«Волосок от жизни»

      — Виктор! — воскликнула девушка, останавливая парня в коридоре. Его спина замерла в напряженном ожидании. — Чем тебе не понравился мой салат?       — В каком смысле не понравился? — Зсасз обернулся, удивленно вскидывая несуществующие брови. — Я же съел его до последнего листа салата!       Девушка насуплено дышит, складывая руки в замок. Виктор аккуратно подходит к ней, кладя руки на плечи и понуро шепчет:       — Ты всё-таки заглянула в мусорку, да?       — Как оригинально! Спрятать от меня мой же салат в мусоре, — девушка медленно скидывает руки соседа со своих плеч. — Учитывая, что мусор выношу только я.       Парень лишь улыбается, заглядывая Софи прямо в зеленые лисьи глазки.       Виктору нравились такие квартирные изменения. Да, поначалу его страшил резкий переезд постороннего человека в его, недавно приобретенную, обитель скуки в Старом Готэме, но жить с Антонелли оказалось проще, чем он задумывал. Каждый вечер Виктор покупал еду в разных ресторанах, они подолгу засиживались перед телевизором, рубились в видеоигры, много разговаривали за настольными играми. Неизменным за последний месяц оставались только две вещи: внезапные звонки Фальконе (о которых ни в коем случае не должна была узнать Софи), и завтрак, который она каждый день готовила (совершенно невзирая на странный график своего арендодателя)       До переезда Софи, в этом доме не было даже оружия. Впоследствии он, конечно, решил эту проблему встроенным оружейным складом в стену, где лежат игровые консоли (не зря же он отвалил столько денег на него), но проблема оставалась прежней — эта квартира была куплена лишь для чрезвычайных ситуаций, и никак не для постоянного жилья.       Ремонт, который рабочие закончили делать в срок аккурат перед днём его знакомства с Софи, оказался не по душе Виктору. Странный минимализм, который граничил с провансом медленно, с каждым новым прожитым днем, выводил парня из себя.       Виктор рос в обеспеченной семье: с детства он был фанатом простой готики и классицизма, арабского шика и английского стилей (взболтать, но не смешивать).       Увидев перед собой плохую икеевскую мебель… Зсасз разозлился. Сильно разозлился.       В тот день парень разгромил всё, что встретилось на его пути, и выкинул обломки в окно.       Утром следующего дня соседи по дому долго спорили — из чьего окна ночью летели куски сломанной древесины и странные покрывала. К общему знаменателю прийти не удалось. Зсасз выдохнул с облегчением.       Экстренно пришлось заказывать кухонную и гостиную гарнитуры, диван, кровати и даже новые шторы и тюль. По итогу накладка случилась только со шкафом в комнате Софи.       Он заказывал три срочных доставки. Три доставки для одного гребанного шкафа. Парень чуть не чокнулся, когда в первый раз привезли сломанные комплектующие, во второй раз ему привезли шкаф другого цвета, а третий раз и вовсе забыли коробку с содержимым.       В конце концов, Зсасз плюнул на это дело — он решил оставить ситуацию до лучших времен, сделав пометку, что выбрать шкаф он разрешит самой Антонелли.       Обстановка в квартире с её появлением стала более мягкой, он бы даже сказал — семейной.       Вообще, переезд Софи решил многие проблемы интерьера квартиры. С собой девушка привезла не только коробки, но и целый домашний очаг: вот уже и под телевизором лежат диски с фильмами и сериалами, которые они ежедневно смотрят. В коридоре появилась картина, как сказала Антонелли: «вышедшая из-под руки будущей звезды Франции».       Кухня из суровой холостяцкой превратилась в странно обжитую: там появились два старинных сервиза и множество контейнеров с разноцветными крышками. Не то, чтобы они ими часто пользовались, но у открытых шкафчиков появился свой шарм, когда в них переставили коллекцию смешных кружек Софи. В доме, наконец-то, появилась нормальная аптечка, где были не только бинты и спирт для обработки ран, но и действительно нужные препараты — ношпа, кеторолак, каптоприл… Не то, чтобы Виктор часто пользовался таблетированными средствами (он совсем не пил таблеток без сильной нужды), но каждый раз натыкаясь на прозрачную коробку с твердыми упаковками, он мягко улыбался, в блаженстве прикрывая глаза.       