоря уже о том, что смогла изобрести несколько замечательных мазей от таких недугов как синяки и царапины, а также просто облегчающие боль, снимающие отек, и прочие сложные составы, что наносились на тело. У чейнджилинга на этот раз оказалось множество синяков, а также царапин, последние в основном на крыльях, а вот гематомы, расплывшиеся под кожей кровавыми пятнами, были на боках. Радовало, что не пострадали конечности, так же как не был расколот панцирь. И все же на крылья… смотреть было больно. И это невзирая на то, что перевертыш уже два раза сменил личину. -- Ну как тебя угораздило? – Восклицала пони, обрабатывая потрепанную шкурку друга. – Ты зачем подставился?! Сама кобылка тоже не обошлась без бинтов и пластырей, но у нее они были скорее с косметической целью: пони пострадала в основном от самого взрыва, а значит – ожоги. Зеро же досталось котлом. Тем самым, что взорвался. Тем, что этим взрывом покорежило. -- Моя ошибка. Не успел уйти с линии разлета осколков. -- Осколков? Осколков?! – Вообще у Кассандры был соблазн надавить на свежие синяки, давая понять насколько ей не нравятся подобные ответы, но вместо этого копыта ее двигались мягко и аккуратно, не причиняя лишний раз дискомфорта. К тому же… - Зеро, тебя чуть ли не целым котлом придавило! И не притворяйся, что просто «не успел уйти», ты меня с «линии разлета осколков» оттолкнул! – Передразнивая манеру капрала говорить, постаралась пристыдить друга кобылка. Не получилось. -- Чейнджилинги крепче пони. – Упрямо гнул свое солдат, избегая темы «зачем», а точнее ради кого, он под котлом оказался. Сам не хотел об этом думать. -- И похоже глупее: тебя что, где-то так сильно приложило, что уже и жизнь не дорога? Так если она не дорога тебе, то мне твое здоровье не безразлично! – При весьма экспрессивной речи она как-то умудрялась спокойно и аккуратно обрабатывать раны друга. – Помнится, ты когда-то сказал, что твоя жизнь принадлежит мне? – Память у Кассандры была потрясающая, она поцитатно помнила прочитанное и услышанное. – А если так, то даже и не думай о том, чтобы с ней расстаться! Зеро промолчал. Он и не думал о попытках что-то со своей жизнью без ее ведома сделать. Он вообще об этом не думал. И о том, что буквально из-под котла оттолкнул подругу, он тоже не думал. Не потому, что не хотел представлять, что бы было, не успей он, - лишним воображением в отличие от изобретательницы, капрал не страдал, а потому, что не хотел думать, почему он это сделал. А ведь когда-то ему было все равно на пони. На всех пони. Они были источником пропитания, а не знакомыми. -- А почему у тебя крылья не восстановились? – Продолжала негодовать Кассандра. – Ты когда последний раз ел? Имела она в виду, разумеется, не фрукты. Любовь пони. Большинство чейнджилингов предпочитали изучать ситуацию, изучать объект, а потом представать в его образе перед пони, что испытывает к объекту романтические чувства. Так можно было получить много энергии и сил, хотя если действовать неосторожно, то опасность разоблачения была достаточно высока. Особенно, если использовать одного донора долго: пони слабеют, когда их используют в качестве источника пропитания. Вплоть до летального исхода, если родственники вовремя не становились слишком подозрительными. Но был и альтернативный способ. Не столь эффективный, но и гораздо более простой и безопасный: флирт. Питаться можно было не только любовью пони, но и их симпатией. Глубокое нежное чувство или яркая страсть дает больше энергии, но получить силы можно было и от первого романтического позыва в душе пони. Объект