Время

Резкий протяжный гул и пробирающие, раздирающие саму душу крики. Тьма. Нет спасения, час жертвы настал. В тихой комнате, где всё пропахло чаем и сладкими ватрушками, которые удивительно гармонируют с запахом крови нелегальных контракторов и их Цепей, ослушавшихся свою госпожу. Дыхание сбито. Руки и ноги скованы, всё тело будто налито свинцом. Встать невозможно, а открыть глаза – совершенно немыслимая вещь. Свет в помещении приглушен, откуда-то доносится еле слышный, неясный шорох. Золотые волосы залиты запекшейся кровью, лицо выражает ужасную муку: брови сдвинуты, зубы стиснуты, глаза закрыты и жмурятся. Грудная клетка пропускает кислород, но сейчас выполнять подобную процедуру слишком больно. Сил нет. Слышатся тихие шаги и шорох подола платья. Мальчишка чувствует, как его прожигает взглядом неизвестный ему человек. Но человек ли это? Что-то неведомое заставляет его открыть глаза и встретиться с аметистом чужих глаз. Одно мгновение - и зелёные глаза наполняются удивлением и счастьем. Он видел такие родные, такие знакомые глаза, но в то же время что-то яростно отталкивало его от них. В душу блондина закралось сомнение, он интуитивно знал – нельзя доверять тому, что видишь. Ласковые, но холодные руки нежно провели по лицу контрактора Чёрного Кролика. Мягкие и нежные ласки, подаренные ледяными прикосновениями, приносят некую напряжённость, смешанную со столовой ложкой тепла. Холодные руки, холодные пальцы, холодные прикосновения - и тепло, даруемое ими. Невообразимая смесь. Безариус через силу снова открыл глаза и увидел перед собой всё те же глаза, которые отчасти казались ему чужими. В них читались острая боль и одиночество, но также мелькала пелена безумия, которая, казалось, нахлынула и внезапно захватила их обладателя. Ухмылка на лице в точности походила на ту, которую Безариус привык видеть. На ту, которую он так спонтанно полюбил. Точно такая же ухмылка каждый раз мелькала на её лице, когда Оз язвил ей, или когда Алиса была довольна и хвалила его как «слугу». Но он знал, что эта ухмылка и эти глаза – копия. Нет того огня в глазах. Нет того задора, глаза не светятся теплом, почти жаром, как те, другие. Ухмылка не пропитана теми чувствами, какие каждый раз вспыхивали в душе той самой «госпожи». Оз знал, чувствовал и словно читал по глазам. Другая Алиса. Белая Алиса. Воля Бездны. - Ты наконец-то здесь… - мягкий голос со сладким тембром, тихий и кроткий - не такой, как у той Алисы. Но такой голос ему не нравился. Он походил на фальшивую улыбку. Голос, похожий на сладкую патоку, смех, похожий на приятное женское хихиканье, резали слух блондина. Парень чувствует, что руки и ноги избавляются от боли и тягостного веса, подавляющего его конечности. Цепи, что опутывали его, со звяканьем ушли обратно во тьму, откуда и появились. Оз вздыхает, хватаясь за место, где бьётся сердце и наложена печать. - Можешь не беспокоиться, её больше нет… - говорит девушка, поднявшись, а затем сев на зеленый диванчик. Её волосы почему-то чёрные, как и платье, украшенное синими лентами. Только перебинтованная ножка и говорит о том, что перед Озом всё же Воля Бездны. Оз же смотрит на неё взглядом загнанного зверя. Он отказывается верить в случившееся. Он отказывается верить своим глазам и ушам. Отказывается верить своим чувствам и ощущениям. Девушка перед ним не была Алисой, и он осознавал худшее. Он в Бездне. - Ты вернулся! - Алиса так счастлива теперь! - Наконец-то Алиса снова будет смеяться! Вокруг Оза начали летать разные игрушки и куклы, больше похожие на маленьких монстриков. Одни были зубасты, другие когтисты, третьи просто внушали ужас своими безумными улыбками и горящими глазами. У Оза будто что-то щёлкнуло в подсознании. Зелёные глаза наполнились неясным огнём, а рука сжалась в кулак. Весь этот гомон и хор ужасного хохота стоял невообразимым гулом в ушах, заставляя зажмуриться и закрыть их руками. Одна кукла подлетела особенно близко, блондин в изнеможении отшвырнул её, и та врезалась в противоположную стену. Кукла разбилась, туловище и ноги распались надвое. К ней подлетели другие и начали собирать её, осыпая Оза проклятиями. Блондин, не вставая с пола, сидел в углу возле полок и взирал на девушку в чёрном. Его сердце хаотично стучало, но вовсе не от трепета, как раньше, а скорее от необъяснимого приступа