Входная группа украсилась милыми статуэтками животных, которые были спрятаны по всему периметру коридора, и в итоге квартира полностью пропахла свежими цветами, что девушка покупала каждый день.       — Прости, Софи. Я не хотел тебя обидеть, — парень смотрит на Антонелли, возвышаясь над ней сантиметров на двадцать, не меньше. — Просто… Ты сама пробовала этот салат?       Софи отворачивается в сторону зеркала, которое стоит напротив входной двери, поправляет прическу, теряя зрительный контакт с собеседником.       — Я? Конечно, пробовала! Обычный картофельный салат, Виктор.       — Обычный? Хочешь сказать, что не почувствовала соли? Ни грамма?       Виктор подходит к Софи со спины. Парень внимательно смотрит за отрывистыми движениями девушки в отражении. Софи смущается как только замечает наблюдателя.       — Ну… Пересолила немного… Это же не повод, в конце концов, выкидывать его в мусор! — девушка вскидывает руки, резко разворачиваясь к своему арендодателю и утыкается в его грудь. — Почему ты просто не сказал мне, что не можешь есть этот салат? Я бы сама его выкинула. Сама, понимаешь?       — Слушай, ты действительно неправильно меня поняла, — парень делает два шага назад, стараясь не смущать свою собеседницу. — Я просто не хотел тебя лишний раз расстраивать.       — Не хотел расстраивать, да? — Софи скептически глянула на Виктора. — Могу ли я тебе доверять после этого, Виктор? — девушка злобно захихикала, хлопнула Зсасза по плечу, но встретив его отрешенный взгляд, продолжила, — шучу. В следующий раз просто скажи мне, что тебе не понравилось. Моя рука не всегда бывает… М-м-м… такой неосторожной.       Виктор отчужденно окинул взглядом комнату, а потом, будто проснулся, серьезно произнес:       — Буду поздно. Одна из квартиры не выходи.       Зсасз развернулся и вышел через парадную дверь.       — Да-а-а… Адаптация будет долгой, — Тянет девушка вслед уходящему парню.

***

      Софи однозначно нравилось работать в бюро. Нет, правда.       Первые два дня в бюро прошли достаточно сумбурно. К примеру: ей официально представили Феликса — её нового напарника. Парень разительно отличался от людей, которых она встречала в Готэме. На вид ему было около тридцати четырех. Его светлые волосы упрямо ниспадали со лба кудряшками, как бы парень не старался их зачесывать свободной рукой. Ярко-голубые глаза так и норовили вытянуть из собеседника любые секреты при первой встрече. Он хорошо шутил, постоянно ходил с кружкой кофе и был очень милым по отношению к Софи. Чего не скажешь о Кэмероне.       Кэмерон Бойко был менеджером бюро. Даррен как-то обмолвился, что взял его за «врожденную хитрость».       В первую встречу Кэмерон высокомерно уставился на Софи, а потом, закатив глаза, ушел в закат. Подоспевший к этому моменту Виктор, лишь пожал плечами и приоткрыл переднюю дверцу машины, приглашая Антонелли поехать домой.       В работе за последнюю неделю Софи и Кэмерон почти не пересекались, уж слишком большой наплыв как клиентов, так и их мертвых родственников. В один из вечеров Виктор шепнул ей по-секрету, что кто-то чинит препятствия дону Фальконе.       Откуда он это знает парень не признался.       Обеденный перерыв Бойко и Антонелли проводили вместе. Кэмерон весело рассказывал о своей матери (в ком-ком, но в ней он души не чаял), о том как вкусно она готовит фаршированную куриную шейку (Он, так и отзывался о её еде: «кошерно»), за чашечкой черного чая, тогда как Софи объедала местный холодильник.       А вообще, Кэмерон любитель удивить своих коллег. Вчера он принес мешок травы, что любезно украл у местного барыги, ссылаясь на какой-то «эксперимент», сегодня покопался в кабинете Даррена…       — Трепло ты, а не менеджер! — Даррен гневно зашипел на Кэмерона. — Я тебе деньги за что плачу? За кон-фи-ден-ци-аль-ность! Ты знаешь это слово? Его значение тебе понятно?!       