потом чувствовал нечто схожее с похмельем, а чейнджилинги наоборот прилив сил. Так что для поддержания жизнеспособности организма, достаточно было сходить куда-нибудь на танцы или в бар и подцепить какую-нибудь кобылку или жеребца… при удачно выбранной личине и достаточной доле везения, результат мог быть очень даже положительным. Данный способ был ненадежен, но безопасен. Вот им Зеро и пользовался последние два месяца. Улетал в Балтимэйр, ближайший крупный город, и шел на охоту. В ближайший бар. Лучше всего «клевало» на веселого разносчика и красавицу-Кэську. Да-да, умело используя определенные стороны характера подруги, Зеро мог закадрить почти любого жеребца, а особое удовольствие чейнджилинг испытывал, зная, как хреново этим, польстившимся на его подругу пони, будет утром. Хотя, кажется, подобное уже из области извращений… Но ведь это логично: подругу он знал достаточно хорошо и легко мог воплотить ее образ, а видя изобретательницу со стороны, скорректировать какие из черт ее характера показывать посторонним, внешне же Кассандра весьма и весьма привлекательна. Хотя сама кобылка, когда друг ей об этом сказал, покраснела и начала активно сей тезис отрицать: мол она совсем не изящная, а скорее полненькая, и грива у нее вьется слишком сильно и расчесывается с трудом, и пятна неправильной формы вместо красивого ровного цвета, и, и… дальше Зеро не слушал, справедливо считая, что пони ошибается и скромничает. И подтверждено это было множеством встреченных им жеребцов. -- Что молчишь? Наконец-то стыдно стало, что совсем о себе не думаешь? Чейнджилинг был не согласен, он считал, что по сути только о себе в последнее время и думает: раньше основные думы капрала занимали цели Королевы, теперь же, когда он обещал Кассандре стать ее другом, думать приходилось только о себе. И с чего она взяла, что это не так? -- Пчи! – Фыркнул Зеро, когда подруга промокнула ваткой царапину на его носу. -- Ох, чудо ты. Чтобы сегодня же наелся до отвала! – Теперь на его нос был с усилием приклеен пластырь. Она знала, что это не так просто, хотя всю технологию Зеро, конечно же, не раскрыл, не говоря уже о том, что тему смерти пони рядом с чейнджилингами он вообще не поднимал, но кобылка продолжала настаивать на полноценном питании, даже не зная каковы реальные масштабы этого «полноценного». -- Если ты выспишься. – Попытался оставить последнее слово за собой представитель мужского пола. -- Шантажист. – Хихикнула кобылка, собирая разложенную аптечку. – Ладно, я буду спать. -- Никаких экспериментов ночью. – Уточнил, зная подругу, Зеро. -- Но… А если мне наконец-то удастся создать правильную формулу?! – Возмутилась Кассандра, защищая свое право вскакивать посреди ночи с очередным гениальным открытием, что пришло к ней если и не во сне, то в полудреме, или сидеть за своими расчетами с вечера, когда пришла идея и до самого утра, пока глаза сами не закроются. -- Запишешь ее утром. – Четкий, спокойный, непреклонный ответ. -- Утром я забуду! -- От усталости ты сделаешь еще одну ошибку. -- Не сделаю! -- Сделаешь. Кассандра, иди в кровать. -- Бу! – Обижено надула щечки кобылка, скосила глаза на Зеро и широко улыбнулась. – Ладно, уговорил. Я иду спать, но ты отправляешься кушать! -- Нет проблем. – У чейнджилинга улыбка была гораздо сдержаннее, но все же была, что уже прогресс. Буквально затолкав все еще сопротивляющуюся Кэську в кровать и проверив, чтобы при ней не осталось никаких пишущих приспособлений (любимый блокнот был отобран самым наглым образом), Зеро приготовил подруге кулебяку, чтобы она не изобретала ничего