Быть врагом Америки может быть
опасно, а другом — смертельно
Генри Киссинджер, американский конгрессмен
Нам открывались прекрасные закатные виды ближайших островов. Яркое красное солнце опускалось за горы, пока я любовался природой и элегантными мелкими волнами вокруг, и в это же время отбивался ногами от слизней, выталкивая их за борт. Лукас в это время грёб вёслами, фыркая, и так же оглядываясь по сторонам в готовности дать этой деревянной палкой слизню по макушке. – Ну и ну, Джорджи, это правда единственный «более-менее» твой маршрут до Ясиори? – злобно спросил он, продолжая грести. – Ты бы помолчал, знаешь? Ты у меня вообще в долгу, и, кстати, во второй раз уже, – пыхтя, ответил я, с силой выталкивая последнего слайма за борт. – То, что я тебе должен, не обеляет тебя от такого сафари на раздражающих мелких существ, – объяснил он, цокая и качая головой. Когда гидрослайм подпрыгнул ко мне еще ближе, я отступил на один шаг, чтобы замахнуться правой ногой и со всей накопленной силой пнуть нерадивое существо далеко за один из островков, как Роналду футбольный мяч. – Ныыа! Тачдаун! – заявил восторженный я, пытаясь развлечь хоть себя. – Это футбол, придурок, а не соккер, – прокомментировал Лукас, продолжая мотать головой. – Сам ты придурок, тачдаун намного круче звучит чем просто «Гол», и с этим сложно спорить! – отвечал я всё тем же озорным тоном, наблюдая за летевшим монстриком. Лукас сперва задумался, не отводя от меня взгляда и продолжая грести, пока не ухмыльнулся и хихикнул, изменившись в лице. Внутреннее чувство неладного снова проснулось во мне, глядя на это хитрое лицо – и оставалось только надеяться, что он ничего такого не задумал. Ведь фингал от стражников он всё же получил, хоть и не такой большой. – А ты поменялся, не так ли? Неужели на тебя так окружение повлияло? — спросил Лукас, прищурив глаза и сохраняя на губах ехидную улыбку. Я слегка смутился после такого вопроса, не ожидая от него такого интереса к моему поведению. Это просто невероятная смена масок на его лице – от такого чуткого паренька до хладнокровного агента ЦРУ, а сколько ещё его личностей я не нашел? Теперь же он обо мне, дескать, заботится, да? Бредятина сплошная. Я покачал головой и нахмурил брови, стерев озорство с лица. – Ты бы лучше не про моё окружение спрашивал, а про нашу цель сам что-нибудь поведал. Всё, что я от тебя услышал, это: «веди нас на Ясиори», – достаточно холодно отреагировал я. – Хо-хо, я задел нашего большого мальчика? Забавно, уже такой взрослый… – вздохнул Лукас, пожимая плечами, после чего продолжил спокойным и чётким голосом, как на инструктаже. – Смотри, раз тут никого поблизости, кроме нас, нет, то я готов озвучить тебе задачу – нам нужно забрать сбитый беспилотник домой! – Беспилотник? – переспросил я, подняв одну бровь. – Всё верно, Рипер MQ-9, эта машинка упала где-то в лесах Ясиори во время нашей неудачной операции по «Освобождению народов от гнёта Феодальной клики», так называемой операции «Христофор Колумб». Когда я услышал подробности задания от него, то слегка нервно улыбнулся от нахлынувших воспоминаний. Ох, это было не так давно, чуть меньше месяца назад, но от одной мысли об этом так и веет нервозностью и ощущением стыда. – Освобождение народов от гнёта Феодальной клики, ну едрёна мать и придумали… – подумал я вслух, качая головой и хихикая. – Придумали да придумали, сейчас это уже не совсем важно. Мне перед отправкой к тебе с помощью шлема дали изучить твои отчёты по поводу географии, и там как раз упоминался данный остров, – продолжил Лукас, показывая подбородком на приближающийся и выходящий из тумана Ясиори. – Да я вспомнил, точно. Мне еще майор Адамс говорил о таком инциденте, вероятнее всего, тогда его сбил электромаг, – ответил я, кивая и чеша затылок. – В общем, наша задача проста – забрать хотя бы электронику с той машинки. Или до конца его уничтожить, полностью сжечь, главное – не оставить эти технологии туземцам, – закончил объяснение Лукас, после чего еще раз осмотрелся на наличие монстров. К тому времени мы уже причалили к берегу острова и вышли из лодки на мокрый песок. Благо, рядом с нами было ни души, и мы вздохнули с облегчением. Ух, я так волнуюсь, ведь не каждый день я буду выполнять скрытную работу агентов – и это никак не связано с переговорным процессом, который мною изучался во время учёбы. Как только я сошел с лодки, то начал оглядываться по сторонам, думая, что нужно сделать первым делом. Пока я внимательно высматривал кусты, раздвигая в них листву и выискивая шпионов, Лукас цокал и что-то бубнил себе под нос. Что же дальше… Этот засранец Лукас так мне ничего и не стал объяснять, поэтому я был предоставлен сам себе. Пока мой напарник занимался другими делами, я даже залез на