Кэмерон устало запрокинул голову, брякнувшись на стул. Весь день Шрук вел себя как ребенок и Бойко решил отомстить. Так уж вышло, что парень нашел алкогольную заначку в кабинете начальника, о чем и поделился за обедом с Софи. Та, в свою очередь, на протяжении нескольких часов ходила хвостом за Дарреном, ведя монолог «О вреде алкоголя на жизнь современного человека», а после, удачно подловив момент, когда Шрук отъехал по делам фирмы, вылила все запасы в канализацию.       — Я — еврей, Даррен. Сейчас угрозу я чувствую только от неё, — парень указал рукой на Софи, корпевшую над очередным трупом. — У неё сильная, мстительная рука и огромная жажда власти. Не хочется переходить ей дорогу.       — Эй! Я всё слышу! — послышалось с другой стороны морга. Софи подняла уставший взгляд на мужчин, которые грызлись уже несколько минут прямо перед её рабочим местом. — Если вы не знали, то этиловый спирт разрушает…       — Да-да, мы слышали, — раздраженно перебил Даррен, нервно вышагивая от одной стены к другой, и продолжил более высоким голосом, — «Этиловый спирт разрушает не только вашу жизнь, но ещё и нервную систему! Бойтесь, иначе попадете в ад!».       Антонелли нахмурилась, но продолжила восстанавливать щеку покойнику.       — Иметь столько алкоголя в похоронном бюро просто бессмысленно. Неужели ты думаешь, что клиенты приходят выпить? А как же «каждый хочет похоронить своего родственника достойно»? — язвительно отозвалась Софи. — Как же твой наработанный профессионализм, Даррен?       Кэмерон громко хмыкнул. Шрук гневно воззрился на своего помощника.       — Мой профессионализм — не повод сливать в раковину всю коллекцию элитного алкоголя.       — Верно. Твой алкоголизм — вот повод слить весь коньяк в унитаз, — Кэмерон мстительно улыбнулся, проверяя журнал медицинской документации, лежащий у него на коленях. — А то вы с дружком уже не видите меры. Не смотри на меня так, я всё узнаю из первых уст.       — Ты всё ещё общаешься с Мин, да? — Шрук заинтересованно остановился, повернувшись корпусом к собеседнику. — Ваши отношения — полное свинство.       — Даррен… Я работаю на тебя не для того, чтобы обсуждать с тобой своих женщин. Для этого есть спортивный бар после работы, verstanden?.       — Не смей использовать мою нацию против меня — гневно ответил Даррен. — Вот подстрелят твою Küken, посмотрим как запоёшь.       Шрук прищурился, разглядывая Кэмерона. Губы Даррена были сжаты в тонкую линию, а морщины на лбу делали его похожим на изюм. Резво мужчина повернулся в сторону Софи и продолжил более снисходительно:       — Ты же понимаешь, что ведешь войну с ветряными мельницами? Ничего не изменится, если ты один раз выльешь весь мой алкоголь. Я не перестану пить, а довольные клиенты не перестанут нести мне бутылки, — мужчина остановился, чуть не сшибая стоящую рядом кушетку. Он облокачивается на колонну, что стоит в середине комнаты, и смотрит на Антонелли так пронзительно, что ей хочется прикрыть руками глаза. — Весь этот театр больше похож на цирк. Моя жена не смогла избавить меня от привычки пить, так почему ты решила попытать удачу? За месяц проведенный на новом рабочем месте ты решила, что можешь что-то изменить? Точно не во мне, красотка.       — Даррен!.. — рычит Кэмерон, откладывая документы и поднимаясь с дивана.       — Но ведь кто-то это должен делать, — перебив Кэмерона сказала Софи. Девушка завершила работу над покойником и теперь, расставив руки на рабочем столе упрямо хмурилась. — Кто-то должен бороться с ветряными мельницами, иначе в них пропадет смысл. Это будут не просто мельницы, а целые гиганты, которым нам нечего будет противопоставить.       Даррен замолк лишь на секунду, вытянув свою руку в сторону девушки. Шрук шумно выдохнул и прикрыл глаза и опустил руку, сжатую в кулак, после чего с решительным настроем произнес:       — Я ухожу, господа! Мой рабочий день на сегодня окончен, Auf Wiedersehen! — произносит Даррен и спешит развернуться на пятках.       Добравшись до двери, что ведет на лестницу, Шрук замирает, услышав шаги. Мужчина осторожно приоткрывает дверь, собираясь обороняться, но не успевает произнести и слова.       Из проема показалась лысая голова.       — У-у-у… Ты на меня с голыми руками? —усмехается Виктор Зсасз, спокойно переступив порог дверного проёма. Поправив пиджак и выгнув несуществующую бровь парень издевательски продолжает, — Уже уходишь, Даррен? А квартиросъемщицу мою отпустить не хочешь?       