***
Ночная прохлада обволакивала каждого, кто решился на прогулку в столь поздний час, она будто легкая туманная дымка оседала на коже, вызывая табун мурашек. В воздухе все еще пахло липой, которая перебивала собой все остальные цветочные запахи, но девушке это было только в радость. Она глубоко вдохнула остатки знойного дня, зажмурилась так сильно, что ее носик смешно наморщился, и шумно выдохнула, раскрыв глаза. Напротив подъезда, на уже привычном месте на парковке у ее дома, стоял ее близкий и очень родной человек. Он так стремительно ворвался в ее жизнь вновь, будто и не было этого времени, что они провели порознь. Эшли несмело махнула ему рукой в качестве приветствия и, увидев яркую улыбку друга с милыми ямочками на щеках, направилась прямиком к нему. – Опять воздух нюхала? – Кристофер потрепал девушку по волосам на макушке, на что она бурно отреагировала возмущением. – Тихо-тихо, я не хотел испортить твою укладку! – А ты разве не чувствуешь липу? Помнишь, ты нам с Клои часто помогал собирать ее для бабушки, а потом сушить у нас в летней кухне? – Как такое забыть? Я поэтому люблю это время года, часто вспоминаю школьные каникулы… За приятной беседой и ненавязчивыми песнями, что играли по радио, друзья неспешно катались по ночному городу. Всюду пестрили огни веранд всевозможных кафешек и ресторанчиков, неоновые вывески ночных клубов заманивали в свои душные стены студентов и всех любителей потанцевать, а на улицах появлялось все больше людей, вышедших на пешие прогулки. Фонтаны уже были отключены, но, если проехать чуть дальше центра, на их смену приходит шум прибрежных волн большого озера, облизывающих мелкую гальку на пляжах. Туда-то и направлялись наши герои на этот раз. В огромном пикапе Криса хранилось миллион вещей на случай пикников, посиделок в парках и на пляже, и, как только ребята припарковались недалеко от воды, он начал доставать из «кровати» своей малышки пледы, коврик, чтобы расстелить на гальку, корзину с пока еще неизвестным для Эшли наполнением и упаковку свечей на батарейках. Огни фонарей вдоль набережной давали совсем немного света, но вскоре Эш и Кристофер обустроили свое местечко, включив свечи, которые давали ненавязчивые всполохи искусственного свечения. Любая девушка хоть раз в жизни мечтала о подобных посиделках, тоскливо вздыхая над постами своих подружек в Instagram. Эшли не была исключением: художница не могла поверить, что ей выпала возможность насладиться подобным вечером. – Ты уж прости, но вино я не стал покупать, а то мы бы доехали максимум до перекрестка, а там бы уже нас точно приняли. – Кристофер неловко усмехнулся. Он умостился на коврике коленями и начал доставать из корзины приятно пахнувшие вкусности. Спустя время между ребятами образовалась целая гора закусок: фрукты и ягоды, термос с чаем (Эшли мысленно держала кулачки, чтобы это был тот самый чай), походные стаканы, овсяное печенье и небольшая вазочка с сыром. Художница поближе пересела к еде, сразу же хватая черешню за хвостик и отправляя ее в рот. – Как фкуфно! – Она вновь зажмурилась от сладости ягоды. – Красной не было, пришлось взять желтую, но она действительно вкусная. Кристофер наконец присел на плед, хруст коленей и кряхтение на стариковский манер не ускользнуло от Эшли, на что она лишь покачала головой. – Тебе всего лишь чуть больше двадцати, а уже разваливаешься, как старый дед. Ох, точно, ты ведь старше меня…я и забыла, что ты действительно старикашка. – Работа в больнице сильно меня потрепала за это время, что тут сказать…но я ни за что не отказался бы от этого, поверь. Я, кстати, заходил сегодня к Заку, у него никаких изменений, все по-прежнему. Мне кажется, он, лежа на больничной койке, двигается больше, чем я, – будущий врач нервно рассмеялся, – его медсестры переворачивают каждые 2–3 часа, массажи делают. Эдакий отпуск выдался у парня, но тут я завидовать не стану. В любом случае, его жизненные показатели в норме, мы просто поддерживаем его состояние в норме, чтобы потом не было осложнений. Пока он говорил про своего пациента, девушка протерла руки влажной салфеткой, стирая липкие капли сока с пальцев. Ее ладонь нашла ладонь друга и крепко ухватилась за нее, переплетая их пальцы. Крис поднял свой взгляд и увидел в глазах напротив столько тепла и благодарности, что такой волной могло снести пару кварталов точно. – Спасибо, Кристофер. Вы делаете так много, чтобы он был в порядке. Знаешь, за время, что мы с ним общались, мы стали близкими друзьями. Но я также хотела попросить прощения у тебя. Я свалилась как