Служанка

      Запретный лес ночью мог быть невероятно пугающим. Для всех, кроме него. Сколько раз он бродил по темным тропам в поисках нужных ингредиентов? Сколько раз прятался в его тени от нападок сокурсников? Сколько раз изумрудный мох впитывал его тайные слезы?       Стоя у стен Хогвартса, Северус вдыхал влажный весенний воздух, наблюдал, как деревья Запретного леса тревожно покачиваются от ветра, и не мог унять частое биение сердца.       Интуиция. Сотни раз она помогала ему выжить, настойчиво кричала ему об опасности. Однажды он не доверился ей, и это закончилось самой роковой ошибкой в его жизни. Злополучное пророчество было передано. Лили стала мишенью.       С тех пор Северус неукоснительно верил своей интуиции. Сегодня предчувствие включило сирены на максимум. Все естество было пропитано адреналином. И когда над Хогвартсом вспыхнула черная метка, Северус понял о чем предупреждало его сознание.       Сегодня. Это случится сегодня.       Не медля ни секунды, Снейп ринулся в свой кабинет. Лихорадочно шаря по полкам, он рассовывал по карманам зелья, которые могли ему пригодиться, и прокручивал в голове варианты того, что должно случиться.       Резкий стук в дверь прервал его метания. Открывая тяжелую створку, он уже знал, кого увидит.       Тонкс стояла на пороге, переминаясь с ноги на ногу, а в ее глазах горел лихорадочный огонь.       — Северус! Пожиратели в Хогвартсе! Я не знаю, как они проникли сюда! Ты можешь связаться с Дамблдором?       — В этом нет нужды. Он скоро будет здесь. Ордену сообщили?       — Да, я отправила патронус Ремусу.       — Отлично.       Развернувшись на каблуках, Снейп призвал плащ пожирателя, в кармане которого лежала маска. Тонкс, недоумевая, захлопнула дверь подошла ближе.       — Что ты, Мерлин тебя задери, делаешь? Нужно идти. Школа в опасности!       Без колебаний Северус схватил ее за предплечье и потащил к камину.       — Переместись в кабинет МакГонагалл, он ближе к Большому залу. Наверняка основная заварушка начнется там.       — Да подожди ты! Что происходит? — она тщетно пыталась вырваться из его цепкой хватки.       — У меня нет времени и права объясняться с тобой, — продолжая тащить ее к камину, прошипел он.       — Северус, мне больно!       Ее окрик остановил его возле каминного портала. Снейп резко выдохнул и рывком развернул ее лицом. Лишь мгновение он дал себе на то, чтобы полюбоваться ее сердитым взглядом. А потом сделал полшага вперед, притянул за шею и обрушил на нее поцелуй. Вся боль, все отчаяние, вся скорбь момента были вложены в этот порыв. Как же ему хотелось сейчас поддаться инстинкту, бросить все, схватить ее за руку и трусливо сбежать. Он знал, что не сделает этого. Он не боялся того, что должно случиться. Он лишь не хотел, чтобы она отвернулась от него.       — Сегодня ты возненавидишь меня, — оторвавшись от ее губ, прошептал Северус. — Но… Все не то, чем кажется, — запинаясь, добавил он совсем тихо, неуверенный, расслышала ли она.       Не давая себе времени на раздумья, он крутанул ее на месте, одновременно бросая в камин летучий порох и выкрикивая пункт назначения, подтолкнул вперед.       Как только зеленое пламя успокоилось, он услышал топот в коридоре, а потом дверь его кабинета распахнулась, и в комнату вбежал запыхавшийся Флитвик.       — Северус, скорее! Пожиратели в Хогвартсе! Срочно наверх! Там нужна наша помо…       Договорить ему Северус не дал. Не тратя время на то, чтобы достать палочку, он схватил с ближайшей парты бутылку с очередным шедевром какого-то недалекого ученика и оглушил ею профессора чар. Швырнув импровизированное оружие в угол, он быстрым шагом направился к дверям, на выходе наткнувшись на Грейнджер и Лавгуд. Детям не место на войне, как и учителям. Импровизация всегда давалась ему легко.       — У профессора Флитвика обморок, идите в кабинет. Мне некогда оказывать ему помощь. Пожиратели смерти в школе, я нужен наверху.       В кои-то веки Грейнджер молча выполнила указание, не споря и не задавая вопросов, просто кивнула и, схватив за руку когтевранку, бросилась в кабинет.       «Хотя бы эти трое сегодня точно будут в безопасности», — думал Снейп, накладывая защитные и запирающие чары на дверь. Не дав себе ни секунды на колебания он ринулся наверх.       А дальше происходящее слилось в одно сплошное размытое пятно. Вспышки заклинаний, запах крови, неестественно яркий блеск звезд над Астрономической башней, зеленая вспышка Авады и яростное «ТРУС!», брошенное ему в лицо Гарри Поттером.       ***       Северус и сам не знал, как выдержал все то, что происходило потом. Целое лето Темный Лорд держал его подле себя. Каждое собрание Снейпу приходилось выдерживать ненавидящие взгляды чистокровных магов, брошенные украдкой. Убив Дамблдора, он из рядового Пожирателя превратился в правую руку Волдеморта. Единственной отдушиной мог быть благодарный взгляд Нарциссы. Но и он вставал поперек горла, давя цепями Неприложного обета.       Хотелось надраться до зеленых чертей и выблевать всю горечь, что скопилась внутри. В июле Снейп так и поступил. Заперся в Тупике прядильщиков на целую неделю и с горькой яростью, в полном одиночестве отметил свадьбу очередного мародера. Уже вторая яркая, живая, умная женщина досталась не ему. И ведь даже обвинить в этом некого. Сам, своими руками, он подтолкнул Нимфадору в объятья оборотня. Глотая огневиски и запуская очередной стакан в стену, Северус желал счастья молодым, и лишь издевательский пьяный тон, да скупые слезы выдавали его истинное отношение к ситуации.       Протрезвев и с горем пополам собрав себя по крупицам, Снейп вернулся в Малфой-мэнор, рассчитывая на приветственный Круциатус за то, что пропал без объяснений. Темный Лорд его не разочаровал. Сплевывая кровь на мраморный пол, Северус услышал приказ повелителя: «Узнать точную дату, когда Поттер высунет нос из своей маггловской норы».       Такие приказы никогда не оспариваются. Даже если ты второй после самого Лорда, непослушание будет караться смертью. И в кои-то веки удача улыбнулась ему щербатым ртом Наземникуса Флетчера. Грязный пройдоха даже не успел понять, с кем случайно столкнулся в подворотне Лютного переулка. Империо быстро разговорило его, а тонкие губы Снейпа прошептали в немытое ухо план операции «Семь Поттеров».       26 июля Северус преподнес Тонкс свой свадебный подарок — отсеченное ухо Джорджа Уизли стало небольшой платой за жизнь ее драгоценного оборотня. В тот день Северус, пожалуй, был единственным, кого Темный Лорд не угостил Круциатусом за провал операции. И то лишь потому, что без Снейпа эта кампания вообще бы не состоялась.       Назначение на пост директора Хогвартса было вполне ожидаемым событием. Старик Дамблдор мог бы гордиться собой — его расчеты и предположения полностью оправдались. Сидя в Большом зале, ожидая, когда окончится распределение жалкой кучки чистокровных первокурсников, подавляющее большинство из которых отправилось в Слизерин, Северус чувствовал, как прожигают его взгляды окружающих.       Его собственный взор был прикован к трем пустующим местам за столом Гриффиндора. Троица Поттер-Уизли-Грейнджер вполне ожидаемо решила не продолжать учебу. Скользнув взглядом по остальным обладателям красно-золотых галстуков и видя их ненависть, Северус отчетливо понял — это будет очень долгий год.       ***       Трелони спокойно могла уходить на пенсию. Как Снейп и предрекал, с начала сентября дни для него потянулись, как густой сироп. Молчаливый бойкот всего персонала замка, подпитываемый вредительством учеников, не знал границ. Каждое его действие обросло миллионном дополнений. Любой кусочек пищи и глоток сока проверялся на наличие ядов, каждый шаг приходилось контролировать, чтобы не напороться на очередную гадкую ловушку. Северусу было бесконечно жаль этих детей, ведь они вели свою борьбу бездарно и бесполезно. Больше напарывались на наказания, чем получали удовлетворение от своей мести. Хорошо, если ему удавалось прийти на место диверсии первым и назначить относительно безопасное взыскание. Но если в роли судей выступали Керроу, наказуемый гарантированно оказывался в больничном крыле.       