***
Блуждания по «той» стороне порядком надоели, а время будто остановилось. Да, вода, шелест листвы в кронах деревьев, морской прибой – все это продолжало движение, но не было ощущения жизни. Я находился в странном пространстве без времени, и мне пришлось смириться с этим, ибо ни единой души я не смог встретить на моем пути. Единственным правильным решением в такой ситуации было вернуться на пляж, где я оказался вначале. Почему-то мне казалось, что Эшли непременно появится вновь, но я не был до конца в этом уверен. Забавно, но я не ощущал голод, а жажду утолять хотелось не так часто (хотя кто знает?). Все, чего я хотел, – выбраться оттуда в свою привычную жизнь, увидеть родных людей, выпить кофе и уткнуться лицом в подушку на моей мягкой кровати. Время от времени я впадал в дрему, вслушиваясь во всевозможные звуки, которые окружали меня. Солнце не обжигало, а дарило тепло, окутывало в него, будто защищая от холода непрошенных мыслей. Ночь не наступала, и это помогало оставаться в сознании, не забывать, что я не на «правильной» стороне. Не хотелось бы сойти с ума, по возможности. Я раньше часто задумывался о том, что мысли материальны, а любое неправильное изложение своих желаний могло привести к весьма странному исполнению оных. Долгое время я хотел тайм-аут, небольшую смену обстановки и избавления от рутины, но во время учебы такое устроить не так уж легко, тем более при наличии работы, пускай и удаленной. Но кто же думал, что меня закинут сюда?! Находясь в рассуждениях о тщетности бытия и бренной жизни, я не заметил, как мои глаза вновь закрылись.***
Девушка, чьи кудри развевались от морского бриза, открыла глаза и с секунду не могла понять, получилось ли у неё попасть в сознание к парню, прикованному к больничной койке. – Зак…Зак! Следы от босых ног дали подсказку, в каком направлении ушел веснушчатый. Эшли сорвалась на бег, не теряя драгоценного времени и совершенно не обращая внимание на то, что тоже оказалась без обуви. Да и общий внешний вид девушки порядком изменился – она была в легком платье, струящимся по ее хрупкому телу бирюзовой волной, волосы подхватил ветер, подгоняя художницу в спину. При иных обстоятельствах она бы обрадовалась столь умиротворяющему месту, в котором оказалась, но сейчас Эшли только бежала вперед, не заостряя внимание на окружающие ее детали. Странно, но усталость испарилась, открылось второе дыхание и дикое желание поскорее достичь цели. Художница быстро оказалась у кромки леса. Там, на поляне, окутанной высокими разношерстными деревьями, чьи кроны едва склонялись от ветра с моря, лежал на спине ее новый приятель, с кем она успела так быстро подружиться и даже сблизиться. «Не успела?» – пронеслось в мыслях у девушки. – Зак? Ты меня слышишь? – уже вслух произнесла Эш. Парень на траве закопошился и поднял глаза на подругу. – Ну вот, только недавно думал о том, что ни в коем случае не следует сходить с ума, как это произошло, – он сонно потер глаза сжатыми в кулаки руками, пытаясь разглядеть стоящую перед собой. – Это правда ты? – Эшли не верила тому, что видит. В итоге ее теория оказалась реальностью, ведь как иначе можно было это объяснить? Коллективной галлюцинацией? Девушка приблизилась, опускаясь к нему на корточки и протягивая свою руку к его. Так они и просидели пять минут или пять часов, каждый боялся сделать лишнее движение, чтобы не развеять мираж. – Как ты тут оказалась? – все же решился нарушить тишину Зак. – Назови меня дурой, но я была убеждена, что смогу пробиться к тебе, как только усну снова. Только в тот раз я находилась у себя дома, а сейчас буквально сижу около тебя в твоей палате. То, насколько расширились глаза парня, можно было бы назвать комичным зрелищем, если бы не обстоятельства. Если это была шутка его подсознания – ему однозначно не было смешно, но приятно, что он больше не был один. – Называть тебя дурой после такого заявления я не хочу, не могу и не буду, потому что я еще больший дурак, раз мне видится всякое. И что значит «в моей палате»? Я четко помню, что шел в универ, а перед ним собирался зайти к тебе. А потом…что было потом – непонятно. – Зак безуспешно пытался напрячь память, чтобы воссоздать картинку своего маршрута, однако в голове был кавардак. Его лицо напряглось, а между бровями проступили морщинки недовольства. В конце концов, никому не нравится что-то упускать из виду или памяти. – Закки, не думала, что буду тем человеком, кто расскажет тебе о происшествии, но кто вообще может о таком думать…в то утро, когда твои воспоминания оборвались, случилось полнейшее недоразумение, иначе я это назвать не могу. Ты упал, совершенно случайно, с тобой уже все в порядке, насколько это возможно. Только вот ты не приходишь в себя. И никто пока не понял, почему. Эшли ободряющее сжала его руку своей, стараясь не отводить взгляд, а показать «я здесь, с