дерево, карабкаясь и пыжась всё больше и больше с новой пройденной высотой. Мне казалось, что на верхушке ствола, рядом с ветками, что-то высовывалось и забиралось обратно, и вполне возможно, что это была очередная интересная штуковина из этого не до конца опознанного мира. Странное чутьё, что этот объект будет нужным для нашего большого дела, нарастало всё больше, пока я смотрел вверх. – Дурак, слезай! Ты чего там забыл? – послышался отдалённо волнующийся голос Лукаса, когда я уже был рядом с верхушкой ствола. Я посмотрел вниз, где он стоял на траве в позе Наполеона и недовольно качал головой. Как оказалось, он всё это время накрывал лодку ветками и листьями, маскируя под кустами. Лукас даже лодку притащил подальше от берега, чтобы было еще незаметнее и вызывало меньше подозрений. Чувствуя физически упущенное время на пока что бесполезное карабканье по дереву, я вздохнул и крикнул Лукасу: – Да подожди! Я тут на верхушке что-то заметил, сейчас принесу! – Ты совсем, что ли? Нам идти пора, дуралей! А ну сползай сейчас же! – ответил парень, агрессивно жестикулируя и топая ногой. Я не послушался его, продолжая лезть выше, потому что раскачивающаяся на ветру штука была всё ближе и ближе ко мне. Под недовольные звуки напарника я с большим трудом зацепился ещё за одну ветку, приближаясь к своей цели, и, резко вскинув другую руку вверх, даже коснулся пальцами неопознанного объекта… после чего он свалился с дерева. Однако объект устремился не ко мне на грудь, а полетел камнем вниз, опускаясь на ветки пониже и подпрыгивая от их столкновения. Я смотрел на это зрелище с грустью, опустив брови. – Ну ёлы-палы… – сказал я вполголоса самому себе. Лукас, что стоял подо мной и мотал головой, заметил летевший вниз непонятный объект и в прыжке поймал его. Он затем принялся рассматривать новообретённую диковинку, вертя это в руках и примеряя объект к себе на предплечье. – Слушай, так это по всей видимость шеврон. «Как он тут оказался?» —громко спросил он. Мои брови поднялись, после чего я нервно осмотрелся по сторонам, ожидая обнаружить непрошенных гостей. Но посмотрев по всем сторонам света с высоты, я выдохнул с облегчением и принялся спускаться, опираясь ногами на ветки. – Я об этом в отчётах не писал, так как это могли быть просто слухи, но, похоже, всё это время мне самураи говорили правду, – ответил я на полпути к Лукасу, тяжело дыша от физических нагрузок. – О чём ты? А ну-ка поподробнее! – высказался парень, приближаясь к стволу дерева и крепко держа шеврон в своей ладони. – Если вкратце, то есть такие местные парнишки и девчонки, называются Фатуи. Их во всех бедах обвиняют тут, да и не только на островах. Вот как раз их воины и шевроны носят, наподобие того, что в руках держишь. Лукас после моего объяснения начал уже сам нервно осматривать ближайшее окружение, вертя головой и поднося свою руку к кобуре пистолета на бедре. Видимо, рассказ о неизвестных ему ранее Фатуи произвёл нужное впечатление на агента. – Хрендук, что же ты раньше молчал? – пробормотал парень, продолжая бегать взглядом от одного куста к другому. – Да говорю же, я сам думал, что это лишь слухи и неуклюжие попытки спихнуть все проблемы их бытия на сказочных врагов, – начал я объяснять вполголоса, пытаясь успокоить Лукаса. После недолгой паузы цэрэушник будто бы замер и начал всматриваться в чащу леса, где вдалеке просматривалась маленькая пещера. Он начал медленно идти в ту сторону, бесшумно достав пистолет из кобуры. После нескольких шагов грозно посмотрел на меня и показал несколько жестов свободной рукой. Я не желал ему задавать вопросы в такой непонятной и внезапно напряженной обстановке, но я понял только один из его жестов – прислонённый палец к губам. Под пение птиц, шелест листьев и легкий ветер мы бесшумно продолжали двигаться к пещере, хоть я и не понимал проблемы. Только через десяток метров я смог расслышать, что в пещере определенно кто-то есть, а на земле стали появляться листы стали и алюминия, и чем дальше мы шли – тем более погоревшими они становились. Любому дураку станет понятно, что упавший беспилотник был где-то рядом, но меня с Лукасом также напрягали голоса из пещеры, становившиеся неразборчивыми из-за эха. Шаг за шагом, мы, слегка сжав губы и навострив уши, продолжали двигаться по направлению обломков аппарата, путь до которых подозрительно был тем же, что до пещеры. Через несколько метров Лукас подошёл вплотную к одному из кустов и, слегка раздвинув его ветки, стал наблюдать сквозь них, пригнувшись. Подойдя ближе и посмотрев сквозь листву соседнего куста, я увидел ужасную картину – посреди выжженого поля травы лежал большой беспилотник «Риппер», а в самой конструкции копались неизвестные люди, по форме точно не из местных земель – значит, Фатуи. Хоть не было видно огня, но даже до нас доносился оттуда запах пластмассовой гари, отчего я сморщился. Эти археологи нового мира разбирали беспилотник по кускам, складывая листы железа и откручивая механизмы и компьютерное оборудование с конструкции. – Сраные гниды… Мы опоздали! – шёпотом подвел итог Лукас, наблюдая за чужим мародёрством. Также рядом с теми парнями стоял казавшийся потерянный фатуец, который громко вздыхал и, по-видимому, отчитывался перед своим начальством: – Я говорю правду, капитан Щербенко! Мой шеврон сдуло ветром, мне еще в Снежной выдали форму ненадлежащего качества, я писал рапорты об этом самим Предвестникам! – говорил слегка надрывистым голосом неизвестный солдат Фатуи. – Вы сами виноваты в своей безответственности, солдат! К тому же в ста метрах от вас присутствовала одна из Предвестников, госпожа Синьора. Где вы были ранее со своими жалобами? – прозвучал жесткий ответ офицера Фатуи. Лукас, подслушивая вместе со мной разговор данных индивидуумов, немного прихмурился. – Ну и ну, какие люди в нашем огороде… – прошептал парень, не сводя глаз с вероятных противников. – Тебе знакомы эти засранцы? – тихо спросил я его удивлённым голосом. – Не совсем, – помотал головой Лукас. – Я связывался полдня назад с командиром оперативной группы наших на Сейрае, с майором Адамсом. Он упоминал, что на островах ему противостоит отчаявшаяся группа бандитов, и некая Синьора была их командиром. Я удивленно поднял брови, когда услышал знакомое имя и то, что, оказывается, фатуйцы – простые бандиты. Больно они были хороши для такой низости… Тихо прокашлявшись, я пододвинулся к Лукасу ближе, медленно перевёл взгляд на него, и настороженно спросил: – Как думаешь, каковы шансы? Парень не шевелился, задумавшись над моим вопросом, и продолжал выслеживать группу вредителей американского военпрома. Я смог заметить лишь слабо двигающиеся губы, рассуждая про себя о вероятных сценариях. После двадцатисекундной паузы Лукас крепче схватился за рукоять пистолета и движением большого пальца убрал предохранитель. Тихо вздохнув, а также драматично прищурившись, он наконец вымолвил мне холодным низким голосом: – Сиди тут и не мешайся, аналитик сраный. Он медленно поднялся на ноги, раздвигая ветки кустов в разные от себя стороны, и слегка пренебрежительно посмотрел на работающих фатуйцев. Внезапное раскрытие себя не входило в мои представления работы ЦРУ, но я ничего не мог сказать и просто шокированными глазами проследил его подъем. Я-то думал, цэрэушники в нашей жизни ведут себя как в псевдоисторических сериалах, рассчитывают всё до мелочей и хладнокровны ко всему, а тут! В этот момент я сумел только неуверенно схватить его за рукав, неуклюже пытаясь предотвратить катастрофу. Солдаты Фатуи же быстро обратили внимание на появившийся из кустов силуэт, прекратив разговоры между собой. – Ой дурак… – тихо прошептал я, отпустив Лукаса и взявшись за голову. Цэрэушник же напротив был сейчас уверен в себе, и только по взгляду можно было судить, что он планировал разделаться со всеми противниками в короткие сроки. Он смахнул с себя несколько листков, после чего грозно приказал настороженным солдатам и офицерам, которых и без Предвестника насчитывалось приличное количество: – Согласно международному праву ООН и личным принципам агентов Американской внешней разведки, у вас есть право поднять руки вверх и отойти от машинного оборудования на 3 шага, предварительно положив на землю все собранное. В этом случае правительство Соединенных Штатов закроет глаза на ваши аморальные мародёрские действия, и я отпущу вас с миром. Вражеские солдаты внимательно выслушали Лукаса, после чего продержали недолгую паузу, смотря на своих братьев по оружию. Глаза парня широко открылись, когда незваные гости из Снежной вдруг начали громко смеяться, показывая на него пальцами. Видно, что эта реакция задела Лукаса, потому что он немедленно нахмурился и сжал свободную руку в кулак. Хохот стал ещё громче, и тут из пещеры показалась недовольного вида женщина с черным крутящимся… ободком что ли? Почему-то он был у неё за головой. Она неспешно рассмотрела сначала фатуйцев, а потом и Лукаса, а затем, скрестив руки на груди, стала наблюдать за этой сценой неудачного мирного ареста и одновременно ухмыляться, не проронив ни слова. – Вот это да! Пацанёнок в черном пиджачке решился бросить вызов Царице? – произнёс один из офицеров, успокаиваясь от долгого смеха. – Мне так страшно! Ох! Я сейчас даже не знаю куда бежать, к разгильдяям Мондаштадцам или нон-стопом до Снежной? – издевательски прокричал солдат Фатуи. После этой риторической шутки от солдата группа фатуцейв стала смеяться с новой силой, надрывая голоса. Лукас же на моё удивление спокойно держался, разглядывая