Договор должен исполняться

Кто недостоин высоты, Тому судьба очнуться павшим. (Лопе де Вега) Как, оказывается, это страшно, когда сбываются твои самые потаенные желания – эта фраза неотступно вертелась в голове Сьюзан, когда она слушала Зеппа – так назвался парень в одежде санитара. Даже ее очень скромных познаний в немецком хватило, чтобы понять, что «Йозеф Шварце» и «Джо Блэк» - это одно и то же. И уж конечно ее интуиция кричала, вопила, взывала о том, что стоящий перед ней нескладный белокожий парнишка – тот самый посланник странного и чуждого мира, которого она когда-то встретила в маленькой забегаловке рядом со своей лос-анджелесской клиникой. Тот самый холод по позвоночнику рядом с ним, те самые твердые и прозрачные как искусно ограненный алмаз глаза – и все же в нем было что-то не то. Он сутулился на неуютном, словно куриный насест, высоком стуле в маленькой столовой. Потягивал через трубочку ледяную Колу, озираясь опасливо, будто ребенок, впервые приведенный в парк аттракционов. Молчал, время от времени взглядывая на также молчавшую над своей чашкой кофе Сьюзан, и все время с какой-то затаенной мукой передергивал плечами. - Зачем ты… - собравшись с духом, начала Сьюзан. - Шварце! – послышался окрик кого-то из медбратьев. И дальше малопонятная витиеватая фраза на немецком. Зепп соскочил со стула, виновато улыбнулся и протянул Сьюзан узкую твердую как дощечка ладонь. - Мне пора. - Может… - Сьюзан постаралась задержать его руку в своей, но холодные пальцы парня выскользнули из ее хватки как начавшая таять ледышка, - съездим куда-то по окрестностям? Зепп кивнул, почти радостно, и Сьюзан отметила, какого яркого цвета у него губы. Они багряно выделялись на нечеловечески светлой коже, это было жутко и в то же время притягивало. Сьюзан проводила взглядом удаляющуюся сутуловатую фигурку, увидела как прежде чем скрыться за дверью, Зепп снова передернул плечами, словно поправляя неладно сидящую санитарскую робу. Конечно. Джо… ее Джо, тот, что остался в Лос-Анджелесе, имел гораздо более привлекательную внешность. Рост, развернутые теннисом плечи, уверенный взгляд зеленых глаз. Он был до зубной боли обыкновенным – но он был красив. Чего же ей не хватало? Что привлекло ее тогда, что было уж таким особенным, когда Джо внезапно появился в их доме вместе с ее отцом? Ощущение непоколебимой, надземной силы, ответила себе Сьюзан. Ощущение острой опасности. И все же – а если бы Джо, ее, земной Джо, пошел бы, скажем, в альпинисты? Или стал пожарным? Или "морским котиком"? Привлек бы он ее к себе этим – постоянным хождением по краю? Она чувствовала себя так же неловко, как и когда-то в детстве – когда они с отцом и мамой поехали в Канаду и маленькая Сьюзан, оставшись одна в гостинице, нажала на кнопку вызова портье. Появившийся тогда перед ней высокий черноволосый парень, похожий на индейца, глядел так же по-нездешнему – и Сьюзан в смертельном испуге замерла в кресле, не зная, что сказать ему. Тогда появившиеся папа с мамой спасли положение. А сейчас? Зепп, парень с неземными глазами пугал ее, пугал своей явной неземной силой и неземной же беззащитностью. Последнего она в Джо не помнила. Хотя… Сьюзан вдруг отчетливо увидела эти же неземные прозрачные глаза, испуг и растерянность в них. Это уже было! Было, когда они впервые занимались любовью в большом доме отца, в светлом эркере на кушетке. Испуг, растерянность и странная покорность – он шел в ее руки, как ручной зверек, покоряясь и полагаясь во всем на нее. Сьюзан вздрогнула и