Loud

Ты оставил все, кроме самого себя Но я не вижу ничего, лишь знаки вопроса Должно быть ты уже прилетел в Нью-Йорк Пожалуйста, не отпускай эту любовь Ellie Goulding "Hearts without chains"

Фейт.       Все мои мысли были о Джесси. За время комы и в последующую неделю меня буквально преследовали сновидения о нем, я вспоминала наши отношения, его вечно добрые глаза и то терпение, с которым он стоически переносил все мои выходки.       Сейчас я цеплялась за него, как за спасительную соломинку, лишь бы не думать о другом мужчине. Каждый раз, когда он призраком возникал где-то на краю сознания, меня пронзала очередная стрела боли. Если бы я годами не оттачивала мастерство лжи — я бы никогда не сказала то, что заставило его меня окончательно бросить. Теперь он не вернется, и это хорошо. Для него, конечно, ну а я ведь все равно выживу, мне не привыкать. Главным для меня было и остается то, что он будет счастлив. Без меня.       Он больше не звонил и не приходил в больницу, хотя медсестра проговорилась, что он регулярно общается с моим доктором и в курсе динамики моего выздоровления. Что ж, учитывая то, как он отлично колесит по Европе и активно фотографируется в клубах в обнимку с полуголыми представительницами прекрасной половины человечества, я расцениваю его интерес как вежливость и не более того.       На самом деле, процесс возвращения к прежней жизни оказался не таким простым, как я хотела. И, конечно же, не таким быстрым. Любое малейшее движение отзывалось дикой мышечной болью, каждый день я проходила сеансы массажей и физиотерапии, но ходить было непросто. Но я преодолела и это, ведь, черт возьми, это уже третий раз моего нахождения на тонкой границе между жизнью и смертью.       Месяц спустя я осилила первые три мили пешком и устала намного меньше, чем шагающая рядом Райли, которая активно решила сбросить лишний вес после родов. Подруга также помогала мне отвлечься работой, несколько дней в неделю мы не вылезали из студии, "полируя", как выражалась Райли, наш фильм. В начале июля все было закончено и мы отправили пленку дистрибьюторам, а также подали заявки на участие в кинофестивалях.       Я была свободна и практически здорова, поэтому решила осуществить, наконец-то, план по нахождению Джесси. Социальные сети, безусловно, были бы самым простым решением, но я ни черта не понимала в этом мудренном Фейсбуке или Твиттере. Как говорится в таком случае, Google в помощь. Я набрала имя "Джесси Арчибальд" в строке поиска и нажала "найти".       Ебаный стыд!       С первой высвитившейся фотографии на меня смотрел мой Джесси, тот же парень из Найтсбриджа, но только в роскошном черном костюме в офисе на последнем этаже какого-то небоскреба. Он сидел за столом из красного дерева и дружелюбно улыбался в камеру. Не веря своим глазам, я нажала на ссылку в Википедии и попала на страницу с информацией об "Арчибальд констракшенс". Оказывается, это был один из ведущих строительных холдингов Восточного побережья и, кто бы мог подумать, Джесси значился председателем правления.       Похоже, не мне одной пошел на пользу отъезд из Найтсбриджа.       Вещи я собрала быстро и уже через несколько часов первым же самолетом вылетела в Нью-Йорк. Зарегистрировавшись в Four seasons, я продиктовала таксисту адрес офиса Джесси. Честно говоря, у меня захватило дух, когда я вышла на тротуар перед огромным стеклянным небоскребом, переливающемся в лучах летнего солнца.       