Loud

Фейт.       В зале было невыносимо душно. Мы послушно ответили на все вопросы публики и пообещали продолжить конференцию после просмотра фильма. Как только погас свет и все заняли свои места, я отсчитала положенные две минуты и тихо удалилась из кинотеатра. Выйдя на улицу, я полной грудью вдохнула свежий воздух. Достав из сумки зажигалку и сигареты, я закурила, прислоняясь спиной к прохладной стене. — Не помешаю?       Джаред. — Прости меня.       Я удивленно вскинула брови, глядя на него. Он смотрел прямо в затянутое тучами сумеречное небо и продолжал меня шокировать. — Я не должен на тебя срываться. Это неправильно. — Извиняться тут должна я, — действительно, мне пора было хоть немного объясниться с ним, — я сделала тебе больно тогда, в больнице. И мне жаль. — Я понимаю тебя, Фейт, — Джаред горько усмехнулся, — нельзя заставить себя любить. Сначала я злился на тебя, но потом все прошло. — Так будет лучше для всех, поверь мне. — Наверное, мы все-таки были плохой парой. — Да уж, — я выбросила окурок. — Ты счастлива теперь? — после недолго молчания Джаред первым нарушил тишину. — Не знаю, — я пожала плечами, — я встречаюсь кое с кем. Он хороший. — Любишь его? — Джаред, — как много я бы хотела ему сказать и как мало могла, — мне тяжело кого-то любить. На это есть причины, поверь. — И ты мне их, конечно же, как обычно не расскажешь. — Ты меня ненавидишь?       Наконец-то он посмотрел мне в глаза. И в них не было ненависти. Ни грамма. — Я думал, что ненавижу тебя. Хотел в это верить даже, но я никогда не смогу тебя ненавидеть, Фейт. — Тогда у меня предложение, — я протянула ему свою руку, — давай снова станем друзьями до конца промо-компании фильма? Так будет легче и тебе и мне.       Он колебался несколько мгновений, однако все же пожал мою ладонь. — Ты ведь понимаешь, что мы не сможем быть просто друзьями? — его пальцы задержались на моих дольше положенного.       Да, я все знала, все понимала, но хотела хоть как-то скрасить время, которое мы вынуждены будем провести с ним вместе. Мы связаны моим фильмом, минимум до конца февраля нам никуда друг от друга не деться, поэтому зачем устраивать скандалы, лишний раз истязая себя и его в том числе? Если уж плести вокруг себя паутину лжи, то нужно делать это с размахом. — Мы попробуем.       Кино-фестиваль завершился нашим полным триумфом. Честно говоря, я подозревала, что фильм воспримут с интересом, но в моих мыслях масштаб данного интереса был значительно скромнее. Подавляющее большинство рецензий были положительными, в большей степени воспевали, конечно же, Джареда, с его непревзойденной игрой, обо мне упоминали редко и вскользь. Сенсацией стал также режиссерский дебют Райли, от которой все ждали провала, ведь редко когда клипмейкеры делают успешную карьеру в полнометражках. Мы получили свою порцию наград и с чистой совестью разъехались кто куда — Джаред в тур, Райли к Максу, а я в свой новый дом — Нью-Йорк, Нью-Йорк. — Мне стоит волноваться? — мы с Джесси уже минут десять ехали из аэропорта к Бруклинскому мосту, ведущему на Манхеттен. — О чем? — Это ведь Джаред, да? Это из-за него ты приехала сюда?       Иногда мне казалось, что Джесси был единственным, кто знал наперед все мои действия и мысли. Он каким-то образом чувствовал меня, каждую нотку моего настроения, мне не нужно было рассказывать ему о прошлом, он будто сам все знал, заглянув в самые темные уголки памяти. И он не бежал от увиденного. Никогда. — Джаред мой друг. — Ты всегда качаешь головой, когда врешь.       Если честно, я ни разу не замечала за собой такую привычку, но, как обычно, Джесси виднее. — То, что мы раньше были вместе, никак не влияет на наши с тобой отношения. — Ох, Фейт, — Джесси с улыбкой посмотрел на меня, — я ведь не дурак и не слепой. Ты никогда меня не сможешь полюбить. Но знаешь, мне почему-то все равно. Я тебе раньше этого не рассказывал, но с тобой мы познакомились еще задолго до моего возвращения из Сербии. О тебе знали все ребята из нашего взвода, твоя фотография была счастливым талисманом Реми, он так увлеченно говорил о тебе, что я просто мечтал, наконец, увидеть тебя вживую. Мы с Реми были друзьями и он обещал, что как только приедем домой — он сразу же нас представит друг другу. Шутил, что я единственный, в чьи руки он может доверить свое главное сокровище.       