поежилась, стараясь отогнать непрошенные мысли. Завтра у нее выходной и они поедут куда-нибудь… по окрестностям. Маленький немецкий городок начинен достопримечательностями как хороший кекс – изюмом. Они поедут есть кекс… Картинки начиненного изюмом кекса не покидали голову Сьюзан все то время, пока таксист вез их к Новому Дворцу. Неуютный весенний день огрызался порывами холодного ветра, ветер то и дело наносил неопрятные клочья серых облаков, швырял и трепал светлые волосы Зеппа и темные каштановые пряди Сьюзан. Они прошли через широко открытые ворота, под подошвами шуршал мелкий влажный гравий – накануне прошел дождь. Черно-серые статуи жалко и грозно топорщились под холодными порывами ветра. Сюзан охватил невнятный страх и тревога – пустынная площадь перед дворцом казалась полем битвы неведомых сил. И статуи угрожающими силуэтами высились по периметру дворцовой крыши, и десятки пустых каменных глаз провожали Сьюзан и Зеппа. - Зачем мы здесь? – вырвалось у Сьюзан, забывшей, что именно она выбирала маршрут. Зепп молчал и Сьюзан вдруг заговорила быстро, захлебываясь, путаясь в словах, путаясь в своих мыслях. - Это ведь был ты… тогда? Это ты забрал моего отца? Зепп кивнул. - Ты был совсем другим. Ты был сильным и цельным. Ты был совсем другим. Кто послал тебя? Зачем? Почему нельзя было просто оставить меня в покое? Зачем ты появился тогда? Зачем?.. Зачем?! - Я тогда не умел любить, - Зепп снова встопорщил плечи, словно озябнув в своей темной курточке, которая была не в силах скрыть его природную белизну, - я не любил, я был постоянным и цельным. Он поднял глаза на Сьюзан. - Я был тогда как ребенок. Ребенок сливает все души в одну, как сливаются ручейки в реку. У меня не было ни суждений, ни привычек – я видел то, что видел. Я был одинок и потому был цельным. Я мог закрыть глаза и там, за закрытыми веками – снова закрыть глаза. И тогда оживали даже камни. Я пришел сюда за цельностью, я должен закрыть брешь, которую пробила… - Зепп запнулся, - которая получилась во мне после того, как я… полюбил. Сьюзан показалось, что статуи провожают их глазами, ей даже послышался каменный скрежет, с которым поворачивались, вытягиваясь вслед идущим, их затекшие каменные шеи. - Они следят за нами, - словно отвечая на незаданный ею вопрос, сказал Зепп. – Ночами они оживают, выходят из холодных ниш и идут в зал – тот, где пол покрыт черно-белыми мраморными плитами. И там они танцуют – в мертвой тишине. Нельзя было понять, серьезен он или шутит, безумен он или совершенно нормален. Сьюзан почувствовала, как поднимаются дыбом волоски на затылке. Спасаясь от этого ужаса, она рывком повернула к себе Зеппа и, положив руки на его плечи, впилась губами в его губы. На мгновение ей показалось, что он отвечает ей, что его рот приоткрылся навстречу отчаянному поцелую. Но это длилось всего один миг – а потом он осторожно снял ее руки и, словно непонадобившуюся вещь, отпустил их. И руки безвольными плетями повисли вдоль тела. - Это ничему не поможет, - проговорили его губы. – Ты боишься. - Зачем ты тогда позвал меня сюда? – в ярости закричала Сьюзан. Ей показалось, что крик ее эхом заметался между испуганных статуй, отразился от низкого неба, от клочковатых облаков, и затерялся в глубине пустынного дворцового парка. - Это не я, - с усилием ответил Зепп. – Это ты позвала меня. - Мне нужен был тот… Джо. - Это я. Настоящий я. - Пойдем домой, - сникая, почти шепотом проговорила Сьюзан. Чуда не получилось, сказала она себе – и ощутила покой, какого не знала уже давно.