I'm not her

Мой телефон начал издавать звуки неизвестной мне рок-песни, которая должна была заставить меня встать и собраться на работу, но сейчас я больше хотела выкинуть его из окна. Я хотела нажать на кнопку повторного сигнала, но вспомнила, что я его выключила, поэтому мне ничего не оставалось, кроме как встать с постели. Откинув теплое одеяло, я устало поставила ноги на пол. Я стала искать свои тапочки, но потом поняла, что их здесь нет. Наверное, я их оставила где-то в другом месте, и теперь мне придется идти босыми ногами по холодному полу, чтобы найти их. Как бы я хотела, чтобы сейчас было воскресение, когда мне не нужно на работу. Или суббота, когда мы работаем после полудня, и у меня есть время, чтобы выспаться. Но нет, к сожалению, сейчас был будний день. Я добежала до ванной комнаты, и, встав на теплый коврик, облегченно вздохнула. Но затем, я вспомнила, что оставила телефон на тумбочке около кровати. Для меня это было обязательным — слушать музыку, собираясь на работу, ведь это единственный способ, который не давал мне уснуть. Тишина — это явно не мое. Вернувшись в спальню, я взяла в руки телефон, после чего, снова вернулась в ванную. Нажав кнопку «Главная», все, что я видела — огромный список упоминаний в Твиттере. Неужели, это все из-за моего твита? Серьезно, неужели я… О чем, черт возьми, я вчера думала? О, я знаю, о чем: ни о чем, потому что я полная идиотка, которая создала столько драмы и теперь не может все исправить. Если я сейчас удалю это сообщение, все только станет хуже. Я проверила Твиттер Зейна: он больше не заходил. И я совсем не удивлена этому, ведь он редко им пользовался. Тем не менее, я получила множество упоминаний. Многие стали распускать слухи, которые были далеки от правды. Например, что я беременна от Зейна, потому что в тот момент он думал, что я — это Перри. Это слишком далеко от правды. Зейн и я… У нас никогда не было… «этого». Но кто-то был более близок к правде, утверждая, что мы встречаемся. Эта информация была более достоверной. Остальные говорили, что мы хорошие друзья, которые решили пошутить над всеми пользователями Всемирной паутины. Еще кто-то думал, что я не могу быть с Зейном, так как все еще нахожусь в отношениях с Картером, но никто не знает, что мы больше не вместе. И только мои истинные поклонники знали правду. Я тяжело вздохнула, мечтая лишь о том, чтобы вернуть время вспять и не писать тот злосчастный твит. Это последнее, чего я хотела делать. Вместе с тем, я включила музыку и положила телефон на тумбочку в ванной, принимаясь за свои утренние процедуры. Учитывая, какая у меня удача, и музыкальный вкус, телефон продолжал воспроизводить песни One Direction, и мне пришлось переключать несколько раз подряд, только бы не слышать голос Зейна. Это было непросто, учитывая, что у меня в телефоне были два их альбома. Но, честно говоря, мне нравится их музыка. Не из-за Зейна, конечно же; то, что они делают благодаря общим усилиям — это нечто невероятное. Выбрать одежду было не сложно, учитывая, что мне выдадут другую, когда я прибуду на съемочную площадку. Поэтому я остановила свой выбор на белых шортах и простой серой футболке, дополнив свой образ белыми кедами. Не знаю почему, но я буквально без ума от этой обуви. Наверное, потому, что я могу их одеть с чем угодно и все равно выглядеть неплохо. Зная себя, я их одену и на собственную свадьбу. Если, конечно, я когда-нибудь выйду замуж. Вполне возможно, что я умру в окружении котов, потому что вряд ли когда-нибудь найду кого-то, кто сможет терпеть меня больше года. Прихватив телефон и ключи, я закрыла входную дверь и направилась к машине. На полпути мне пришлось возвращаться назад, так как я забыла закрыть дверь на ключ. Да что со мной сегодня происходит? Сегодня самый обычный день, не о чем беспокоиться. Конечно, не стоит забывать о случившейся ситуации с Картером, но даже это можно исправить. По крайней мере, я так думаю. На съемочную площадку я явилась довольно рано, поэтому Томас сразу же отправил меня к визажисту. Это было очень странно: мне никогда не нравилось смотреть на себя, пока мне накладывали макияж. Было такое чувство, словно меня