лица и маски и не показывая на своем лице ни единой эмоции кроме безразличия. С моей точки обзора было видно только его слегка сжавшиеся губы, а вот его руки, вцепившиеся в пистолет мёртвой хваткой, и сжатый кулак выдавали его истинные эмоции: злобу и желание надрать им задницы. – Что же, раз вам смешно до колик, тогда как насчёт разделить радость и со мной? – громко ответил агент все тем же холодным голосом. – Я хотел по-хорошему, но с вами, русские коммунисты, по-другому нельзя. Не успел противник понять, кто такие «русские» и «коммунисты», как Лукас буквально выпрыгнул из кустов в сторону врага. Тем временем я сидел на месте и бесшумно поедал фиалковую дыню, так удачно свалившуюся с дерева рядом со мной, и заодно наблюдал уникальнейшую битву во всей моей жизни. Солдаты и офицеры Фатуи, собираясь группами, беспорядочно стреляли и пытались ударить Лукаса. Находясь в сравнительной безопасности, и лишь иногда оглядываясь по сторонам, я наблюдал театральную постановку какой-то комедии фарса. Эти жестокие, экипированные в специфические на вид костюмы люди разбрасывались оскорблениями, пытались попасть в агента ЦРУ огненным пулями, расплющить электромолотом, затянуть в непонятную ветряную ловушку, пока наш агент ЦРУ прыгал и ловко уворачивался от всех попыток атаковать. Этим фатуйцам было смешно и игриво ровно до тех пор, пока Лукас не отобрал у Пиро-застрельщика винтовку и, вместе со смехом разыгравшегося маньяка, начал метаться из стороны в сторону и поражать противника. Даже летевшие выше моей головы пиропули не отвлекали меня от такого представления, глаза будто были прикованы к действиям Лукаса, которые демонстрировали, на что способно натренированное тело. Жуткое зрелище, бедные снежновцы… Снежковяне? Снежнорусы? Как их вообще назвать-то, дурачков этих? Тихо вздохнув, я повертел головой. Краем глаза я снова заметил ту неизвестную женщину, слегка показывавшуюся из пещеры и внимательно наблюдавшую вместе со мной за поединком. В моей голове возникла мысль, что та незнакомка может быть не просто нанятым специалистом по машинкам, как мне сначала казалось. Когда поединок начал подходить к концу в пользу ЦРУ, женщина громко и недовольно вздохнула, покачав головой – но не вмешивалась в процесс. Вместо этого она вальяжной походкой подошла к одному из лежавших офицеров Фатуи и достала из его сумки коробку, поглядывая на сражавшегося Лукаса. На этом моменте я слегка запаниковал, так как мой компаньон её не замечал и продолжал бить винтовкой без патронов одного из застрельщиков. Что-то хлынуло в мою кровь, пока я видел, как она с лукавой улыбкой медленно разворачивается и, слегка придерживая платье, начинает не спеша удаляться от арены битвы. «Уйдёт ведь, зараза!», – кричал я в своей голове, наблюдая за безобразием. Неопределенность сковала меня, хотелось, чтобы разыгравшийся Лукас заметил её и повалил на землю как остальных, но он словно специально не замечал её, продолжая дубасить оставшихся застрельщиков и начав уже размышлять вслух, насколько великая страна США. Он же мне говорил не высовываться, да и если я покажусь такой организации как Фатуи, то раскроют ли они меня перед общественностью Инадзумы? А что скажет Санчес, или Райдэн? Но, с другой стороны, если эта чертовка сейчас уйдет с подозрительной коробкой, то зачем я вообще здесь был, раз не могу защитить интересы Америки? Тяжело выдохнув, я всё же принял экстренное решение вмешаться и отобрать у девушки коробку. Будет неловко, если там будет что-то безобидное – покажусь вместо «мистера миротворец 2023» обычным бандитом из другого измерения, но я сейчас не думал об этом. Я был просто уверен, что она взяла у офицера Фатуи что-то важное! Выскочив из кустов, я побежал к незнакомке. Почва странной формы не позволяла мне долго бежать, как магнит, притягивая меня вниз, но уверенный я продолжал свой путь, а безразличие женщины только подстёгивало меня. Словно она была настолько глуха, что не слышала моего громкого хлюпанья сапог по земле и продолжала идти, не оборачиваясь. И вот прыжок, мои ноги оторвались от земли и это мгновение оказалось очень скоротечным. Всё, лишь бы остановить её, пусть даже если мне и ей придется повозиться на земле потом, какой вопрос морали? Воистину, моя жизнь лишь бесконечная линия гениальных и идиотских поступков. И когда я был в полёте, незнакомка резко обернулась. Хоть это были считанные миллисекунды, но я успел разглядеть её лицо вблизи – хитрая улыбка и яркие прищуренные глаза. – Еще один, – прозвучало с её уст, смотря прямо мне в душу. Я не сразу понял, что произошло. Я завис в воздухе, а на улице как будто резко похолодало, движения сковало. Неспособный свести своих глаз с неё, я лишь мог догадываться, что я наделал. Между нами повисла