**********************************************
Когда Йеон спустилась вниз, на часах было уже 22:03, и да, она опоздала. Ранее такой привычки она за собой не наблюдала, но сегодня Йеон не смогла рассчитать время, и задержалась на полчаса. Будучи в отношениях с бывшим парнем, она привыкла ждать его, ведь он был не из пунктуальных людей, но она редко когда заставляла других ожидать себя, поэтому, стремительным шагом добралась до гостиной на первом этаже и увидела Юнги и Сокджина, сидящих на диване. – О, Йеон, я уж думал ты не спустишься, - усмехнулся Сокджин, но Йеон не смогла придумать ничего остроумного, чтобы ответить ему, ведь ее взгляд был прикован к его другу. Он всегда выглядит чертовски привлекательным, особенно для нее, в простой, немного мешковатой одежде, но сейчас, когда черная футболка так обтягивает его руки, а разрезы на широких светлых джинсах немного оголяют кожу его ног, у Йеон пропадают все мысли из головы. Конечно, у нее давно не было секса, но ее это никак не напрягало, так как работа на самом деле отбирала у нее слишком много как физической, так и моральной энергии, но этот мужчина пробуждал в ней те эмоции, те чувства, которые, как она думала, перестали иметь для нее значение. Ей даже стало немного стыдно от того, как она откровенно рассматривает его, а Сокджин это замечает, но она отогнала эти мысли, потому как Мин-чертовски-горячий-Юнги занимался на данный момент тем же самым. – Я тут, видимо, лишний, - сказал Джин, а с его губ все не сходила усмешка. – Извините за опоздание, - немного смущенно говорит Йеон, и вновь не знает, что ответить Джину. А вообще, он часто заводит ее в, так сказать, лингвистический тупик, даже несмотря на то, что она писатель, но это, видимо, просто его очередной талант. – Мы готовы ждать тебя и весь вечер, госпожа-писательница, - улыбнулся ей Юнги. – Ну, что правда, то не ложь, - подтверждает Джин, покручивая ключи от машины в руке, и они оба поднимаются с дивана. – Мы едем на машине?, - удивленно спрашивает Йеон. – Так точно, - отвечает Джин и подмигивает ей. – Получается, кто-то из нас не будет пить?, - уточняет она, на что получает положительный кивок и больно уж подозрительный взгляд от мужчин, - То есть пить не буду я?, - прищурилась она. И опять кивок. – Так вот почему вы меня позвали, - наигранно возмущается Йеон и скрещивает руки на груди, - А я думала, что мы - друзья, и вы хотите провести время в моей компании, а вам просто нужен трезвый водитель, все ясно. – Не утрируй, госпожа-писательница, если б мы не хотели, чтобы ты пошла с нами, то не звали бы тебя, - улыбнулся ей Юнги, - Ну так что, мы идем?, - риторически спрашивает он и выходит из гостиной, а за ним и Йеон с Джином. – Он не согласился идти куда-либо без тебя, Йеон, - тихо прошептал ей на ухо Сокджин и, выпрямившись догнал друга, идущего впереди. И хорошо, что они обогнали ее, ведь хотя бы так у нее осталась призрачная надежда скрыть пылающие щеки.**********************************************
Припарковать машину - вот самая настоящая проблема в середине лета на острове Чеджу. Перед баром, в который они собирались, не было места не то, чтобы для машины, там и постоять нет никакой возможности. Толпа молодых людей на улице и столько же внутри, забитые парковочные места и даже тротуары, очереди в магазинах поблизости и слившиеся в один общий поток, больше похожий на белый шум, голоса людей, бурно обсуждающих что-то. Йеон давно не видела такую толпу, разве что с презентации последней новеллы два года назад, но очень важное отличие было в том, что там все люди были трезвые, чего не скажешь про этих. Пока они пытались протиснуться сквозь массы молодежи, Йеон на глаза попались как минимум три парочки, которые целовались прямо на улице, и также двое парней, выясняющих отношения. – И