ярости. Его внезапная злость, нахлынувшая таким потоком, пугала не только его самого. - Что же ты? Злишься, да? – мягкий голос возле самого уха, и Безариус в ужасе отшатывается в сторону от появившейся сзади черноволосой девочки. Та хихикает и подходит ближе, а словно приросший к полу парень не может пошевелиться. – Ты ведь знал… знал, на что идёшь, заключая контракт с Чёрным Кроликом… - Её зовут Алиса… - глухо отозвался блондин, с вызовом глядя в глаза Воле, которые тут же расширились в удивлении. – Почему ты выглядишь, как она? Вы ведь разные… - Нет! – резко крикнула Воля, отпрянув от Безариуса. – Алиса – это я! Она только Цепь! Она Чёрный Кролик! Волосы и платье девушки начали белеть, глаза наливаться слезами, а голос надрываться от злости. Оз не удивился, увидев, что она изменила свой облик, а лишь убедился, что она всё же та, о которой говорил Брейк. Воля рыдала, запрокинув голову, а вокруг неё летали игрушки, утешая и успокаивая её. Оз теперь был ошеломлён и напуган одновременно. Почему-то полное осознание того, что он в Бездне и стоит перед той, которую все страшатся, пришло только сейчас. Пришли паника и страх, который торопливо окутал всё его существо, но не затмил разум, что радовало. Быстро придя в себя, он заметил, что Воля внимательно смотрит на него зарёванными глазами. Его сердце невольно сжалось. Каким бы монстром она ни являлась, сердце Оза было очень ранимо и открыто другим. Он видел в глазах беловолосой Алисы бесконечное горе и тоску. Пустота и боль. Такие близкие и далекие понятия. Внезапно она вскочила с места и вцепилась в плечи Безариуса, роняя на него слёзы. - Джек! Ты ведь пришёл сюда, как и обещал! Пожалуйста, выходи, я хочу снова поиграть… - она упала на колени, окончательно впадая в истерику. Глаза заплаканы, лицо красное от слёз, руки вцепились в жилет Оза, а сама беловолосая уткнулась в плечо блондина. Всё её тело сотрясала крупная дрожь, а рыдания так и не прекращались. Сердце Оза в который раз сжалось. Грустно. Она ведь просто была одинока, а единственным, кто иногда навещал её, был Джек. - Джек… почему ты бросил меня так надолго? Где же ты? Джек… - всхлипывания девушки походили на самые жалобные звуки. Оз не пытался оттолкнуть её или просто равнодушно отвести в сторону. В его разуме шла неподдельная борьба. Ему не хотелось оставаться здесь, но и оставлять Волю одну ему не хотелось. Эта девушка многого натерпелась, и всё, что она хотела – это просто снова увидеть Джека, ну а Озу хотелось вернуться домой. Его разум голосил, что он не сможет вернуться в то время, в котором был, и уже неизвестно, сколько времени прошло в реальном мире. Он не желал оставлять ту Алису. Но вместе с тем в его душу закралось подозрение, что это предательство. Предательство по отношению к Алисе. Оз не отрицал того, что он, возможно, больше не увидит её. Больше не сможет взглянуть на неё, услышать её голос и то, как она называет его «никчёмный служка». Что, если сейчас Алиса страдает? Что, если с ней что-то случилось? Он чувствовал, что Алиса наверняка не с ребятами. Не с Гилом, не с Шерон, не с Брейком. Он знал это и проклинал самого себя за то, что написал ту записку. Он просто не мог простить себе того, что оставил Алису одну. Он не помнил, сколько прошло времени, пока эта странная девушка плакала на его груди, и он не помнил, когда он просто обнял её, гладя по голове. Девушка вмиг успокоилась и затихла вовсе. Оз обнял её, чтобы успокоить. Он просто банально хотел пожалеть её, как жалеют маленьких детей. Она ведь так сильно походила на ребенка, брошенного всеми. Ребенка, от которого все отвернулись и ненавидели за то, что она такая, какая есть. Но, как бы то ни было, нужно было сказать правду. Нужно было сказать, иначе потом будет трудней. - Ты должна понять… Джека больше нет, – слова Оза прозвучали удивительно глухо в тишине комнаты с полом в клетку. Огромная волна вмиг прошлась по всей комнате, сотрясая её. Трещины пошли швами по стенам и потолку. Оз молчал, словно не видел всего хаоса, воцарившегося вокруг него. - Если ты смиришься, то боли станет меньше… - Нет! Ты лжёшь! Джек жив! Он жив! - Нет. От того, что ты так яро будешь отстаивать то, чего не существует, не станет легче… *** Я точно не понял, что произошло в тот момент. Единственное, что я тогда понял – то, что всё