I'm not her

В доме стояла идеальная тишина, но вскоре он снова заполнится счастливыми и громкими голосами. Все было готово. Рождественская елка стояла в углу, ярко освещая комнату множеством огоньков, обвитых вокруг дерева, начиная от верхушки, где разместился ангел и до самого пола. Возле елки лежало бесчисленное количество подарков, обернутых в разноцветную бумагу, которые так и ждали, когда их откроют по наступлению Рождества, ровно в полночь. На улице шел снег. К счастью, небольшой, не превращаясь в метель, которая только портит Рождество, но и этого было достаточно, чтобы дети выбежали во двор, желая слепить снеговика, поиграть в снежки или какую-нибудь другую зимнюю забаву, для которой я была уже стара. Я до сих пор помню свое первое Рождество в этом доме. Тогда была страшная метель, из-за которой отключился свет. Я переехала в этот дом сразу после свадьбы. Мне сделали предложение на следующий день после окончания съемок последнего сезона моего первого в жизни сериала. В тот день я возвращалась домой в плохом настроении: все из-за того, что у меня больше не будет возможности проводить много времени с Кайли, или даже Картером. На тот момент мне было двадцать два. Время прошло намного быстрее, чем мне бы того хотелось. История нашей помолвки довольно-таки забавная. Я не знала, что Зейн собирается приехать — он никогда не предупреждал меня о своем приезде, по правде говоря. Мы все еще были вместе, но наши отношения были очень непростые. Большую часть времени мы жили в разных странах. В первый год, как мы начали встречаться, вместе мы провели меньше чем полгода в одном городе. У нас было полно проблем, но мы сумели во всем разобраться. Мы оба согласились, что я вернусь в Лондон сразу по окончанию сериала, ведь меня ждал еще один контракт, но уже, к счастью, в Лондоне. Я бегала по квартире, которую снимала вот уже два года, стараясь не споткнуться о находившиеся везде коробки. Большинство было крепко закрыто и с пометками, чтобы не забыть, где находятся кухонные принадлежности, покрывала, подушки и прочее. Было немного грустно собирать вещи, воспоминания последних двух лет. Каждый уголок моей квартиры хранил в себе воспоминания о том или ином дне. Например, на этом диване я всегда ела мороженое. Возле окна в гостиной я сегодня дочитала «Ошибки наших звезд» Джона Грина… и не могла перестать плакать. Куда бы я ни пошла, я продолжала невольно вспоминать определенные моменты своей жизни. Я села на диван, обдумывая свое будущее. Я была не против жить с Зейном под одной крышей. Особенно, спустя столько времени, которые мы тратили на постоянные перелеты на другую сторону океана, только бы увидеть друг друга. Переехать жить к нему — большой и серьезный шаг, и я готова была сделать его. Каждый раз, когда у нас был выходной, один из нас летел к другому и оставался там столько, сколько позволяло время. По сути, мы уже живем вместе, так, почему бы не сделать это официальным? Когда в дверь позвонили, я не ожидала увидеть Зейна на своем пороге с букетом красных роз. Это теперь было нашей фишкой. Он появлялся у моей двери, держа в руках букет роз, и мне это нравилось. Это было очень мило с его стороны. У меня никогда не было определенных предпочтений в цветах, до этого момента. Но кто знает, может, мне всегда нравились розы, а Зейн заставил меня полюбить их еще больше. Я знала, что он что-то задумал, когда сказал, что у нас свидание. На яхте. Как в тот день несколько лет назад, когда он пригласил меня на ужин, не смотря на свой страх воды. И только тогда я поняла, насколько он любит меня, что решил перебороть его ради меня. Его страх был не так силен, как раньше, но Зейн все равно надел спасательный жилет, когда мы взошли на борт. Разумеется, он снял его на время ужина, но на всякий случай держал его неподалеку. Яхта находилась в том же месте, что и в прошлый раз. Единственным отличием было то, что сейчас мы находились в Лос-Анджелесе, а не Лондоне, но эффект она произвела такой же. Мы словно повторяли наше первое свидание, которое получилось очень романтичным. Я думала, это только Зейн романтик, но все мы знаем, что случилось. Это была еще одна его хитрость, забронировать такую же яхту, но я на тот момент не понимала, что происходит. Может, на мне сказывался тяжелый день или я просто не обратила внимания, насколько схожи эти свидания. Тогда меня можно было описать лишь одним словом — растерянная. В тот вечер мы снова смотрели Титаник, и Зейн ерзал на протяжении всего фильма. Но тогда я не хотела думать об этом. Я думала, он боится, мы пойдем под воду как Титаник. Он всегда был немного параноиком, когда дело доходило до подобных вещей. Я сконцентрировалась на фильме, положив голову ему на плечо. Во время фильма, я заметила, что изредка невольно переводила взгляд с экрана на множество татуировок Зейна, покрывающих его загорелую руку. Я до сих пор помню каждую мелочь. Позже вечером, когда я была уверена, что больше ничего странного не произойдет, мы остались на кухне, разговаривая. Вскоре, он сообщил, что в холодильнике есть десерт, на случай, если я проголодаюсь. Мороженое. Мне нравилось, что он всегда следил за тем, чтобы в холодильнике было мороженое. Он знал, что это помогало мне при плохом настроении. — В холодильнике есть мороженое, — сказал мне Зейн. — Я купил тебе его потому что… Ну, всем мы знаем, как ты его любишь. — Вот почему ты самый лучший парень на свете, — издала я короткий смешок, оставив поцелуй у него на щеке. Ему не мешало бы побриться; его щетина всегда колола мне губы. Но в то же время, мне нравилась его щетина. Она ему шла, просто мне было немного щекотно, когда я целовала его, чтобы