снежный ком на твою и так загруженную учебой и работой голову и даже не подумала, что ты обо всем этом думаешь. Возможно, я недостаточно проявляю эмпатию по отношению к тебе, прости меня за это. Но, как ты говорил в самый первый день, случившееся с Заком снова привело меня к тебе. Это ли не чудо? И я уверена, что он придет в себя, что сможет справиться с этим, хотя и забудет многое, в том числе и меня. Но мне уже не страшно и не обидно, ведь мое «хочу» здесь не имеет значения. Поэтому да, спасибо тебе, Крис, что остаешься рядом даже не смотря на мой эгоизм в самом начале. Отложенные эмоции и чувства имеют свойство накапливаться где-то на задворках сознания, ожидая своего часа прийти в самый неподходящий момент. Особенно тяжелые и навязчивые мысли порой не дают спать ночами напролет, и мы неосознанно кладем их на полочку повыше и подальше, в самые потаенные места нашей души, чтобы никто на свете не мог их найти, и уж тем более, – тронуть. Однако, кому-то все же это удается. Все эти слова, дрожащая и немного влажная от нервов ладошка художницы, прохладный ветер с озера, шум перекатывающихся от воды камешек на пляже запустили необратимый процесс в сердце Кристофера, который потерялся в своих чувствах и мог только сидеть и таращиться на свою подругу. Хотелось так много ей ответить, хотелось притянуть к себе, зарыться носом в ее волосы и крепко обнимать, пока воздуха не останется, но вслух он смог сказать только: – Все в порядке, Эш. Я рядом, всегда был и буду.***
Вода дарит успокоение, да? Хотелось бы в это верить. Только вот ночью, сидя на берегу стеклянной глади, начинаешь невольно ежиться и кутаться в плед сильнее, стремясь согреться. – Поздно уже и довольно зябко. Может, поедем? После откровения Эшли, ребята еще некоторое время наслаждались своим импровизированным пикником и погружением в воспоминания, и Кристофер совершенно не хотел уезжать по домам. Правда получить охлаждение не хотелось получить еще больше (врачи всегда такие зануды?). – Если честно, я бы еще поболтала, но на улице уже не так комфортно сидеть. Можем поехать к нам, правда Клои уже должна была уснуть, выматывающий день был у нее. – Мы можем поехать ко мне, там теперь есть где разместиться, и я сейчас не про пол, как было при переезде. Звонкий смех девушки эхом отразился от воды и встал комом в горле у Кристофера. «Дыши, просто дыши», – пронеслось у него в голове. – Звучит многообещающе. Да, давай сделаешь мне экскурсию по своей берлоге. – И ничего это не берлога, Кудряшка. Я в свой дом душу вложил, вот увидишь! – Охотно верю, душнила. Затекшие конечности отдавали мелкими электрическими разрядами в кончики пальцев, и разминка в виде скорых сборов в обратную дорогу очень помогла размять тело. Время на приборной панели автомобиля показывало 3:25. Совсем скоро должен был наступить рассвет, но встречать его около воды уже не было ни сил, ни желания. Девушка лишь думала о том, что Клои была права. Это ведь ее лучший друг, что может пойти не так?***
Ключи от квартиры Кристофера нервно бряцали в тихом подъезде в его руках, будто он собирается совершить главную глупость своей жизни. «Ну привел ты ее в гости, ну ночью, ну купили вы вино в круглосуточном, что может пойти не так?», – навязчивые мысли были уже на стреме и караулили каждый его шаг. Наконец дверь была открыта, а свет, реагирующий на движение, сработал на «ура», освещая пустую, но довольно обжитую квартиру. И Кристофер, несмотря на свои навязчивые мысли и нервозность, впервые за долгое время почувствовал себя дома. Пакеты со снеками и вином приземлились на столешницу барной стойки на кухне, а звук ударившихся друг о друга бутылок заставил двух друзей переглянуться и усмехнуться. – Мы так стараемся не шуметь, будто снова прячемся от твоих родителей в твоей комнате. Как у тебя тут со звукоизоляцией? Небось вложился ты в нее хорошенько, чтобы не досаждать соседям? – Эшли уже успела залезть на стул около стойки, наблюдая за копошениями друга, что искал штопор в ящиках для столовых приборов. – Да уж, не то слово. Не хотелось будить весь дом своими ночными возвращениями с практики и библиотеки. На барную стойку приземлились два винных бокала на высоких ножках, что уже через пару минут были наполнены белым полусладким. В сервировке Крис мог бы посоревноваться с лучшими официантами: как и у озера, он аккуратно разложил несколько нарезок сыра и чего-то копченого, они также купили плитку молочного шоколада, который так же лежал на небольшом деревянном подносе. – Ты всегда был шумным, неудивительно, что твоя мама решила