This also may be

- Итак, - начинает Стайлс, когда мы пересекаем черту города. - Наш следующий пункт назначения немного смутит тебя. Я шмыгнула носом, давая понять, что ничуть всего этого не одобряю. Удивительно, почему я пошла с этим парнем? Через боль, через страх, что все не встанет на свои места. К тому же, он не внушал действительного доверия. Какой-то внутренний голос и желание с ним сблизиться. Черт, сблизиться? Мой взгляд судорожно касается салона автомобиля, и я понимаю, что двери и окна не заблокированы. Мне ничто не может помешать. - Если ты везешь меня в Россию, я сейчас же выпрыгиваю из машины и возвращаюсь в Лондон пешком, - заявляю я. Голос почти ничего не выражает, я думаю о чем-то своем, и мне хочется помолчать. Однако Гарри не предоставляет мне такой возможности. - Спокойно, - Стайлс тихо, напряженно смеется. Мне жаль его. Он все время о чем-то переживает. Неужели обо мне? Я невольно фыркаю, за что тут же получаю странный, непонимающий взгляд в свою сторону. Я смутилась. За окном все еще мелькают деревья, и рябит в глазах серая лента дороги. Зима. Я пытаюсь вспомнить, какой сегодня месяц. Хотя бы день недели. - Гарри, - обращаюсь я, невольно понизив голос. Снова это чувство. Стайлс что-то вопросительно мычит, но больших слов я от него не слышу. Вздыхаю. - Середина февраля, верно? - спрашиваю я. Вместо обыденного тона я все еще хриплю, кажется, простудилась. И понятия не имею, каким образом. Юноша кивает. Я вижу, как на секунду его губы трогает улыбка, но и она тут же исчезает под старой, измученной гримасой, которую я привыкла видеть за последние несколько дней. Я хочу улыбнуться в ответ, но губы не слушаются. Судя по всему, улыбаться здесь некому. - Какое число? - на этот раз произношу неуверенно, опасаясь, что слишком много говорю. Наверняка парню это не нравится. Судя по его виду, он должен был давно упрекнуть меня в излишней любознательности. Однако он этого не делает. - Двадцатое февраля, Ти. Я замолкаю. Про год я спрашивать не буду, это необязательно. С губ снова срывается вздох. На душе тяжело, но одновременно пусто, как будто до этого я решала какую-то важную задачу, а сейчас она испарилась из моей головы. Господи. Неопределенность утомляет. - Если тебя что-то интересует, можешь задавать вопросы, - слышу я. Стайлса не напрягает вся эта обстановка со мной в машине, он говорит ровным и рассудительным тоном, но лицо все еще остается обеспокоенным. Я сглатываю. Еще пару минут я думаю, смотря в окно. Молчание прерывается только шуршанием колес и двигателя. - Кто ты? Наверное, это единственное, что интересовало меня больше всего. Нет, не имя и не фамилия. Мне нужно было знать, с кем я имею дело - действительно ли с эгоистом или примерным мальчиком, срытым где-то далеко в глубине души? Мне нужно знать. - Гарри Эдвард Стайлс, двадцать лет, миллиардер, солист группы One Direction, твой друг. К сожалению. Он отвечает быстро и отрывисто, и от неожиданности я коротко вздрагиваю. - К сожалению? - переспрашиваю я, хмурясь. - Ох, - вздыхает Стайлс. - Не к сожалению. Следующий вопрос. Я начинаю кусать губы, думая, что мне еще нужно спросить. Хорошо, то, что он миллиардер можно было вычислить по его внешнему виду и странному, нечеловеческому взгляду, пропитанному эгоизмом. Очевидно, примерного мальчика здесь и в помине не было. Однако лучше бы меня увез некто подобный. Солист группы. Солист. Я пытаюсь вспомнить хоть что-то связанное с названием, но натыкаюсь лишь на бетонную стену. Эта стена отделяет меня от того мира, в котором я жила раньше. - Мы были знакомы с тобой до... моей потери памяти? - следующий вопрос. Кажется, у меня их настолько много, что до конца этого дня я не успею задать все. - Да, более