тишина на фоне дальнего хохота Лукаса, когда я напрягся и смог отвести глаза вниз, не поворачивая головы. – Ох… – прошло сквозь мои слегка открытые губы. Она крепко держала меня за шею, хоть я этого и не чувствовал. Меня один раз так держали школьные хулиганы в детстве, приставив к стенке, и я прекрасно помнил эти ощущения. Крепкие пальцы, вцепившиеся в мышцы и сдавливающие горло, трудное дыхание… Этого не было. Зато, посмотрев еще ниже, я заметил другое. То, что я точно не ожидал и не мог предвидеть в этом чудном мире. С моей шеи вниз тянулась толстая корка белого льда, медленно распространяясь по моему телу, и как только я заметил своими глазами это, то как будто что-то покинуло моё тело. – Мать-перемать… – тихо прошептал я самому себе, погружаясь в безысходность. Стало еще холодней, будто только от самого факта увиденного. Пальцы рук на секунды охватила какая-та истерика, те непроизвольно сжимались и наоборот, распрямлялись, поднимая верхние фаланги как можно выше. Пока эта незнакомка смотрела на меня с самодовольной улыбкой, у меня уже были и судороги ног, и всё на свете, будто поразило током из щитка. – Неужели это и есть парни из других агрессивных миров? – сказала она издевательским тоном, осматривая моё полузамороженное тело, после чего вздохнула и покачала головой, будто разочаровавшись. – Какие вы жалкие, еще слабее местных крестьян. Как вы думали захватить эти края с такой реализацией? Пылкие, но вовсе не страстные глаза продолжали прожигать во мне дыру, пока я быстро замерзал. Кажется, тот день о котором мне всё время твердил отец, пришёл именно сегодня. Запершило горло, судороги прекращались, запульсировало по вискам, даже возникло чувство, что процессы в моем мозгу замедлились. Тяжело… думать сейчас. – Не страшно… – прошептал я. Я утешал сам себя, как будто мне бы это помогло сейчас остаться в своём уме. Удивительно, обычно в таких моментах у людей возникает паника, отчаяние, страх за жизнь, но сейчас… Не знаю, будто бы всё это я заслужил и знал, что так будет, в глубине души. Надо всё-таки было остаться с Райдэн, дурак. У неё… У неё должен был быть тёплый чай. Японцы любят же чаи гонять, столько сортов сделали бы и тут… Вот бы взять в ладони наполненную кружку и тихо смеяться вместе с ней. Романтик… недоделанный… – А ты смелая однако, туземка, – прозвучал грубый и уверенный, басистый голос Лукаса за моей спиной. Глаза мои слегка раскрылись, а сердце забилось с новой силой. Надежда, он заметил нас! Я был так истощен, что не мог и голову повернуть, чтобы посмотреть на него в его пафосной позе, в которой он наверняка сейчас был. Незнакомка лишь перевела взгляд на кого-то сзади меня, сделав раздраженное лицо. – Если этот парень помрёт прямо на моих глазах, я из тебя огородное чучело сделаю. Вирджинских воронов как раз такая зрелая женская туша отпугивать будет, Синьора, – разразилось продолжение речи Лукаса, поменявшись на агрессивно-дразнящий тон. Синьора… Это и есть она? Я слабо прокашлялся, будто принимая новые силы для сопротивления смерти. Но как он догадался о ней… Или это было очевидно, что только я не понимал? – Хоть мне и не нравится поведение шестого, но в его словах я смогла уловить одну правдивую мысль. Жизнь простых людей когда-нибудь закончится, и этому сосуду лучше раскрыться во всей своей силе, нежели мирно ждать конца, – прозвучал загадочный ответ Синьоры, после чего она перевела взгляд снова на меня и тихо хихикнула: – Его время тоже было потрачено не впустую. Я получила наслаждение на минуту. Едрена мать… Она думает, что я типа жвачки для высших существ… Наверное, в этом даже есть и смысл, но я отмёл теперь пессимизм подальше, раз есть шансы выжить и идти дальше, несмотря на появлявшееся голубое свечение в моих глазах. Ох… Терпи, Джордж, ковбоем будешь. – Какие глубокие слова, а поступки сродни обидчивой девочке, – сделал вывод Лукас. Синьора быстро поняла, судя по её нахмуренным бровям, что представлял собой парень. Она молчала несколько секунд, накапливая злобу, после чего я почувствовал, как неизвестная замораживающая энергия начала тянуться обратно, в её руку. Держащая меня рука слегка задрожала, и я смог разглядеть, несмотря на своё самочувствие, что слабо заметные голубые волны поспешно двигались по руке вниз. Ох, она вряд ли меня отпустит меня, что сейчас произойдёт? – Не смей так разговаривать со мной! – раздалось агрессивное предостережение Синьоры. Она резко взмахнула другой рукой вверх, не теряя грациозности движений. Кристаллы льда появились из ниоткуда на её пальцах, после чего её садистская улыбка стала еще шире. Я не мог видеть, что сейчас делает Лукас, видит ли он угрозу для себя? Тяжело размышлять, когда мне так плохо физически, но моя первая мысль в эти миллисекунды стала: «помочь ему». Спасти незнамо как свой единственный шанс выбраться из этой пучины ледяного ада! Её рука так же резко устремилась сверху вниз, в сторону моего компаньона. Сильно напрягшись, с болью в плече, я развернул свою ладонь и попытался загородить ею Лукаса. Это лучшее, что я смог придумать в этой заднице под названием «Внештатная ситуация», просто загородить собой. Громкое мычание само вылетело из моего рта в этот момент, и в этот момент я успел заметить слегка расширенные глаза Синьоры, метнувшиеся ко мне в очередной раз. И в это мгновение в мои глаза бросилась режущая вспышка белого света, ослепив меня своей яркостью. Что-то острое вкололось в мою раскрытую ладонь, отчего я тихо ахнул и закрыл глаза. Удар получила не только моя ладонь, которую я и так еле чувствовал, а еще и глаза, в которые брызнуло яркое до обжигания белое пятно. Всё как-то сразу стало тише и будто моё сознание еще сильнее притупилось. Даже с закрытыми глазами всё было до раздражения светло-голубым. Нигде не скрыться от этого цвета и легкого хруста льда, который крошился как будто во мне внутри. Кажется, это точно всё, так умирают люди? – Не смей меня называть ведьмой! – глухо послышался визг Синьоры. Что они обсуждают… Даже не слышно ничего толком. Ничего не видно, кроме бесконечного бледного голубого цвета, да и, как кажется, время перестало идти. Безразличие. Как-то внезапно это чувство захватило моё тело и разум. Даже ушла злость к Синьоре, она… Да плевать. Америка ведь будет мной гордится, правда? Пожалуйста, скажите мне потом что всё было не зря. Так бы не хотелось, чтобы мама- Внезапно раздался грохот, скрежет метала и бешеный поток воздуха со спины, что даже я в корке льда почувствовал, что куда-то отлетел. Как в плохо проработанном японском ужастике, после долгого нагнетания и бесящей тишины раздался такой звук, что в кино должен бы пугать, а тут – приносить радостную весть. От этой неожиданности я резко открыл глаза и увидел отброшенную в сторону большого дерева Синьору. Она успела лишь выкрикнуть букву «А» в разных интонациях, пока не встретилась затылком с стволом дерева и повалилась на землю. – Чего? – смог спросить я, после чего приземлился на землю. Лёд буквально на мне растаял за минуту моего лежания на траве, пока я пытался переварить произошедшее. Солнце грело хоть и не как в летнем Майами, но я начал получать необходимое для жизни тепло, и только правая рука, с плеча до самой ладони, продолжала болеть. Разбивая оставшийся хрустящий лёд, я попытался встать на ноги, облокотившись на не задетую руку, но получилось только пододвинуть колени ближе к себе и начать восстанавливать дыхание. Громко кашляя, и, не сводя глаз с, видимо, поверженной непонятным образом Синьоры, я хриплым голосом спросил у Лукаса, зная что он рядом: – Что… Что произошло? В ответ я услышал сзади лишь его вздох и кряхтение, как у деда. Он появился на моих глазах, держась за сердце и тяжело дыша, когда подходил к своей сопернице с трофейной огненной винтовкой в виде костыля. – Я спрашиваю, что это было?! – настойчиво повторил я, как только почувствовал еще больше сил в своём теле. Еще один его вздох. Он долго смотрел на своего поверженного врага, после чего цокнул и помотал головой, погрузившись в раздумья. – Мне пришлось остановить время, – прозвучал его странный ответ грустным тоном. Я был сейчас в замешательстве. Благо, мне не пришлось много думать, чтобы что-то ответить на такое изречение, ибо Лукас громко фыркнул и со всей злобы выкинул винтовку в море, метнув это как копьё на олимпиаде. Он выглядел обиженным, но непонятно на кого – на меня, на Синьору или кого-то еще. – Не смотри на меня так, я тебе жопу спас, между прочим, – сказал Лукас, потихоньку успокаиваясь и медленно переводя взгляд на меня. – Ты сейчас серьезно? Ты определённо шутишь, ведь так? – спросил я неуверенно. Лукас тихо вздохнул, после чего слегка улыбнулся и скрестил руки на груди, осматривая меня. Я что-то не пойму, по его словам, он теперь может… Что за бред! – Я абсолютно серьёзно. Наши ученые не сидят на зарплатах, тоже делом занимаются, – ответил Лукас дразнящим голосом, – Собственно, ты не один такой придурок-экспериментатор. Когда мне ставили эту приблуду на грудь, то предупредили, что при использовании есть тридцатипятипроцентный шанс того, что моё сердце может взорваться, так что… Этот поток новой информации ничего для меня не значил. ЦРУ… Он, оказывается, мог останавливать время, как и другие агенты? Лукас продолжал что-то говорить, пока я медленно перевёл взгляд на побежденную Синьору – она наверняка даже не успела понять, что произошло. Ох… После такого спасения мне стало даже страшно за обычных граждан, которые и не подозревают о таких открытиях. – Эй, ты меня вообще