В бреду

Под его «чутким руководством» я бегала, прыгала и размахивала бамбуковым мечом по всему додзе. Мне не только нужно было двигаться, делая косые взмахи от бедра, но ещё прыгать в разные стороны и пригибаться под команду, похожую на «вспышка оттуда-то». Начала я довольно бодро, однако круге на десятом стала явно сдавать. Если в стороны у меня получалось скакать относительно сносно, то вот вверх и вниз, мягко говоря, так себе. — Вспышка снизу, — бесстрастно объявил Гин-сан, и я честно подпрыгнула. А вот дальше произошло то, чего и следовало от меня ожидать: я запуталась в собственных ногах и эпично грохнулась плашмя. Нижние мои конечности при этом были капитально завязаны морским узлом, а вот верхние разбросаны в разные стороны. Меч я, естественно, выронила. А ещё у меня ужасно болело лицо, которое падало с самой большой высоты. Я попробовала подняться, но у меня ничего не вышло, и я снова развалилась на полу, озадачиваясь тем, что же мне мешает встать. От размышлений об этом меня отвлёк смех. Нет, даже не смех — хохот. Гин-сан откровенно ржал надо мной, даже не пытаясь этого скрыть. Мне стало ужасно обидно. Я понимаю, конечно, что сама виновата, но зачем уж так-то? — Слушай, а где Кагура с Шинпачи? — спросила я, оторвав от пола только лицо. — Хочешь и их повеселить? — едва успокоившись, отозвался Гин-сан. — Не в том дело, — мрачно проговорила я. — Не то, чтобы мне их не хватало, просто интересно. — Да в соседнем помещении они, — отмахнулся мой учитель, — заняты. — Понятно, — я медленно встала. — Мне продолжать? — Ну что ты? — с сарказмом начал он, — у тебя уже есть шанс протянуть целых шесть секунд. Конечно, я успею за это время всех перебить. — Ты издеваешься? — я перевела взгляд на него, и всё стало ясно без слов. — Ты издеваешься, — только и констатировала я. Делать было нечего, и я продолжила бег. Моё мельтешение, видимо, порядком утомило Гин-сана, и он решил размяться. Ну, то есть он просто встал, потянулся и ломанулся за мной. Уж не знаю, откуда у него в руках материализовался бамбуковый меч, но он явно намеревался оным мне надавать по пятое число. Сказать, что это придало мне ускорения — ничего не сказать. Я улепётывала с такой скоростью, будто за мной не герой аниме бежал, а стадо маньяков человек эдак из пятидесяти. Но меня даже это не спасло. Самурай ловко ткнул меня куда-то в область поясницы, и я снова едва не упала. Вспомнилось мне моё баскетбольное прошлое, и я развернулась к нему лицом, продолжая бежать спиной вперёд. Конечно, скорость упала, но теперь я могла хотя бы уворачиваться. Получалось раз на раз. Будь у Гин-сана настоящий меч, он давно превратил бы меня в кровавое месиво. А так, только в отбивную. У меня пару раз получилось парировать его удары. Сомневаюсь, конечно, что он использовал хотя бы четверть своей силы, но меня это всё равно порадовало. И я так увлеклась собственной «победой», что забыла о стенах. Я посмотрела на Гин-сана — его лицо выражало небольшой испуг, и он протянул ко мне свободную руку. Естественно, мне и в голову не пришло, что за моей спиной может быть стена. В неё-то я и впечаталась всем телом. Скорость пусть не была большой, но от неожиданности меня отбросило вперёд, и я снова растянулась на животе, больно ударившись головой. Не успевший затормозить Гин-сан споткнулся об меня и грохнулся рядом. Хорошо, хоть не поверх. Я попыталась встать. В этот раз ноги мне не мешали, но как только я поднялась, ощутила приступ дурноты. Глаза мои выпучились, и я понеслась на улицу. Разумеется, меня стошнило. Ничего удивительного — такая большая физическая нагрузка так внезапно. Я помню, что стояла на четвереньках перед додзе, а потом всё погрузилось в туман... Я проснулась на полу. То есть, я почти мгновенно поняла, что