Служанка

      Северус тяжело опустился в директорское кресло и, упершись локтями в столешницу, потер виски. В голове пульсировала боль, с которой давно перестали справляться зелья, что он пил каждое утро теперь скорее по привычке. С тех пор, как битва была проиграна, прошло уже два года. Два долгих года он пытался отыскать хоть какие-то сведения о месте нахождения оставшихся в живых членов Ордена Феникса и передать Поттеру последнюю часть плана Дамблдора. Но все они как в воду канули и никаких зацепок. Надеяться на коллег было глупо. После смерти светлого предводителя, которого он убил собственными руками, тотальное недоверие, а иногда и страх вперемешку с ненавистью, читавшиеся в их глазах без всяких заклинаний, стали невыносимыми. Они, конечно, выполняли все распоряжения касательно нововведений в школе и прочих организационных вопросов, но это существенно отличалось от первого года его директорства. Тогда они хотя бы пытались возражать, спорить, бороться. Теперь же все напоминало скорее молчаливый бойкот, чем подготовку к каким-то диверсиям, как в былые времена. Казалось, вместе с проигранной битвой и исчезновением избранного, их оставила всякая надежда на возможность что-то изменить. Смирение — вот что он видел.       То же коснулось и учеников. Извечных стычек между самыми задиристыми детьми Слизерина и Гриффиндора больше не происходило. Не то чтобы они вдруг разом передружились. Это больше походило на послушное принятие нового режима, возможно, под натиском аргументов родственников тех, у кого они еще оставались в живых. Даже квиддичные матчи проходили без прежнего задора, духа соперничества и желания стать победителями любой ценой. Словно умелая игра в театральной постановке, где все участники хорошо знают свои роли — ни одного лишнего движения или слова, все четко по сценарию.       Радовало лишь то, что ему позволили остаться директором Хогвартса после становления нового режима. А еще то, что несмотря на все слухи, ходившие вокруг его персоны, он все еще находился в ближнем кругу Пожирателей и узнавал почти все о делах и планах Темного Лорда практически из первых уст, а на ковер к повелителю его больше не вызывали. В управлении школой он получил полный карт-бланш и теперь проводил в своем кабинете практически все время, за исключением тех редких моментов, когда кто-то из соратников приглашал его пропустить по бокалу Огденского в надежде за непринужденной беседой выпытать какие-то сведения и продвинуть свою кандидатуру вверх в пожирательской иерархии. Как, например, сегодня.       Он вздохнул и угрюмо взглянул на большие часы, отмеряющие время громким стуком маятника. За прошедшие два года кабинет претерпел существенные изменения. Темный Лорд, оказавшись здесь после победы, первым делом велел вынести все портреты бывших директоров, поэтому теперь предаваться размышлениям сидя в кресле было в разы продуктивнее без вечных нравоучений Дамблдора, подначиваний Блэка и причитаний Дилис. Но вместе с тем стало неуютно, мрачно и пусто. Вслед за портретами чуть позже отправились и хитроумные приспособления, о функциях большинства из которых Северус даже не догадывался. Последним Темный Лорд изъял Омут Памяти. За ним он явился лично. Это был второй и на сегодня последний раз, когда его Темнейшество посетил школу. В дальнейшем он предпочел обосноваться в кабинете министра магии. После битвы, в которой погибло множестов сильнейших волшебников, Волдеморт не медлил. Министерство сдалось без боя. Большинство магов склонило голову перед новым режимом. Со времени своего самопровозглашения министром, Темный Лорд издал несколько указов, касающихся как чистокровных и полукровок, так и магглорожденных волшебников. Согласно одному из них, последние больше не имели права на обучение в Хогвартсе. Их рождение по-прежнему фиксировало волшебное перо и записывало имена новорожденных в большой свиток, однако отслеживались они лишь за тем, чтобы в последствии можно было взвалить на них всю черную работу, которой не хотел заниматься ни один чистокровный маг. Северус на правах директора школы незаметно подчищал эти записи, рискуя быть наказанным за предательство. Но допустить подобного в отношении магглов он просто не мог.       Многим семьям ему удалось внушить мысль о необходимости покинуть Британию до того, как к ним придет очередной Пожиратель с россказнями о всех прелестях жизни в магическом мире, которые на деле очень далеки от истины. Но всем помочь, не накликав беду на самого себя, не удавалось. Поэтому вместо домовых эльфов, которых радушно принял под свое крыло Хогвартс, дав им надежное укрытие, чистокровные семьи заимели моду заводить прислугу из числа несогласных с режимом полукровок и маглорожденных, поверивших в сказку о счастливой и беззаботной жизни.       