Внутри меня, однако, ждало разочарования. Попасть к лифту можно было пройдя через пропускной турникет. Поэтому я направилась к стойке охраны, только теперь, запоздало понимая, что не продумала до конца свои действия. — Добрый день, мне нужно увидеть мистера Арчибальда, — сообщила я, молясь, чтобы Джесси не был в командировке или не беседовал с Опрой или еще круче, с самим Президентом. — А вы, простите, кто? — высокий темнокожий мужчина смерил меня насмешливым взглядом. И в который раз я пожалела, что предпочла футболку и джинсовые шорты строгому костюму. — Фейт Кармайкл. Скажите, что я из Найтсбриджа.       Он смотрел на меня как на безумную, но все же поднял телефон и набрал номер. — Люси, добрый день. Тут к мистеру Арчибальду пришла некая Фейт Кармайкл. Из Найтсбриджа, — он вот-вот готов был презрительно рассмеяться. Девушка на линии что-то сказала и наступила тишина, спустя минуту я вновь услышала ее голос и лицо охранника изменилось. — Мистер Арчибальд вас ждет, мисс, — мгновенно став учтивым, мужчина провел меня через рамку и дальше по коридору, мимо четырех основных лифтов к самому последнему, на котором чтобы нажать кнопку, нужно было сперва вставить ключ.       Я чувствовала себя Алисой в корпоративном зазеркалье. Последние полгода, что я провела с Джаредом, были более земными и я отвыкла от мужчин в костюмах и таких вот лифтов, где зеркала висели в позолоченных рамках.       Лампочка загорелась возле цифры тридцать пять и двери бесшумно раздвинулись передо мной. Я оказалась в изысканной приемной, где стены были оббиты деревом, под ногами простилались дорогие ковры, а секретарь сидела за антикварного вида столом. — Мисс Кармайкл, добрый день! — девушка улыбнулась, с легким удивлением оценивая мой внешний вид. Она встала, разгладила узкую бежевую юбку-карандаш и открыла передо мной дверь в кабинет Джесси. — Черт бы меня побрал! — он оторвался от огромного монитора и тут же вскочил, бросаясь ко мне. — Когда охрана назвала твое имя, мне показалось, что это розыгрыш!       Я едва могла дышать в его крепких объятиях. Пятнадцать лет. Действительно, прошло практически ровно пятнадцать лет с того дня, как я попрощалась с ним, садясь на автобус до Лос Анджелеса. Джесси очень сильно изменился, и не только внешне. Тогда он заново учился жить, вернувшись с войны, пережив смерть своих друзей, его терзали кошмары и призраки прошлого. Но Джесси учился с ними справляться, он видел свет и шел к свету, параллельно таща за собой и меня. Теперь же передо мной стоял уже не мальчик, а настоящий мужчина, в нем появилась уверенность, какая бывает только у людей, наделенных властью. Прежними остались его глаза — я никогда раньше не видела столько добра в одном человеке. Быть может, жизнь и заставила его стать более жестким, но каким-то чудным образом он сохранил в себе то, за что я его любила. — Отлично выглядишь, — от меня не ускользнуло, как он задержал взгляд на моих голых ногах. А вот это уже интересно, если даже спустя столько лет я ему не безразлична, — и чем же я обязан встрече с тобой? — Ты не поверишь... Джаред.       Я еще никогда не чувствовал себя настолько одиноким. Вокруг меня все, даже тихая мышка Рени, казалось, парили в облаках влюбленности. Томо без конца строчил смс-ки жене, Шеннон не выключал Cкайп, Эмма глупо хихикала, стоило Стиви принести ей неизвестно откуда взявшуюся ромашку...А я сидел на диване и смотрел на все эти краски жизни, погружаясь все глубже и глубже в монохромную тоску.       Никому не нравится быть нелюбимым. А я уж тем более не ожидал, что Фейт мне врала все это время. Получается те полгода, что мы были вместе, она не любила меня, тогда что, во имя святой Молли, она за игру затеяла? Зачем я был ей нужен?       Рассердившись на себя за то, что сижу тут и ною, как девчонка, я подошел к окну, глядя на искрящуюся Москву внизу. Сегодня нужно оторваться.       