Мозг Северуса буквально плавился от напряжения. Зелье от головной боли стало его лучшим другом. Адская работа по поддержанию нормального функционирования школы сопровождалась бесконечными указаниям портрета Дамблдора. Снейп пытался отследить передвижения Поттера и его друзей, понять, какую же цель последует золотой мальчик, и попытаться хоть как-то помочь.       Его ночи сливались в вереницу кошмаров. Раз за разом он видел во сне смерть. Как правило, в мире грез погибал он сам, но еще чаще он наблюдал, как рушится Хогвартс, а из-под обломков виднеется нежная рука с тонким запястьем и торчат пряди ярких розовых волос. Каждый раз, просыпаясь, он стискивал зубы в немой злости и молил всех долбаных волчьих богов, чтобы они дали сил своему слуге, дабы оборотень смог уберечь свою супругу.       Она заслуживала жить. Она должна была увидеть конец этого кошмара. Она имела право на счастье. Пусть и не с Северусом.       Где-то в середине зимы портрет Финеаса Блэка наконец смог передать ему местоположение сбежавшей троицы. Покидать школу было чревато новыми диверсиям, но Альбус заклинал Северуса не медлить. По какой-то причине Поттеру был жизненно необходим меч Гриффиндора. Снейп больше часа ломал голову над тем, как передать мальчишке реликвию так, чтобы не попасться ему на глаза. Наблюдая, как серебристая лань невесомо ступает по снегу, уходя все дальше в лес, Северус пытался собрать в голове полную картину происходящего, но этот паззл не желал складываться. Снейп чувствовал собственное бессилие и ненавидел себя за это. Он хотел сделать больше, быть еще полезнее, искупить свою вину и, наконец, обрести свободу. Хотел, но не мог.       ***       Хогвартс встретил первый день мая цветущими колокольчиками и теплыми сквозняками. Весь предыдущий весенний месяц природа Шотландии пробуждалась от зимнего сна. Вересковые пустоши, пронизанные ласковыми ручейками, опушались молодой зеленой листвой. Сквозь жухлую траву квиддичного поля пробивались свежие робкие побеги клевера. Лишь Запретный лес продолжал дышать морозным ветром, не желая отпускать колючую зиму, заслоняя свет густой листвой и не давая таять упрямым сугробам. Этот островок холода, казалось, питал тревогу Северуса Снейпа. Предчувствие скорой развязки ознобом струилось по венам. Осталась лишь одна цель — передать Поттеру весть о том, что он должен добровольно умереть от руки Темного Лорда.       Вот только как?       Ответ Северус получил уже на следующий день.       Поттер вернулся в Хогвартс.       Первое боевое заклинание в той битве, безудержная в своей ярости, выпустила Минерва МакГонагалл. Весь учебный год эта мудрая львица копила свою ярость и теперь, осыпая Снейпа проклятиями, выплавляла возмездие своей палочкой. Убийство одной из лучших ведьм Британии не входило в планы Северуса, и ему ничего не оставалось делать, как отражать летящие в него заклинания. Однако, когда нападать стали остальные три декана, пришлось позорно сбежать через окно Большого зала. Его умение летать пришлось очень кстати. Быстро сориентировавшись, Снейп спланировал на открытую галерею недалеко от центральной башни. Вся территория перед Хогвартсом была как на ладони. Запретный лес, словно темная малахитовая кайма, обрамлял картину зарождающегося сражения.       Приспешники Волдеморта постепенно собирались у границы Хогвартса. И тут же Снейп почувствовал, как МакГонагалл активизировала защитные чары замка. Стайка учеников копошилась у западного моста, ведущего к Хогсмиту. Наверняка учителя организовали эвакуацию малолетних учеников, а члены Ордена Феникса уже прибывают со всех концов Британии. Как они попадут на территорию школы, Северус не знал. Но это его уже не сильно волновало. Сейчас важно сосредоточиться и найти мальчишку.       «Ну, давай же, Поттер, выходи. Хватит прятаться в стенах школы. Дамблдор велел передать тебе привет.»       