Тех, кого Темный Лорд называл предателями крови, коснулась не менее жалкая участь. Никаких ожидаемых показательных казней не было, однако с прежней жизнью им пришлось проститься. Их имущество, если таковое было, изымалось и направлялось в так называемую казну, что по сути являлось одним из сейфов на самом нижнем уровне хранилища в Гринготсе. Кому он принадлежал оставалось только догадываться. Почти сразу после победы темной стороны последовал ряд громких увольнений с престижных должностей в министерстве и назначений на вакантные места кого-то из Пожирателей. Так Яксли стал помощником министра, а Руквуд вновь вернулся в Отдел тайн и занял пост его главы.       Руквуд.       На этот раз Северуса ожидал сугубо деловой визит. Манипуляции с Книгой Доступа вызвали некоторые подозрения, а снижение популяции волшебников не могло остаться незамеченным. И Снейп решил озадачить мнимой загадкой кризиса рождаемости Отдел Тайн. Август получит уже скорректированные списки с фамилиями, но вряд ли это как-то поможет докопаться до правды, скорее собьет со следа и даст Северусу время на то, чтобы спасти как можно больше невинных душ.       Снейп снова хмуро посмотрел на часы. До визита к Руквуду оставался час. Этого времени должно хватить на то, чтобы отдать распоряжения Минерве на случай, если в силу каких-то непредвиденных обстоятельств ему придется задержаться. Это стало обычной процедурой, хотя оснований думать, что каким-то образом его раскроют, и выяснится, кому на самом деле предан верный шпион Темного Лорда, не было. И тем не менее, покидая Хогвартс, Северус вполне серьезно предполагал, что может не вернуться. Но до тех пор, пока у него была цель, он не собирался сдаваться.       К дому Руквуда он аппарировал прямо из внутреннего двора Хогвартса, воспользовавшись привилегиями директора. Август встретил его у дверей — очевидно, сработали сигнальные чары, окружающие дом. Обменявшись приветствиями, они прошли в библиотеку, служившую также кабинетом.       Руквуд вошел первым и сделал приглашающий жест.       — Располагался, Северус, — сам он уселся в ближайшее кресло и взмахнул палочкой.       В камине тут же полыхнул огонь и весело затрещали поленья, делая помещение более светлым. Северус устроился в кресле напротив Руквуда и огляделся. Взгляд заскользил по корешкам книг. Многие из них были ему знакомы — не самые безопасные, из тех что, почувствовав чужое касание, могут в лучшем случае откусить палец. Но были и те, что до этого момента на полках отсутствовали. Очевидно, Августу удалось вытащить что-то из министерства и наверняка это что-то редкое, запрещенное и баснословно дорогое.       — Вот списки с фамилиями недавно рожденных волшебников, — Северус сразу перешел к делу. — Как видишь, всего пять фамилий. И это с начала года. Все новорожденные — отпрыски чистокровных семей, верных Темному Лорду. Ни одного маглорожденного…       — На что ты намекаешь?       — Такого не может быть. За полгода в Книге даже в самые суровые времена появлялось около двадцати фамилий. А тут всего пять.       — Может, что-то не так с Книгой?       — Август, ты, вроде бы, умный человек, да и в школе учился не плохо. Не мне тебе объяснять, что Книга Доступа и Перо Приема — это реликвии основателей. Они, как и Распределяющая шляпа — являются частью Хогвартса и ошибаться не могут. Но факт есть факт: количество фамилий в книге резко сократилось.       — От меня-то ты что хочешь? — Руквуд напряженно хмурил брови.       — Думаю, не ошибусь, если скажу, что это задачка для твоих ребят из Отдела Тайн. Дай отмашку, пусть выяснят, что за феномен. Реально ли нас настиг демографический спад или…       — Или что? Договаривай, Северус.       — Или несогласные с политикой Темного Лорда нашли способ влиять на Книгу извне и скрывать маглорожденных младенцев. Если это так, а мы проморгаем подобное, то одним Круциатусом от Темного Лорда не отделаемся.       — Я тебя услышал, — Август устало потер глаза. — Я так рассчитывал на приятный вечер в твоей компании, а теперь придется просить об аудиенции.       Тяжело вздохнув, Руквуд встал, прошел к столу и написал пару строчек на пергаменте.       — Как же было проще, когда для связи пользовались метками. А сейчас, как же… Не пристало таким способом просить о встрече у самого Министра Магии, — ворчал Руквуд, призывая сову и отправляя послание.       — Не боишься озвучивать такие мысли? — хитро прищурившись, спросил Снейп.       — В наше время только дурак не боится. И знал бы ты, как меня это достало. Да к черту эту аудиенцию, потом выпью отрезвляющее.       