чем. - Что значит более чем? Снова молчание. На этот раз я напряженно смотрю на макушку Стайлса, потому как лица его я не вижу. Он отвернулся и делает вид, что внимательно следит за дорогой. Так я и поверила. А он не думал, что я должна смертельно бояться машин? Конечно, можно попробовать притвориться, чтобы просто посмотреть на его реакцию, но... Нужна хотя бы толика этого страха. А у меня нет даже таковой. Потому что я ни черта не помню. - Мы были близки, - Стайлс пожимает плечами. Я чувствую свое сердце уже где-то в желудке, и, наверное, ответить сразу я не смогу. Черт. Близки? Это значит... мы были вместе? Я с презрением смотрю, как Гарри проводит рукой по волосам, и отрицательно качаю головой, соглашаясь со своими мыслями. Нет, не может быть. Я и... это чудо? Нет. - Хм, - все же протягиваю я. Легче от его ответа мне не стало и, решив не заострять внимание на чем-то одном, спрашиваю следующее: - Как мы познакомились? - Неужели ты так хочешь это знать? Я думал, ты спросишь о чем-то, что связано твоим прошлым. Разве нет? Я передергиваю плечами. Слишком резко, отчего левая рука неожиданно пришла в движение, пусть и забинтованная. Я хмуро смотрю на нее и чуть отодвигаюсь назад, закидывая голову настолько, насколько это возможно в салоне автомобиля. Закрываю глаза, пытаясь привести в порядок сердцебиение. - Хорошо. Я понимаю, что ты не хочешь вдаваться в подробности, - шепчу я, но Стайлс прекрасно меня услышал. Немного подумав, я добавляю: - А все-таки зачем ты меня... похитил? - Я никого не похищал, все абсолютно законно, - отвечает Гарри. Не могу сказать, что он врет, но его действия ничему не соответствуют. Если бы все было действительно законно, меня предупредили бы заранее. А хотя... может, он говорит правду? Я должна ухватиться за него, ведь он мой давний знакомый. Я общалась с ним не просто так. Наверное, на него можно положиться. Я вздыхаю. - Мы едем в Реддич. Там тебя точно никто не найдет. Никто не найдет? POV Кейтлин       Я поправляю сумку на плече и сую руку в карман джинсов в поисках ключей. Дзыньк. Я сжимаю губы. Дверь открыта. Медленно вхожу в дом, утягивая ее за собой. Где-то звонит телефон. Наверное, мама ставила его, когда уходила. Темно, но я не тороплюсь включать свет. Мне хорошо и так. Прохладный воздух с улицы не приносит мне спокойствия, но заставляет вздохнуть легче и свободнее. Освежил голову, так сказать. Еще немного и мне все равно придется снять обувь и пойти готовить ужин. Еще немного. Но мне не хочется. Я ужасно устала за последние несколько дней, и я хочу вернуть все в прежнее русло. Жутко от всего этого. К тому же, я все еще помню, каким взглядом на меня смотрела Тара, когда я пыталась объяснить ей, кем являюсь. Отчужденным, непонимающим, словно я просто случайный прохожий. Но, наверное, я не должна упрекать ее в этом. Все же снимаю обувь и верхнюю одежду. По пути в ванную, бросаю взгляд в зеркало, но вижу только свое отражение. А впрочем, что я хотела увидеть? На меня смотрит лишь совершенно чужая рыжая девушка с заплаканными газами. Господи, да меня даже с университета пораньше отпустили. Сказали, что я слишком бледная и мне нужно отдохнуть. И в завтрашний выходной - тоже. Поэтому меня ко всему прочему гложет еще и чувство вины. Я стону и медленно плетусь мыть руки. Добравшись, наконец, до нужной комнаты, я решаюсь принять душ. Так сказать, по пути. Холодная вода помогает разобрать мысли по отдельным полкам, но почему-то лучше не становится. Я хмурюсь. Наверное, Тара ощущает то же самое. Когда я вхожу на кухню, все идеи разом исчезают из моей головы. Я ведь хотела что-то приготовить. Интересно, будь сейчас в этой комнате кто-нибудь помимо меня, он бы захотел меня ударить? Я закатываю