Кэмерон и Софи безмолвно переглянулись.       — Забирай свою соседку и дуй на все четыре стороны, — ядовито произносит Даррен прямо в лицо вошедшему парню.       Шрук направляется по лестнице наверх, еле слышно причитая:       — Надоели! Я плачу им зарплату, я обустраиваю им комфортную работу, а получаю? Что я получаю?..       Голос Даррена постепенно стихал в подвале, оставляя за собой лишь расстроенное лицо Софи и издевательскую улыбку Виктора.       Кэмерон здоровается с Виктором кивком, извиняясь перед знакомыми, быстро выходит из помещения. Сейчас у него более важные дела, чем флирт двух шизанутых. Ему нужно успокоить Даррена, ведь лишаться премии в этом месяце он не планировал.       — Ты рано сегодня, — Софи опустила плечи и принялась убирать рабочее место.       — Вечером у меня будут дела. Решил забрать тебя пораньше, — улыбка сошла с лица парня, оставляя место потухшему взгляду и сжатым губам. — Прости, сегодня без Шелдона.       Антонелли мягко улыбнулась.       — Хорошо, Виктор. Мне нужно переодеться и попросить Феликса убрать мистера Роберто в холодильник, — девушка стянула одноразовый фартук и устало прошла в комнату для персонала. — Сильно устал?       — Нет, — спокойно произнес парень, ожидая соседку. Его кожа покрылась мурашками от холода в комнате. Он окинул придирчивым взглядом стол, заваленный бумагами, стоящий по правую сторону от дивана, а затем произнес, — Ты не замерзаешь здесь? — В подвале оптимальная температура для почивших. Здесь ближе к тридцати девяти градусам. Нам прохладно, но тела держатся хорошо в такой температуре, не гниют. Ну, какое-то количество времени точно. Зря я что-ли покупала жилетку… — прошептав последние слова Софи скидывает с себя рабочую одежду, переодеваясь в повседневный костюм.       Виктор громко хмыкает. Он протянул ноги перед собой, трясет носком правой ступни. Это нервное, работа сказывается.       — Ты знала, что человеческое тело может произвести при кремации углерода столько, что хватит на двести карандашей? — парень упирается задумчивым взглядом в пол и неестественно замирает.       Голова Софи выглядывает из-за двери, неверяще смотря на лысую голову собеседника.       — Не знала, — удивленно произнесла Софи, полностью показываясь из-за двери. — Я готова. Только нужно найти Феликса.       В руках Антонелли несла спортивную сумку с грязным рабочим халатом.       Зсасз поднимается с дивана, забирает вещи Софи и поднимается наверх. Девушка следует за ним

***

      Софи нравился дождь. Всё её детство прошло в маленьком городке, где снегопады и ливни были редки. Её дед часто приговаривал, что погода меняется со скоростью света, но дождя нет лишь потому, что его внучка хорошо себя чувствует.       Теперь Антонелли взрослая. Она переехала в Готэм несколько лет назад, сразу после учебы в медицинском университете. С тех пор солнца Софи почти и не видела.       Этот город вообще не блещет хорошей погодой (скажи спасибо, что нет лишней грязи на ботинках, высокомерная свинья), и девушке это искренне нравится.       Она растет на диснеевских мультфильмах, где любовь может быть только искренней. Там добро всегда побеждает зло. Антонелли в принципе натура очень романтичная и переезд в Готэм оказался выше её сил.       Дед всегда её учил помогать менее приспособленным существам. Благодаря теплым воспоминаниям о детстве, девушка до сих пор не сошла с ума. Она взяла в привычку подкармливать бездомных животных. В университете приходилось кормить общажного кота. Он был большим и черным, никогда не давал себя гладить, но всегда спокойно сидел рядом, когда Антонелли выходила на улицу, стараясь отвязаться от лишних мыслей.       Здесь, в самом криминальном городе США, нужно было не только кормить кошек и собак, но и тщательно следить за тем, чтобы этот корм (да и самих животных) не съели бездомные. Местные бомжи вовсе не гнушаются такого. Иногда ей казалось, что все воспоминания прабабки про голод в Ленинграде, абсолютно точно относится и к жителям Готэма.       Сердобольная душа Софи постепенно умирала с каждым прожитым днем в этом городишке.       