Руквуд взмахнул палочкой и призвал со стола бутылку огневиски и пару бокалов. Наполнив их, он протянул один Северусу.       — Давай выпьем, друг мой, — Август широко улыбнулся и отсалютовал бокалом.       Северус кивнул.       — За что пьем?       Руквуд, прищурившись, на миг задумался, а затем самодовольно продекламировал:       — Выпьем за Орден Феникса.       Северус удивленно изогнул бровь, ухмыльнувшись уголками губ. Ни одна эмоция не отразилась на бледном лице, ни один мускул не дрогнул, однако сердце пропустило удар, а после ухнуло куда-то вниз с такой скоростью, что перехватило дыхание.       — Орден? — спросил Снейп, не отводя внимательного изучающего взгляда от лица собеседника, на котором, впрочем, мало что можно было прочесть, кроме разве что веселого расположения духа. Теперь ему было просто необходимо узнать причину такой очевидной радости. — Ты серьезно?       Август пожал плечами и сделал глоток.       — Почему бы и нет? — он отставил бокал и вальяжно развалился в кресле, закинув ногу на ногу. — Ведь благодаря их глупости, которую они гордо именуют отвагой, мы смогли добиться небывалых высот.       Северус чуть пригубил напиток и отставил бокал в сторону.       — Тебе удалось разговорить своих коллег? — тем временем продолжил Руквуд, не обращая внимания на некоторое замешательство Снейпа. — Ты выяснил, где могут скрываться мальчишка и его компания?       — Полагаю, — осторожно начал Северус, — им об этом ничего неизвестно.       Руквуд допил остатки виски в бокале и налил еще.       — Не может быть, чтобы он сбежал, трусливо поджав хвост, — он кивнул в подтверждение своего глубокомысленного изречения и продолжил заливать в себя алкоголь. — Наверняка отсиживается где-то и ждет удобного момента, чтобы нанести удар, — Август хохотнул. — Ставлю сотню галеонов на то, что его нужно искать среди магглов.       — С чего ты взял? — спросил Северус, не спуская с него внимательного взгляда. — Орден понес не меньшие потери, чем Темный Лорд. Они лишились всех, кого можно было бы назвать опытными в сражениях магами. Теперь это просто кучка школьников-несмышленышей, которыми если и двигает что-то, то только лишь месть и, как ты выразился, глупость, — он развел руками.       — От таких как он всегда нужно ожидать какого-нибудь безрассудства, не находишь?       Северус кивнул.       — Для встречи с Поттером повелитель приготовил нечто особенное. Но наверняка ты и так знаешь об этом больше меня, — Август вновь потянулся за бутылкой.       Да, Северус, несомненно, знал. Единственная показательная казнь была уготована только для Поттера. Темный Лорд, неукоснительно верящий в глупое пророчество, сделанное ненормальной Трелони, Мерлин знает, сколько лет назад, намеревался исполнить его на глазах у всей магической Британии прямо в Атриуме министерства. Несомненно, будет много желающих посмотреть на это эпическое сражение. Остальных же пригонят силой. Хотя сам он сомневался, что мальчишка успеет произнести хоть слово до того, как получит Аваду в лоб. О том, что ему в принципе оставят палочку, не могло быть и речи.       — Знаешь, Снейп, — судя по невнятной речи, Руквуд уже несколько захмелел, — ты весьма плохо справляешься с обязанностями шпиона.       Северус ухмыльнулся.       — Это твои личные выводы или подслушал чьи-то сплетни в министерстве?       Август продолжил, словно не заметил шпильки:       — Да, определенно мирная жизнь плохо на тебя влияет. На твоем месте я давно бы вытряс из старой кошки МакГонагалл все о местонахождении мальчишки. Возможно, Беллатриса была права, и ты действительно играешь не на том поле? — Он задумчиво потер подбородок, вперив в него на удивление ясный и внимательный взгляд, несмотря на количество выпитого. — Может, ты сам готовишь диверсию прямо в Хогвартсе под носом у Темного Лорда, направляя того по ложному следу?       Северус вздохнул. Подобный разговор был не в новинку, менялись лишь декорации и действующие лица. Но Руквуд не дурак, и интуиция у него явно работает на всю катушку.       — Ты, видимо, не слышал, — Северус сделал паузу и многозначительно посмотрел на собеседника, — но Минерва в битве получила тяжелую травму. Ее магический потенциал тает на глазах. Лучшее, на что она может рассчитывать, это по-прежнему преподавать трансфигурацию детям. Она даже кошкой обернуться не может, потому как силы ее очень истощены. Целители говорят, что это необратимо. В дальнейшем ситуация может лишь ухудшиться. Поэтому единственный для нее выход, — это принимать укрепляющие зелья строго по расписанию и не высовываться. В любом случае, она ничем не сможет помочь Поттеру, где бы он ни был и что бы не задумал.       