Мне стало трудно дышать, как и всякий раз при упоминании Реми. Я так сильно сжала пальцами свои колени, что завтра там точно проявится синяки. — Когда я вытащил тебя едва живую из воды, мне показалось, что это Реми направил меня к тебе. И там, в больнице, я понял, что безнадежно влюбился в тебя, теперь уже по-настоящему, в настоящую Фейт, а не в девочку из рассказов. Мне не нужна была твоя взаимность, я просто любил. И, думаю, буду любить всегда, даже если ты выберешь жизнь с кем-то другим, если опять уедешь — мне все равно, главное, чтобы ты была счастлива. — Я не заслуживаю такого человека, как ты, — мне стало безумно стыдно. Такие слова вряд ли я еще когда-либо от кого-то услышу, в особенности от того, кому на самом деле принадлежит мое сердце. — Ты заслуживаешь гораздо большего, — он потянулся и накрыл мою ладонь своей, — только прошу тебя об одном — не ври мне. Я научился быть без тебя, здесь в Нью-Йорке я построил ту жизнь, о которой мог лишь мечтать в Монтане, я смотрел, как и ты превращаешься в одну из самых талантливых писательниц современности. Конечно, сейчас я рад, что ты снова со мной, какая бы боль не заставила тебе сбежать из Лос Анджелеса, я помогу тебе с ней справиться. Но если ты захочешь снова уйти — не ври, скажи прямо, я пойму, ты же знаешь.       Чем я могла заслужить такого человека? Джесси был идеальным. Возможно именно он — моя судьба. Быть может, это и есть счастье, именно к нему все вокруг так стремятся, если я любима, если ради меня мужчина готов на все, почему бы просто этим не наслаждаться?       Однако я так не могла. Джаред.       Нью-Йорк, джунгли из стекла и бетона. Город бесконечных пробок, мусора, шума и богатства. Здесь время текло иначе, слишком мало места, слишком много людей и в итоге все катастрофически куда-то опаздывали. Я прилетел сюда рано утром и тут же попал в вихрь не только декабрьского снега, но и внимания фотографов.       Их безумно интересовало, как я выхожу из терминала, кутаясь в черный дутый пуховик и таща за собой красный чемодан. Невероятно скандально, разве нет? Дальше новая порция людей встретила меня у отеля, ведь разве можно пропустить заселение, такой шокирующий момент в биографии Джареда Лето? Стоит ли говорить, что настроение у меня было паршивое и даже сладкий голос Кендис по телефону не смог мне помочь. — Ну, милый, я надеюсь ты ведь скоро вернешься домой, я так скучаю, — протянула она, еще больше выводя меня из равновесия.       Буркнув ей, что не могу говорить и перезвоню позже, я отключился, садясь на диван перед огромным окном, из которого открывался вид на Центральный парк. На город потихоньку опускались сумерки, мне не хотелось спать, есть и общаться с кем-то, кого я знал, поэтому, одевшись, я отправился на прогулку.       Конечно, это был не Раньон Каньон, но хоть бы какое-то единение с природой посреди мегаполиса. Я брел по тропинкам в свете фонарей и думал о том, что эта зима наполнена для меня каким-то сумбуром с легкой ноткой отчаяния. А ведь все складывалось как нельзя прекрасно, я вновь, уже во второй раз триумфально собрал все возможные награды за новый фильм, теперь мне пророчили Глобус и Оскар, как и два года назад. Мы практически закончили запись нового альбома, готовились уже с марта начать новый мировой тур. Все складывалось отлично, но мне было мало.       Каждый день, минуту, секунду, вдох я жаждал одного — рассказать обо всем Фейт. Мне нужен был человек, который понимал меня, от близости с которым сразу же становилось тепло и спокойно. Я мечтал вновь делиться с ней своими новостями, жаловаться на капризы Шеннона, излишнюю опеку мамы, глупые розыгрыши Джейми... — Ох, простите!       