на кухне как проснется, и, приняв ее образ, вышел из дома. До Балтимэйра предстояло добираться поездом, ведь переломы крыльев так и не срослись, да к тому же сами крылья были прочно зафиксированы и примотаны к телу. На своих двоих, конечно, быстрее (и ближе – железная дорога делает большой крюк), но к вечеру добраться – как раз. Кассандра все же была права: ему действительно необходимо было поесть, - сил категорически не хватало. Даже на элементарное восстановление организма. Кивая редким «знакомым», чтобы не подставлять Кэську, Зеро добрался до станции, купил билет и сел на поезд, собираясь после того как съест большое и сочное яблоко проспать почти всю дорогу, ведь не только кобылка проводила кучу времени за своими исследованиями, - чейнджилинг всегда был рядом. Добравшись до большого портового города, расположенного на берегу залива Подковы, Зеро сошел с поезда, зевая, чуть ли не вывихивая челюсть. Кэськину челюсть: личина подруги держалась на нем достаточно крепко, несмотря на усталость. Рядом со станцией располагалась смотровая площадка, открывающая сейчас прекрасный вид на расцвеченный розовыми лучами заходящего солнца горизонт. Грея шкурку под последними на сегодня теплыми лучами, Зеро подумал, что это розово-золотое зрелище понравилось бы настоящей Кассандре, копию чьей шерстки сейчас ласкали лучи дневного светила. Хотя, вспомнив, что она родом из Мэйнхеттена, чейнджилинг внутренне усмехнулся, ведь кобылка наверняка наблюдала подобную картину сотни раз. Подходящий бар Зеро нашел достаточно быстро. Зашел, заказал манговый коктейль, содержащий усваиваемые его организмом элементы, и стал ждать. Обычно жеребцы начинали подкатывать уже в первые полчаса. Сегодня ждать пришлось и того меньше: уже через десяток пробежавших минут к «кобылке» подсел зеленый пегас, однажды уже успевший побыть жертвой чейнджилинга. -- Кассандра! Как я рад тебя видеть! Почему же ты так долго не появлялась? Я скучал. Зеро в этот момент захотелось этого пони отшить за такую фамильянорсть к своей подруге (это он еще никому про сокращенное имя не говорил), но чейнджилинг подавил сей порыв, ведь, судя по всему, а именно по потянувшейся от жеребца энергии, подпитаться от него можно очень неплохо. -- Прости… Я занята была. – Улыбнулся, усилием воли сохраняя характер, чейнджилинг. Жеребцов всегда было легче раскручивать: он знал, что тем нужно. -- Ну ничего, я тебя прощаю, ведь главное, что сейчас ты здесь. И я сейчас здесь. Кассандра, потанцуем? -- С удовольствием. Музыка действительно была неплоха, хорошие артисты. Кэське бы понравилось… Она бы подпевала. Хотя слуха у кобылки не было: Зеро каждый раз, как она в порыве творчества мычала что-либо себе под нос, прижимал уши к голове. Что он и сейчас неосознанно сделал, только представив вокальные излияния подруги. -- Кассандра, что-то не так? – Заметил это движение пони. -- Нет-нет, что ты. Просто…Не обращай внимания. – Любимые отговорки изобретательницы почему-то всегда действовали. -- Хорошо. – Улыбнулся объект. – Кассандра, я тут хотел… вот! Пегас крылом достал из небольшой сумочки на боку и протянул «кобылке» что-то маленькое и синее. На проверку, при более внимательном осмотре, это оказалась заколка: обычная заколка, представляющая из себя звездочку из какого-то странного материала. Вглядевшись еще внимательнее, Зеро чуть глазам своим не поверил: -- Это… это же… -- Звезда с неба. – Развеял его сомнения пегас. – Специально для тебя. Метеорит. Действительно он. Крашеный чем-то синим и блестящим. Голубой, кстати, любимый цвет Кэськи, хотя пегасу Зеро об