Внезапно размышления Снейпа прервал холодный высокий голос, скорее напоминающий змеиное шипение:       — Я знаю, что вы готовитесь к битве. Ваши усилия тщетны. Вы не можете противостоять мне. Я не хочу вас убивать. Я с большим уважением отношусь к преподавателям Хогвартса и не хочу проливать чистую кровь волшебников. Отдайте мне Гарри Поттера, и никто из вас не пострадает. Отдайте мне Гарри Поттера, и я оставлю школу в неприкосновенности. Отдайте мне Гарри Поттера, и вы получите награду. Даю вам на раздумье время до полуночи.       Что ж, главный антагонист вышел на авансцену. А через несколько секунд стало ясно, что ультиматум, выдвинутый Темным Лордом исполнять никто не собирается: с ужасным грохотом взорвался тот самый западный мост, перекрыв людям Волдеморта один из путей наступления. В оглушительной тишине, повисшей после этого, послышался смех.       — Что ж… Значит, вы все хотите умереть? — издевательский вопрошал Темный Лорд. — Глупо и невероятно расточительно. Но я уважаю ваше желание. В атаку!       Толпа оборотней ринулась к школе и тут же была отброшена назад защитными чарами замка. Скуля и рыча, твари вскакивали на лапы и вновь бросились вперед. Одновременно с этим из палочек Пожирателей полетели заклинания, медленно, но неумолимо истощая волшебный купол. Северус понимал, что чары продержатся недолго, и когда они падут, начнется настоящая бойня. Чтобы хоть как-то продлить стойкость щита, он наложил на себя дезиллюминационные чары и, направив палочку вверх, стал подпитывать защиту магическим потоком. Он осознавал, что это капля в море, но надеялся, что таким образом даст возможность тем, кто укрылся в Хогвартсе, получше подготовиться к нападению.       Но не прошло пары минут, как Снейп услышал, что из глубин Запретного леса нарастает какой-то странный шум, постепенно переходящий в оглушительный треск. Несколько мгновений, и меж деревьями показались Акромантулы, а над кронами возвысились головы великанов, которые продвигались к замку, снося все на своем пути. Волшебная кровь в жилах этих существ давала им свою защиту. Уже через несколько мгновений магическая оборона, как и антиаппарационный барьер Хогвартса, была сломлена, и на территорию ринулись люди Темного Лорда.       С ужасом Снейп смотрел, как огромные пауки, цепляясь своими мерзкими лапами за камни, перебираются через стены и проникают во внутренние дворики школы. Как под ударами исполинов падает центральная башня, едва не придавив самого Северуса. Как на встречу разъяренным Пожирателям выбегают члены Ордена и среди них ярким пятном пламенеет розовая макушка Нимфадоры Тонкс.       — Лукотруса тебе в задницу, Люпин! Не мог запереть жену дома? — не боясь быть услышанным, бранился Снейп.       Без лишних раздумий он слетел со стены и, не боясь быть замеченным благодаря все еще действующим дезиллюминационным чарам, стал осыпать ближайших Пожирателей заклинаниями, вырубая их и моментально связывая.       Дикий, истеричный смех, разрезающий раскаленный воздух по левую руку от него, казалось, принадлежал безумцу. Взглянув туда, Снейп замер от ужаса, и холодные мурашки пробежали по его позвоночнику. Стремительно размахивая палочкой и неистово хохоча, Беллатриса Лестрейндж осыпала проклятиями Тонкс, оттесняя ее все ближе и ближе к Черному озеру.       Нимфадору в аврорат принимали не за красивые глаза. В этой битве она напоминала валькирию, ничуть не уступая своей сопернице. Вся неуклюжесть и неловкость растворились, и на первый план вышли мастерство и опыт. Вот только в ней не было жажды крови, желания убивать, а потому она тратила много сил на пустые, почти безобидные заклинания, больше оборонительного характера, и все дальше отступала к воде.       Ярость вскипела в венах Северуса, отразилась в горящем, полным ненависти взгляде. С силой он стиснул челюсть так, что на бледном, худощавом лице заиграли желваки. В его жизни было не так много людей, которые стали ему по-настоящему дороги. И он больше не собирался отдавать смерти никого из них.       — Импедимента! — вскричал Северус, направив заклинание в сторону сумасшедшей чистокровной суки и с ужасом замечая зарождающееся на конце ее палочки зеленое свечение Авады.       