В библиотеке на некоторое время воцарилась тишина, нарушаемая лишь треском поленьев в камине и шумным дыханием Августа.       — Для того, чтобы передавать какие-то сведения на другой фронт, не нужно обладать большим магическим потенциалом. Достаточно уметь пользоваться совиной почтой, — резонно заметил он.       — Ты, наверное, забыл, что я директор Хогвартса, — Северус подался вперед, и голос его стал донельзя вкрадчивым и опасным. — И мне, как директору, подчиняется не только замок, но все, кто находится в нем, включая сов. Неужто ты думаешь, что я не осведомлен, куда они летают?       Август поднял руки.       — Спокойно, приятель, — ухмыльнувшись, проговорил он. — Я вовсе не хочу обвинять тебя в некомпетентности. Просто… — он запнулся и перекатил по столу бокал из одной ладони в другую. — Мне кажется, Темный Лорд придает слишком большое значение поимке мальчишки. Поначалу все шло как нельзя лучше: битва закончилась нашей победой, новые законы, новые назначения, новый порядок. Сейчас же он опять сосредоточил все внимание на пророчестве и на том, что его непременно нужно исполнить. Ничего другого для него словно не существует. Этак скоро магглорожденным вновь разрешат вернуться в Хогвартс, — сокрушенно закончил Август.       Северус усмехнулся.       — Может, и не без оснований. Если ты слышал, время от времени, то здесь, то там происходят нападения на тех, кто поддерживает новый режим. А не так давно ограбили лавку Горбина и Бэркса. Это все, конечно, не сравнится с мощью Темного Лорда. Но… Предатели крови определенно воспрянут духом, — Северус замолчал и залпом опрокинул в себя остатки огневиски.       Август кивнул.       — Этот неорганизованный бунт подавить в зародыше проще простого. Не могу понять, почему он медлит.       Северус раздраженно закатил глаза.       — Это же очевидно. Он ждет, когда Поттер сам явится к нему.       — Значит, — уже в который раз задумчиво проговорил Август после недолгой паузы, — тебе неизвестно, где скрывается мальчишка.       — Хочешь за мой счет выслужиться перед Темным Лордом? — Северус осклабился.       — Что ты, я лишь хочу быть уверенным, что завтра все останется по-прежнему и наш мир не изменит до неузнаваемости кучка школьников. Думаю, ты со мной согласишься. А теперь давай выпьем еще. — Не дожидаясь ответа, он призвал новую бутылку Огденского и продолжил будничным тоном, словно пытался разрядить напряженную обстановку: — В министерстве ходит много слухов. Вот послушай, что я недавно узнал…       Он хотел вновь разлить напиток по бокалам, но в этот момент в окно постучала сова. Руквуд поднялся, слегка покачнувшись прошел к окну и забрал свиток у птицы. Пробежавшись глазами по тексту, он поднял глаза на Снейпа.       — Прости, друг, придется нам попрощаться. Лорд требует, чтобы я явился к нему прямо сейчас.       Северус и так не собирался задерживаться здесь дольше необходимого. Он чувствовал себя будто выжатый лимон. Естественно, эта встреча, как и все предыдущие, имела под собой единственную цель: получение информации. Странно, что в огневиски не подмешали Веритасерум. Подобные визиты в последнее время стали довольно частыми. Основная проблема заключалась в том, что от них невозможно было отказаться, сославшись на срочные дела, — это породило бы еще больше подозрений у тех, кто спустя столько лет все еще искал подвох во всех его действиях, очевидно, повинуясь какому-то шестому чувству. Однако уйти после таких своеобразных допросов Северус вполне мог себе позволить. Окклюментный щит на сегодня выполнил сполна свое предназначение, а срочная аудиенция Руквуда была ему только на руку. Обо всем важном он и так узнает из первых рук. Он поднялся и протянул ладонь.       — Август, я рад был повидаться. Мне в любом случае не стоит надолго покидать Хогвартс.       Руквуд кивнул.       — Понимаю, — он подмигнул. — Все-таки не доверяешь бывшим коллегам? Да, с такими нужно держать ухо в остро. Подожди минутку, я тебя провожу. Только приму отрезвляющее.       Пошатываясь, он подошел к большому дубовому столу и принялся рыться в ящиках в поисках нужного зелья. Северус направился к двери и вышел в просторный холл. После светлого помещения библиотеки, он окунулся в полумрак. Большая часть свечей в канделябрах под самым потолком уже не горела. Дом явно готовился ко сну и вокруг стояла странная таинственная тишина, словно его обитатели вымерли. Очевидно, здесь не обошлось без заглушающих чар. Дождавшись, пока глаза привыкнут к приглушенному свету, он двинулся в сторону выхода, неосознанно ступая так тихо, будто боялся потревожить чей-то сон. Ему не терпелось покинуть этот дом и вновь очутиться в своих покоях. Затылок сдавило, словно тисками, а от выпитого на голодный желудок огневиски кружилась голова.       