случалось довольно-таки часто. — Пен, я не думаю, что однажды у нас в холодильнике не будет мороженого специально для тебя. Но если вдруг так случится, ты заставишь меня пойти в магазин, не так ли? — Ты слишком хорош для меня, — улыбнулась я, покачав головой. Мы сидели за кухонным столом на яхте. Там я и оставила Зейна, который принес мне десерт. — Надеюсь, ты знаешь, что для меня ты самый лучший мужчина в мире… За исключением моего отца. Он всегда на первом месте. Зейн засмеялся. — Ешь свое мороженое. — Ладно, — подняла я руки в воздух, принимая свое поражение. — Кто-то сегодня слишком нервный. В холодильнике была всего одна упаковка мороженого. Думаю, Зейн купил бы больше, но мы здесь всего на одну ночь, как и в предыдущий раз. Я поставила сладкое лакомство на стол, предварительно подложив салфетку, чтобы конденсат не стекал на поверхность стола, и сняла с него крышку. — Эй, его уже кто-то открывал, — заметила я, когда крышка снялась слишком легко как для первого раза. Обычно, новые упаковки тяжелей открывать. Может, Зейн съел немного до ужина? Тогда я опустила взгляд на мороженое. Там, точно по центру десерта, виднелось блестящее кольцо с бриллиантом, вдавленное в мороженое. Может показаться, что это прекрасный и романтический жест (особенно из-за того, что частью этого стало мороженое), но мы провели минут пять, пытаясь достать кольцо, так как оно сильно примерзло. Наверное, Зейн просто не подумал, что кольцо может застрять в мороженом, когда вложил его туда, и спрятал в холодильник. У холодильника всего одна функция, и он справился с ней безупречно, и, естественно, кольцо слишком сильно замерзло в холодном лакомстве. Хорошая новость в том, что он не потратил все свои сбережения на кольцо. Не думаю, что оно стоит больше пятнадцати тысяч фунтов. На самом деле, оно стоило десять тысяч, хотя я говорила Зейну, что не стоит тратить так много денег. Я до сих пор помню тот разговор. Зейн не переставал повторять, чтобы я больше не возвращалась к теме о стоимости кольца. Даже после предложения, на которое я ответила согласием, я продолжала надоедать ему о цене. Это было слишком. Он прекрасно знал, мне больше нравятся простые кольца, нежели экстравагантные, даже если это было кольцо с бриллиантом. Но мне все равно нравится это кольцо. Мне пришлось его немного увеличить в размере, так как оно стало мало мне, хотя Зейн настаивал на том, что проще купить новое. Но я отказалась. Я хотела оставить то кольцо, которое он подарил мне, спрашивая, стану ли я его женой. Вскоре, он признался мне, что в тот вечер он готов был обписаться от страха, потому что я слишком долго рассматривала кольцо. Он сказал, я смотрела на него минуты две, хотя для меня это было как десять секунд. Ответила я ему секунд тридцать спустя, все еще пребывая в состоянии шока. Я всего лишь хотела съесть немного мороженого, а тут, бум, кольцо. Следующие несколько лет я все еще говорила ему, что не надо было так тратиться, на что он ответил, что хотел купить кольцо за двадцать тысяч фунтов. После этого я больше никогда не поднимала эту тему. Поженились мы спустя год, на берегах Австралии. Мы оба хотели небольшую свадьбу, пригласив только родных и близких друзей. Наша свадьба была настолько тайной, что, когда мы вернулись в Лондон, какое-то время никто ни о чем не догадывался, пока не увидел обручальное кольцо на пальце Зейна. После этого поднялась невероятная шумиха, продолжавшаяся месяцев восемь. Но люди стали привыкать, что Зейн теперь женатый мужчина, и все стало на свои места. Дом, в котором мы живем уже на протяжении пятидесяти лет, находился на окраине Лондона. Вдали от городской суеты, но достаточно близко к работе Зейна. Все мои рабочие встречи также проходили в Лондоне, поэтому для нас это было идеальным решением. Я продолжала получать интересные предложения в Соединенных Штатах Америки, но находиться так далеко от Зейна было слишком тяжело для меня. Поэтому я отклоняла подобные предложения. Я снова опустила взгляд на свое кольцо, в котором сейчас красиво отражались огни от Рождественской елки. Мне приходилось переделывать кольцо так много раз. Казалось, словно это кольцо больше не смотрится на моей руке — руке пожилой женщины, которая уже давно стала бабушкой. Я помню первые дни сразу после свадьбы, как мы переехали в новый дом. Зейн был не первым из One Direction, кто связал себя узами брака. Он не хотел торопиться, был слишком молод. Мы встречались уже два года, и это хорошо, но отношения Луи с Элеанор длились гораздо дольше. Он сделал ей предложение через неделю после начала съемок второго сезона моего шоу. Безумный день выдался тогда. Элеанор позвонила мне в два часа ночи, рассказать о том, что выходит замуж. Их свадьба прошла в родном городе Луи — Донкастере. Бракосочетание было восхитительным, немного шумным, но этот день доставил удовольствие всем присутствующим. И я поймала букет Элеанор. Какое совпадение. Вскоре после их свадьбы они тоже переехали в Лондон, но не так далеко от центра, как мы с Зейном. Шесть месяцев спустя после моей свадьбы, Картер сделал предложение Перри, чем никого не удивил, если честно. Это невероятно, насколько они стали близки спустя столько лет. Но не обошлось и без драм. По возвращению с Лос-Анджелес, после четырехмесячного отпуска, проведенного с Зейном, Перри сообщила мне, что беременна от Картера. Вот это новость. Но удача была явно не на её стороне: у Перри случился выкидыш, из-за чего у неё началась депрессия, и она целый год была сама не своя. Спустя некоторое время, она пришла в себя, и их отношения с Картером стали еще крепче. Он был готов на все ради неё. Между нами с Картером пропала