Я любил Москву не только за поразительную архитектуру и бьющую ключом жизнь, но также за отличный отдых в ночное время. Когда на город опускались сумерки, он преображался, пульсируя миллионами огней, чем-то напоминая мне родной Лос Анджелес. Я предупредил Эмму, что мы с Шоном, который так удачно оказался в России, отправляемся в Soho Rooms и лучше нас не ждать. Или мне показалось, или же Эмма действительно посмотрела на меня со смесью осуждения и жалости, я не стал вникать.       Громкая музыка окружила нас, куда ни глянь — везде полуобнаженные красотки, для которых я, пусть и с густой бородой, одетый в джинсы и простую фланелевую рубашку — все равно царь и бог. Быть звездой Голливуда в чужой стране иногда бывает очень даже выгодно.       Шон допивал свой третий виски, на каждой его руке уже висели "девочки-конфетки", похоже, ночка у друга будет весьма бурной. Меня же битый час гипнотизировала блондинка с другого конца бара. Поставив пустой стакан на стол, я направился к ней. Она была идеальна — не слишком высока, длинные белокурые локоны, алая помада на пухлых губах, голубые глаза, короткие джинсовые шорты и рубашка в клетку. Я видел в ней ту, которую так хотел забыть и рядом с которой мечтал оказаться.       Мне не нужно было заботься о нежностях, ни она, ни тем более я не были заинтересованы в чем-то серьезнее, чем приключения на одну ночь. Кажется, ее звали Ольга, а может быть и нет, я плохо расслышал, а уже в следующую минуту она прижалась ко мне всем телом, запуская маленькие ладони под одежду, недвусмысленно намекая на свои желания. Слава Богу, что они совпадали с моими.       Такси до гостиницы. Ее губы на моих губах, вкус слишком чужой, но разве это имеет значение? В тусклом свете уличных фонарей она отстраняется, а я, клянусь, вижу другие глаза. Мы не разговариваем. Добираемся до моего номера, я пинком открываю дверь, она толкает меня на кровать, устраиваясь передо мной на коленях и в нетерпении расстегивает пуговицу на джинсах. Девочка знает, что делает, ее губы опытно обхватывают меня, заставляя громко стонать.       Я хочу большего. Поднимаю ее на кровать, прежде чем избавиться от одежды, достаю из заднего кармана презерватив, она тоже торопится, щелкает застежкой лифчика и бросает его на пол. Девушка изгибается подо мной, что-то шепчет по-русски, находит мои губы, впивается в них требовательно и жадно, ее бедра двигаются мне навстречу.       Никогда бы не подумал, что оргазм может быть таким…Даже не знаю, как сказать. Обычным. С ней, с той, о ком нельзя думать, я действительно видел звезды. Это было подобно мегаватту, пропущенному через мое тело, чистое счастья в венах, пожалуй, настоящая любовь ощущается именно так. Сейчас же я просто скатился в девушки, тупо глядя в потолок. Она тяжело дышала и я был благодарен ей за то, что она не пробовала со мной заговорить.       Девушка, чье имя я так и не запомнил, села на кровати и осмотрелась в поисках своей одежды. У нее заняло не больше трех минут полностью одеться и, на прощание помахав мне рукой, исчезнуть из моего номера и жизни навсегда.       Под душем я стоял около получаса, пытаясь смыть с себя гадостное чувство предательства. Хотя, какого черта? Мы ведь не вместе, почему я считаю, что изменил ей? От бессилия я со всего размаху ударил кулаком по ни в чем не повинной кафельной стенке.       Следующий месяц меня пытались приободрить все, кому не лень. От такого избыточного внимания к своей персоне я начал тихо ненавидеть Эмму за ее постоянные рассказы о том, как чудесно лечит время, Томо за его истории из биографии всех своих родственников, но больше всего меня бесил Шеннон, который отказывался снабжать меня новой дозой – информацией от Райли о том, как дела у Фейт. — Вы расстались. Точка, — безапелляционно отрезал брат, пресекая все мои дальнейшие расспросы.       