постепенно превращали в куклу, потому что я выглядела недостаточно хорошо в начале. Словно люди хотели нанести на мое лицо все, что бы в их арсенале. Или я действительно была настолько уродлива? Неужели, это правда? И, конечно же, я спросила об этом у Томаса, на что он коротко ответил «Да». Хотя от него я другого ответа не ожидала. Это ведь Томас, мужчина, которого все принимают за гея, но боятся спросить. Я впервые подумала, что он — гей, когда он пришел на работу в Томсах. — Доброе утро, Пен, — улыбнулась Кайли. Я чувствовала себя ужасно за то, что думала, она встречалась с Картером за моей спиной, но из-за всего, что она говорила, я думала, это правда. Но она остается моей лучшей подругой, и, как и всегда, в хорошем настроении. — Доброе, — улыбнулась я в ответ. В то время, как я погрузла в собственном мире драм и хаоса, Кайли продолжала поддерживать контакт с Найлом, даже если он находился по другую сторону океана. Они созванивались по Скайпу, писали друг другу сообщения, электронные письма, все, что только было возможно, только бы не терять с ним связь. Это, на самом деле, очень мило. Во время одного из перерывов, я заметила Кайли в углу в постоянно пустующей комнаты, разговаривающей с Найлом по Facetime. Её смех можно услышать отовсюду. Она почти выронила телефон из рук, увидев меня в дверном проеме, едва ли сдерживающую смех, когда она краснела, кажется, от всего, что бы ни сказал Найл. Однако Кайли все же спросила Найла о Зейне, и Найл сказал, что не видел его уже три дня. Ничего нового. У Зейна всегда была такая особенность пропадать на несколько дней, а потом снова появляться в поле зрения, когда это было нужно. Даже фанаты, его фанаты, привыкли к тому факту, что иногда его не могли найти на протяжении нескольких дней. Но не стоит забывать о Картере. Сегодня мы пропустили сцену с поцелуем, так как Томас решил, что это будет слишком неловко для нас целоваться после того, что случилось днем ранее. И я была благодарна ему за это. Даже я думала, что это будет весьма странно после нашего расставания. Но мы актеры. Это то, чем мы зарабатываем себе на жизнь. Мы лгали. Мы не были самими собой. Мы забывали о собственных чувствах, играя свою роль. Такова наша профессия. Такова наша жизнь. Не успела я опомниться, как рабочий день подошел к концу, и большую часть времени я старалась избегать взгляда Картера. Я чувствовала себя виноватой: за то, что мы разошлись именно так. Это не было чем-то вроде «Прости, мои чувства к тебе остыли». Это было «Я изменила тебе». — Увидимся завтра, Кайли, — помахала я подруге, которая ушла в противоположном направлении, дабы забрать что-то из студии. Я пошла в сторону своей машины, ждущей меня на парковке. Я была голодна, поэтому очень надеюсь, что в машине есть что-то, чем можно было бы перекусить. — Эй, Пенелопа! — услышала я знакомый голос. Я обернулась, вздрогнув, когда поняла, кто это был. Картер бежал мне на встречу, ветер спутывал его светлые волосы. Он остановился возле меня, и мы пошли туда, где стояла моя машина. — Я звал тебя раз пять, наверное, — заговорил он. — Я не слышала, прости, — ответила я. И это было правдой: я действительно не слышала его. — Ты избегаешь меня, — заявил Картер. — Это не правда, — солгала я. — Я просто была немного занята. — Конечно, — решил больше не затрагивать эту тему Картер. — Я просто подумал, может ты захочешь поужинать со мной сегодня вечером? Уверен, мы сможем найти какой-нибудь ресторан, работающий в это время. Все-таки, сейчас только девять вечера. — Картер, я не думаю… — Слишком рано? — спросил он. — Я понимаю. Думаю, это было бы не очень уместно, учитывая, что мы… Мы… Может, тогда в другой раз? — Конечно, — согласилась я. — В другой раз. Даже пресса еще не знала, что мы разошлись. Поход с ним на ужин вряд ли бы дало всем знать, что мы больше не вместе. Это определенно самое лучшее решение, которое я когда-либо принимала. Полчаса спустя, я была дома, мечтая лишь о том, чтобы лечь на диван и ничем важным не заниматься, потому что именно в этом я была специалистом. Мой желудок громко заурчал, напоминая о том, что пора поесть. Зайдя в гардеробную, я переоделась в