неловкость, что не могло не радовать. Теперь он был моим зятем. Ну, может, все еще было немного неловко, отрицать не стану. Что касается Лиама и Даниэль, то, к сожалению, они расстались. Каждый пошел свои путем, но Дани все еще иногда выходит на связь со мной и Элеанор. Он вышла замуж за простого парня, не всемирно известного или что-нибудь подобное. Он тоже оказался танцором — так я слышала, по крайней мере. За последние несколько месяцев я ничего не слышала о ней, но знала, что она все так же живет в Лондоне. А Лиам… Он тоже нашел другую девушку, совсем не похожую на Даниэль. Она была дружелюбной, и мы до сих пор общаемся время от времени. Друг Лиама — мой друг. Звали её София Смит. Они встречались несколько лет, прежде чем решили пожениться. Но спустя два года после свадьбы, они развелись, осознав, что у них нет общего будущего. Со временем, Лиам встретил Эллу, и жили они долго и счастливо, как в большинстве сказок. Сейчас у них два прекрасных сына. Затем Гарри. Одному Господу известно, что с этим парнем. У него не было серьезных отношений, поэтому легко догадаться, что он до сих пор один. И ему уже семьдесят лет. Но все было не так плохо, как может показаться. Он просто не мог найти того самого человека, с кем бы хотел провести всю свою оставшуюся жизнь, но при этом он не был одинок. Некоторое время тому назад, он усыновил брата с сестрой из Африки, примерно в тридцатилетнем возрасте. Спустя пару лет, он усыновил еще одного ребенка, но в этот раз это была девочка, лишившаяся родителей. Ему не нужна была женщина, чтобы иметь детей. Он один вырастил трех прекрасных детей, а девочка из детдома теперь всемирно известный автор. Гарри не перестает говорить всем, как он гордится ею. Найл и Кайли. Они были по уши влюблены друг в друга с того момента, как впервые встретились. Для них все оказалось гораздо сложнее, чем для других. Они несколько раз расставались, однажды на целых восемь месяцев, но в конечном итоге, они все еще вместе. Конечно же, они тоже поженились, и переехали в Ирландию. После нескольких прожитых там лет, у неё появился легкий акцент. Кайли продолжала сниматься в фильмах, иногда берясь за работу в Лондоне, но это происходило раз с несколько лет. Она хотела проводить все свое свободное время с семьей. Мы же с Зейном решили подождать, пока мне не исполнится двадцать восемь, прежде чем заводить детей. К тому времени его карьера была уже не насколько головокружительной, и он мог спокойно проводить время с детьми. Первые несколько лет нашего брака, он часто ездил в тур, а я посещала его концерты так часто, как мне того позволяла работа. Как мы и планировали, в двадцативосьмилетнем возрасте я родила сына. С именем мы определились заранее. Назвали мы нашего первенца, нашу гордость и радость, Брейден Малик. Он был очень энергичным малышом. Плакал редко, всегда был счастлив, пухленьким и с розовыми щечками. Четыре года спустя на свет появились близняшки. Старшую мы назвали Александра, или просто Алли, младшую — Авалин, сокращенно Ава. Они были обе блондинками, точно как мы с Перри, но с такими разными характерами. Это было немного странно, по правде говоря. Даже Зейн сказал, что наши дочери напоминают ему меня и Перри. Алли больше интересовалась спортом: пока она училась в школе, она ходила на футбол, баскетбол и даже гольф. Её любимым видом спорта был, конечно же, футбол, и она частенько гоняла мяч с дядюшкой Луи и его сыном, Логаном. Так, одно событие привело к другому, но об этом позже. Ава, в свою очередь, была больше похожа на меня и Перри. Она, как и её отец, умела петь. Она часто принимала участие в школьных мюзиклах, и, разумеется, преуспевала в актерском мастерстве. Она была чаще в центре внимания, нежели Алли, но Алли не обижалась на это. В возрасте тринадцати лет Ава получила свою первую роль в фильме, но она решила, что пение ей больше по душе, чем съемки в кино. Не каждому дано так искусно лгать, как мне. Но вы только посмотрите, к чему это привело. Брейден сдружился с Логаном, сыном Луи. Они были примерно одного возраста, но вскоре Брейден узнал, что его лучшему другу нравится его младшая сестра, и чувствовал себя неловко от этого. Но это не помешало их дружбе. Это были одни из лучших дней моей жизни. Мы с Зейном наблюдали, как наши дети превратились в зрелых людей, постоянно находившихся под прицелом фотокамер. One Direction распались, и это никого не удивило. Они провели много туров, и изрядно устали от такой жизни, поэтому каждый из парней пошел своим путем, стараясь обустроить свою личную жизнь. Но мы продолжаем общаться друг с другом, просто чтобы быть в курсе событий, происходящих в жизни у других. Я продолжала сниматься в кино, и делаю это до сих пор. Я занимаюсь тем, что больше всего люблю, и пока не собираюсь бросать. Это привело меня к новому этапу в моей жизни. Когда мне было сорок, мы с Зейном разошлись на некоторое время. Это не было официально, но все закончилось тем, что мне пришлось уехать, оставив близняшек и Брейдена с отцом. Я уехала в Лос-Анджелес на съемки нового фильма, и провела там почти год. Время от времени, я возвращалась в Лондон, проведать своих детей, но каждый раз, когда я приезжала, Зейн отказывался встречаться со мной. Спустя год нашего, так называемого, расставания, он поднял тему о разводе. В этот момент я почувствовала себя сломанной. Он нужен был мне в моей жизни, я и дня не могла представить без него. И мы все-таки смогли решить все наши проблемы, но мы снова невольно вспоминали этот этап нашей жизни, когда возникала новая ссора. Этот момент всегда будет с нами, и от этого никуда не деться. Нам всем иногда нужна хорошая встряска, правда? Но