Все изменилось в чудесном городе Сан-Тропе. Это был обычный свободный день перед концертом, я гулял по городу, наслаждаясь теплым солнцем, душевным покоем и впервые за последнее время полным отсутствием давящей боли в груди. — Джаред? — звонкий женский голос заставил меня обернуться.       Передо мной стояла Кендис, моя давняя подруга, с которой я познакомился около пяти лет назад в Нью-Йорке, когда она, начинающая модель, делала фотосессию у Терри. С тех пор многое в ней изменилось – она стала одним из ангелов Victoria's Secret, покоряла подиумы всех мировых показов и зарабатывала неприличные суммы своим снимками в купальниках. Кстати о них, на ней было алое бикини, а я, как свободный от отношений мужчина, не мог не оценить ее прелести. — Привет, Кенди, — я обнял ее, пожалуй, чересчур крепко как для друга.       Она отдыхала здесь с большой компанией и тут же пригласила меня присоединиться. Мне не было смысла отказываться от возможности хорошо провести время в обществе красивой девушки, поэтому я последовал за ней в бар, расположенный на пляже.       Рот у Кендис не закрывался даже не долю секунды, за то время, пока я успел выпить апельсиновый фреш, она поведала мне все свои новости, что парень ее бросил ради другой модели, что она заключила контракт и станет новым лицом Balmain, что в ее доме в Лос Анджелесе ремонт, что сюда она приехала оторваться…       Поток информации был таким бурным, что я перестал его воспринимать, просто любуясь девушкой рядом с собой. Я поймал себя на мысли, что не против ее поцеловать. И, возможно, даже больше. Кендис активно жестикулируя, рассказывая, очевидно, что-то очень захватывающее и смешное, я не забывал изредка кивать и улыбаться.       Стоит ли говорить, что уже к вечеру она была не против того, что я держал ее за руку и иногда обнимал. Все случилось в одном из самых дорогих клубов Сан-Тропе. Мы танцевали под неоновыми огнями, тесно прижатые друг к другу. Ее глаза горели, руки скользили по моим рукам. И я наклонился, чтобы, наконец-то, поцеловать ее. В тот момент я понял, что жизнь все-таки продолжается. Фейт. — Ты едешь всего на неделю, зачем тебе, во имя всех святых, два чемодана шмоток? — Джесси лениво разлегся на кровати, наблюдая, как я бегаю по комнате в поисках того или иного предмета своего гардероба. — Это кино-фестиваль, я обязана там появиться во всей красе, — смысла что-то объяснять мужчине не было, он все равно закатил глаза и пробурчал что-то из серии «ох уж эти женщины».       Закрыв первый чемодан, я села на него, пытаясь застегнуть молнию, при этом Джесси хохотал с моих тщетных попыток. — Мог бы и помочь! — надув губы, я направилась к тумбочке возле кровати за замком. Джесси перехватил меня, завалив к себе на колени и начав щекотать.       Я извивалась в его крепких объятиях, смеясь до слез. В итоге он оказался сверху, его губы накрыли мои и тут уже стало не до смеха. Одежда разлеталась во все стороны, его руки сжимали мои, пока он двигался внутри меня, я выгибалась ему навстречу, просила, умоляла, шептала…       С Джесси все было по-другому. Будто бы те пятнадцать лет пролетели как один короткий миг и мы не расставались. Мне вновь стало комфортно и спокойно, я не ждала от него ударов спину, предательства, обид и боли. Я знала, что с ним будет легко и надежно, мне нечего бояться, не нужно притворяться, делать какие-либо усилия, идти на компромиссы. Я была просто Фейт, той девочкой, которую он когда-то спас, которую он спасает и теперь.       