тебе в этом посодействовать. Я, наверное, часто сегодня это произношу, но спасибо тебе. Давно я так не отдыхала душой. За тело ничего не могу сказать, галька на берегу негативно сказалась на нем. – Надеюсь, завтра утром твоя голова не скажет тебе «ненавижу». Не забывай пить воду, вот, держи. – За-ну-да… – На манер младшей сестры, Эшли произнесла это по слогам. – Давай-давай, если напьешься, я не виноват! Я размещу тебя у себя, конечно же, но давай не доводить до бессознательного состояния. – Как скажешь, пап. Тумблер самосохранения только что выключился, давая волю автопилоту. – Слушай, а что ты сейчас слушаешь? – Неожиданно даже для самой себя спросила вдруг Эшли. – Всякое, как и всегда. Подсел на баллады вот недавно, на работе в основном без музыки, вдруг вызовут, а я не услышу. Во время тренировок по-прежнему рок слушаю. Недавно перед сном попалась песня, так я проревел, как девчонка. – Чего это сразу как девчонка? Ты всегда был эмоциональным, не надо мне врать. Возможно, стоило послушать своего друга, по совместительству врача, чтобы потом не жалеть о последствиях. Правда, сейчас Эшли было весело и легко, чего не скажешь о завтрашнем утре.***
Мир начал неспешно пробуждаться от ночного сна, облачая небо в персиковые и нежно-розовые оттенки. Появление первых проблесков света, робких и неуверенных, давало надежду на скорое выступление солнца, которое будто еще не решило, стоит ли ему подниматься над горизонтом. Но постепенно свет становился все ярче и смелее, прямо как Кристофер. Облака, еще недавно темные и угрюмые, теперь превращались в пушистые ватные клубки, что плавно двигались по небу, как будто танцуя под музыку рассвета. Духота еще не затмила собой все пространство города, но асфальт уже начал медленно согреваться в первых лучах летнего знойного солнца. Для кого-то рассвет – время надежды и обновления, когда все кажется возможным, и каждый новый день несет в себе обещание новых приключений и открытий. Возможно, все преувеличивают значимость ночи, как покровительницу чего-то сокровенного и личного, но многие не задумываются о рассветах. В них столько возможностей, начала чего-то нового. Не даром каждый хоть раз в жизни произносил фразу «завтра начну». Так вот оно, завтра уже наступило, хотя двое на кухне все еще не ложились. Если бы кто-нибудь заглянул к ним в окно, он бы сразу понял, насколько наэлектризован воздух между ними. Казалось, что каждая молекула воздуха была заряжена энергией и ожиданием. Кристофер и Эшли сидели за столом, лицом к лицу, и между ними было такое напряжение, что казалось, что они вот-вот взорвутся. Они говорили о чем-то незначительном, но под поверхностью этих разговоров скрывался целый океан не проговоренных слов и эмоций. Парень смотрел на нее с таким взглядом, который заставлял ее сердце биться быстрее. Художница чувствовала, что он пытается что-то сказать ей, но не знает, как. Рассвет продолжал раскрывать свой букет всевозможных цветов, и комната наполнялась светом все больше и больше. Казалось, что этот свет проникал в самую душу, и Эшли начинала понимать, что завтра уже наступило, и что оно принесет с собой что-то новое и неизведанное. Эшли чувствовала, как ее сердце бьется в унисон с биением сердца Криса, как будто они были связаны невидимой нитью. Она видела, как его глаза блестят в свете рассвета. Он был так близко, и Эш казалось, что она может дотронуться до него, если только протянет руку. Но она не делала этого. Девушка просто сидела в ожидании, пока ее друг (а друг ли?) не сделает свой ход. И Кристофер, казалось, тоже ждал, его глаза прикованы к ее лицу, как будто он пытался прочитать ее мысли. Эшли думала, что они находятся на пороге чего-то нового, чего-то, что может изменить их жизнь навсегда. И вдруг, Кристофер придвинулся ближе, он наконец сделал шаг вперед. Его темные глаза все также неотрывно следили за каждой эмоцией на лице девушки, просили подать знак, стоит ли становиться еще ближе. Эшли чувствовала, что ее сердце перестало биться, как будто время остановилось. Его лицо было так близко, что она могла почувствовать его дыхание на своей коже. – Эшли, – прошептал он, его голос был таким тихим, что она едва услышала его. – Я хотел сказать тебе кое-что. Эшли правда старалась слушать, но она ощущала, что ее сердце снова начало биться, с новой силой, с новым ожиданием. Она знала, что Кристофер собирается сказать ей что-то важное. И она была готова услышать. – Да. – Да, – повторил Кристофер, его голос стал чуть громче, но все равно был таким тихим, что Эшли чувствовала, что