Я сам не заметил, как случайно налетел на девушку, которая выбежала с параллельной тропинки к озеру. Мы столкнулись и она едва не упала. Вытащив наушники, она подняла глаза и мне показалось, что земля ушла из-под ног. — Джаред? — Фейт в удивлении открыла рот, глядя на меня. — Ты-то тут что забыл? — Привет, — теперь настала моя очередь рассмотреть ее. Фейт, очевидно, снова занялась бегом, даже несмотря на легкий снег, она в теплом спортивном костюме и шапочке храбро противостояла непогоде, — завтра вообще-то премии будут вручать, ты забыла? — Ебаный стыд, — тихо выругалась она, — из головы вылетело совершенно. — Как я вижу, ты окончательно тут обосновалась?       Мы дошли до озера и устроились на скамейке, пытаясь побороть какую-то неловкость в нашем общении. — Если честно, до сих пор не могу привыкнуть, — Фейт вытянула вперед ноги в ярко-оранжевых кроссовках, — но что-то в этом городе определенно есть.       Все было как-то неправильно. Мы изо всех сил старались сделать вид, что разговор идет своим чередом, но вопросы были подчеркнуто вежливыми, а ответы безликими, будто бы мы с ней едва знакомы. Извинившись, Фейт сказала, что завтра ей рано просыпаться и поспешила домой.       К своему новому парню.       Я быстро направился назад в отель, пытаясь отогнать от себя навязчивые образы очередного богатого юриста-брокера-нейрохирурга, который так идеально подходит Фейт. Как-то плохо у нас с ней получается дружить, совсем плохо. Как бы я ни мечтал перестать анализировать мотивы ее ухода, строить догадки и различные теории, я терпел полнейшее фиаско.       На следующий день, одетый вычурно богато в самые известные бренды и взяв за компанию лучшего друга, я ехал на торжественный ужин перед вручением очередной (уже миллиардной) по счету премии. Терри щелкал фотоаппаратом, заставляя меня кривляться в такси к возмущению водителя, который на хинди пытался что-то нам растолковать. Дав ему щедрые чаевые, мы вышли перед рестораном.       Внутри уже вовсю кипела светская жизнь. За первые десять секунд я успел поздороваться с кучей знакомых. Двигаясь от одной компании к другой, я старался всем уделить внимание, пока в противоположном конце ресторана не увидел ее.       Она была в простом черном платье, которых у нее в шкафу висело не меньше сотни. Волосы собраны в высокий пучок, темная помада, высокий каблук — все, как я любил. Как люблю до сих пор. А еще она обнимала широко улыбающегося мужчину, который потягивал виски со льдом и смеялся с шутки Мерил Стрип. — Не будь идиотом, Джаред, — Терри сунул мне в руки стакан, я, не глядя, тут же проглотил его содержимое, чувствуя, как водка обжигает горло. — Я иду к ней! — Нет, не идешь, — рука друга сомкнулась чуть выше моего локтя, удерживая на месте, — она ясно тебе дала понять, что ей нужен совершенно другой тип мужчины. — Один такой тип, — я поморщился, вспоминая Фитца, — уже получил от меня!       Фейт почувствовала мой тяжелый взгляд, потому что вдруг резко повернулась. Ее губы растянулись в приветливой улыбке и она махнула рукой, подзывая нас к себе. — Привет, — она по очереди обняла меня и Терри, но тут же вернулась к своему парню, — познакомьтесь, это Джесси. — Очень приятно, — я пожал протянутую руку, пытаясь скрыть свою неприязнь. — Фейт, подойди на минутку!       Керри, что-то увлеченно втолковывала одному известному продюссеру и теперь требовала присутствия Фейт рядом. — Иди, я побуду здесь, — Джесси ласково коснулся губами ее виска, отпуская ее к нашему публицисту, — рад наконец-то встретить тебя, Джаред. Фейт много о тебе рассказывала. — Да, и что же? — Ей понравилось с тобой работать, — мужчина сделал еще один глоток виски.       Он бесил меня своим спокойствием, улыбкой и искренним дружелюбием. При этом Джесси знал намного больше, чем показывал, я был уверен в том, что он в курсе всей драмы между мною и Фейт, вот только раскрывать карты он не торопился. — Как и мне. — Не скучали? — Фейт заметно нервничала, вглядываясь по очереди в наши лица, стоило ей вернуться. — Тебе принести еще вина? — Джесси забрал из ее рук пустой бокал. — Он хороший, — я кивнул вслед удаляющемуся мужчине. — Ты даже не представляешь насколько, — в ее глазах читалась нежность и нечто куда более серьезное. — Я рад за вас. — Спасибо, — она быстро сжала мою ладонь, тут же выпуская, боясь, что кто-то заметит.       Но я врал.       Никогда еще я не был так далеко от радости. Фейт.       