это именно пол, а никак не футон. Меня это немного напугало, и я быстро подняла голову и осмотрелась. Во всём додзе я была одна и дрыхла посреди помещения. Не было и следа пребывания здесь кого-то ещё. Я медленно встала. Даже нет, не так. Я вставала так медленно, что со стороны могло показаться, что я просто лежу. Даже двинуть пальцем мне было больно. Всё тело ломило, и шевелиться совершенно не хотелось. Но я всё же заставила себя подняться и также медленно пошла искать кого-нибудь. Почти сразу я нашла Отае и Кьюбей. Они пили чай и о чём-то разговаривали, когда я осмелилась их потревожить. — Прошу прощения, — начала я, — а где все? — Где-то здесь, — отозвалась Отае. — Гин-сан просил накормить тебя, когда ты проснёшься. — Да? — я ощутила предобморочное состояние. — Спасибо, — у меня подкосились ноги, и я, пошатываясь, подошла к столу. — А вы с Гин-саном не родственники? — обратилась ко мне Кьюбей, когда Отае ускользнула за завтраком. — Нет, — я слабо улыбнулась, — я Мери-Сью, вообще-то. — О... — она смерила меня взглядом. — А чего выглядишь тогда так паршиво? — Очень мило, — констатировала я, — я просто... — я не знала, как объяснить всё, что происходит, — короче, не хочу ей быть. Я рассказала бы больше, но у нас большие проблемы в связи с чрезмерным употреблением алкоголя... — Похмелье? — с насмешкой спросила девушка. — Нет, скорее, провалы в памяти, — мрачно отозвалась я. Вернулась Отае. Мило улыбаясь, она вручила мне чашку с «омлетом» и села напротив. Я сглотнула и пожелала себе приятного аппетита. Если сегодня меня не стошнит от тренировок, то от этого — точно. Но обидеть хозяйку я не могла, а потому почти разом проглотила чёрную материю. — Спасибо, — попыталась улыбнуться я. — Надеюсь, было вкусно, — улыбка Отае явственно говорила, что если нет, то меня ожидает жестокая кара. — К-конечно, — споткнулась я, увидев и на лице Кьюбей неоновые буквы, кричащие о том же, о чём улыбка Отае. — Я пойду тренироваться, — я поспешила покинуть девушек. — Я скажу Гин-сану, — проговорила Отае мне вслед. Первым делом надо было избавиться от ломоты в мышцах. Одну действенную технику я знаю ещё со школьных времён, и именно ей я и решила воспользоваться. Превозмогая боль, я сделала с десяток приседаний, а потом стала наматывать круги по додзе в лёгком темпе. Легче не становилось — ноги всё также болели. Мда, молочной кислоты в них скопилось, пожалуй, слишком много. Мне бы пивандрия... Не пьянства ради, здоровья для. Точно, надо бы себе написать. Сацука испытывала давно забытые ощущения боли от тренировки. Всё её тело болело. В дверях показался Гин-сан с небольшим пакетом в руках. Он без предисловий начал читать нравоучения о необходимости поддержания спортивной формы, вручив покупки девушке. В пакете обнаружилась большая булочка и бутылка пива. И хотя пить с утра пораньше всегда было дурным тоном, Сацука осушила бутылку почти залпом. Мышечная тяжесть отпустила её прежде, чем она осилила булочку. — Твоя физическая подготовка просто ужасна, — донеслось от входа в додзе, — стошнило от физической нагрузки! Просто отвратительно! — вещал Гин-сан, подходя ко мне. — То есть, чёрная материя от Отае — своеобразное наказание? — решила съехидничать я. — Вроде того, — хмыкнул мой учитель. — Ты хоть понимаешь, насколько важно иметь хорошие физические данные? — он протянул мне столь вожделенный пакет. — Это же прописная истина! — Угу, — отозвалась я, откручивая крышку бутылки. — В таком состоянии, как твоё, умереть на поле боя проще, чем с лестницы навернуться, — не успокаивался он. — А то я не знала, — съязвила я, на секунду оторвавшись от питья. — Ты имеешь хоть отдалённое представление о том, что происходит, когда автор бросает работу раньше, чем она закончена? — не отступался он. Я