он говорит только для нее. – Я хотел сказать тебе, что я... – Он сделал паузу, и ее сердце в этот момент сделало сальто без какой-либо страховки. – Я чувствую, что между нами есть что-то особенное. Что-то, что я не могу объяснить, но я уверен, что это настоящее. Эшли задыхалась, воздух вокруг нее стал толще воды. Она видела, как Крис смотрит на нее, как его глаза просят ее понять, принять его слова. – Я знаю, что мы только недавно встретились вновь и сейчас не самое лучшее время для этого разговора, – продолжил он, – но я знаю, что, если скажу этого сейчас, то не смогу сказать уже никогда. Я действительно нашел в тебе все. Еще в детстве. Ты не просто моя самая близкая душа, ты то, чего я никогда не находил до и после. И я хочу узнать, есть ли у нас шанс быть вместе еще ближе. Сердцу не скажешь «нет», Эшли наконец начала это понимать. Девушка знала, что Кристофер говорит правду, что между ними есть совершенно иное, чем просто родственные отношения. И Эшли также знала, что она хочет быть с ним, хочет узнать, что может быть между ними. – Да, – сказала она, ее голос был таким тихим, что Кристофер едва услышал ее. – Я тоже чувствую это. Кристофер улыбнулся, и Эшли увидела, как его глаза блестят от счастья. Он протянул руку и осторожно коснулся ее лица, его пальцы были такими нежными, на мгновение девушке показалось, что он трогает ее душу. – Я так рад, – прошептал он. – Я так боялся, что все испорчу своими никому ненужными чувствами. Кристофер наклонился к ней еще ближе, хотя это казалось невозможным, их губы теперь почти соприкасались, что Эшли могла почувствовать его дыхание на своей коже. Она так боялась закрыть глаза и открыть их дома, будто бы это все было просто издевкой воображения. Темные глаза напротив сомкнулись первыми, и художница решилась поверить моменту и тоже едва-едва прикрыла свои. Не было фейверков и бабочек в животе, только теплое спокойствие, что тягучей патокой растекалось по всему телу. Привкус вина все еще оставался на губах, но поцелуй был таким невесомым и нежным, таким мягким, что девушка невольно схватилась своими руками за крепкие плечи Криса, чтобы случайно не упасть с высокого стула. Кристофер целовал ее так, как будто боялся потерять, так, будто он хотел запомнить этот момент навсегда, оставить в самом глубоком и потаенном месте своей души, чтобы никто и никогда не смог найти. Эшли отвечала на поцелуй более настойчиво, ее губы двигались в такт с его, но уже без былой нежности, в ее действиях появилась до сих пор неизвестная ей жажда. И хотя все длилось лишь несколько секунд, Эшли казалось, что время остановилось. Не было уже никакого дела до рассвета, до озера, до работы и других забот. Когда Кристофер все же оторвался от нее, чтобы наполнить легкие все тем же искрящимся воздухом, Эшли наконец открыла глаза и увидела, что он улыбается ей. Так искренне, что защемило сердце. Ничего уже не будет как прежде, они оба это понимали. – Я люблю тебя, – прошептал Кристофер, голос был таким тихим, что Эш едва услышала его. И в этот момент, когда рассвет уже полностью осветил комнату, Эшли знала, что она нашла своего человека, того, кто будет с ней всегда. Жаль, что на осознание потребовалось так много лет. Ответа не последовало, но это мало волновало Криса. Его плечи расслабились, а дыхание впервые за долгое время не доставляло дискомфорта. И в этот момент, когда рассвет уже полностью осветил комнату, Эшли знала, что ее жизнь навсегда изменилась. Она нашла того, кто понимает ее, кто чувствует то же самое, что и она. И она знала, что она никогда не отпустит его.***
Как ни странно, неловкости не было. Было спокойствие, немного усталости от бессонной ночи, и небольшое головокружение от выпитого вина. Кристофер, как и обещал, настоял на том, чтобы девушка приняла душ и немедленно отправилась в кровать, ведь у обоих в этот день был выходной, нужно было хорошенько выспаться и подумать обо всем на свежую голову. Мыслей было так много, будто рой надоедливых ос, они жалили сердце юной художницы. Она все еще винила себя, что так и не ответила на признание Кристофера, но и он не отреагировал негативно. – Брось, ты просто себя накручиваешь. Вам нужно все обдумать и обсудить, все будет в порядке. – Эшли убеждала себя, закрывая глаза и медленно засыпая. В соседней комнате, на диване, мирно посапывал Кристофер. Он дал себе обещание – не донимать и не просить большего от Эшли, ей нужно время и пространство, он ведь знал ее лучше кого бы то ни было. И все-таки, рассвет в этот раз был действительно началом чего-то нового.