и я тогда чересчур резко отреагировала, и сейчас я жалею об этом. Шло время, и прежде чем мы с Зейном могли осознать это, Брейден уже пошел в колледж. Было странное чувство, видеть, как твой сын покидает дом. После его отъезда дом казался слишком тихим и пустым. К нам больше не приходили парни его возраста, чтобы поиграть в видеоигры в подвале. Больше никаких волнений, что Брейден может устроить вечеринку. Мы больше не посещали футбольные матчи — исключением стала Алли, но без Брейдена все совсем по-другому. Он поступил в колледж в Штатах, из-за чего нам стало сложнее связаться с ним, или приехать. Но у нас все еще были Алли и Ава, о ком нужно было заботиться, поэтому перспектива длинных перелетов на другой континент была не самой удачной, если только мы не оставляли девочек с кем-то из знакомых. Затем наступил день, когда Зейн поделился со мной своим наибольшим страхом — день, когда мы вернулись домой с больницы с близняшками на руках. Он держал Алли, я точно помню, завернутую в белое одеяльце, и закрытыми карими глазками. — Однажды она вырастет, — вздохнул Зейн, ласково глядя на новорожденную дочь. Он держал Александру, словно она была хрупким птенчиком. Он не мог отвести от неё взгляд, просто не мог. Он всегда говорил мне, что хотел девочку. Теперь у него их две. Спящая Авалин находилась у меня в руках. Её ручки были сжаты в маленькие кулачки, рот слегка приоткрыт. В уголке её ротика накопилось немного слюны. — Еще рано об этом думать, — нахмурилась я. — Давай наслаждаться моментом, пока можем. Ты и глазом моргнуть не успеешь, как Алли придет домой и скажет, что у неё появился парень. — Или Ава, — пожал плечами Зейн, не отрывая взгляда от своей второй дочери. — Я не хочу, чтобы этот день наступал. Я могу смириться, если у Брейдена появится девушка. Он унаследовал только лучшее. — Да, — согласилась я. — От меня. — Я просто не хочу, чтобы они росли. Однажды, мне придется вести их к алтарю и смотреть, как они уходят от меня. — Если только её жизнь не сложится как у меня, и она не останется одинокой до конца своей жизни, которую она проведет в обществе котов. Мы, девушки, очень эмоциональные, — пошутила я, вспоминая о тех днях, когда я была уверена, что ни один парень никогда не обратит на меня внимания. Но я нашла этого парня. — Но теперь ты моя жена, — произнес Зейн. — А это значит, что наши девочки будут счастливы в браке, а мы станем бабушкой и дедушкой. И знаешь что, Пен? Я вряд ли смогу смириться с этим. Я не хочу стареть. Как бы я хотел вернуться в свои двадцать лет. — Я тоже, — вздохнула я. — Но давай не думать о будущем. Мы только что вернулись домой, с малышками на руках, и нам еще нужно забрать Брейдена у Луи с Элеанор. Кто знает, какие слова он выучил к этому времени. Ты знаешь, каким может быть Лу, когда он раздражен. Богом клянусь, если мой сын вернется и первое, что он мне скажет, будет «задница» или «мудак», я убью Луи собственными руками. Да простит меня Элеанор, но он портит моего сына. — К тому времени, когда ему исполнится шесть, он будет материться, как грузчик в порту, — засмеялся Зейн. — Я не хочу, чтобы наши дети росли так быстро, — призналась я. — И я не хочу. Но это жизнь, милая. Все мы рано или поздно взрослеем. В один прекрасный день, буквально за пару дней до дня рождения Алли и Авы, Алли вернулась со школы, счастливее, чем мы когда-либо видели. Её щеки покраснели, а улыбка была от уха до уха. Ава зашла вслед за сестрой, закатывая глаза, и направилась в свою комнату, не проронив и слова. Никого уже не удивишь таким её поведением. Обычно, ей нужно было репетировать свою роль для мюзикла. Мы не понимали, что происходит, пока во время ужина Алли не проговорилась, что её пригласили на свидание. В тот момент у Зейна практически случился сердечный приступ, когда он кинул вилку на стол, и вышел на улицу. Он не злился на Алли, совсем нет, он просто был расстроен. Он переживал, что его маленькая девочка выросла и теперь ходит на свидания. Мы все переживали. И, как позже оказалось, этим парнем стал Логан, сын Луи Томлинсона. Как это бывает у всех родителей, Зейн успокоился… пока три месяца спустя Ава не сообщила нам, что у неё на следующий день свидание с одноклассником, который принимал участие в том же мюзикле, что и она. Зейн стал еще более нервным после того, как узнал, что его дочь по сценарию должна поцеловать этого парня. Но девочки росли, и с каждым днем становились все больше похожи на нас с Перри. Моей сестре не повезло с близнецами — после того, как она потеряла ребенка, она узнала, что не может иметь детей. Одной из причин, вероятно, стал выкидыш. Я никогда не видела её более расстроенной, но они с Картером решили усыновить ребенка, как Гарри. Их дочь была на полтора года младше близняшек, и даже чем-то похожа на Картера. У них двоих были яркие зеленые глаза, но она была от природы блондинкой. Так или иначе, она всегда знала, что её удочерили, но её это не волновало. У неё были любящие родители — то, чего она всегда хотела. Но не во всех семьях все хорошо. Мы с Зейном думали, наша жизнь идеальна, если не вспоминать о том этапе, где я решила на год уехать. Нет, все было совсем наоборот. Когда Алли и Аве исполнилось восемнадцать, и они разъехались по выбранным ими колледжам, нам сообщили, что Брейден пропал. Пропал. Наш мальчик пропал без вести. В один день он в колледже, а уже на следующий — его никто не может найти. Полиция несколько раз обыскивала его квартиру, но тщетно. Сокурсники говорили, он сбежал с какой-то девушкой и больше не возвращался. Кто-то говорил, он стал наркодилером. Еще я слышала, что его убили и выкинули куда-то. Одному Богу известно