В бреду

Мы стали делиться на команды. Я прошепелявила, что мне и Кагуре стоит быть в одной. Ещё к нам должны были присоединиться Шинпачи и Кондо. Гин-сан нахмурился и смотрел на меня с явным вопросом. Я не могла объяснить, почему я так думаю, потому ответила, что просто знаю, что должно быть именно так. Он не преминул вступить со мной в спор, но я, положив ему руку на плечо, выдала: «Прошто поверь мне», — и он отступился. Нас четверых тут же рассадили по клеткам из параллельных толстых прутьев. — Правила игры простые, — заговорил Камуи. — Каждый примет участие в трёх состязаниях с одним противником. При победе в двух мы выпускаем или оставляем себе того, кого будет защищать один из вас. — То ешть, штавка — наши жижни? — поинтересовалась я. — Шкорее, швобода, — передразнил меня Ято. — Теперь делайте выбор, кто кого будет защищать. Первыми сорвались Окита и Хиджиката. Сого направился к Кагуре, а зам.командующего к Кондо. Ну, логично, в принципе. Гин-сан с Кацурой помедлили, но всё же тоже двинулись к клеткам. Котаро остановился рядом с Шинпачи, а мой учитель невесело улыбнулся мне. — Не переживай, — поспешила успокоить его я, — ешли что, я найду шпошоб шбежать, — я вырвала волос, натянула его пальцами и надрезала им один прут. Сама удивилась этому не меньше, чем он. — Слушай, а не дашь мне парочку? — я только хмыкнула и вручила ему два своих волоса. Он тут же намотал их на рукоять своего меча. — Да прибудет ш тобой шила Мери, — это я проговорила по собственной воле. Вместо ответа Гин-сан только скривился. — Кстати, Кагура, — снова заговорил Камуи, — если блондин проиграет, то ты присоединишься ко мне, — и мило-мило улыбнулся. — Прямо разбежалась, — хмуро буркнула девушка. — Я тебя здесь не оставлю, — твёрдо и как-то очень серьёзно произнёс Окита и пожал её руку. — Так, всё, — Камуи снова прервал болтовню. — Мы выбираем противников, а вы — соревнования. Чур мне самурай-сан! — Как можно так мило улыбаться, говоря такие ужасные вещи? — Тогда ты мой, Кацура, — прошелестел Шинске. — Мне нравится брюнет, — Матако как-то даже подмигнула Хиджикате, отчего он выпучил глаза и закашлялся, поперхнувшись сигаретой. — Видимо, у меня нет выбора, — Абуто просверлил взглядом Сого. — Ято должны быть с Ято, малыш, — добавил он. — Так я тебе её не отдам, — Сого даже глазом не моргнул. — Время выбирать! — Камуи вышел на середину трюма. У него в руках материализовался стакан с одинаковыми на вид палочками и четыре карты. — Тянем карты, — и он снова улыбнулся. На картах оказались номера. Гин-сан потянул первым, и на его карте обнаружился четвёртый номер. Камуи поморщился, но промолчал. Вторым был Хиджиката, и ему достался номер три. Кацура и Сого рванули карты одновременно, и получили соответственно первый и второй номера. Камуи кивнул Кацуре на стакан с палочками, и тот вытянул три. К каждой была привязана бумажка с надписью. А Камуи снова отошёл в конец трюма. Лидер Кихейтая тем временем двинулся в сторону Кацуры. — Берегите себя, Шинске-сама, — Матако нежно посмотрела на своего босса, но он лишь наградил её презрительным взглядом единственного глаза. — И что у нас там? — поинтересовался Такасуги, приближаясь к Котаро. Тот начал отвязывать и озвучивать надписи. — Бросок соперника на дальность... — бормотал лидер Джой, — Пантомима, чтобы товарищи тебя поняли... Самомумификация... Что это? — Состязания, — мило улыбнулся Камуи. Слушая всё это, я осела на пол и спрятала голову в ладонях. Я ощущала, как меня сверлят три взгляда тех, кто знал, что это моих рук дело. Я даже порадовалась, что от мгновенного убийства меня защищает клетка. Вот только глаза не помешало бы открыть, тогда я бы заметила, как ко мне быстрыми шагами приблизился Гин-сан. Он просунул руку через прутья и резко поднял меня