Была одна проблема. Джесси меня любил. Действительно любил, за годы разлуки его чувства не погасли, он был женат, развелся, но, как утверждал, его сердце всегда при этом принадлежало мне. Печально, но я не могла ответить ему взаимностью. Нет, я не использовала Джесси, чтобы забыть Джареда, я бы никогда так не поступила по отношению к нему, скорее рядом с ним я искала защиты. И он был готов мне ее предоставить. — Как я понимаю, у тебя будет насыщенный график этой осенью.       Мы по очереди затягивались сигаретой, довольные и уставшие после головокружительного секса. Я повернулась к Джесси, оставляя легкий поцелуй на его плече. — А ты чего переживаешь по этому поводу? — я очертила пальцами контуры его скулы. — Я ведь буду теперь возвращаться уже не в Лос Анджелес. — Почему мне кажется, что ты меня погубишь, крошка Фейт? — усмехнулся он, целуя кончики моих пальцев. — Я рад, что ты переехала в Нью-Йорк ко мне и, надеюсь, это надолго.       Нью-Йорк стал следующим моим шагом к полному выздоровлению. Я по кусочкам отрезала все нити, что как-либо связывали меня с Джаредом, пускай ради этого пришлось предать любимый город и обосноваться в Большом яблоке, я была готова на все, лишь бы проклятые воспоминания не душили меня всякий раз, стоило мне выйти на улицу.       Чтобы провести меня в аэропорт, Джесси отменил важное совещание. Я долго не могла оторваться от него, мы, словно двое глупых подростков, целовались прямо посреди оживленной Ла Гуардии и плевать, что меня могут сфотографировать. Плевать на журналистов, на весь мир. Мне нужна была поддержка Джесси перед днем, когда начнется ад.       Когда я снова увижу Джареда.       Я ведь не хотела читать газеты, старательно избегала колонок светских новостей, но все равно суровая реальность меня настигла. О его бурном романе с какой-то моделькой не написал разве что ленивый, их до ужаса романтические фотографии из Сан-Тропе заполонили интернет, что уже говорить о том, как они отрывались целый месяц, пока он катался по Европе.       Что ж, Джаред известный и красивый мужчина, ему удалось найти себе достойную девушку, пусть даже уровень ее интеллекта сродни опоссуму. Ну вот, опять я начинаю злиться и оскорблять ни в чем не повинную Кендис. — Эй? — Джесси тут же заметил перемену моего настроения. — Я бы отдал все на свете, лишь бы хоть раз узнать, что происходит тут, — он коснулся моего виска. — Поверь, тебе не понравится, — я еще раз поцеловала его на прощание и направилась регистрироваться на рейс.       Мы с Райли должны были встретиться в Торонто, по удачному совпадению рейсы прибывали практически одновременно и, опять же, повезло в том, что Джаред прилетит только завтра, за несколько часов до самой премьеры. Это значило, что я увижу его уже на ковровой дорожке, вокруг будут люди и мы с ним уж точно не окажемся наедине.       По крайней мере, я в это свято верила. — Ну слава Богу! — воскликнула Райли, спеша ко мне со своим чемоданом. — Ты наконец-то выглядишь счастливой!       Мы обнялись с подругой и она заявила, что обязательно поблагодарит Джесси за мой "цветущий", это ее слово, а не мое, внешний вид. До отеля мы добрались быстро, бросив вещи в номера, Райли предложила поужинать.       Конечно же, на выходе из отеля нас ждали фотографы. В преддверии фестиваля, они заполонили город, надеясь застукать хоть какого-то представителя кино-индустрии за скандалом. В нашем случае им точно не повезло.       До того момента, как один урод спросил меня о Джареде. — Как вы относитесь к новой избраннице мистера Лето? Вы ревнуете?       