Ровно до встречи с Виктором.       Сейчас Антонелли не замечает дождь, что промочил всю её спину. Сейчас она выглядит как лучик солнца в антиутопичном проулке. По бокам от девушки стоят захламленные мусорные баки, но её мокрые темные волосы и яркие зеленые глаза делают её похожей на ведьму, и в контрасте с обстановкой выглядит это более чем волшебно.       — Почему тебе так нравится ходить сюда со мной? — Софи задает давно мучивший её вопрос, подкладывая рыжей кошке немного сухого корма. — В смысле… Ну, знаешь, парням не особо такое нравится.       Зсасз стоит сбоку от неё, опираясь о кирпичную стену. Мужчина наблюдает за мамой-кошкой, что склонилась над миской с кефиром, жадно поглощая живительную кисломолочку. Её дети-котятки были спрятаны за ближайшим мусорным баком. Он точно знал это, ведь Антонелли делала для них дом из коробки, взятой в его комнате, и из его старой майки, что кареглазый давно не носил.       — Почему мне не должно нравится? — парень поднимает недоуменный взгляд на девушку и отталкиваясь от стены подходит к ней, протягивая руку, чтобы забрать тяжелый пакет с кормом. — Ты открыла для меня мир, на который я не обращал внимания. В конце концов, я инвестировал в это целых десять баксов, а это не считая майки. Мне интересно хотя бы понаблюдать за этим, — Виктор пожимает плечами и присаживается, чтобы погладить маму-кошку.       Он, как сейчас, помнит тот день: мужчина вернулся домой поникшим, но заметив ещё более поникшую Софи поинтересовался что случилось (он уверял себя, что так поступил бы любой нормальный человек). И она рассказала. Рассказала, чуть ли не плача, о том, что за их домом уже две недели жила беременная кошка. Что девушка ухаживала за ней по мере своих возможностей, о том, что кормила её ежедневно и укрывала в дожди своей курткой.       Софи сообщила, что кошка пропала. Она умоляла его помочь ей в поисках, тогда Зсасз и предположил, что независимая бедолага просто ушла рожать в темное место, но встретил категоричное «нет». Так и провели они целую ночь в поисках одной блудной беременной кошки.       Следующий день для парня начался с громкого мяуканья. Он раздраженно открыл глаза, и, пытаясь проморгаться, уставился в потолок. В комнате не было лишних звуков, тогда Зсасз решил подремать ещё чуть-чуть, но утренний релакс прервал истошный кошачий крик. Та самая кошка сидела на его подоконнике и истерично просила открыть окно. Виктор впустил и накормил её, после чего, ещё беременная кошка, направилась в комнату Софи. Когда девушка проснулась и закричала от неожиданности, животное сигануло в открытое окно в комнате парня. Антонелли корила себя весь оставшийся день, за то, что спугнула свою подругу и тыкала кареглазого в бок, пока тот смеялся над ситуацией. Уже вечером Софи слезно умоляла соседа поделиться вещами и ненужными картонными коробками.       Она сделала большой домик для кошки из выделенного Виктором картона, утеплила его своими вещами и положила внутрь старую брендовую майку Зсаса. К слову, отдал он её даже не церемонясь.       Через пару дней кошка окатилась. Они обнаружили это практически ночью, решив покормить мать будущего семейства. Когда они не нашли своей маленькой знакомой сразу отправились проверять её новый домик, и удача повернулась к ним лицом. Как и семь маленьких членов их нового дружного сообщества.       — Я думала, что ты скажешь что-то плохое про мою благотворительность. Мой бывший не одобрял такое. Он всё спрашивал зачем я столько трачу на содержание «облезлых тварей», — Софи показала кавычки в воздухе, присаживаясь рядом с собеседником и аккуратно положив руку ему на спину продолжает, — тогда мне было очень обидно. Я долгое время считала себя странной.       — Но ты не странная, — Виктор отвлекается от кошки и поворачивается к девушке. — Ты своеобразная, это правда. Но я никогда не говорил, что ты странная.       Софи громко хмыкнула, напугав, подслушивающую их, кошку. Зсасз поднял голову к небу и вздохнул полной грудью.       — Скоро будет ливень.       — Ты это по запаху понял? — хихикнула девушка.       Вдруг в небе что-то сверкнуло и спустя несколько секунд раздался сильный гром. Несколько крупных капель упали на лысину Виктора, заставляя того провести ладонью по голове.       — Пойдем в квартиру, Софи.       Девушка обернулась и кивнула. Кареглазый подхватил мешок с кормом и бутылку молока, уступая дорогу Антонелли