только вопросительно уставилась на него, допивая пиво. — Ничего хорошего! — отрезал он. — И к чему это всё? — поинтересовалась я, кусая булочку. — К тому, что тебе обязательно надо дожить до финала, — чуть более спокойно изрёк мой учитель. Мышцы и правда почти перестали болеть, когда я доедала булочку. Я тут же поднялась и стала разминаться. Я прекрасно понимала, что времени у нас мало, если оно вообще есть, а огорчать героев мне не хотелось. Странное дело, почему-то гнева Гин-сана я боялась больше, чем возможности не дожить до конца сражения. Наверное, потому что он стоял здесь абсолютно реальный, а сражение было где-то там впереди в неясных контурах. — То есть о том, что сразу после еды активно двигаться вредно, ты не слышала, — скорее утвердительно, чем вопросительно, выдал самурай. — Сейчас как-то не до этого, — я продолжала свою деятельность. — Может, и так, — как-то слишком легко согласился он. — Держи! — Гин-сан бросил мне настоящий меч в ножнах. Я ловко поймала его. Нет, на самом деле, от неожиданности я не могла его поймать, и он прыгал в моих руках, пока я не схватила его одной рукой за ножны, другой — за рукоять. Я даже слов не смогла подобрать, чтобы что-то сказать. — Тебе стоит привыкнуть к весу. — Я же покалечусь! — взвыла я. — А ты не доставай его из ножен, — мой учитель прикинулся капитаном Очевидность, — тогда и не покалечишься. И снова началась эта беготня. Только на этот раз в руках у меня был не лёгкий бамбуковый меч, а почти четырехкилограммовый настоящий. Ещё и в ножнах. Больше всего я опасалась, что сая слетят к чертям с лезвия. Но этого не происходило, и я немного успокоилась. Через час я остановилась отдышаться. Руки начали поднывать — всё-таки четыре кило, которыми ещё и махать надо, это вам не баскетбольный мяч весом в шестьсот грамм. Но мой учитель решил меня немного приободрить. Он поднялся, вынул своё оружие из ножен и осмотрел клинок. Тот блеснул на свету, демонстрируя всю красоту холодного оружия. — А у тебя цуба в форме какашки, — испортил момент Гин-сан. — А у тебя оплётка голубая, и что? — в тон отозвалась я. — Ничего, — обиженно изрёк он. — Может, перед лицом реальной опасности у тебя быстрее получится... До меня дошло не сразу. И всё же, как раз вовремя, чтобы успеть вынуть меч и выставить перед собой. Я удерживала его лезвием вниз, правой рукой за рукоять, левой за тыльную строну лезвия. Ясень пень, что Широяша в разы сильнее меня, тут к гадалке не ходи. Но он будто бы играл со мной, не нападая всерьёз. И всё же мне было страшно. Очень и очень страшно. А потом голова отключилась... Я стояла посреди додзе, тяжело дыша. Гин-сан стоял напротив, его рукав был испачкан кровью. Я испуганно осмотрела его руку, но кимоно было целым и никаких ран на нём не было. До меня медленно стало доходить, что кровь, наверное, не его. А это означало, что она, скорее всего, моя. И только в этот момент я ощутила неприятное жжение в левом предплечье. — Что за?.. — только и смогла выдать я до того, как посмотрела на руку. — Извини, рука соскользнула... — мой учитель, кажется, был в шоке. — Ну, ладно хоть не в голову, — я постаралась проявить оптимизм. — Воспользуемся той экспериментальной мазью. Осталась же ещё? — Да... — тихо произнёс он. — Да не парься ты так, — широко улыбнулась я, ощущая, что рана уже начала затягиваться. — Мазь даже не понадобится. Я же Мери, само через час зарастёт. — Тогда нужно сладкое, — чуть бодрее отозвался Гин-сан. — Да не вопрос, — я прямо светилась позитивом, которого на самом деле не испытывала. — Руку мне перевяжем и пойдём, ладно? — Угу... — неизвестно откуда у него в руках появилась аптечка. — Заодно расскажу своё мнение. — Ага, — я протянула ему раненую конечность. — И вообще то, что произошло расскажешь.