за шкирку. — Это ещё что? — тихо прошипел он. — Эм... конкурсы, — ничего умнее я выдать не смогла. — Это моё оригинальное решение. Он молча отпустил меня, и я снова плюхнулась на пол, всё больше заливаясь краской. Теперь на нас уже смотрели все, не скрывая своего недоумения. Объяснять что-либо сейчас не было совершенно никакой возможности, особенно учитывая присутствие злодеев. — Мне просто показалось, что она хочет совершить самоубийство, — попытался отмазаться Гин-сан, за что получил помимо всех остальных ещё и мой удивлённый взгляд. — Начнём с пантомимы, — Шинске первым пришёл в себя. Он был мрачен. Рядом с ними снова материализовался Камуи с чем-то вроде мешка или шапки. Шинске запустил туда руку и вытащил ещё одну бумажку. Как только он развернул её и прочитал, его глаз пополз на лоб. Видимо, прятаться в бинтах. То же действие проделал и Кацура, но его лицо не было настолько удивлённым. А я, кажется, поняла, что мне вспомнилось, когда я это писала. Определённо, это была моя свадьба. Все эти нелепые конкурсы, отдающие состоянием полного нестояния, могли взяться только оттуда. Но, с другой стороны, хорошо, что мне тогда не вспомнился страйкбол, например, или Хоббитские игры... Я уставилась на Шинске. Понять, что он пытался изобразить, было за гранью реального. Он производил инсинуации, отдалённо напоминавшие танец. Я наблюдала всё это со спины, но могу поклясться: лицо у него при этом было зверское. Поняв, что наблюдать за Шинске совсем не интересно, я перевела взгляд на Кацуру. Он делал движения, как при забрасывании удочки, а потом подпрыгивал и странно извивался. С каждым повторением мне всё больше хотелось смеяться, но я старалась сдерживаться, увидев то, как Шинпачи переживает за него. А наши товарищи не торопились понять Кацуру. Гин-сан всё больше хмурился, зажав подбородок пальцами правой руки. — Тунец, — внезапно выдал он. Кацура тут же прекратил скакать и протянул развёрнутую бумажку в сторону противников. Именно это слово на ней и было. — Такасуги, ты проиграл, — не изменяя выражения лица, проговорил Камуи. Вот воистину, чем больше в персонаже кавая, тем он опаснее. — Пф, — Шинске достал трубку и закурил, — я говорил, что мне не нравится эта идея. — Зато весело, — снова улыбнулся Камуи. — Теперь мумификация. Что это, вообще? — изрёк Шинске, обращаясь к рыжеволосому Ято. — Необходимо полностью обмотать себя бинтами. В этом состязании Кацура сразу стал сдавать. Вместо того, чтобы аккуратно обмотать ноги, потом туловище и только потом руки, он начал с последних. Это почти сразу лишило его возможности нормально держать бинты, и он запутался в длинных лентах. В результате он упал, превратившись в большую кучу белого бинта, из которой то тут, то там торчали чёрные волосы и части тела самурая. Шинске же справлялся не в пример лучше. Когда Котаро эффектно барахтался на полу, Такасуги был полностью аккуратно обёрнут бинтом. — Зура, ты продул, — недовольно прошипел Гин-сан. — Я не Зура, — возопила в ответ куча бинта, — я Кацура! — Последнее состязание, — снова Камуи улыбался, — бросок на дальность. — Уступлю право быть первым тебе, — объявила куча. — Как скажешь, — Такасуги не потрудился освободить бывшего товарища от бинтов, а так кучей его и бросил. Парусность сыграла с Шинске злую шутку, и Кацура пролетел всего метров десять. На место падения тут же был установлен флажок. Прошла пара минут, пока лидер Джой распутывался и поднимался. Он подошёл к Шинске, поднял его на руки и встал на его место. А далее Шинске совершил эпичный полёт, завершившийся в стене. Лидер Кихейтая определённо был выведен из строя. — Мальчишку мы проиграли, — констатировал Камуи, сидя на корточках рядом с Такасуги. — У кого там номер два? Теперь на основную сцену действия вышли Абуто и Сого.