почему мы пришли именно сюда?, - пытаясь перекричать людей, спросила Йеон. – Сейчас поймешь, - отвечает ей Джин, и когда они наконец-то заходят в бар "J'eonoteca", то для Йеон быстро становится ясна причина такой популярности заведения. Весь бар оформлен в тропическом стиле с плетеными столами и стульями, пляжными декорами: фотографии и картины моря по всей территории, огромные шляпы и солнцезащитные очки, подвешенные над потолком вместе с приглушенными лампами, всевозможных цветов и размеров доски для серфинга, но самое привлекательное - это необъятных размеров бар, за которым стояло пятеро барменов, кое-как успевавших разливать алкоголь по бокалам. Светодиоды, громкая музыка и практически полностью забитый танцпол - и это в одиннадцать вечера! – Впечатляет, - призналась Йеон на что получила ухмылку Сокджина. – А я говорил, - довольно ответил он, - С чего начнем? – Не поня..., - переспрашивает она, но ее перебивают. – Пиво,- односложно отвечает Юнги. – Йеон?, - уточняет у нее Джин. – Содовую с каким-нибудь фруктовым вкусом, пожалуйста, - отвечает она, заведомо зная, что пить сегодня не будет. – Скоро вернусь, не скучайте, - ехидно улыбнулся он и растворился в толпе, стоящей перед баром. – И почему именно я сегодня трезвая?, - немного запоздало, но все же включается режим возмущения у Йеон. – Потому что ты еще пьешь таблетки от кашля, госпожа-писательница, - отмечает Юнги, - Я, конечно, не врач, но смешивать алкоголь и медикаменты не очень хорошая идея, не находишь?, - дразнящая улыбка появляется на его лице, на что она закатывает глаза. – Ты что сейчас закатила глаза?, - играет в возмущение он. – Мы не в фильме, господин-композитор, а ты не Кристиан Грей, так что перестань, - она пытается сохранить серьезное лицо и не засмеяться, но получается у нее, откровенно говоря, плохо, а уголки губ сами по себе ползут вверх. – Ну, я не такой богатый, конечно, но могу себе позволить арендовать номер в отеле и спать в нем, а не на улице, - поддразнивает он Йеон. – Я не спала на улице, а просто заснула на диване, сколько можно повторять, - она должна звучать строго или, как минимум, раздраженно, но их небольшие перепалки лишь веселят ее, впрочем, и его тоже, поэтому она лишь улыбается, - Нужно найти место, где можно присесть. – Уже устала, госпожа-писательница? Я думал, ты повыносливее, - продолжает шутить он. – Просто я переживаю за старшее поколение, - не уступает в ехидности она, - В вашем возрасте алкоголь быстро распространяется по организму, не стоит с таким шутить, - быстро проговаривает она и, развернувшись, пробегает взглядом по части бара, и находит небольшой столик на двоих. Йеон уже хочет вновь повернуться к нему лицом, дабы указать на действительно удачную находку в таком популярном месте, да только натыкается крайне близко стоящего к ней Юнги и на его лицо, находящееся буквально в нескольких сантиметрах от ее. Он ничего не говорит, лишь смотрит прямо ей в глаза и немного улыбается правым уголком губ. "Интересно о чем он думает...", - приходит в голову Йеон, да только ответа она, к сожалению, не знает. – Что?, - просто спрашивает она, смотря то в его глаза, то в пол. – Ничего, - также легко отвечает он, - Я не могу посмотреть на тебя?, - подшучивает мужчина. – Ты смотришь таким взглядом..., - да, таким неотрывным взглядом, что она чувствует, как опять начинает краснеть, но в этот раз алкоголем это не скроешь, она ведь даже не пьет сегодня. – Каким взглядом, госпожа-писательница?, - он наклоняется ближе и шепчет ей на ухо низким голосом. Не то, чтобы их кто-то может услышать такой суматохе и громкой музыке, но приватность их разговора - не совсем первостепенная цель Юнги. – Таким, которым смотришь сейчас, - вновь закатывает глаза она, но прекрасно осознает, что ей приятно его внимание. Так много действительно красивых девушек окружают их сейчас, но он смотрит только на нее. Это странно для Йеон, ведь, несмотря на популярность среди читателей, а также авторов новелл, она никогда не получала такого внимания, как от него. Даже родители не заставляли ее чувствовать себя такой...