тобой, и ты не один». Эмоции сменялись на лице парня одна за другой, ему хотелось не хотелось кричать или обвинять кого-то, ведь он прекрасно осознавал, что здесь нет ни чьей вины. Просто не то место и не то время. – Так…раз все так, как ты рассказала, то каким образом ты оказалась тут? Точнее, что это за место и как мы оказались тут вдвоем? – сделав вид, что его это никак не выбило из состояния равновесия, Зак постарался всеми силами понять, что, черт возьми, происходит. – Я сама до конца не разобралась, если честно, просто поняла, что, чем ближе место, где я уснула, к твоей палате, тем больше вероятность, что я смогу тебя увидеть и поговорить с тобой. Крис сначала не верил, что такое возможно, однако вот мы здесь, сидим рядом и общаемся в реальном времени. – Крис? – Да, мой бывший одноклассник и в прошлом лучший друг. Так вышло, что из-за учебы в университетах мы перестали общаться так же близко, как раньше, но сейчас он твой лечащий интерн, – Эшли попыталась пригладить растрепавшиеся волосы. – Я во многом ему благодарна, особенно за возможность поговорить сейчас с тобой. Когда я уснула дома и увидела тебя, никак не могла докричаться. – Какое-то безумие. В следующий раз буду четко просить высшие силы о конкретном отдыхе, а не каждый раз просто говорить «вот бы исчезнуть на пару недель». – Веснушчатый нервно рассмеялся, падая в траву «звездочкой». Девушка медленно присела, ее длинное платье легло вокруг нее шлейфом, образуя замысловатые узоры бирюзового на зеленом. – Я прилягу? – спросила она, и, получив молчаливое согласие кивком, поступила так, как задумывала. – Слушай, все это отличный повод разобраться в том, в правильном ли направлении ты движешься на данном этапе своей жизни. Возможно, пока мы там, на «той» стороне, боремся за твое восстановление, ты тут на «этой» можешь в полной мере переосмыслить все. Я не стремлюсь сейчас как-то поучать тебя, хочу лишь, чтобы ты знал, что тебя ждут и любят. Ты не один, хорошо? Зак долго рассматривал лицо своей кудрявой подруги, запоминая ее черты, каждую прядку и завиток, в которых так ярко отражались лучи не угасающего солнца. – Спасибо, Эшли. Правда, мне стало намного легче, когда ты рассказала, что со мной. Все это время, пока я был один, а я ведь даже не знаю, сколько этого времени уже прошло, тут все по-другому, мне было так страшно и одиноко. Я будто бродил без цели, слонялся от моря к лесу, и так по кругу. Я надеялся, что ты появишься вновь. Одиноко, невероятно одиноко. Но сейчас я задумался, раз это мое подсознание, я ведь могу в нем много чего сделать? Ну-ка, попробуем. То, с какой скоростью Закария поднялся на ноги, заставило Эшли рвано выдохнуть. Слишком она печется о его самочувствии, чего уж скрывать. Веснушчатый прикрыл глаза, и по его лицу было видно, как он над чем-то фокусировался. Мгновение спустя пара друзей уже была не на поляне в лесу, а в уютной квартире, где тут и там прослеживались черты Закарии. Все в помещении напоминало о нем. – Закки…ты как это сделал? – Эшли была не на шутку обеспокоена, хотя то, что происходит «по ту сторону» – абсолютное непредсказуемое нечто. – Мы у тебя дома, да? – Ага. Подумал, раз уж мне торчать тут невесть сколько, то буду торчать в комфорте. Привет, родная моя! – Крикнул парень и прыгнул в объятия своей кровати. – Песочек на пляже никогда с тобой не сравнится, дорогая! – Вот дурень…постой, а я могу тут что-нибудь организовать? Или это только твоя прерогатива? Хм, дай-ка мне минутку. – Девушка тоже поднялась на ноги с пола и зажмурилась. Через секунду посреди комнаты оказался ее мольберт, краски и множество разномастных кистей. – С ума сойти… – Вау! Вот было бы здорово, если бы ты могла рисовать тут, а картины появлялись у тебя дома, скажи? – Зак приподнялся на локтях, чтобы было лучше видно. – Ты, кстати, хотела меня нарисовать, помнишь? – Конечно, я и нарисую, не сомневайся во мне. Посмотрим, что можно будет с этим сделать. У меня есть ощущение, что меня кто-то будит…Зак, прошу, не переживай, когда останешься снова один – я вернусь, как только смогу, хорошо? – В глазах художницы было беспокойство и неприкрытая печаль. – Теперь-то все будет лучше, Кудряшка. Теперь буду себе из воздуха делать кофе и бургеры! А ты не спеши возвращаться, ведь твоя жизнь продолжается, не спеши сюда. И да, передай от меня своему другу огромную благодарность. Раз он верит, что ты можешь со мной общаться, то я уверен, что он замечательный человек. Эшли начала постепенно растворяться, а по ее щекам побежали горячие слезы. Поднявшись, Зак притянул девушку к себе, заключив ее в объятия. – Все будет хорошо! Я обязательно вернусь к вам, обещаю. Буду ждать следующей встречи! Не успела Эшли ответить, как тут же растворилась в его руках, очнувшись в безразличной палате. Ее щеки были мокрыми от слез. Кристофер не хотел ее будить, но ему пришлось.***