этом не рассказывал. Он сам-то об этом узнал, когда Кассандра шутила на тему его настоящих сине-фасеточных глаз, переливающихся голубым, в сравнении с ярко-синей радужкой его личины почтальона. Подруга утверждала, что глаза у него выразительные и красивые, хотя сам чейнджилинг считал иначе. -- Я не могу ее принять! – Стал отпираться солдат. – Это же так дорого! Метеориты действительно стоили немало. А Кэська действительно никогда не бросала деньги на ветер. Да и сам капрал к роскоши не привык. -- Это специально для тебя. – Жеребец самолично застегнул «звезду» на гриве «Кассандры». – А я могу себе такое позволить, так что это не обсуждается. -- Но..! -- Никаких «но». Такая красивая пони как ты просто должна носить красивые украшения. -- Ну что ты, и вовсе я не красива. – Покраснела личина чейнджилинга, повторяя реакцию оригинала, на точно такие же слова создателя копии. -- Не скромничай. Рядом с тобой у меня всегда голова идет кругом. – Продолжал рассыпать комплименты пегас. Вот только чейнджилинг знал, что никакая это не фигура речи: зеленому пони действительно очень понравилась пегая каштановогривая кобылка, - поток энергии шел достаточно сильный, так что еще немного и пегас почувствует, что у него действительно кружится голова, и далеко не от красоты капрала. И перевертышу очень эта перспектива импонировала. Не нравился ему этот пегас. И что он проявляет слишком много интереса к Кэське, ему тоже не нравилось. Почему-то. Не нравилось даже несмотря на то, что это было не логично: чейнджилинг получал от пони много вкусной энергии. Это была почти настоящая любовь. Удивительно, но ощущения говорили именно об этом. Пони вообще влюбчивые существа по мнению чейнджилинга. Зеро провел с этим пегасом, имени которого уже и не помнил (феноменальной памятью, в отличие от подруги, он не отличался), еще два часа, пока тот просто не потерял сознание. Потом попросил персонал позаботиться о своем ухажере, медиков ему вызвать, и просто ушел. В принципе Зеро неожиданно очень даже неплохо поел, но с другой стороны, ночная жизнь еще в полном разгаре, так что можно зайти в другой бар и покушать еще немного. С другой стороны, дома Кассандра, которая вполне возможно опять не спит, а что-нибудь исследует… Проходя мимо какой-то витрины, освещенной уличным фонарем, чейнджилинг мельком увидел свое отражение и удивленно застыл. В Стекле отражалась Кэська во всей своей красе: светлые глаза, цвета которых из-за свойств отражающей поверхности было не различить, немного квадратный крупный темненький носик, вьющаяся каштановая грива, на которой сейчас поблескивала заколка… Сначала чейнджилинг хотел продать или вообще выкинуть это украшение, но, увидев в зеркале как звездочка смотрится на Кассандре, понял, что не сможет: он просто подарит звезду настоящей Кэське, ведь заколка так замечательно выглядела на кобылке, да к тому же ее любимый цвет… Зеро посетил еще два бара: также в образе подруги и использовав личину желтого единорога. После «легкого десерта» и четвертого превращения, раны на крыльях чейнджилинга зажили, и капрал был готов лететь домой. Пегас-почтальон для такой цели подходил идеально, так что, сняв с крыльев бинты и убрав фиксируемые ими пластинки, да купленные, привезенные в Эквестрию от грифонов, манго и подаренную заколку в сумку, Зеро принял излюбленный им образ кремового пони, и вот в рассветном небе домой уже летит пегас. Зайдя в дом, чейнджилинг обнаружил подругу, разумеется, в подвале. -- Кассандра, ты обещала спать. Кобылка вскинулась, чуть не выронила находящиеся в копытах реактивы, облегченно