такой особенной что ли. – Ты тоже смотришь на меня, госпожа-писательница, - дерзко подмечает он и подмигивает ей. – Я..., - вздыхает она, - Там есть свободное место, пошли, пока не заняли, - протягивает она и движется в сторону крайнего столика в правом углу бара, но затем чувствует, как Юнги берет ее за руку и аккуратно переплетает их пальцы. – Веди, моя госпожа-писательница, - с улыбкой говорит он и кивает. Может быть она слишком остро реагирует на его слова (а Йеон всегда была тем самым "слишком" человеком), а может она просто начинает чувствовать к нему нечто большее, чем просто симпатия к мужчине, знакомство с которым больше напоминает курортный роман, но ее сердце бьется как сумасшедшее от простого местоимения "моя". Они достаточно быстро доходят до столика, чтобы две девушки, которые также имели виды на него, не успели сесть и, нарочито громко возмущаясь, ушли на поиски другого стола. Прошло уже минут пятнадцать, но Сокджина все не было, и у них появилось такое подозрение, что он и не скоро будет, с такой то очередью у бара. Юнги волшебным (нет) образом нашел третий стул для друга, который он любезно "одолжил" у соседнего столика и Йеон положила на него свою небольшую сумочку, как бы показывая, что он занят. – Ну что, госпожа-писательница, поговорим?, - он передвигает свой стул ближе к ее, чтобы музыка, которая, кстати, была значительно тише в этой части заведения, не мешала их разговору. – А чем мы, по-твоему, до этого занимались?, - немного посмеивается Йеон. – Двигались по моему коварному плану под названием "Узнать получше Чон Йеон", - широко улыбается он, показывая при этом верхние зубы, что Йеон находит очень милым. – И что же ты хочешь узнать обо мне?, - она немного нервничает, но не хочет этого показывать, поэтому улыбается ему в ответ. – Чем бы ты занималась, если бы не была писателем?, - спрашивает он, а Йеон мысленно очень благодарна, что он начал именно с такого непринужденного вопроса. – Не знаю..., - задумалась она, - Может быть, ветеринаром. – Любишь животных?, - удивляется он, - Дай угадаю, у тебя есть кошка, - предполагает Юнги. – А вот и не угадал, господин-композитор, - ехидничает она, - У меня нет домашних животных, но, да, я люблю их. Возможно, я бы стала ветеринаром, чтобы помогать им. – Так почему не заведешь себе хотя бы кошку?, - интересуется Юнги, скрещивая руки на груди. – Животные - это всегда большая ответственность, поэтому..., - она хотела уже сказать, что не в состоянии отвечать за кого-то кроме себя, но Юнги опередил ее. – А ты стараешься избегать ответственности...,- пополняет он и смотрит ей в глаза, ожидая ответа. – Я...я могу с уверенность отвечать только за себя, - расплывчато отвечает Йеон, но они оба понимают, что Юнги прав, - А ты, господин-композитор, что бы делал, если бы не писал музыку?, - решает перевести тему она. – Ничем, не вижу себя ни в чем другом, - говорит он, поправляя волосы на затылке. – Как радикально!, - наигранно удивляется Йеон, - А как же баскетбол? – С моим-то ростом?, - смеется мужчина, - Максимум волейбол, и то на позицию "либеро". – Поэтому ты решил писать музыку?, - немного подразнивая его, хихикает Йеон. – Я начал писать музыку, потому что она стала моей отдушиной, - говорит Юнги кладет руки на стол, скрепляя указательные пальцы, - Отец был против того, что я проходил прослушивание в агентствах, поэтому приходилось подрабатывать самому, чтобы выжить в Сеуле. – Я..., - его откровенность удивила Йеон, но в то же время как будто бы