куда. Его больше не было с нами, и мы даже похороны его не могли устроить, потому как не знали, мертв он или нет. Брейден, наш сынок, пропал. Зейн и я питали надежду, что однажды он вернется. Но он не возвращался. Зейн все так же поддерживал связь с Лиамом, Луи, Найлом и Гарри, не смотря на то, что каждый из них пошел своим путем. У каждого была своя семья, о которой нужно было заботиться. Они встречались каждые несколько лет. Иногда мы оставались в Лондоне, а иногда ехали к Найлу, Кайли и их четырем детям — трем мальчикам и девочке. Со временем, Алли и Ава вышли замуж. Алли вышла за Логана Томлинсона, с которым встречалась с шестнадцати лет. У них был небольшой перерыв, когда они поступили в колледж, но вскоре, они снова сошлись. Зейну не совсем нравилось, что его дочь встречалась, а теперь вышла замуж, за сына его лучшего друга, но он свыкся с этим и понял, что теперь сможет больше времени проводить с Луи. Позже он сказал, что «это лучше, чем с каким-нибудь незнакомцем». Ава же вышла замуж за участника бойзбенда. Это было нечто вроде One Direction их поколения, из-за чего ей пришлось прочувствовать на собственной шкуре, каково это, когда тебе завидуют миллионы. Зейн, конечно же, одобрил их отношения. Но теперь все было совершенно не так, когда Брейдена больше не было с нами. Мы уже так давно не видели его, мы даже не знали во что верить. Наверное, так было лучше для всех — думать, что он тайно женился на какой-нибудь девушке, и теперь они живут в мире да согласии, чем думать, что с ним могло случиться нечто ужасное. Я все еще помню наш первый день в пустом доме, после рождения наших детей, разумеется. Мы все еще находились в том же доме, что мы с Зейном купили, когда поженились. Но теперь все было несколько иначе. Куда бы ты ни пошел, везде были детские фотографии — фотографии Брейдена, на самом деле. Деревья, посаженные в первый год нашей семейной жизни, теперь из саженца превратились в огромное дерево. Наблюдать за его ростом — это как наблюдать за взрослением собственных детей. — Разумеется, они уедут в один день, — коротко засмеялась я, не смотря на то, что мое настроение сейчас было далеко от радостного. — Уверена, так и будет, Зейн. Это слишком тяжело для меня. Прошло всего, — я достала телефон, проверить время. — Прошло всего два часа, а я уже скучаю по ним. Зейн обвил рукой меня за плечи, прижимая к себе, и заботливо поцеловал в висок. — Они так похожи на нас, ты заметила? В конце концов, вы с Перри тоже покинули родительский дом в юном возрасте. Я уехал от родителей, когда мне было семнадцать, ты — в девятнадцать. Нам повезло, у нас впереди есть еще несколько лет. — Я скучаю по ним. Алли не так давно переехала жить вместе с Логаном, хотя Луи с Элеанор тоже не одобряли эту затею. Ава решила приобрести собственное жилье, но без своего парня. У них были еще не настолько серьезные отношения, но я точно знаю, где-то в душе она надеялась, что он сделает ей предложение. — Я тоже по ним скучаю, но с другой стороны, мы можем насладиться тишиной. По крайней мере, мы не одиноки. Мы есть друг у друга, — широко улыбнулся он. Пока что, так и есть… — Не стану скрывать, я буду скучать по бесконечным разговорам Алли о футбольных матчах, которые нам не интересны, или новом мюзикле, в котором Ава принимает участие, или, быть может, о её новом сингле. Ты знал, что на следующей неделе она едет в Лос-Анджелес записывать новый альбом? — Нет, — удивленно произнес Зейн. — Я тоже! Что если, они уедут и забудут о своих родителях? Когда мы в последний раз видели своих? Прошло так много времени, Зейн. Неужели, теперь все так и будет? Мы будем наблюдать, как наши дети… уезжают? — Пен, милая, мы были у твоих родителей три недели назад, у моих — две. Уверен, не о чем беспокоиться. К тому же, мы не уделяли себе должного внимания на протяжении двадцати лет. Ты только представь, какие нам открываются возможности. Мы можем посетить Францию и устроить себе второй медовый месяц. Или Испания лучше, как думаешь? — Ты определенно ждал этого момента, верно? — Я скучаю по ним, но нам тоже пора немного повеселиться. — Если ты так думаешь… — Эй, не забывай о великолепном итальянском Джелато*. Что ты на это скажешь? — подмигнул Зейн, прекрасно зная, что мысль обо всем, что так или иначе связанным с мороженым, скорее всего, завоюет мое доверие. С тем пор, как мы с Зейном впервые встретились, я совсем не изменилась. Ава тоже унаследовала мою любовь к мороженому. Но должна признать, это немного странно. — Я совсем не против Джелато. Спустя три недели мы были на пути в Рим, чтобы провести наш «второй медовый месяц». Поверить не могу, что мои девочки так быстро выросли. Я видела, как Зейн ведет их к алтарю к их будущим мужьям, как он гордился ими. Первой вышла замуж Алли, затем Ава, но только после второй церемонии бракосочетания, Зейн пришел ко мне весь в слезах. Мы двое были расстроены, что с нами больше не будет наших девочек — теперь они начинают свою собственную семенную жизнь. Только сейчас мы поняли, что чувствовали наши с Зейном родители, когда мы уезжали, но мы также и понимали какое это счастье, когда ты женат на любимом человеке. Год спустя, Ава родила первенца. Это был мальчик, которого она назвала Брейденом, в память о пропавшем брате; она до сих пор питала надежду, что он не сегодня завтра вернется, но этого не происходило. Он был её единственным ребенком. У Алли были трое детей, как у меня. Сначала девочка, затем мальчик, а потом еще один. Мы с Зейном, как бабушка с дедушкой, всячески баловали своих внуков. Я часто пекла различные сладости — иногда мне с этим помогал Зейн, но только если я использовала смесь для кексов, в