выдохнула их удержав, и повернула удивленную мордочку к стоящему на верху лестницы. Внимательно его осмотрела с ног до головы, и только тут подозрительность из взгляда пропала: -- Зеро! И как ты так тихо ходишь?! К тому же я просила не носить личины дома! Короткая зеленая вспышка, и чейнджилинг снова стал собой. Кассандра улыбнулась. -- А я просил тебя выспаться. – Под копытами капрала скрипнула третья ступенька. -- Я выспалась. – Вновь вернулась Кэська к своим колбочкам. -- Чем занимаешься? – Заглянул в записи, с которым сверялась подруга, Зеро. Впрочем не особо ей поверив. -- Кажется, я наконец поняла как увеличить время сгорания при сохранении вырабатываемой энергии. Это должно сработать! Если я пропитаю дрова этим составом… -- Как и после семи предыдущих, котел взорвется. – Закончил за нее друг. -- Не взорвется! На этот раз я уверена! – Возмутилась пони, чуть не выронив от полноты чувств смешиваемые вещества, вовремя подхваченные магией Зеро. -- Кассандра, осторожнее! -- Да-да, осторожнее… - Она собрала висящие в воздухе колбочки и аккуратно расставила их по держателям. -- Ела? – Строго спросил чейнджилинг. -- Да. Спасибо, было вкусно. – Улыбнулась, поворачиваясь, пони. – А сам-то поел? Нормально поел? -- Так точно. Идиллию прервал желудок Кассандры, видимо почувствовавший, что автор вкусной еды рядом, заурчав чуть не на весь подвал. Кобылка смущенно опустила голову. -- Пойду приготовлю. – Кивнул капрал, внутренне улыбнувшись от такого обилия гастрономических вопросов. – Что будешь? -- А вишневый пирог можно? – Разве что не запрыгала от восторга пони, следуя за другом наверх. -- Нет проблем. Приготовленные пирог и фруктовый салат были выставлены на стол вместе с сахарной водой и чаем. Зеро вонзил свои клыки в фрукты с не меньшим удовольствием, чем Кэська в пирог зубы. Редкий гость в Додж Джонкшине манго, также был принят на ура и съеден с великим удовольствием. А вот от заколки Кассандра разумеется начала отказываться. Пришлось Зеро, не менее упрямому, чем подруга, провернуть то, что однажды уже сработало: он сам аккуратно собрал ее гриву, заколов пряди «звездой». Покрасневшая кобылка смирилась со своей участью, тихо поблагодарив чейнджилинга. Даже «незаметно» улизнула посмотреть в зеркало: чисто по-женски ей все же понравился подарок. Однако самое удивительное – то, что котел не взорвался на следующее утро. Он взорвался на следующий вечер, когда дрова прогорели и оставшийся состав все же рванул. Хорошо на этот раз в непосредственной близости от котла никого не было. Кэська опять переживала, снова восстанавливала котел и по новой пыталась изобрести подходящее топливо. Собственно побочным эффектом именно этих попыток и стали шумелки, позволяющие относительно безопасное перемещение по Вечнодикому лесу для сбора новых ингредиентов. Кассандра выбиралась туда где-то раз в месяц, собрать необходимые ей травки, ведь в саду-то они вырастать отказывались, - там вообще в последнее время только трава да цветочки, считающиеся сорняками, росли. Сейчас ингредиентов изобретательнице хватало, и она опять с энтузиазмом пыталась создать подходящую формулу, не замечая ничего вокруг. И, кстати, никого. Зеро ей помогал, но она этого, похоже, даже не замечала. У нее подобное случалось: на пару-тройку дней могла забыть вообще обо всем, - чейнджилинг еле ее заставлял кушать и спать. С последним было совсем плохо. Он подругу укладывал, отбирая блокнот, а она через полчаса вскакивала – и снова в подвал. Хорошо там ступенька скрипела, - из комнаты, где спал Зеро, был этот звук прекрасно слышен. А