У меня было все и ничего одновременно. Я состояла в здоровых и стабильных отношениях с человеком, который устроил мне сюрприз и на Новый год мы сбежали от всего мира в Париж. Мы стояли на вершине Эйфелевой башни и на какой-то короткий миг я даже забыла про все свои проблемы. Это был миг счастья, настолько мимолетный, ефемерный, едва ощутимый, но все же я впервые после расставания с Джаредом его ощутила.       Иногда казалось, что я смогла полюбить Джесси в той мере, в которой он был того достоин. Он не требовал от меня невозможного и я не старалась прыгнуть выше головы, чтобы ему это дать. Наша идиллия закончилась в январе, когда из-за плотного графика публичных мероприятий мне пришлось переехать назад в Лос Анджелес, чтобы тратить меньше времени на перелеты. Джесси же, в свою очередь, улетел в Сидней, где следующие пару месяцев должен был курировать строительство нового отеля.       Моя квартира была будто соткана из воспоминаний, от которых я столь удачно уехала в Нью-йорк. Вещи Джареда еще лежали кое-где в ящиках, я нашла его футболку на вешалке в шкафу и, вопреки здравому смыслу, не выбросила ее и даже не вернула хозяину. Она хранила его запах, а я, как жалкая наркоманка, начала засыпать, прижимая к себе кусок ткани. Так глупо, противно, но у отчаяния еще никогда не было сладкого вкуса.       В один из таких дней, когда меня затягивало в трясину ностальгии, мне позвонила Керри и радостно сообщила, что мы с Джаредом должны ехать в Ванкувер на вручение награды очередной ассоциации критиков.       Собрав полный чемодан зимней одежды, я прибыла в аэропорт, чтобы к своему удивлению узнать, что летим мы не на коммерческом рейсе, как все простые смертные, а на частном самолете, поскольку у моего спутника обострилась социопатия и он не хотел, цитирую "чтобы меня фотографировали все, кому не лень". И правда, на него устроили настоящую охоту, преследуя на каждом шагу, ведь именно он был главным претендентом на Оскар. Если в прошлый раз ему удалось хоть как-то сохранить в тайне свою личную жизнь, то сейчас репортеры компенсировали недостаток информации любыми способами.       Его не снимали разве что в туалете, их отдых в Таиланде с этой моделью был запечатлен в мельчайших подробностях и фотографии Джареда в пляжных шортах несколько недель украшали обложки желтой прессы. Хотя я эти журналы не покупала. Ведь если я их выбрасывала сразу после прочтения, это не считается же покупкой, правильно?       Но ладно, назад в реальность. Я стояла в большом ангаре перед белоснежным самолетом и слушала возмущения мистера Лето о том, что разрешение на вылет нам до сих пор не дали из-за загруженности аэропорта. — Я плачу такие огромные деньги не за то, чтобы ждать!       Он раздражения упер руки в бока и перевел взгляд на меня. — А ты чего улыбаешься? — Я отвыкла от твоих психов, — похлопав его по плечу, я поднялась на борт, пытаясь не удивляться окружающей меня роскоши.       Светлые кожаные сидения, столы из красного дерева, сам салон также был оббит бежевой тканью, я почувствовала себя настоящей звездой или по крайней мере ассистентом звезды, находясь в таком шикарном самолете. — Вовсе я не психую! — Джаред продолжал возмущаться за моей спиной. - Просто не люблю, когда все идет не по плану. — Скорее не так, как хочешь ты, — выделяя последнее слово, побормотала я, но он меня все равно услышал. — Я тоже, пожалуй, отвык от того, как ты меня всегда возвращаешь на землю, — прошептал он, наклоняясь слишком уж близко ко мне. — Кто-то ведь должен это делать, — я отодвинулась, выигрывая себе немного личного пространства.       Мы долетели без происшествий, если не считать постоянное бурчание Джареда. Мне стоило немалых усилий как можно меньше смотреть в его сторону и стараться не показывать то, что я до сих пор не безразлична к этому человеку. Но все же мой взгляд периодически задерживался, отмечая изменения в его внешнем виде.       Он опять очень сильно похудел и скорее всего забросил тренажерный зал, потому что его руки были едва толще моих. Волосы снова отросли, достигая уровня плеч и были осветлены, но больше всего меня выселила его густая борода. Когда мы были вместе, я буквально пинками загоняла его в ванную и заставляли бриться, а вот Кендис подобная растительность на его лице, видимо, не особо раздражает.       