прекратилось так же внезапно, как и началось. Я вдруг заметил, что она как-то притихла, а когда посмотрел на неё, понял, что она… уснула? Я был удивлён и не знал, чего ещё ожидать. Она вдруг заснула. Просто уснула со слезами на глазах, вспоминая о Джеке. Я переложил её на диван, а сам сел рядом и косился на её зубастых кукол, которые как-то странно смотрели на меня. Одна из них подлетела ко мне, и я уже хотел отбросить её, как вдруг услышал: - Спасибо, что не обидел нашу Алису… - сказала она. Это была маленькая принцесса с голубыми безжизненными глазами и короной на лбу. Её рот открывался и выпускал немного приглушенный и тоненький голосок. Мне, конечно, не нравился такой голос, уж больно он был жуток, но вдруг я понял: они все любят свою Алису, которая здесь живёт. Пусть они и жуткие и рождены Бездной, но они любят её. В моей душе всё не угасала вина. Я так хотел увидеть свою Алису. В последний раз взглянуть в её глаза цвета фиалок. При одном воспоминании о ней я чувствую, как на душе становится тепло. Она не такая, как белая Алиса, но это не означает, что другая Алиса для меня – враг. Я просто видел в ней беспомощного ребёнка с огромной силой. Она была похожа на Алису. Моя Алиса ведь точно такой же ребенок, как и она, только эта Алиса, чувствую, преподнесет мне немало сюрпризов. Но почему-то я был уверен, что полажу с ней. Какое-то странное предчувствие того, что всё в итоге будет по-старому, одолело меня, и я уже не мог прогнать его из своей души. Вокруг меня проплывали другие куклы и игрушки. Они немного боязливо обходили меня стороной и убирали последствия ярости их хозяйки. Одна из них несла горку камней, отвалившихся от потолка. Это был полосатый кот с жёлтыми глазами и в синем камзоле. Слишком резко повернувшись по пути, он упал, и вся горка, повалившись на него, засыпала его с головой. Потом, отрывшись, он попытался встать, но его лапа отвалилась, и он упал на землю. Все куклы начали поднимать его и искать его ножку. Его лапа оказалась прямо возле моих ног, но они все боялись подойти ко мне. Мне даже стало немного смешно. Это был словно маленький мир, населенный особыми жителями. Они все были жутковаты, но я всё же заметил, что они добры к своим собратьям и к Алисе. Я подобрал лапу кота и, присев на коленях, вложил её в переднюю лапку самого пострадавшего. Все куклы испуганно ринулись по своим углам и полочкам и оттуда наблюдали за участью своего дружка. Кот же испуганно взирал на меня игрушечными глазами, не смея пискнуть. Я решил, что слегка погорячился, составив такое мнение о них. Поэтому, опустив кота на пол, я начал ремонтировать его ногу. Но неприятным обстоятельством служило отсутствие ниток и иголки. Я поглядел по сторонам, и внезапно ко мне подплыла та самая принцесса, держа в руках то, что мне было так необходимо. Постепенно остальные куклы уже скорее с любопытством начали наблюдать за тем, как я орудую иглой и нитью. Портной из меня неважный, но, помнится, я хорошо делал игрушки Аде, когда Пушок или Снежинка рвали их. Одни подносили мне вату, которой был набит котёнок, другие что-то советовали. Я чуть улыбнулся. Пусть я здесь и недавно, но я почему-то думал, что меня сразу убьют. А оказалось, что здесь… в другом мире… есть свои понятия о ценностях, о счастье и уюте. Участь, к которой я готовился, оказалась совершенно иной. Единственные, по кому я сильно скучал – так это друзья. Особенно сильно моё сердце сжималось при воспоминании об Алисе. Она опять осталась там одна, и меня не было рядом. Я так и не сказал ей о своих чувствах. Не сказал ей самого важного в тот роковой момент. Из-за этого на сердце было больно и пусто. Я готов был получить отказ, но не умереть, так ничего и не сказав. Глаза слипались, и, несмотря на весь тот сумбур, что творился у меня в голове, мне очень сильно хотелось спать. Звучит странно, но я боялся заснуть в Бездне. Казалось, что если я засну, я точно больше не проснусь, но усталость накрыла меня слишком внезапно. Единственное, что я запомнил потом – то, как игрушки накрыли меня чем-то тёплым, и я, кутаясь в тёплую ткань, уснул возле того самого дивана, а рядом со мной остался тот самый кот, которого я залатал. Мои мысли путались в разных ветвях моего измученного сознания. Но одно я чувствовал точно… Я найду тебя, Алиса! Я знаю, что скоро всё изменится…