придавала смелости, чтобы рассказать что-то и о себе, - Я понимаю. Моя семья до сих пор не в восторге от того, чем я занимаюсь, хотя и это не совсем уж постыдная профессия, - немного грустно улыбается она. – Ты говорила, что не общаешься с ними..., - аккуратно начинает разговор Юнги. – Да, я уехала в Сеул, когда мне исполнилось восемнадцать, и с тех пор не переступала порог дома, - она на секунду подумала о том, как повезло ей увидеть этот удаленный от громкой музыки и танцпола столик, так что теперь никто не мог услышать их разговор. – Все будет хорошо, - нежно говорит Юнги и, снова взяв ее за руку, переплетает их пальцы под столом, - Иногда родителям нужно время, чтобы принять тот факт, что они больше не контролируют своих детей. – Да...,- немного грустно отвечает она. Йеон понимает, что он тянется к ней (очевидно не для того, чтобы пожать руку), поэтому выпрямляется, чтобы ему было удобнее поцеловать ее. – А вот и я, - громко говорит Сокджин, что кажется, будто он в состоянии перекричать даже музыку в баре, - Еле вас нашел, вы так далеко ушли, айщ, - они отпрянули друг от друга, а затем заметили на столе круглый поднос, заполненный безалкогольными коктейлями-содовыми для Йеон и четырьмя кружками пива. – Мне сходить еще за чем-то? Вы, парочка, целоваться собираетесь? Поэтому выбрали такой столик?, - с ухмылкой засыпает их вопросами старший, от чего Йеон становится краснее, чем коктейль, который он ей принес. – Хен, это было единственное свободное место, - отвечает за них двоих Юнги, - Если ты хотел сесть ближе к танцполу, мог бы и сам найти столик. – Йа, я вообще-то ходил за выпивкой, а старший из вас всех тут я, - начал возмущаться в своем стиле Сокджин, - В очереди у бара постой, столик им найди, за них всех заплати. Йа, не смейся, сопляк, за добавкой пойдешь ты, - ставит он друга перед фактом. – Хорошо, Джин-хен, - все еще смеется Юнги, но теперь уже вместе с Йеон, - Только не смущай госпожу-писательницу. – Я? Я смущаю? Йеон, я разве тебя смущаю?, - спрашивает он с выпученными глазами, от чего она ну просто не может сказать ему правду. – Все хорошо, Сокджин, - уверяет она его и чувствует, как Юнги, ярко улыбаясь, сжимает их все еще переплетенные пальцы под столом, - Давайте выпьем, - предлагает она. – За наш успех, - говорит Юнги. – За наш успех!, - подхватывают Йеон и Сокджин.**********************************************
К часу ночи бар заполнился, да так, что Юнги застрял в очереди за выпивкой на целых полчаса. Возвращался он, конечно, крайне недовольным, ведь вместо шотов с водкой, он получил шоты с текилой, но требовать от бармена поменять заказ уже не имело смысла, ведь это означало ждать еще столько же времени. Музыка грохотала из огромных колонок, света в помещении было критически мало, только лишь звездное небо и светодиоды на танцполе, а его лучший друг и девушка, которая ему, очевидно, нравится, сидят, по его мнению, очень близко друг к другу и уж больно весело что-то обсуждают. Юнги еще не предлагал Йеон быть его девушкой, нет, так что вы можете сказать, что он не имеет права на такие мысли, но они присутствуют. Юнги, совершенно беспочвенно, но, похоже, что ревнует... – Ну как стоялось в очереди?, - с ухмылкой спрашивает Сокджин, сам не понимая того, что подливает масло в костер из нервов друга. – Незабываемо, - пробормотал Юнги ему в ответ, - Девушка передо мной постоянно наступала мне на ноги. – Ты слишком долго не был в баре, друг, - похлопывая его по плечу, смеется Джин. – Это ты слишком часто бываешь в таких местах, хен, - немного расслабившись, отвечает он, - О чем говорили? – Мы заговорили о детских мечтах, оказывается Йеон хотела быть ветеринаром, а затем она рассказала о том, что, когда была ребенком, она пошла с семьей в зоопарк, и там верблюд..., - начал суматошно