Только рука Райли смогла удержать меня и не дать вспыхнуть драке. Я серьезно готова была уничтожить этого папарацци, разбить его камеру и лицо желательно тоже. — Тише, Рембо, — подруга затолкала меня в такси и назвала адрес ресторана, — таких вопросов будет еще миллион. — Знаю, — я прижалась лбом к холодному стеклу, пытаясь не разреветься. — Я разговаривала с Керри, — судя по голосу, сейчас будет какая-то неприятная новость, — как наш публицист, она советует тебе с Джаредом... — Нет никаких "нас с Джаредом"! — даже таксист дернулся от моего крика. — Как угодно, — подолжила Райли, — тем не менее, если ты будешь держать мачете над его головой всю премьеру, это повредит фильму. Вы начинали это вместе, поэтому и сейчас, будь добра, изобрази дружбу с ним. — Все и так знают, что мы расстались, какого черта я должна притворяться, что не хочу его убить? — Потому что вы взрослые цивилизованные люди. Теперь вы друзья, запомни это, иначе нам не избежать скандала. Я говорю это тебе сейчас не как подруга, а как режиссер. Этот фильм слишком много значит для каждого из нас, для тебя в особенности, чтобы мы просто так спустили его в помойку из-за ваших с Джаредом разногласий. — Ладно. Если нужна дружба — она будет. Но только перед камерами. Я не хочу быть с ним ни одну лишнюю минуту. Джаред.       Меня с самого утра терзали плохие предчувствия. Кендис еще сладко спала в моей кровати, когда заехала Эмма, чтобы собрать вещи и отправиться в аэропорт. Торонто. Премьера такого долгожданного фильма. Вспышки камер, вопросы журналистов, фотосессии, фуршет с критиками и всегда рядом со мной будет Фейт.       Накануне я встретился с Робин, она четко проинструктировала меня как себя вести, я не был каким-то юным и неопытным мальчиком в индустрии, поэтому знал, как нужно играть в промоушен. Всего лишь необходимо отнестись к этому как к очередной роли, может, сложной, а может она будет проще некуда. Это уже зависит не от меня, а от Фейт.       Я стал называть ее имя, поразительно. С тех пор, как в моей жизни появилась Кендис с ее вечной жизнерадостной улыбкой, я как-то отпустил тяжелый груз печали и больше так не тосковал по Фейт Кармайкл. Она ушла, у меня начались новые отношения, впереди несколько интересных проектов, работа над альбомом, концерты, продвижение Vyrt. Мне было чем заняться, а не погружаться в новые пучины отчаяния. — Предварительные рецензии от дистрибьюторов, конечно, впечатляют, — присвистнула Эмма, проверив свою почту. — В хорошем или плохом смысле? — Они говорят, что это лучший фильм последнего десятилетия. Но я, пожалуй, не буду радовать тебя раньше времени.       Она захлопнула чехол айпада и хитро улыбнулась, явно прочитав отзыв о моей актерской работе. Что ж, ладно, мнение критиков меня сейчас меньше всего волновало.       Торонто встретил нас моросящим дождем. Мне хватило времени переодеться в более формальную одежду, любезно предоставленную Карлом Лагерфельдом, с которым мы подружились на Неделе моды в Париже. Такси домчало нас до кинотеатра, вокруг которого плотным кольцом скопились зрители вперемешку с фотографами и журналистами. Я приветливо помахал толпе, раздал парочку автографов, сфотографировался с девочками, на чьих шеях блестели триады, однако, извинившись перед всеми, поспешил внутрь, где нос к носу столкнулся с Фейт.       Святая Молли.       Сердце остановилось, кровь тоже, я не дышал и не двигался, парализованный, смотрел на нее. Она прекрасна. Она головокружительно, сногсшибательно прекрасна в простом черном платье с кружевным лифом. Мои глаза жадно впитывали ее образ, каждую мельчайшую деталь, вроде сапфировых сережек, которые так гармонировали с ее глазами.       Она улыбнулась. — А вот и наша главная звезда! — это был не голос Фейт, не моей Фейт. Мы были среди только и ждущих скандала критиков и фотографов, поэтому она натянула маску и успешно освоила роль любезной, приветливой, а, главное, дружественной ко мне, Фейт Кармайкл.       