ведь капрал еще и отлучался покушать… В общем Кэська таки доигралась. Заболела. Переутомление вылилось в высокую температуру. Зеро как вернулся – силком оттащил ослабевшую кобылку в ее же кровать, тихо ругаясь на ее беспечность и чрезмерную увлеченность. Принес жаропонижающее, бульон, достал с чердака еще одно одеяло, подготовил плошку с холодной водой и тряпочку… и всю ночь сидел рядом с подругой. На утро жар спал, но следующий день чейнджилинг также не отходил от Кэськи, не давая ей подняться и сбежать в лабораторию. -- Зеро… В дверь звонят. Надо открыть. – Пытаясь изображать бодрость, слабо выговорила пони. -- Лежи. – Приказал капрал. – Сам открою. Чейнджилинг принял образ подруги, улыбнулся оригиналу ее же светлой улыбкой, и пошел к двери, громко объявляя «Сейчас, сейчас!», чем вызвал смех пони и чуть не покатился с него сам. -- Мисс Гиар! – Преисполнился энтузиазма стоящий за дверью пони, стоило ему увидеть «хозяйку» дома. – Как я рад, что с вами все в порядке! По городу ходят слухи, что вы заболели. Как хорошо, что это всего лишь слухи! -- Мистер Инатио. – Добродушно поздоровался Зеро, внутренне желая врезать ему с копыта в челюсть: что-то много этот врач знает и что-то слишком активно интересуется. – Вы за новой партией мазей? Сейчас принесу, проходите. -- Мисс Гиар, а почему у вас такие темные шторы в доме? Раньше же вам светлые нравились. – Поинтересовался пони, пока Зеро на кухне собирал в корзинку приготовленные на продажу баночки. Упоминание о «раньше» почему-то отразилось злостью в чейнджилинге, но усилием воли это чувство было подавлено. А шторы… они действительно были заменены. Через день после появления в этом доме Зеро. Желание Кэськи видеть друга в его истинном виде привело к необходимости закрыть окна так, чтобы соседи если бы что и увидели, то не поняли бы. Но сказал капрал, разумеется, другое: -- Новый эксперимент провожу: необходимо избегать попадания прямых солнечных лучей. -- А, вот оно как. В таком случае удачи вам в исследованиях. -- Что вы делаете?! – Возмутился Зеро удивленным голосом Кассандры, застав доктора за шнырянием по углам и попыткой что-то вынюхать. -- Я это… вы не так поняли… – Глазки мистера Инатио забегали, а сам он попятился к входной двери. -- Забирайте мази, - Пнул Зеро корзинку в сторону «гостя». – положите деньги на тумбочку и проваливайте от сюда! -- Мисс Гиар, вы все не так поняли… - Единорог с кудрявой черной гривой, нервно вытащил и положил на тумбочку у двери кошель с монетами. -- А как я должна была это понять? – Поинтересовался чейнджилинг, медленно надвигаясь на пони. В отличие от высокого и щуплого врача, у Кассандры сил было более, чем достаточно. -- Я… хотел получше вас узнать… Как вы относитесь к ужину, скажем завтра вечером? -- Плохо. – С удовольствием выплюнул Зеро. – Вы, мистер Инатио, хотели получить доступ к моим исследованиям, не так ли? Не получилось выкрасть, так решили втереться в доверие? Или ваш коварный план заключался в том, чтобы прийти к больной пони и, ухаживая за мной, спокойно обшарить весь дом? Единорог то краснел, то бледнел, доставляя такой метаморфозой непередаваемое удовольствие капралу. -- Н-но мисс Гиар, послушайте… -- И слышать ничего не желаю! Отныне мази будете получать через посредника: присылаете деньги – отдаю лекарства. А вас я в своем доме больше видеть не желаю! – Не слушая дальнейших лепетаний и жалких попыток оправдаться, Зеро громко хлопнул дверью. Врач кричал еще что-то, но чейнджилингу было все равно. -- Зеро, что это было? – Подняла на друга удивленные глаза Кэська, когда он