противном случае он ко мне даже не подходил. Мы буквально купали их в подарках: все, чего не давали им Алли с Авой, давали мы. Вскоре, Перри тоже стала бабушкой, когда Розалин вышла замуж, и она, в отличие от Перри, могла иметь детей. Перри была очень благодарна, ведь у неё было не один, не два, и даже не три, а аж четыре внука. Два мальчика и две девочки. К сожалению, Картер ушел из жизни в возрасте шестидесяти семи лет, через три года после сердечного приступа, оставив до сих пор скорбящую Перри. С Кайли я встречалась в прошлом году: она счастливо обустроилась в Ирландии, проводя свободное время со своими внуками, которых теперь было нелегко сосчитать, настолько их было много. Я была рада за неё, все-таки она вышла замуж за парня, по которому когда-то сходила с ума. Когда-то Найл сказал, что женится на фанатке, и это оказалось правдой. Не зря говорят, что мечты сбываются. Кайли была очень счастлива, по крайней мере так казалось на первый взгляд. Несколько месяцев назад ей поставили диагноз «Рак молочной железы», но она сильная женщина, я более чем уверена, что она сможет со всем справиться. Кроме того, у неё есть человек, который всегда и во всем её поддержит — Найл. С Элеанор и Луи мы виделись каждый день, по большей мере из-за того, что его сын женился на моей дочери. Здоровье Луи тоже оставляло желать лучшего. Неделю назад у него случился инсульт, и теперь Элеанор сильно переживала за его здоровье. Мы все надеемся, что ему станет лучше. Лиам с Эллой также проживают в Лондоне, но у них свой бизнес, который, увы, не позволяет нам часто видеться — последний раз это было месяцев восемь назад. Как для их возраста, Лиам и Элла были очень здоровыми пожилыми людьми. Наверное, это по той простой причине, что они до сих пор время от времени посещают спортзал. Верите или нет, но Лиам до сих пор в силах качать пресс, в то время как Зейну иногда тяжело встать со стула. С Гарри все было по-другому. Его всегда узнавали как парня из One Direction, поэтому он решил оставаться в центре внимания общественности. Он благополучно вырастил своих трех приемных детей, но они, в отличие от своего отца, оставались в тени. Ему было семьдесят, и его музыкальная карьера находилась на самом пике, но самое главное, он был счастлив. Мы виделись с ним месяц назад, перед его отъездом в Америку, где он должен был дать несколько концертов. Я бросила взгляд на часы, показывающие семь часов вечера. Алли и Ава со своими детьми должны приехать с минуты на минуту. Взяв в руку свою трость, я медленно встала со стула. Зейн находился где-то в доме — вероятнее всего в комнате, где окна выходили к лесу. В последнее время он часто там проводил время, часто с книгой в руках. Иногда он слушал музыку или пил горячий шоколад. И мои догадки оказались верны: он сидел на своем привычном месте, в кресле-качалке, покачиваясь вперед-назад, на максимальной громкости слушая музыку в наушниках, так как его слух уже не тот, что прежде. У него начались проблемы со слухом незадолго после их последнего мирового турне. Его трость — почти такая же, как у меня, — находилась рядом. Купили мы их по цене одной. Не смотря на то, что у Зейна накопилось достаточно денег за время проведенное в группе, мы стали относиться к этому с умом. Мы пришли к общему мнению, что пускай лучше у нас останутся какие-то сбережения, нежели оказаться совсем на мели, ведь мы были уже далеко не в том возрасте, когда мы могли сутками пропадать на работе. Мы быстро уставали, поэтому нам нужно экономить. Я продолжала сниматься в фильмах, но мне было все тяжелее с каждым днем заниматься любимым делом. Меня постоянно мучили боли в коленях, хотя врач сказал, что этого не должно было произойти еще в несколько ближайших лет. Мы были стары, и это факт. Я присела около Зейна, на точно такое же кресло-качалку. Он не обратил на меня внимания, наверное, потому что не услышал, как я вошла, хотя моя трость с шумом упала, когда я подошла к нему. — Милый, — прошептала я, дотронувшись до его руки. Он не испугался. Он всего лишь вытащил из ушей наушники, повернулся ко мне лицом и улыбнулся. — С Рождеством, любимая, — произнес он, наверное, в десятый раз за сегодня. Он всегда вызывал у меня улыбку, даже спустя пятьдесят лет. — О чем ты думаешь? — Это наше двадцатое Рождество без Брейдена, — тяжело вздохнул Зейн, опустив голову и стараясь не заплакать. Спустя пять, или, быть может, десять, лет после того, как нам сообщили о пропаже сына, мы начали свыкаться с мыслью, что наш мальчик не вернется. Никогда. — Ох, милый, — я взяла его руку в свою, переплетая наши с ним пальцы. Как для мужчины в возрасте, у него была весьма сильная хватка. — Уверена, он не хотел бы, чтобы мы грустили из-за него. Готова поспорить, он сейчас счастлив, где бы он ни был. Надеюсь, на небесах. — Я скучаю по нему. — Как и мы все. — Когда близняшки приедут? Давненько я Гаретта не видел, — сказал Зейн, вспомнив о нашем младшем внуке, которого год назад родила Алли. Её среднего сына звали Деймон, ему было шесть лет, а старшую дочь — Кристина, которой скоро исполнится двенадцать. Ребенку Авы, Брейдену, так же двенадцать. — Они скоро должны быть здесь, — заверила я Зейна. — Забавно, что Брейден действительно очень похож на нашего Брейдена. Из-за этого я еще больше скучаю по нему, — произнес Зейн. Когда он начинал говорить на эту тему, не существовало ничего, что могло бы его остановить. Мы двое скучали по нему, очень. Но Зейн, кажется, до сих пор питал надежду о возвращении сына. Даже если в душе он понимал, что это невозможно. Спустя мгновение раздался звонок в дверь, а после — звонкий смех моих внуков, ожидающих по ту сторону