глаза. Сковородка, плита, несколько взбитых яиц. Я, наконец, останавливаюсь на каком-то одном блюде. Мне просто необходимо отвлечься, и я начинаю тихо насвистывать что-то себе под нос. - Мне нужно кое о чем с тобой поговорить. Я вздрагиваю, ложка выпадает у меня из рук. Сердце бросается вскачь, оставляя меня наедине с не слушающимся языком и телом. Черт знает, что нужно сказать. - Наверное, не стоит удивляться, что ты стоишь в моей кухне, верно, Эрик? - бубню я. - Слушаю тебя. Нужно заставить себя не обращать на него внимания. Он всегда все портит. Еще пару минут я смотрю на него. Блейк определенно выглядит странно: бледный, с плотно сжатыми губами, в мятой одежде. Где он был все это время? - Для начала, скажу, что через пару дней я уезжаю, - говорит он, скрестив руки на груди. Я приподнимаю бровь. Юноша добавляет: - Ты знаешь, мои родители археологи. Реддич. Пару месяцев, если не пару лет. Он уезжает. В такой момент? Интересно, ему хотя бы немного жаль, что он оставляет нас здесь? И Тару тоже. Я отворачиваюсь, хотя в моем взгляде сквозит сочувствие. Далее - молчание. Долгое и душное, как летний воздух. И Блейк прерывает эту тишину, увидев, что я не совсем в себе. - Я был последним, с кем она говорила. Я снова замираю, вскинув руки над раковиной. Медленно, аккуратно поворачиваю голову в сторону Эрика. Мы оба знаем, о ком он говорит. - Неужели это ты спровоцировал аварию? - произношу я. Во мне начинает что-то кипеть, как масло в сковородке, под которой я зажгла конфорку. Я чувствую, как сердце начинает биться чаще. Страшно. - Ты... - выплевываю я, но не нахожу слов. Черт. Он вполне мог это сделать. Ведь он ревновал. - Я не это имел в виду, - бормочет Блейк, строго сдвинув брови на переносице. - Ты представляешь, каково мне? Представляешь? Я последний, кто видел ее. И знаешь, в тот день она выглядела определенно неважно. Что-то случилось, Кейтлин. Что-то случилось. Неужели он не понимает, что я уже в курсе, что что-то случилось? Если бы он еще знал, что именно. Нет, я не могу так. Готовка снова уходит на второй план, и я смотрю на Эрика. - Я почти уверен, что это связано со Стайлсом. - С чего ты взял? - я хмурюсь. - Она, может, и часто с ним виделась, но он не мог ничего ей сделать. Слишком звездный. Блейк пожимает плечами. - Не знаю. Но я думаю, что он вполне на все это способен. - Ты ведь любишь ее, да? - спросила я, скорее уверенно, чем с сомнением в голосе, за что тут же получила согласный кивок со стороны Эрика. - Может, ты просто настраиваешь меня против Гарри? - Не говори ерунды, Кейт, - стонет он. - Ты прекрасно знаешь, что я не способен на такое. Лжец. Способен. Кажется, я начинаю отрицательно к нему относиться. - И ты прекрасно знаешь, что с Тарой случилось после его первого визита, - добавляет он язвительным, выигрышным тоном. Да, она поранилась снова, и что с того? Это не смертельно. К тому же, ее можно понять. - Тебе не кажется, что это неважно? Молчание. Оно раздражает меня и давит, не давая спокойно дышать. Сейчас Блейк напоминал мне какого-то постороннего серийного убийцу. И он стоит напротив меня. Его глаза говорят сами за себя: сейчас он может сделать что угодно. По спине поползли мурашки. - Пожалуйста, уходи, - шепчу я, опуская голову. Действительно, пусть уйдет. Мне не нравится находиться рядом с ним. - Ты хотел сказать мне только то, что думаешь, будто Стайлс во всем виноват? Я цепляюсь руками за край кухонного стола. - Нет. Я поднимаю взгляд. - Тара исчезла. Хмурюсь, но Блейк выглядит слишком правдоподобно. Он вздыхает. Наивно и просто, отчего мне хочется замахнуться и ударить его. Следующее его действие заставляет меня сжать губы и быстрым шагом выйти из комнаты. Потому что Эрик пожимает плечами.