Неожиданно в одном из пролетов слева от себя он уловил краем глаза какое-то движение. Повинуясь инстинктам, отточенным годами, он неслышно скользнул за угол и притаился. Рукоятка палочки ткнулась в ладонь, но Северус не спешил ею воспользоваться. Он посмотрел на дверь библиотеки. Очевидно, Август все еще ищет зелье. Осторожно он выглянул из своего убежища и замер.       Перед ним в одежде, больше походившей на тряпье Наземникуса Флетчера, упершись коленями в мокрый паркет, сидела Нимфадора. В руках ее была тряпка. Без всякой магии она мыла пол в доме Пожирателя смерти Августа Руквуда. От увиденного у Северуса сдавило грудь, и он не мог сделать ни единого вдоха. Весь ее вид: поникшие плечи, бледное заостренное лицо, серые, отросшие до плеч и свисающие неопрятными прядями, волосы — все кричало о том, что сейчас перед ним не аврор, в одиночку победивший не одного врага, а отчаявшаяся молодая женщина, которая потеряла все, за что нужно бороться, ради чего стоит жить. Северус медленно спрятал палочку, по-прежнему не отрывая от нее напряженного взгляда. Он словно увидел себя самого много лет назад после того, как Дамблдор вызволил его из Азкабана. Тонкс, казалось, не замечала ничего вокруг и продолжала натирать паркет до блеска, будто ничего важнее для нее не существовало.       — Нимфадора, — тихо позвал Северус, и она, замерев, тут же подняла на него взгляд, потухший, затравленный, не имеющий ничего общего с тем огнем, который не раз доводилось ему видеть.       В этот момент в другом конце холла громко хлопнула дверь, оглашая приход хозяина, и она, моргнув, опустила голову и вернулась к своему занятию, не сказав в ответ ни слова.       — Северус, ты уже успел познакомиться с моей новой прислугой? — поравнявшись с ним, насмешливо проговорил Август. — С тех пор, как ты забрал к себе всех домовых эльфов, с работниками стало туго. Хорошо, что Темный Лорд не оставил выбора таким, как она. — Он скосил взгляд в сторону Тонкс, которая, словно ничего не слыша, полоскала в большом ведре тряпку. — Жаль только, что он слишком сильно печется о магическом потенциале любого, кто им обладает. Если бы не это, с ней можно было бы отлично провести время, как ты считаешь? — он ослабился и похотливо облизнулся.       — Меня это не интересует, — отчеканил Северус. Его мозг услужливо подкинул несколько картинок относительно того времяпрепровождения, что Руквуд именовал отличным.       — Тебя никогда не интересовали подобные развлечения, — сокрушенно заметил Август, покачав головой. Однако скалится перестал. — Ладно, это все софистика. Спасибо, что навестил меня. И не забудь, я жду от тебя списки с новыми фамилиями, как только те будут появляться.       Северус кивнул, развернулся и пошел к выходу, пытаясь унять дрожь в пальцах и не придушить Руквуда голыми руками за вполне однозначные намеки. Впервые после битвы он захотел поаплодировать Темному Лорду за политику в отношении магов, не поддерживающих его. Обращаться с ними как с домовиками не позволялось никому. Более того, им платили небольшое жалование и давали пару выходных в месяц. На его взгляд это было лучшей реформой, что Волдеморт провел за последние два года.       Ночь обещала быть длинной.              ***       Следующие пару недель Северус то и дело наведывался к Руквуду, под любым предлогом: то он, якобы, нашел новые сведения о Книге в библиотеке Хогвартса, то у него «внезапно» появлялась идея о природе демографического спада. На самом деле он отчаянно желал вновь встретить Тонкс. Благо Август был так занят делами Отдела тайн, который вновь нарыл какие-то древние артефакты в старом хранилище Гринготса, которое много лет никто не посещал. Его обычная подозрительность потонула в насущных вопросах — Темный Лорд, всерьез вознамерившийся жить вечно, требовал, чтобы их магическое влияние, если таковое имелось, узнали как можно скорее. Гоблины, ревностно охраняющие свои закрома, пытались противостоять вторжению Пожирателей. Но что они, в сущности, могли сделать перед тем, кто буквально указал им на место? Только лишь порадоваться, что участь домовиков, кентавров и прочих магических существ их не коснулась, и молчаливо взирать, как слуги Темного Лорда опустошают хранилища подчистую.       Нимфадору в коридорах дома Руквуда он больше не встречал. А бродить по чужой территории, не вызвав подозрений, не решался. Расспросить Августа тоже не мог — хотя все его мысли были заняты новым заданием Темного Лорда, дураком он не был никогда. Оставалось лишь ждать, а это у Северуса получалось лучше всего. Неизвестно, сколько времени он бы провел в ожидании, таскаясь к Августу, словно они в одночасье стали лучшими друзьями, если бы не случай.       