Не медля более ни секунды, Северус черным вихрем пронесся над землей, подхватил Тонкс на руки и сместил ее с линии огня. Неуклюже приземлившись, он скинул девушку на землю и, развернувшись к Беллатрисе выпалил:       — Сектусемпра! Эверте статум!       Лестрейндж даже не успела среагировать, когда что-то невидимое вспороло ее живот, а затем отбросило прямо в Черное озеро, где ее быстро утянули на дно щупальца гигантского кальмара.       Как завороженная, Нимфадора несколько мгновений смотрела на неспокойную поверхность водной глади, куда, как в воронку, засосало тело ее родной тетки. Чувствовала ли она хоть что-то в этот момент, кроме бессильной злобы, отчаяния? Северус не был уверен, что хочет знать ответ на этот вопрос.       Заметив, что все ее тело бьет мелкой дрожью, он быстро стянул широкую мантию и набросил ей на плечи поверх ее собственной аврорской, на которой виднелись прорехи от пропущенных заклинаний. Дезиллюминационные чары давно спали, и, сбросив наконец оцепенение, она посмотрела на него, а затем перевела взгляд в сторону Хогвартса, где развернулось нешуточное сражение. Она переводила взгляд с одного волшебника на другого, словно пыталась кого-то найти. Наконец в толпе сражающихся она выцепила взглядом очертания знакомой фигуры. Всего мгновение она смотрела, как лихо Ремус отражает все, выпущенные в него заклинания. Но против стремительного смертоносного ярко-зеленого луча любой щит становился бесполезной детской забавой. В последний раз единственный оставшийся в живых мародер крутанулся на месте, пытаясь увернуться, и упал, чтобы больше никогда не подняться. Долохов, злорадно скалясь, что, должно быть, означало победную ухмылку, посмотрел на тело своего врага и, развернувшись, пошел прочь.       — Нет! — воскликнула Нимфадора, сбрасывая тяжелую мантию, и вновь ринулась на поле битвы.       Но стальная хватка на запястье не позволила. С силой прижав ее к себе, Северус удерживал ее на месте.       — Ты ему ничем не поможешь, — проговорил он.       Яростно вырываясь, Нимфадора молотила руками по его спине и груди, выкрикивая слова проклятий. Но он продолжал стискивать ее в своих объятиях, не давая сделать опрометчивый шаг в сторону собственной гибели.       — Я нужна ему, — всхлипнула она. — Нужна им всем.       Северус не ответил. Его внимание привлек другой голос, выкрикивающий заклинания. Поттер так и не овладел невербальной магией, и теперь это было лишь на руку его противнику. Он посмотрел в сторону замка и обомлел. Прямо перед главным входом в Хогвартс Волдеморт сражался сразу с двумя противниками.       «Так вот почему он бросил свою самую преданную фанатичку на съедение гигантскому кальмару», — промелькнула шальная мысль.       Гарри прикрывал Минерву Протего, а та, в свою очередь, выпускала в противника весь свой боевой арсенал.       — Твою мать, Минерва, не ты его должна убить! — сквозь плотно сжатые зубы процедил Северус и ринулся к сражающимся, бросив последний взгляд на Тонкс.       На ходу вновь набрасывая дезиллюминационные чары, Северус лавировал между сражающимися. Словно в замедленной съемке он наблюдал, как Рабастан Лестрейндж был раздавлен великаном, которому случайно преградил дорогу, как Фенрира размозжило о стену замка метко брошенное Кингсли Экспульсо, и как сам Кингсли погиб от того, что движимый жаждой мести разъяренный оборотень из стаи Сивого вырвал у него сердце.       Но самое страшное — он видел, что не успевает на помощь Поттеру и МакГонагалл, а ведь у Минервы уже явно заканчивались силы. Немного замешкавшись, она пропустила заклинание Невидимого хлыста от Волдеморта и упала, как подкошенная. Гарри, понимая, что жизнь декана важнее, схватил ее за руку и, крутанувшись, трансгрессировал внутрь замка. А через мгновение над Хогвартсом зазвучал его усиленный Сонорусом, голос:       — Защитники Хогвартса, мы слишком многих потеряли. Сегодня удача не на нашей стороне. Но мы вернемся! У нас еще будет возможность отомстить. А сейчас, уходите!       Волдеморт, в бешенстве ворвавшийся в Большой зал, только и успел увидеть, как мальчик со шрамом исчезает в неизвестном направлении.