двери. Это было так вежливо с их стороны воспользоваться звонком, но уже спустя мгновение они самостоятельно зашли в дом. Алли и Ава знали, что мы с Зейном часто проводили время на заднем дворике, и в силу возраста не могли быстро дойти до парадной двери. — Приехали, — сообщила я Зейну, который, вероятно, не услышал звонок. Он схватил свою трость, как и я, и мы медленно встали с кресел. Мы не должны были быть настолько слабыми в нашем возрасте, но мы были. Мы были совсем не похожи на Лиама, который в семидесятилетнем возрасте продолжал заниматься спортом. Минуту спустя, мы всей семьей заняли диваны в гостиной, возле Рождественской елки. По мою праву руку разместилась Ава с мужем и двенадцатилетним сыном, Брейденом. Он сидел около своей кузины Кристины; они были примерно одного возраста. Алли села с Логаном и детьми: Деймоном и Гареттом. Деймон то и дело поглядывал на подарки, стараясь изо всех сил не схватить первый попавшийся и не разорвать подарочную упаковку. Гаретт вел себя более спокойно, находясь в руках у мамы. — Мама, папа… С Рождеством, — широко улыбнулась Ава. — С Рождеством, — ответил Зейн. Оставшаяся часть вечера была наполнена бесконечными разговорами, праздничным ужином и целой горой разорванной бумаги, когда дети принялись открывать свои подарки. Зейн и я подарили Аве и Алли одинаковые кулоны. По правде говоря, мы собирались сделать это лет двадцать назад, но нашли на это время только сейчас. Их мужьям мы подарили часы, потому что у Зейна не было большого желания думать над подарками, а я попросту не знала, что дарить мужчинам. У меня всегда были с этим проблемы, когда дело касалось подарка для Зейна. Я никогда не знала, что дарить ему, и каждый раз, когда у него спрашивала об этом, он отвечал, что ему достаточно того, что я рядом, а больше ему ничего не нужно. И так я живу уже пятьдесят лет. Иногда с Зейном очень тяжело, но я слишком сильно его люблю. Ава вместе с Алли приняли за уборку оберточной бумаги, пока их мужья сели вместе, держа в руках по бокалу вина. Наши внуки играли на полу со своими новыми игрушками, в то время как мы с Зейном так и не сдвинулись со своего места. — Я не смогла придумалть, что подарить тебе в этом году, — призналась я Зейну. — И я знаю, ты не любитель ювелирных украшений, но… — Что бы ты ни подарила, я буду счастлив. Видеть тебя рядом каждый день уже на протяжении стольких лет — вот самый лучший подарок. Ты столько времени терпишь меня и любишь. Мне больше ничего и не нужно, — видите? Он каждый год повторяет одни и те же слова, и каждый раз это трогало меня до глубины души. Он был моей опорой, любовью и человеком, с которым я вырастила прекрасных детей. Он был тем, кто сделал мою жизнь идеальной. — Боже, ну почему ты такой идеальный? — Должен это же спросить и у тебя, Миссис Малик. — Все еще не могу привыкнуть, — улыбнулась я. — Ава? Будь добра, передай мне, пожалуйста, ту маленькую коробочку, что осталась возле елки. Ту, которую хотел открыть Деймон. — Конечно, мам, — ответила она, поднявшись со своего места возле сестры, и направилась в сторону, где находилась нужная мне коробочка. — Спасибо, милая. — Без проблем, мам. Я протянула её Зейну. Старыми и поморщенными пальцами он стал медленно открывать её: сначала снял ленточку, положив её около себя, потом аккуратно отклеивать кусочки скотча с бумаги. Один за другим. Я знала, он делал это специально, чтобы позлить меня и у него это хорошо получалось. — Пожалуйста, давайте быстрее. — Я спешу насколько это в моих силах, — ухмыльнулся он. Неважно сколько ему было лет, он оставался все тем же Зейном Маликом, которого я полюбила десятки лет назад. Внутри коробочки находился браслет. Сделан он был из чистого серебра, не очень тонкий, чтобы можно было его носить на запястье и не потерять. На первый взгляд он казался самым обычным, но внутри был гравировка: Рождество, 2063: Моя любовь к тебе все еще сильна, навеки. Твоя Пен. — Я не понимаю, о чем ты, — произнес Зейн, глядя мне в глаза. — Мне нравится, но тебя я люблю больше, чем материальные вещи. Я должен поблагодарить твоих родителей, что они дали мне самый лучший подарок, о котором я только мог мечтать. — Иногда ты такой сентиментальный. — Но тебе нравится это, — парировал Зейн. — Но… — достал он что-то со своего кармана. — Что это? — Я знаю, ты никогда не была поклонником материальных подарков, и я до сих пор помню, как в прошлом году ты накричала на меня только за то, что я купил тебе ожерелье, потому что ты сказала, оно, вероятно, уже тысячное в твоей коллекции, поэтому в этом году я реши подарить тебе кое-что другое. — Но мне все еще нравятся ожерелья. — Ты сказала, они стоят слишком много! — Это потому, что последнее, которое ты мне подарил — с бриллиантами. Зейн на мгновение замолчал. — Оно подходило к твоему кольцу. Я издала короткий смешок, принимая из его рук свой подарок. Это был свернутый в несколько раз лист бумаги, перевязанный красной лентой. Сверху виднелась надпись: Моей любимой Пенелопе Малик. Мне всегда нравилось видеть сочетание моего имени с его фамилией: Пенелопа Малик. Я развязала ленту и развернула письмо. Оно не было напечатанным, слава Богу. Зейн написал его собственноручно, своим размашистым почерком, который с возрастом становился все менее разборчивым. Я принялась читать. Дорогая Пен, Я готов попытаться и сделать это письмо как можно менее слезливым, но мы оба знаем, что я слишком сентиментален, и, вероятно, у меня получится отзыв к одному из фильмов или книг Николаса Спаркса, которые мы когда-то смотрели. Проще говоря, это будет очень слезливое письмо, и тебе придется принять это, потому что ты любишь меня. Если бы я писал это