В Ванкувере мы заселились в отель, привели себя в порядок после перелета и договорились поужинать вместе. Я спустилась в холл, где обнаружила ожидающего меня Джареда. Кутаясь в пуховики, мы решили не брать такси, а пройтись пешком до итальянского ресторана за углом. Мужчина галантно открыл передо мной дверь и я ощутила его руку на своей пояснице, пока мы шли к столику. — Надеюсь, ты не захочешь в этот раз прогуляться на природе, — произнес мужчина, открывая меню. — Почему это? — я непонимающе смотрела на него. — Ну в прошлый раз все закончилось в больнице, — усмехнулся он, откидываясь на спинку стула. — Черт, — я улыбнулась, вспоминая наши прошлогодние приключения, — даже не верится, что столько времени уже прошло! — Тогда было весело.       Между нами повисла неловкая тишина, я видела, что он хочет о чем-то спросить, но все не решается. Сделав глубокий вдох, Джаред вроде как созрел для вопроса, но нам помешал официант. Момент был безнадежно упущен.       Остаток ужина прошел за пустой болтовней, мы общались на совершенно отвлеченные темы, хотя по большей части говорил Джаред, воодушевленный своим новым интернет-проектом на платформе Vyrt.       Когда мы вышли на улицу, нас с головой накрыла метель, однако это не испортило настроение, скорее наоборот — смеясь, будто школьники, мы побежали назад в отель. Влетев в теплый холл, я уперлась руками в колени, пытаясь отдышаться. В лифте мы говорили о завтрашнем приеме. Номер Джареда был дальше по коридору, поэтому мы остановились возле моей двери. Он в нерешительности смотрел на меня, ожидая, наверное, что я позову его к себе, хотя скорее всего это просто моя фантазия разыгралась. — Ну что ж, — его взгляд был направлен в пол, я же нервно вертела в руках ключ-карту, мечтая провалиться сквозь землю. — Спокойной ночи? — как бы я ни старалась, все равно мои слова прозвучали как вопрос.       Он кивнул, а затем резко наклонился и коснулся губами моей щеки.       Мне стоило огромных усилий не пойти следом за ним. В темноте и тишине номера, я сползла вниз по стене, опускаясь на пол. Хотелось рискнуть, хотелось забыть обо всем и поверить, что у нас все получится, вот только разум продолжал твердить, что это лишь мой самообман.       Правда только в том, что я люблю его. Джаред.       Какой же я идиот, святое гуакамоле, ну где был мой мозг, когда я решил поцеловать Фейт на прощание? Почему я думал, что это хорошая идея? Ее испуганные глаза до сих пор передо мной, в них смесь паники и удивления. На часах было уже почти пять утра, а сон все не шел ко мне, я ворочался на кровати, слишком большой для меня одного, и думал только о том, какую ошибку совершил.       В первую очередь для себя. У меня была прекрасная Кендис, я научился жить без Фейт, а через каких-то два месяца наши пути окончательно разойдутся, я уеду в тур, а она скорее всего выскочит замуж за своего сверх-идеального парня. И на этом наша история достигнет логического финала. И все мои попытки что-либо сделать сейчас лишь продлевают агонию.       Поэтому на следующее утро я делал вид, будто ничего не произошло, был подчеркнуто вежливым и приветливым с Фейт, но при это сохраняя дистанцию. Мы отбыли положенных три часа на обеде, дали несколько интервью, сделали небольшую фотосессию, получили свою награду и, уставшие, но довольные, поехали отсыпаться, поскольку завтра рано утром нам нужно было уже вылетать в Нью-Йорк для участия в каком-то ток-шоу.       Фейт выглядела просто очаровательно в уггах, мешковатых флисовых штанах и теплом свитере. Она что-то невнятно пробурчала мне и, сжимая в руке термос с кофе, поднялась на борт. Тут же свернувшись калачиком на кресле, она укуталась в одеяло и закрыла глаза. — Мистер Лето, можно вас на минутку? — позвал меня пилот. Я направился к нему в кабину и закрыл дверь, чтобы не разбудить Фейт. — У нас небольшие проблемы. — С самолетом что-то не так? — Нет, что вы! Просто согласно прогнозам синоптиков ожидается сильный снежный шторм в центральных штатах, я надеюсь мы успеем успеть до его начала, однако не исключаю, что нам прийдется немного изменить маршрут.       