Как обычно, он аппарировал из внутреннего двора Хогвартса по уже сидящему в печенках адресу, предварительно оповестив Минерву о том, что сегодня ему нужно отлучиться на неопределенное время. Ответом ему стал лишь молчаливый кивок. На улице уже стемнело и добираться до больших кованых ворот пришлось в полумраке, так как свет Люмоса мог привлечь нежелательных гостей, которые могли бродить по окрестностям в поисках развлечений.       Уже дойдя до высокой живой изгороди, такой густой, что скрывала от любопытных глаз сад, разбитый вокруг дома, он услышал тихие шаги по гравийной дорожке. Ворота с тихим лязгом отворились. Северус затаился, вглядываясь в темноту. В свете показавшейся из-за туч полной луны ему удалось разглядеть невысокую фигуру, полностью закутанную в широкую, явно не по размеру, мантию. Голову и часть лица скрывал капюшон, нахлобученный до самого подбородка. То, что это была женщина, у Северуса не вызывало никаких сомнений. А учитывая, что подвыпивший, но довольный Август не вышел ее проводить, отпуская пошлые шутки, он сделал единственно логичный вывод в отношении ее личности. Нимфадора.       Она прошла мимо на некотором расстоянии, не заметив его в тени изгороди. Спустя некоторое время он направился следом, стараясь не упустить ее из виду. Это было несложно — с наступлением промозглых вечеров мало кто изъявлял желание прогуливаться перед сном, и редкие прохожие, попадавшиеся на пути, были озабочены лишь тем, чтобы поскорее попасть домой и согреться у камина.       Нимфадора свернула на дорогу, ведущую к Косой аллее. Казалось, она вовсе не замечала человека, идущего за ней по пятам. Во всех ее неспешных движениях, сгорбленной спине сквозила усталость. Северус глубоко вздохнул, выпуская облачко пара изо рта. Нимфадора тем временем прошла мимо Дырявого котла и свернула в неприметный проулок. Здесь жили те, кто не мог позволить собственное жилье. В трехэтажных домах, поделенных на отдельные маленькие квартиры, можно было за символичную плату снять комнату. Очевидно, это максимум, на что хватало щедрого жалования Руквуда. Северус стиснул зубы в бессильной злобе. Совсем не этого он хотел для самой яркой ведьмы. Толкнув ее в объятия оборотня собственными руками, он надеялся, что она будет счастлива. Теперь же, увидев своими глазами ее существование после войны, он почувствовал, как в груди зарождается злость. На него, на нее, на самого себя — на всех, кто так или иначе к этому причастен.       Задумавшись, Северус все дальше уходил вглубь квартала вслед за Тонкс. Главная дорога давно уже осталась позади, а они все шли и шли в сторону самой окраины. Возможно, Северус за тяжелыми размышлениями на краткий миг потерял бдительность. Потому что, стоило им добраться до самого последнего из одинаковых домов, что вереницей высились вдоль обочины, вплотную жавшись друг к другу, его остановил кончик палочки, упершийся в горло.       Он медленно поднял руки, показывая, что не собирается нападать, и, прищурившись, посмотрел на нее.       — Какого черта, Снейп? — зашипела Нимфадора. Ее глаза яростно сверкнули в свете показавшейся из-за туч полной луны. — Кто тебя подослал?       Северус не ответил, продолжая молчаливо разглядывать ее. Капюшон слетел с головы, открывая лицо. Сейчас она совершенно точно не имела ничего общего с той отчаявшейся и смирившейся со своей незавидной участью молодой женщиной, что он видел в доме Руквуда. Казалось, даже в ее мышиного цвета волосах стали вновь пробиваться яркие пряди. Возможно, это было всего лишь игрой света и тени, но в глубине души он все же надеялся, что ему не почудилось.       — Убери палочку, — проговорил он наконец, мягко отодвигая ее руку. — Мы оба знаем, максимум, что ты сможешь сделать, — это выколоть мне глаз.       Она злобно усмехнулась и медленно опустила руку, продолжая крепко сжимать древко.       — Для такого, как ты, это было бы в самый раз, — сквозь стиснутые зубы процедила Нимфадора и сделала шаг назад. — Одним соглядатаем у твоего господина станет меньше.       — Я здесь не для выяснения отношений, — Северус резко прервал ее гневную тираду.       Нимфадора кивнула.       — Наверняка вынюхиваешь что-то. Но сегодня тебе придется уйти ни с чем. Надеюсь, он хорошенько приложит тебя Круцио за отсутствие полезных сведений.       Северус опустил голову так, что часть лица скрылась за завесой черных волос, и тяжело вздохнул. Разговор явно не клеился.       «А чего ты хотел? — подначивал внутренний голос. — Чтобы она бросилась тебе на шею и безапелляционно поверила во все, что бы ты не сказал?».       Он тряхнул головой, пытаясь его заглушить, и снова взглянул на Тонкс.       — Все совсем не так…       — …Как кажется? — она нервно рассмеялась. — Именно после этих слов, все стало настолько определенно, насколько вообще возможно. Ты — предатель. Ты убил Дамблдора и сдал Хогвартс своему хозяину. Ты всегда был и остаешься Пожирателем, — яростные обвинения сыпались одно за другим. — Из-за тебя погиб… — ее голос надломился, и Северусу показалось, что она сейчас заплачет. Но она сумела взять себя в руки и, сделав над собой усилие закончила: — …Погиб Ремус и другие члены Ордена.       Северус сделал полшага вперед.       — Все совсем не так, как кажется, — твердо повторил он, глядя на нее в упор.       — Ты можешь собой гордиться, ведь все получилось, как нельзя лучше, — продолжила она так, словно не слышала его. — Реддл правит бал, его прихвостни теперь в чести, а ты — директор Хогвартса. Давно ты это задумал? Дамблдор тебя раскусил и поплатился жизнью, верно?       Чертов Дамблдор. Он не дает жить не только после своей смерти, но и после того, как Темный Лорд забрал его портрет из Хогвартса. Гореть ему в аду вместе со своими далеко идущими планами.       — Я никого не предавал, — со вздохом проговорил Северус и сделал еще полшага вперед. Он вдруг почувствовал невероятную усталость. Ментальный щит трещал по швам, грозя расколоться на мелкие осколки в любую минуту. — С самого начала и до того, как битва пошла не по плану, Альбус был в курсе всего, что происходит вокруг. Он целиком и полностью продумал все до мельчайших подробностей и сам лично разыграл эту партию. Но… Проиграл. Мы проиграли.       Где-то вдалеке послышалось уханье совы, и они оба, как по команде, осмотрелись вокруг. Но кроме них, здесь, казалось, больше никого не было. Нимфадора зябко поежилась и глубже спрятала руки в широких рукавах поношенной и сшитой явно не по погоде мантии. Северус только теперь подумал о том, что она замерзла.       — Здесь небезопасно, — тихо проговорил он. — Обсуждение подобного может привести к тяжким последствиям. И тогда уже ничего нельзя будет изменить. Мы можем поговорить где-то в другом месте?       Нимфадора покачала головой.       — Я не могу тебе верить. Не после всего, что произошло за эти несколько лет.       Она развернулась и пошла к дому. Северус же остался стоять, отчаянно ища предлог задержать ее.       — А как же долг жизни?       Она резко остановилась и медленно развернулась.       — Ты не нашел другого времени, чтобы взыскать долги?       — Я ведь… Пожиратель, забыла? — он осклабился.       Нимфадора какое-то время сверлила его напряженным внимательным взглядом, словно пыталась найти что-то на его лице. Наконец она кивнула.       — Я подумаю и дам знать. Ты в последнее время сблизился с Руквудом, — как бы между прочим заметила она и юркнула в низенькую калитку, окружающую дом. — И не вздумай следить за мной, — бросила она через плечо перед тем, как скрыться за обшарпанной деревянной дверью.       Спустя некоторое время в окне второго этажа загорелся тусклый мерцающий свет. Погруженный в свои мысли, Северус не сразу понял, что и сам насквозь продрог, стоя на холодной, продуваемой всеми ветрами окраине Косой аллеи. Свет в окне давно погас, а он не двигался с места. Наконец он вздохнул и аппарировал к воротам Хогвартса. Он поговорит с ней, обязательно поговорит.       Если ей известно, где скрывается Поттер или кто-то другой из Ордена, то им определенно стоит объединить усилия. Нужно лишь решить проблему с доверием. А как это сделать, он придумает.       Тонкая рука расправила легкую тюлевую занавеску, и Нимфадора облегченно вздохнула. К этой встрече она не готовилась, хотя и знала, что рано или поздно она случится. Она чувствовала небывалое опустошение. Вся ее прежняя жизнь прошла перед мысленным взором, всколыхнулись самые счастливые воспоминания, которые она всеми силами старалась похоронить на дне своей памяти и не жить, упиваясь жалостью к себе и к тому, что кануло в Лету. Как же ей хотелось поверить. Хотелось, чтобы в этом стане убийц и предателей появился хоть один друг. Но перечеркнуть все, забыть то, что случилось в ночь решающей битвы и продолжается до сих пор, она не могла. Не теперь, когда от каждого неверно принятого решения или ошибочного шага зависело существование магической Британии. Слишком много ложных надежд было возложено на людей, которые их не оправдали.       