открыл дверь в ее спальню. Чейнджилинг снял личину и фыркнул: -- Ты все слышала. Акустика в доме хорошая. -- Слышала. – Кивнула пони. – Но я не могу поверить! Мистер Инатио такой хороший пони! Он же врач! Он лечит других! И он всегда так хорошо ко мне относился! -- Кассандра, он хотел тебя использовать! Бес-с-сплатно получить доступ к твоим исс-с-с-ледованиям! Обманывал тебя, ты это понимаеш-ш-с-с-с?! – На этот раз даже капрал из себя вышел, потеряв обычное спокойствие и повысив голос, даже шипение прорезалось. -- Н-но… Да быть такого не может. И…и, обычно обманывают чейнджилинги… - Пыталась найти какие-то аргументы кобылка, но нашла явно не те. -- Чейнджилинги обманывают чтобы выжить. – Обжег ее холодным взглядом друг. – А не ради денег. -- Ой, прости, Зеро… Просто… просто… я не знаю… не понимаю, как такое может быть! Пони, которого я знаю уже пять лет! Он всегда был таким обходительным, таким дружелюбным! Чуть ли не единственный во всем городе, после первых двух взрывов…Зеро? – Кобылка всхлипнула, заглядывая в глаза чейнджилингу. – Почему со мной никто не хочет дружить? Капрал опешил: рыдающая пони – это то, с чем он совсем не умеет справляться. -- Кассандра, не плачь… - Зеро сделал шаг к подруге, и она буквально кинулась на него, обняв за шею. – На самом деле ты понимаешь, что это не так. -- Нет, так! – Окончательно разрыдалась пегая пони. – Даже тебя я заставила стать моим другом, использовав данное тобою обещание! -- Да, в моем случае это так. – Не стал грешить против истины капрал. – Но я рад, что стал твоим другом. – Только сказав, чейнджилинг понял, что это действительно правда. Эта новая жизнь ему нравится. Пусть с едою бывает сложно, а следить за Кэськой приходится постоянно, о том, что когда-то дал ей возможность попросить о чем угодно, капрал не жалел. К тому же он действительно старался следовать инструкциям в руководстве по чувствам пони, и быть другом. И неприязни, к которой подсознательно был готов солдат в самом начале, он не испытывал. – Иначе, я бы никогда не научился готовить. – Улыбнулся чейнджилинг, приподняв губу над клыками. -- Зеро, это была шутка? – Подняла торчком ушки кобылка. -- Похоже, что так. – Кажется сам солдат удивился даже сильнее, чем его подруга. Кэська захихикала, зарываясь носиком в шерстку на груди чейнджилинга, но все еще продолжая плакать. Оставалось ему только спокойно ждать, пока пони сама успокоится: что сказать и как прекратить истерику капрал не знал. Мистер Экза Инатио приходил еще несколько раз, но теперь его посылала уже выздоровевшая Кассандра. После размышлений, пони все же пришла к выводу, что капрал прав. Хотя вмешаться пришлось и ему. Когда врач окончательно обнаглел (или отчаялся – это еще как посмотреть) и начал уверять, что все что он делал, он делал только из-за того, что безумно любит Кэську, хотя находясь в ее образе, Зеро даже отголосков подобного не почувствовал, чейнджилинг сам его повторно выгнал из дома, на этот раз в личине почтальона. Нравился ему внешний вид этого кремового пегаса. А вот местному доктору вышедший из кухни Кассандры «пони» не понравился вообще. И это было взаимно: подруга еле удержала Зеро от копытоприкладства. Зато доктор больше не рисковал приближаться к кобылке – чейнджилинг все же добился своего. Так бы все и продолжалось: взрывался бы котел, по-домашнему скрипела бы третья ступенька лестницы в подвал-лабораторию, Зеро бы укладывал Кэську в кровать и улетал кушать сам, а она бы с удовольствием уплетала его кулинарные шедевры, продолжая не спать ночами и обнимаясь со своими проектами да