Меня, Райли, Фейт и Энн выстроили у стенда, на котором была реклама самого фестиваля, основных его спонсоров, а также, собственно, нашего фильма. Фейт положила голову мне на плечо, ослепительно улыбаясь фотографам, при этом крепко меня обнимая, будто бы специально показывая им, как мы с ней близки. Постепенно внутри начал нарастать гнев и я решил ей отомстить.       Знаю, жалко и по-детски, но я ничего не мог с собой поделать. Опустив руку вниз, я переплел наши пальцы и дальше мы прошли держать за руки, камеры мгновенно переключились на этот момент, забыв про то, что здесь вообще происходило. Сделав несколько снимков с Энн и Райли, я притянул к себе Фейт, положив ладонь ей чуть ниже поясницы, вполне прилично, но уже на грани интимности, совсем не как друг.       Дальше нас ждали в отдельных комнатах на интервью. Энн и Райли шли отдельно, кто бы мог сомневаться, что мы с Фейт должны отбывать это наказание вместе. — Убери от меня свои руки, — прошипела она, когда мы исчезли из-под прицела объективов камер. — Ты первая начала, — я сделал шаг в сторону. — Детский сад, — она закатила глаза и тут же вновь натянула маску, здороваясь с репортером Entertainment Weekly. — Рада видеть вас, Фейт, Джаред, — девушка приветливо улыбнулась, предлагая нам присесть напротив нее прямо рядом с огромным постером, на котором я с непонятным выражением лица смотрел на Энн. Для потенциальных зрителей я казался загадочным и роковым, но вот мне категорически не нравился выбор кадра. — Расскажите мне в первую очередь о кастинге. Каким образом вы, Джаред, получили эту роль? — О, позволь мне ответить, — пальцы Фейт ласково коснулись моей руки, она изо всех сил старалась казаться милой, только вот глаза выдавали ее. — Конечно, — я откинулся назад и положил руку на спинку стула Фейт, поглаживая ее плечо. — Сначала я была категорически против, чтобы он сыграл Адриана, — она дернулась от моего прикосновения, но из образа не вышла, — но ведь разве ему можно отказать? — Я могу быть очень убедительным, — понизив голос, уточнил я, от чего журналистка зарделась.       Вопросы были, в принципе, стандартными: как проходили съемки, насколько фильм отличается от книги, многим ли пришлось пожертвовать, чтобы вписаться во временные рамки, какие особенности главных геров и тому подобное. Послушно выполнив все указания Робин, я был настолько очарователен, что то и дело смущал бедную журналистку, которая ожидала скорее всего увидеть хмурого и нелюдимого рокера. — Большое вам спасибо, и можно еще один вопрос? — О нет, мы о личной жизни не говорим, — Фейт будто прочла мысли и девушка сникла, напрасно понадеявшись, что мы тут же раскроем ей все тайны своих отношений. — Что ты себе позволяешь? — накинулась на меня Фейт, когда мы оказались в темном коридоре, ведущем в кинозал, где уже потихоньку должны были собраться зрители. — О, тебе неприятно? — она попятилась, испуганно глядя на меня, но я продолжал оттеснять ее к стенке. — Знаешь, мне тоже было неприятно, когда ты разбила мне сердце. Но я пережил это, ты, как я вижу, тоже. — С тобой бесполезно о чем-то говорить, — Фейт отвернулась, чтобы не смотреть мне в глаза и проскользнула мимо, открывая двери, — и поздравляю тебя, Джаред, Кендис просто красавица.       Мне срочно нужно было что-то разбить. Каким образом ей удается выбивать землю у меня из-под ног? И почему я опять, уже в который раз, чувствую себя виноватым? Такое ощущение, что Фейт слишком заигралась и запуталась в себе и своем отношении ко мне.       Сейчас не место и не время предаваться размышлениям, поэтому я быстро последовал в зал, догоняя Фейт и положив руку ей на талию.       Шоу должно продолжаться, верно?