письмо на компьютере, я бы здесь вставил подмигивающий смайлик, но суть не в этом. У меня очень болит рука, а я написал только один абзац. Мне совсем не нравится вся эта «старость». Но хватит той чепухи, что я только что написал, потому что это было совсем не обязательно, но я все равно это написал, потому что… Я и сам не знаю, почему. Пенелопа, ты знаешь, я люблю тебя больше, чем ты можешь себе представить. Если бы существовало число больше бесконечности, я бы без раздумий выбрал его, измеряя мою к тебе любовь. Но такого числа, увы, нет. Но моя любовь к тебе бесконечна. Наша любовь другая. У нас все началось совсем не так, как это бывает у многих. Ты не была собой, когда мы встретились. Но ты все равно заставила меня влюбиться в тебя, даже на том этапе нашей жизни. С тех пор, я ни на грамм не разлюбил тебя. Уверен, если бы не мое упрямство, глупость или хамство, мы бы были вместе гораздо дольше. Иногда я думаю, я не заслуживаю такой женщины, как ты. Я невероятно счастлив, что оказался тем, с кем ты решила провести всю свою оставшуюся жизнь. Это честь для меня, Пенелопа. Когда мы только встречались, я был очень напуган. Меня постоянно преследовал страх, что мы можем разлюбить друг друга или расстаться, и это до смерти пугало меня, потому что я хотел быть твоим навечно, а ты — моей. Я понимал, на тот момент было еще слишком рано делать предложение, поэтому до того самого дня, когда я решился на это, я жил в страхе, что ты бросишь меня, или появится какая-либо другая причина, по которой каждый из нас пойдет своим жизненным путем. Но этого не произошло. И тогда я сделал тебе предложение, ты согласилась, и после этого мы, такие счастливые, съели мороженое. Чтоб ты знала, Пенелопа, это был один из лучших дней моей жизни. По правде говоря, каждый день, проведенный с тобой, автоматически становиться для меня прекрасным. Каждый день без тебя, словно пытка. Один лишь твой голос делает меня счастливым, даже если ты кричишь на меня из-за того, что я не помыл посуду, не постирал или не убрал носки с пола в нашей спальне. Наступил день нашей свадьбы — еще один лучший день за всю мою жизнь. У меня их было достаточно много, и каждый из них был связан с тобой. Совпадение? Я так не думаю. Понимать, что теперь я женат на тебе — это нечто необъяснимое. Видеть, как ты идешь к алтарю в потрясающем белом платье, под которыми виднелись твои любимые кеды… Когда мы стояли друг напротив друга, и я сказал «Я согласен», я думал, у меня случится сердечный приступ, потому как задумался, а что, если ты не ответишь согласием? Но ты согласилась. Затем, на свет появился Брейден, наш малыш. Он был таким радостным и дружелюбным, нашим маленьким комочком нескончаемой энергии. Он был настоящим сокровищем. Нашей гордостью и счастьем. Где бы он ни был, я надеюсь, он знает, что мы любим его всем сердцем и душой. Вскоре, у нас появились Ава и Алли. Кто бы мог подумать, что у нас будут близняшки? А ты помнишь день, когда тебе сделали УЗИ и врач сказал, что слышит лишь одно сердцебиение? Наверное, мы были готовы умереть от шока. Мы были до смерти напуганы, и ты своими ногтями, которые в тот день были покрыты красным лаком, с силой впилась мне в руку. После этого, врач сказал, что слышит не одно, а целых два маленьких сердечка. Александра и Авалин, две очаровательных девочки, которые так мне напоминали их маму и тётю. Они так быстро повзрослели. Как и мы. Ты только посмотри, Пен, что теперь у нас есть: большая и счастливая семья. У двоих из трех наших детей теперь свои семьи. Наши маленькие внуки бегают по дому, где мы вырастили своих детей. Посмотри, как далеко мы зашли. В наших отношениях лишь однажды возникло недопонимание, но я никогда не переставал любить тебя, и никогда не перестану. Это правда. Наверное, это письмо не столь важное… Я просто хотел, чтобы у тебя было что-то, что напоминало бы тебе, как сильно я люблю тебя. Насколько ты мне дорога. Насколько моя жизнь была бы серой и унылой, если бы в ней не было тебя. Это лучшее, что я мог сделать, чтобы описать словами мою к тебе любовь, но, думаю, и этих слов оказалось недостаточно. Ты и я, милая, навсегда.

Твой любящий муж, Зейн Дж. Малик

— Это потрясающе, — посмотрела я на Зейна, который беспрерывно наблюдал за мной, пока я читала письмо. Ему повезло, у меня не заняло много времени, чтобы прочесть его. Наши дети и внуки, кажется, даже не заметили наш маленький обмен подарками. — Этот подарок превзошел все остальные. — Это только письмо. — Зейн, это лучше, чем любой бриллиант, который ты когда-либо мне дарил. За исключением кольца. Это было важно для нас двоих, но это письмо… Зейн, это лучший подарок, который я когда-либо получала. — Мам! Пап! Смотрите! — воскликнула Алли. Она была уже взрослой женщиной, немного за тридцать, но сейчас она прыгала на месте, хлопая в ладоши, словно она была одного возраста с Деймоном. Она радостно смотрела, как её годовалый сын, Гаретт, делал свои первые шаги по направлению к своей маме. — Он пошел! — улыбнулась Ава. Гаретт захихикал, споткнулся и упал маме в руки. Алли прижала его к себе, оставляя легкие поцелуи на его лице и бормоча что-то о том, как она гордится своим сыном. — Ты можешь в это поверить? — спросил Зейн. — Когда-то и мы такими были. — Но теперь мы старые, — вздохнула я. — Жизнь продолжается. Мы взрослеем. Это часть аттракциона, которым является жизнь. — Ты и твои мудрые цитаты. Я никогда не пойму, как это приходит тебе в голову. Это сбивает меня с толку. — Просто я гений. — И слишком самоуверенный. — Но тебе нравится, — Зейн легко толкнул меня в бок. — Я люблю тебя в целом. Иногда. — Я тоже люблю тебя, Пенелопа. Тебя и нашу семью.