слушаешь, Джорджи? – спросил Лукас, подняв одну бровь. – Нет… – честно ответил я полушепотом. Лукас даже нахмурился после моего ответа, после чего как будто нашел моё поведение забавным и развел руками, тихо хихикая. Он игриво посмотрел на меня и покачал головой, словно испуская энергию хитрого лиса, если бы был таковым. – Ох, это даже хорошо. Если у тебя и без пуль такая дырявая голова, то я могу тебе доверить все секреты Америки, – сказал он. После этих же слов мой компаньон резко схватился за сердце, убрав с лица надменную улыбку и даже слегка пригнулся. Как только я поднял руку в его сторону, собираясь спросить про самочувствие, Лукас будто читая мои мысли молча показал мне палец вверх и подмигнул, после чего сел на землю и стал глубоко дышать. Это было слишком много для меня сейчас. Эмоций не оставалось на то, чтобы поволноваться за своего временного компаньона. В этой тишине, между нами, я попытался хотя бы переварить саму основу из увиденного и услышанного – я еще поживу какое-то время, несмотря на большое желание судьбы покончить со мной. Легкие признаки того, что всё это наяву и я не вижу галлюцинации – слегка щекочущая теплая трава, от которой отдавалось накопившееся за день тепло вместо заморозки, что будто бы притягивала меня вниз к земле и шептала: «вдох, выдох мой мальчик. Ты в безопасности». Глубоко вздохнув и помотав головой, я кое-как встал на ноги и, не обращая внимания на держащегося за сердце Лукаса, медленным шагом, будто крался к добыче, подошел к поверженной Синьоре. На моё удивление, её одежда была изгваздана зеленой краской от травы лишь в нескольких местах и так же немного помялась. Внешний вид самой женщины тоже не напоминал мне о том, что минут 5 назад её наверняка очень жестким образом уложили отдохнуть на природе, скорее ей как будто вздремнулось из-за магнитных бурь или чего-то такого. Вот только то, что у неё не поднимался живот или грудь давало мне подозрения, что с ней произошло что-то похуже. Не сводя глаз с её лица, внутренне подготовившись к её внезапному пробуждению, я медленно сел на корточки рядом с ней и аккуратно поднёс два пальца к её носу. Пытаясь понять серьезность ситуации, я приближал подушечки пальцев всё ближе и ближе, чуть ли не касаясь её ноздрей ими. На секунду вспыхнувшее чувство осознания беды будто взорвалось во мне, что в принципе не было заметно по моим стеклянным от напряжения глазам. – Не дышит… – тихо сказал я, после чего перенес ладонь от её лица к шее и уже стал пытаться нащупать пульс. Лукас, конечно, уже услышал меня, и я даже почувствовал из-за спины, как он резко заволновался и еще тяжелее задышал. Он сделал всего лишь два шага в мою сторону, настолько тихих, будто пытался спугнуть надежду, что я неумело шучу. – Не сочиняй мне тут, слышишь? – прозвучало предостережение Лукаса слегка дрожащим голосом. – Я всё рассчитал, я, я не смог бы её убить! У меня опыт, и… Пока Лукас заикался, я смог нащупать на шее Синьоры очень сильную пульсацию. Будто что-то пыталось вырваться из маленьких сосудов, прорываясь с боями и отдавая мне большие сигналы. Дивный мир… Я могу тут провести и тысячу лет, но всё равно не осознать и понять тебя. Тихо вздохнув, я повернулся к Лукасу и слегка заулыбался, будто дразнясь: – А мне казалось, тебе всё равно на врагов Соединённых Штатов, приятель. Парень, как только заметив мою маленькую ухмылку, будто прочитал ситуацию и нахмурил брови, показывая злобу и демонстративное презрение. Он даже поставил руки в боки, оскалив зубы, и стал читать мне нотации: – Придурок, ты выбрал неправильное время, чтоб понтоваться своим остроумием! – сказал он, после чего продолжил еще более агрессивным тоном. – Что значит, она не дышит? Я, б***ь твою уже н***р до этого под сотню тел измотал и прекрасно знаю грань между отключкой и могилой! – Да успокойся ты, герой нации – ответил я, одновременно легко смеясь и понижая тон на успокаивающий и ласкающий. – Если существо не дышит, это не значит, что оно мертво. Тем более в этом мире, где Боги по одной земле с людишками ходят. – В смысле? – спросил Лукас, расширив глаза. – В прямом – оригинально ответил я. – Надо отчёты читать подробней, приятель. Или тебя не заинтересовал там факт, что живой Сёгун не дышит? После этих убедительных утверждений Лукас громко цокнул и отвернулся, что-то тихо бубня себе под нос. Роли ненадолго поменялись, и в награду я получил слегка потерянные глаза партнёра, коих я не видел со времён сдачи экзамена по Истории раннего Американского права. Мне показалось, что на этом деле вопрос и будет снят, однако временный компаньон резко развернулся в мою сторону и, не меняя своего недовольного лица, грозно приказал: – Обыщи её. Блок памяти и всякая приблуда должна быть при ней. Ох, точно. После