***

      — «Четыре года медицинского колледжа, четыре года медицинского факультета и тонна неоплаченных счетов помогли мне понять одну вещь: я ни хрена не знаю.» — вещал доктор Дориан из подвешенного телевизора.       Софи разлеглась на подушках, пока её сосед доставал из пакетов Японскую еду. Включить «Клинику» во время сегодняшнего ужина было полностью его идеей. Антонелли лишь раз обмолвилась, что в студенческие годы выживала благодаря юмору и этому сериалу, а Виктор запомнил.       За прошедший месяц Антонелли лишь привыкала ко всем его странным поступкам. С одной стороны Виктор был очень мил с ней с первого дня знакомства. Он регулярно заезжал за ней после работы, всегда придерживал двери и улыбался так ярко, что Софи хотелось ослепнуть. Но с другой стороны она замечала и его паранойю.       Недавно к ним в квартиру постучали. Девушка ни за что бы не открыла дверь сама, и Виктор полностью это поддержал, кивнув с другого конца комнаты. Парень маленькими перебежками из угла в угол добежал до входной двери, достал из-за пазухи любимый револьвер и уже приготовился к атаке, как под дверь просунули записку. Она гласила:

«Водоканал Готэма. Во время плановой проверки труб водоснабжения вы отсутствовали, в связи с этим просим Вас переназначить встречу…»

      Софи частенько припоминала Зсасзу эту ситуацию, вовсе не забавляясь.       Девушка была поражена скорости преображения мужчины из полностью расслабленного, только пришедшего с работы парня, в машину-убийцу. Даже сейчас, казалось бы, в спокойной домашней обстановке спина Виктора была напряжена.       Она не решалась спрашивать об этом, создавая лишний повод для собственных раздумий.       Когда удон удостоился места на журнальном столике, Виктор наконец успокоился. Он сел на другую сторону дивана, закинул свои ноги на Антонелли и растекся по подушкам, которые стали для него любимыми. Софи привезла их с собой и не спрашивая положила на диван. Особенно парню нравилась подушка в виде тоста с миленькой улыбкой. Она всегда лежала рядом с ним, чем бы тот не занимался.       — Лапша ещё горячая, Софи, — кареглазый подкинул хлебушек над собой, ловко перехватывая у собственного носа. — Кушай, пока не остыла.       Девушка поправила свою челку и взглянула на собеседника. Он заинтересованно пялился на доктора Кокса, который, как обычно, что-то вдалбливал Джей Ди. Виктор громко засмеялся, являя миру белоснежную улыбку и отточенные скулы.       — Виктор, мы живем вместе уже больше месяца, — девушка взяла коробку с удоном, скинув ноги Зсасза со своих. Она вскрывает, отрывает палочки друг от друга и попробует блюдо. Довольно промычав что-то несвязное, она продолжает разговор. — Почему ты одеваешься так странно?       Парень продолжительно смотрит на Антонелли, искренне не понимая как реагировать на открывшуюся сцену. Софи набивает рот едой из его любимого ресторана и закатывает глаза от наслаждения.       — Антонелли, — Виктор меняет положение лёжа на положение сидя, и возмущенно смотрит на рядом сидящую девушку. — Мы даже не встречаемся, а ты уже считаешь дни, что мы проводим вместе? — ёрничает парень, — кушай-кушай, иначе остынет, Софи.       — «И ещё хочу сказать: если случилась ошибка — не признавайтесь пациенту ни за что! Ну, конечно, если пациент уже умер, и вы в этом абсолютно уверены — вот тогда можете признаться ему или ей в чём угодно», — слышится из телевизора заунывный голос Тэда, юриста клиники. Софи и Виктор одновременно хмыкают и переглядываются.       — Не уходи от темы. Серьезно, ты же постоянно в черном костюме и берцах, у тебя всегда с собой оружие, чаще даже несколько видов! Виктор, это настораживает, — темноволосая наставляет на собеседника палочки и многозначительно его оглядывает. — Ты боишься, что я испугаюсь, если узнаю правду?       — Не в этом дело. Я просто пока не могу рассказать тебе об этом. Можешь думать что угодно, но объяснить ничего не могу. Сделай вид, что я подписал договор «о неразглашении».       — Криминал?       Зсасз закатывает глаза, поднимаясь с дивана.       — Меньше знаешь — крепче спишь, — отвечает мужчина и тянется за молочным коктейлем.       — «Если я найду там пенни, я тебя урою. Серьёзно.» — открыто угрожает уборщик Дориану с экрана телевизора.       — Хорошо, но ты же знаешь, что тайное всегда становится явным? — не уступает Софи, расстроенно прожевывая пищу.       — А ты знаешь, что любопытство сгубило кошку? — скептически произносит Виктор. — Лучше расскажи про Феликса. Как он тебе?       — Феликс… Бемби — он очень отчужденный. Паренек лишь недавно начал работать и уже попал к Даррену. А это учитывая, что он начал работать у него раньше меня, — зеленоглазая вздыхает полной грудью, — я ему искренне соболезную.       — Даррен нормальный. Он, конечно, не самый лучший работодатель, но поверь мне — не худший. Я видел плохих людей, и Шрук на них не похож. Хоть и его любовь к выпивке, — Виктор кривит нос, — не оставляет желать лучшего.       — «Запомни, новичок, если бегаешь по клинике с трупом, никто тебя к другой работе не припашет.» — Произносит доктор Кокс.       — Знаешь, я ведь работала в полиции, Виктор. Я была человеком с профессией и знала как себя называть. Знала как относится к своим заслугам, помогала следствию, — внезапно начинает Софи, откладывая пустую коробку от лапши. — Кто я теперь? Да, я очень благодарна Даррену за сострадание, за то что он нашел меня в тяжелый момент жизни и дал всё это, — девушка обводит руками помещение и прикрывает глаза руками. — Но я искренне не понимаю кем я, являюсь сейчас.       — «Девочка моя, такова современная медицина. Мы сохраняем жизнь, тем, кто должен был умереть еще давным-давно-предавно, когда еще были полноценными людьми. Твоя обязанность — сохранять ясность ума, чтобы помочь пациенту, которому мы действительно можем помочь, если, конечно, такой пациент появится.» — продолжает разговор доктор Кокс, после чего Софи невесело хмыкает.       — Я была хирургом, представляешь? — Антонелли берет в руки пластиковый стакан с молочным коктейлем. — Мне хорошо платили, ценили в клинике. Дедуля мной гордился, — грустная улыбка озарила лицо девушки. — А теперь я себя даже патанатом назвать не могу. Работаю в профессии, у которой нет даже названия.       —Софи… — перебивает Виктор, но вскинутая рука Антонелли заставляет его замолчать.       — Мою работу даже танатопрактикой не назвать. Танатопрактики обычно делают посмертный макияж, а не реставрацию.       Виктор тяжело вздыхает, откладывая из рук стакан и мягкую игрушку. Он подсаживается ближе к Софи, берет её за руку и заглядывает прямо в ярко-зеленые глаза.       — Софи, жизнь сложная штука, — девушка закатывает глаза в попытке отвернуться от собеседника, но тот ловит её подбородок своей рукой. — Я не договорил, женщина, — Виктор мягко выпускает её лицо из собственной ладони и продолжает, — есть ли разница в названии твоей работы, если ты её любишь? Любишь, Софи, не отрицай, я же вижу. Тебе нравится смотреть в глаза клиентам, когда те видят законченную работу, нравится обсуждать с ними детали характеров усопших, чтобы придать лицам и телу характерные черты. С каждым новым жмуриком ты переосознаешь жизнь, так? Так почему бы тебе просто не принять это? В конце концов, твоя зарплата тебя устраивает. Самое главное, Антонелли, не забывай, что благодаря всей этой ситуации мы всё же встретились и теперь живём вместе.       — Прости Вик, — Софи поджимает губы и смотрит на Зсасза из-под опущенных век. — Просто… Я так устала.       — Я понимаю, поэтому и покупаю каждый вечер еды. Не возлагай на себя того, чему не можешь соответствовать. Даже если и можешь, то не стоит перетруждаться, Софи. Теперь тебе есть куда вернуться, просто помни об этом.       Виктор встает под аккомпанемент завершающей песни в сериале. Он оставляет свою соседку наедине с её мыслями, забирая с собой грязные пакеты и упаковки.       Сегодня Джон Дориан получил свой первый урок, а Софи, спустя огромное количество пролитых слез, нашла свой новый дом.