зеленые пижамные штаны с фиолетовыми полосками и старую футболку. Надев носки, я направилась на кухню, надеясь найти какую-нибудь еду. Я открыла холодильник, понимая, что выбор у меня очень маленький. — Салат… Его нужно мыть. Паста… Не хочу. Ветчина и сыр… Можно было бы сделать бутерброд, но у меня нет хлеба. Остатки пиццы… Отлично. Я всегда разговаривала сама собой, когда находилась одна дома — так я чувствовала себя менее одинокой. Никто об этом не знал, так что не вижу в этом ничего страшного. По крайней мере, я думаю, что об этом никто не знает. Надеюсь, это так. Пиццу я решила доесть холодной, потому что: 1. Она так вкуснее. 2. Я не хотела её разогревать. 3. Я бы ни за что не решилась разогревать остатки пиццы, потому что мне она нравилась и холодной. Я бы настолько голодна, что доела пиццу буквально за несколько минут. Затем, я провела некоторое время, пытаясь выкинуть коробку в мусорное ведро, но быстро сдалась, положив её рядом. Оставшись довольной, я взяла из морозильной камеры немного мороженого и вернулась в гостиную, и, сделав глубокий вдох, села на диван. Дотянувшись до пульта, я включила то, что записала на диск ранее. «Волчонок» — точно нет, не хочу смотреть ужасы на ночь. Далее — повтор «Американской семейки», которую я уже смотрела, как и «Теорию Большого Взрыва». Остановилась я на лучшем, что могло быть: на сериале «Друзья». Невозможно быть против «Друзей». Это самый лучший выбор. Включив сериал, я принялась за мороженое. Ложка за ложкой, и упаковка осталась пустой. Я откинула её куда-то в сторону входной двери. Подниму её позже. Я всегда ела мороженое прямо из упаковки, так как живу одна. И все, что мне сейчас оставалось делать — смеяться, наслаждаясь просмотром «Друзей». Я без ума от этого сериала. Я бы даже сказала, что я немного одержима им; наверное, так же, как и кедами. У меня было много одержимостей. Мне вдруг срочно захотелось немного попкорна, что я и сделала. Несколько кусочков холодной пиццы и мороженое — этого оказалось недостаточно, чтобы я наелась. Думаю, это и есть главная причина, почему Кайли заставляет меня записаться в спортзал. Может, это не такая уж и плохая идея. Выбор у меня все равно не большой: либо записаться на занятия, либо набрать несколько ненужных килограмм. Последний вариант, на самом деле, не так и плох. Это ведь всего лишь лишние килограммы… состоящие из еды. Нет, мне действительно стоит записаться в спортзал. Дожидаясь, пока зернышки попкорна приготовятся, я слушала звук, исходящий из микроволновой печи. Казалось, прошла целая вечность, когда попкорн, наконец, приготовился. Еда — вот еще одна моя одержимость. Вернувшись на диван, я натянула на ноги покрывало, и взяла миску с попкорном. Сегодня я могла заниматься всем, чем душа пожелает. Если только это не нарушение закона. Время от времени, я кидала в рот сразу по три раскрывшихся зернышек, наслаждаясь их вкусом. Это была последняя упаковка, а у меня не было никакого желания зайти в магазин и купить еще. Вот, почему у меня дома была только пицца из того, что можно было съесть. Хотя, можно было бы заказать и её привезли бы буквально через несколько минут, словно по волшебству. Низкий поклон тому, кто придумал доставку. На середине очередного эпизода «Друзей», я услышала стук в дверь. Кто, черт возьми, станет стучать в мою дверь в… полночь? Неохотно я нажала на паузу и отставила пустую миску на журнальный столик, мысленно поблагодарив себя за то, что не поставила её слишком сильно, учитывая, что поверхность столика была стеклянной. Я откинула покрывало, которое оказалось на телевизоре. Моя ошибка. Направившись к двери, я выругалась себе под нос, какое сейчас позднее время, и как я собиралась убить того, кто сейчас стоит по ту сторону двери. На полпути к двери, я поскользнулась на упаковке из-под мороженого и упала. Да я просто сама утонченность. Откинув ногой упаковку куда-то в сторону, я открыла дверь. — Кем бы ты ни был, я тебя ненавижу, ты маленький ублю… Я застыла, потому что передо мной стоял Зейн Малик. Не картонная фигурка во весь рост, а настоящий, из плоти и крови. Вдобавок ко всему, в его руках был прекраснейший букет красных роз.