Она медленно побрела в маленькую, плохо отапливаемую ванную. Завтра ее вновь ждет новый тяжелый день. Нужно быть готовой ко всему, чтобы ни один пожиратель не смог застать ее врасплох. Хорошо, что на согревающие чары не наложили вето. Сегодня можно обойтись и без отопления.              ***       Северусу удалось проследить за Нимфадорой еще несколько раз, чтобы понять, не вела ли она его по ложному следу. Но каждый раз она возвращалась в тот же дом на окраине улицы, и зажигала свечу в квартире на втором этаже. Она все время была одна, никогда не принимала никаких посетителей. Окна других квартир всегда оставались темными. В конечном итоге ему вообще начало казаться, что в этом доме больше никто не живет.       Однажды он все же решился войти и наконец рассказать ей обо всем. Теперь, после всего, что случилось за последние годы, ему казалось, что он имел на это право. В лице Тонкс он видел больше, чем союзника. Он видел родственную душу, которая так же, как и он, потеряла слишком много.       Притаившись среди домов и живой изгороди во тьме, Северус ждал ее возвращения. Около девяти вечера послышались тихие шаги. Не замечая ничего вокруг, Нимфадора шла по давно известному маршруту. Она вошла в дом и Северус, набросив дезиллюминационные чары, покинул свое убежище. Он посмотрел на уже знакомое окно, предполагая, что вот-вот увидит мерцающий огонек свечи, пробивающийся сквозь мутное стекло. Но в квартире по-прежнему было темно. Это никак не вязалось с тем, что ему приходилось наблюдать раньше, и Северус почувствовал, как изнутри поднимается беспокойство. Мог ли кто-то поджидать ее в темных коридорах дома? Определенно. С какой целью? Вероятно, выпытать какие-то сведения и выслужиться перед Темным Лордом. А самое ужасное, что если его подозрения верны, возможно, он сам и привел сюда недоброжелателей.       Не тратя время на дальнейшие раздумья, Северус выхватил палочку и тихо вошел в дом. Внутри, как и ожидалось, стояла непроглядная темень. Не решившись зажигать Люмос, он нащупал перила и стал осторожно подниматься по лестнице, отчаянно надеясь, что ни одна деревянная ступенька под его весом не скрипнет в самый неподходящий момент. Вокруг было тихо. Так тихо, словно кроме него здесь больше никого не было. И чутье подсказывало, что это неспроста. Наконец он отважился зажечь свет и осмотрелся. Коридор был абсолютно пуст.       Поднявшись на второй этаж, он безошибочно нашел нужную дверь. Она была заперта на обычный маггловский замок, который с глухим щелчком отворился, стоило заклинанию сорваться с кончика палочки. В квартире также было темно. Лишь кусочек луны, проникающий в окно, частично разгонял мрак. Нимфадоры нигде не было. Он осмотрел все вдоль и поперек, но все говорило о том, что как минимум с утра квартира пустует. Северус вышел в коридор и прошелся взад-вперед, осматривая каждый угол, каждую заколоченную наглухо дверь, но не обнаружил ни одной живой души, ни одной зацепки, которая хотя бы косвенно, но указала бы на то, что здесь живет кто-то еще. Он просканировав дом на темномагические проклятия и след аппарации - все чисто.       Тогда он вновь вернулся в квартиру и взмахнул палочкой. Стоящая на небольшом круглом столе единственная свеча вспыхнула, ярче освещая пространство. Обстановка была более чем скромной, но квартира выглядела обжитой. Среди какого-то хлама на том же столе Снейп увидел одиноко торчащий из обыкновенного высокого стакана, наполовину заполненного водой, стебель, на конце которого красовался ярко-красный распустившийся тюльпан, распространяя вокруг сладковатый аромат. Он настолько сильно выбивался из общей картины, что в его реальность невозможно было поверить. Северус провел кончиками пальцев по нежным лепесткам. Цветок в ответ качнул бутоном, словно головой. Он вздохнул, мысленно кляня себя на чем свет стоит, и прошел к дивану. Он собирался во что бы то ни стало дождаться Тонкс и потребовать объяснений, сколько бы времени это не заняло.       Скинув мантию, он уселся на диван и еще раз обвел взглядом комнату. Больше ничего примечательного здесь не было. Разве что большая картина, висящая на стене напротив. За неимением никаких других развлечений, он принялся ее рассматривать. Света было не так много, но все же ему удалось разглядеть густой сосновый бор, окруженный горными вершинами. Занятие, надо сказать, было не из самых увлекательных, поэтому глаза вскоре начали слипаться. Очевидно, сказалось и то, что ему наконец удалось согреться после промозглого холода на улице. Он вдруг подумал о чашке горячего травяного чая. Перед тем, как глаза закрылись, и его окончательно сморил сон, Северусу показалось, что верхушки деревьев на картине колышутся, будто от дуновения ветра, а где-то в самой гуще лесной чащи кто-то развел костер.