всех этих событий и раскрытия тайн государственного порядка я как-то и забыл первоначальную нашу миссию на этом месте. Благо, поверженная оппонентка не была одета в 3 слоя арктических курток и не имела сумок, так что всё должно пройти быстро и без пошлостей. Так я думал первые секунд 20, пока я не осознал, что коробочка может быть в… скажем так, разнообразных местах. Одновременно с свалившимся мыслями о подводных камнях такой «легкотни» сердце внутри будто сжалось. Мне просто не позволяла совесть продолжать поиски, а также католическое воспитание бабушки Ли Хуа, и её образ с раздражённым лицом и длинной деревянной линейкой не просился, а нагло заходил в сознание и давил на мою психику. Простояв так секунд 10, а также чувствуя сзади осуждающий взгляд компаньона, я промолвил: – Лукас… – Что ты там, родить не можешь? Делов на раз плюнуть! – заявил он, осуждая и искренне не понимая проблемы. – Я… Я не смогу. Парень вздохнул и подошел ко мне ближе, держа в одной руке распечатанную карту более-менее знакомой мне Инадзумы, которую я отправлял вместе с отчётом полмесяца назад. Он осмотрел сначала женщину, а потом мои руки, которые неуклюже возвышались над её талией. – Что ты такая нюня, когда не нужно, Джорджи? Эта дрянь тебя почти в мороженое переделала, а ты мнешься! – прозвучал упрёк Лукаса. – Это… Это не правильно, я… – Слушай, мне что, Мишель выдергивать из отпуска, чтобы она за тебя нашла одну коробочку нашла? Я взглянул, после чего повернул голову снова к телу Синьоры. Чёрт возьми, ну не может ведь даже маленькая, но деревянная коробочка находится в таких местах? Даже если об этом никто не узнает, мне всё равно тяжко будет это вспоминать день ото дня, как низко пал Государственный Департамент. Я тихо вздохнул, и только сейчас заметил слабое фиолетовое свечение за плечом соперницы, затем слегка приподняв её за плечи… – Джорджи… Ну ты и даёшь, етижи-пассатижи. За спиной у Синьоры всё это время лежала коробочка, отдававшая фиолетовым свечением по бокам. Моё лицо так покраснело от стыда, за то, что я первым делом не перевернул её на бок, а вместо этого долго решался обыскивать в запретных местах… Почему в экстренных ситуациях веду себя как гений без признания, а когда спешить не надо – то так себя взвинчиваю и забываю об элементарном… Я поник головой и медленно поднёс коробочку к себе поближе, убрав её из-под плеч Синьоры, одновременно с молчаливой самокритикой пытаясь понять что сейчас вокруг коробки. Пока я пытался разобрать неизвестные летающие вокруг фиолетовые символы, Лукас за моей спиной продолжал что-то бубнить себе под нос как старый дед, изредка упоминая моё имя вперемешку с длинными матерными выражениями. – Пошли уже, нам пора убираться отсюда! – воскликнул чуть ли не готовый взорваться от нервов агент. – Не выйдет – тихо ответил я, потихоньку забывая позорный опыт. – На этой штуке стоит что-то мне непонятное, и… – Да не колышет это меня! По дороге отсюда подожжем эту хрень и дело с концом. – Лукас! – ответил я, пытаясь выглядеть напористым. – Ты здесь в первый раз, если правду мне говорил конечно, и уже чуть было не добился экстрадиции за «красотку», потом избил Предвестника до потери сознания и сейчас еще планируешь сжигать коробку из-под неизвестной дичи, которую я первый раз вижу. Ты как в ЦРУ попал, скажи? Парень хотел бы парировать моим словам, яростно фыркая, но ничего в ответ я так и не услышал. Теряясь в своих мыслях, и не способный вылепить из этого что-то грозное, Лукас в конце концов просто махнул рукой на меня и в последний раз за сегодня громко вздохнул. – По-хорошему тогда это нужно на экспертизу отправить, но эта… шмаль белокурая могла в коробку и бомбу заложить. Или еще что-то! – неожиданно здраво стал рассуждать парень. – Так если там сейчас такая штуковина лежит вместе с нужными вещами, то почему сейчас не сдетонирует и нас не заберет? – Дурак ты, Джорджи, – усмехнулся Лукас – Целью террористов всегда были как можно больше с собой народа уничтожить. Да и она сама рядом лежит, хмм… Компаньон задумался, смотря на поверженную Синьору и не спуская глаз с её лица. Я же в это время вертел коробку и так, и сяк, пытаясь применить свои слабые познания об этом мире, нащупать источник энергии и вспоминал подсказки местных знатоков – в основном жриц храма Наруками, так как они отказывались брать с меня за это мору. Меня лишь начала напрягать нарастающая ухмылка Лукаса, которую я заметил боковым зрением: будто во время моих исследований он придумал еще один гениальный план по решению очередной головоломки. Когда я перевёл взгляд на него полностью, прекратив смотреть с опаской, он помотал головой и с вернувшимся лёгким хихиканьем подозвал ближе и развернул карту: – Заканчивай, у меня есть идея получше.