Кивнув, я вернулся в салон, устраиваясь напротив Фейт. Мы вылетели из Ванкувера где-то в половине восьмого, но уже через час случилось то, чего так боялся наш пилот. Самолет начало трясти, Фейт проснулась, испуганно озираясь по сторонам. — Мы, кажется, попали в бурю.       В подтверждение моих слов вышла стюардесса и попросила меня вновь зайти в кабину пилота. — Мистер Лето, все полеты от Айдахо и до Айовы отменены, нам прийдется сделать вынужденную посадку в Миссуле. — А до Грейт-Фоллс вы можете долететь? - к нам присоединилась Фейт. — Нужно спросить у диспетчера, но, полагаю, мы успеем.       Пока пилот общался с землей, мы с Фейт вышли в узкий коридор. — Почему именно Грейт-Фоллс? — Я выросла в Монтане, такие снежные бури у нас каждый год и мы точно застрянем тут минимум на два дня. Ну а поскольку от Грейт-Фоллса до Найтсбриджа совсем недолго ехать, мы можем переждать это время у меня дома. — Ты приглашаешь меня к себе? - я не мог поверить своим ушам. Фейт, которая так старательно ограждала меня от любых контактов со своей семьей, теперь добровольно и так внезапно готова была пустить меня в свою сверх-тайную личную жизнь. — Ну не в гостинице же нам сидеть, раз уж так получилось, - она скрестила руки на груди, выглядев при этом явно недовольно. — Нам разрешают посадку в Грейт-Фоллс, — крикнул пилот и мы поспешили занять свои места, готовясь не к самому мягкому приземлению.       Каким-то чудом спустя полчаса жуткой турбулентности, мы оказались на посадочной полосе, которая едва просматривалась из-за сильнейшей метели. Фейт включила телефон и с унылым видом набрала номер. — Привет, Коннор! Все у меня нормально, можно подумать, я так редко тебе звоню! — она вздохнула, отворачиваясь к иллюминатору. — Как ты смотришь на то, чтобы забрать меня сейчас из Фоллса? Ой, только не надо про везение, все из-за чертовой бури, мы не можем дальше летать! Мы, это я и мой коллега. Коннор, прекрати! Ты приедешь или будешь дальше надо мной издеваться? Хорошо, будем ждать.       Она отключила аппарат и бросила его на стол перед собой. — Опять он начинает рассказывать, что я притягиваю неприятности! — Старшие братья иногда раздражают, — усмехнулся я. — Передам это Шеннону, — Фейт достала из своей сумки вязаную шапку и натянула ее на голову. — Одевайся, что ли, пора тебе познакомиться с настоящей монтанской зимой.       И это был действительно ад. Повсюду высились сугробы высотой в человеческий рост, а видимость была практически нулевая. Нас едва не сдуло ледяным ветром, стоило выйти из теплого здания аэропорта.       С парковки нам посигналил черный внедорожник, куда Фейт тот час направилась, храбро прокладывая путь сквозь метель. Я плелся за ней, то и дело подскальзываясь на льду, которым успели прихватиться сугробы. — Ну привет, южанка! — Коннора, очевидно, выселили наши румяные лица и запорошенная снегом одежда. — Пошел ты, — беззлобно ответила Фейт, потянувшись к печке и включив ее на максимум, — это Джаред. — Мы знакомы, — Коннор кивнул мне. — Откуда? — брови Фейт взлетели вверх. — В больнице виделись. — Ты мне не говорил об этом, — она недовольно нахмурилась, но Коннор лишь пожал плечами. — Вам устроить экскурсию по снежным завалам или сразу поедем греться? — Мистер Милленкрафт, вы хоть и офицер полиции, но сейчас я вас выкину их машины!       Коннор засмеялся с угрозы сестры и выехал на шоссе. Странно, почему она обратилась к нему по другой фамилии. Решив узнать об этом позже, я снял перчатки и шапку, откидываясь поудобнее на сидение. — Отец, когда узнал, что ты почтишь нас своим присутствием, совсем с ума сошел, заставил Марту запечь индейку, а сам готовит твой любимый лимонный пирог. — А врачи ему разрешают стоять у плиты? — Ты же его знаешь, бесполезно что-то говорить!       Я слушал их разговоры, глядя как мимо пролетают заснеженные деревья. Меня не покидало чувство, что именно здесь, в Монтане, все изменится, в хорошую или плохую сторону, не знаю, но что-то точно назревает.