изобретениями… Продолжалось бы, если б у Кассандры не начали реактивы буквально из копыт падать. Сначала Зеро списывал это на хроническую усталость, вызванную постоянным недосыпом, потом на болезнь или ее последствия… Но чем больше он вглядывался в эту картину, чем больше пытался помочь подруге, тем больше понимал, с удивлением признавая, что вот уже третий день полон сил, хотя «поужинать» не летал где-то с неделю. Чейнджилинг впервые столкнулся с тем, что не хочет верить казалось бы очевидным фактам. -- Кассандра, зачем ты любишь? – В лоб спросил капрал у подруги. Пони подпрыгнула на месте, в который раз выпустив пробирки из копыт: Зеро пришлось опять удерживать их магией, коей сейчас у него было достаточно, он бы может и котел смог поднять. -- О чем ты? – Покраснела кобылка, даже шаг назад делая. -- Я спрашиваю, зачем ты в меня влюбилась? Это опасно. – С нажимом повторил капрал. Он не тянул с подруги энергию, но та распространялась так интенсивно, что не воспринимать ее было просто невозможно, хотя поначалу и сам чейнджилинг этого не замечал. Кэська до сих пор не теряла сознание то только потому, что Зеро в упор не видел в ней источника энергии. К сожалению солдата, этот источник разглядел его организм и отказываться от дармового питания не собирался, несмотря на несогласие хозяина. Перекрыть поток чейнджилинг не смог. Не умел. -- Что? Ты же знаешь: моя единственная любовь – это моя работа. – Начала отпираться пони. -- Кассандра, ты слабеешь из-за меня. – Посмотрел ей прямо в глаза Зеро. – Мысли текут вяло, копыта слабеют, рассредоточенное внимание, головные боли… Все это следствия моего присутствия и твоих чувств. -- Н-нет, это от недосыпа. Ты прав: мне надо лучше спать и больше следить за собой… -- Кассандра… отрицать бесполезно: я чейнджилинг – я чувствую поток энергии. Энергии любви. Сильный поток. Даже ненамеренно, я не могу не воспринимать ее. -- Н-но… я же не… -- Ты просила меня стать твоим другом. Я им стал. И как друг я не могу быть причиной твоего плохого самочувствия. – Продолжил Зеро со вздохом. -- Ч-что это значит? – Боялась Кэська разорвать зрительный контакт, как будто чувствуя, что он сейчас скажет. -- Это значит, что я больше не могу оставаться рядом с тобой. – Холодно отрапортовал капрал. -- Ч-что?! – Только и повторила пони. -- Я уйду. Тебе станет лучше. Вот и все. -- Но ты же обещал быть моим другом! – В фиалковых глазах Кассандры застыли пока не пролившиеся слезы. -- Именно поэтому я и уйду. Такая любовь рано или поздно приведет к летальному исходу. Я этого не хочу. – Он первый отвел глаза и опустил голову. – Ты доказала, что чейнджилинг может быть другом. Но чейнджилинг не может быть любимым. Он развернулся и понуро пошел наверх, прижав уши к голове. Наступив на третью сверху ступеньку пробормотал: «Надо было починить…». В своей комнате забрал сумку. Отошедшая от шока Кэська застала его уже в дверях, уже в образе почтальона и уже с вещами. -- Зеро! Подожди, куда же… как же… я же не… Ты уже собрался? – Снова опешила кобылка. -- Я собрался вчера вечером. Понял вчера утром. Оставалось попрощаться. И… - Он снова вздохнул, а делал это чейнджилинг довольно редко. – И извиниться. Прости меня за все. Я правда был рад быть твоим другом. Прощай. Забудь меня и будь счастлива. Помни: у тебя есть друзья. Друзья жеребячества в Мэйнхеттене, Кассандра. Те, кто знают, какая ты на самом деле. Зеро улыбнулся, расправил крылья и взлетел. А Кэська еще несколько минут кричала вслед капралу его имя. Имя, что сама же ему и дала. Имя, что имело смысл только когда рядом была подруга.