пересказывать он, на что получил небольшой удар в плечо. – Сокджин!, - возмутилась она. – Да ладно тебе, Йеон, мы же друзья, - так уверенно протянул старший, что у Йеон на душе стало тепло. Еще никто так искренне и по-доброму, так легко и душевно, как эти двое мужчин, не общался с ней с восемнадцати лет. Особенно в Сеуле, когда она окружена не самыми приятными людьми. – Ну так вот, она была с тетей у верблюдов, и когда они гладили одного из них, он харкнул прямо ей в лицо, - Джин так громко смеялся, что люди даже стали оборачиваться на них. – На тебя харкнул верблюд?, - пытается удержать смех Юнги прикрывает рот ладонью. – Да не на меня, на мою тетю!, - она тоже хихикает, а в уголках глаз начинают собираться слезы от смеха, - Но мне попало на мороженое. – Не говори, что ты его потом съела, - все еще смеясь, говорит Сокджин. – Я...,- медлит она, от чего глаза у мужчин расширяются, - Я не видела, что его слюна долетела и до меня, - протягивает возмущенно она, - Хватит смеяться, эй!, - но было уже поздно. Юнги согнулся над столом, Сокджин по инерции захлопал по своей коленке, и двое взрослых людей, как самые настоящие и лучшие друзья, залились самым громким смехом, который Йеон вообще когда-лицо слышала в своей жизни. Она позволила им посмеяться вдоволь, а затем встала со своего стула. – Не хочу больше с вами дружить, - говорить она, словно обиженный ребенок. – Йеон, ну не обижайся, - кое-как выговаривает Джин и опять прикрывает ладонью рот. – Госпожа-писательница, таких подробностей о твоей жизни я почему-то не слышал, - успокоившись, сказал Юнги. – Я вообще вам больше ничего не буду рассказывать, - хмыкнула она и скрестила руки на груди, а-ля "я обиделась". – Госпожа-писательница, потанцуй со мной, - он приблизился к ней и, положив руку на ее плечо, прошептал ей на ухо. – Нет, - уперто ответила та. Впрочем, небольшая обида на них не была единственной причиной ее отказа. Слишком много людей она в равной степени, как и жару, совершенно не выносила. – Я не буду больше смеяться, - уговаривает ее Юнги. – Вот уж спасибо, - саркастично отвечает она, - Там просто...такая толпа, мне не очень комфортно..., - начала уже оправдываться Йеон. – Ты мне доверяешь?, - с небольшой улыбкой спрашивает он, но в глазах его отчетливо видна серьезность. – Да, - так быстро ответила она, что даже сама от себя не ожидала. – Тогда пошли, госпожа-писательница, - сказал он и взял ее ладонь в свою, - Не отпускай мою руку. – Уходите целоваться?, - насмешливо спрашивает Сокджин. – Не твое дело, хен, - вторит ему друг. – И вы оставите меня тут одного?, - кричит им вслед старший. – Именно, - ответа Юнги, а ей становится немного неловко. Они же пришли втроем, а сейчас они и вправду оставляют его совсем одного в огромном баре без друзей и даже знакомых. – Не думай так громко, госпожа-писательница, - посмеивается Юнги, - Он не маленький мальчик, вот увидишь, найдет себе любовный интерес быстрее, чем мы дойдем до танцпола. Йеон сначала не верит ему, но когда она в третий раз оглядывается на их столик и не находит там Ким Сокджина, то понимает, что зря. Они и впрямь не успели протиснуться поближе к музыке, как он уже пересел за стол к тем самым двум дамам, которые хотели занять их столик, поэтому гора под названием "Мы-хотим-провести-время-вдвоем" свалилась с ее плеч. Музыка, признаться, в баре была на высоте, и, видимо, поэтому за столами практически не осталось никого, кто бы не пошел танцевать. К слову, о танцах, в этом, как и во много другом, Чон Йеон полный профан. – Я не очень хороша в танцах, - пытается перекричать музыку Йеон. – Я тоже, но кому какое дело, - смеется Юнги и, схватив ее за руку, протискивается вместе с ней в толпу. Первые три песни от диджея крайне энергичные, самые последние и горячие хиты завели танцпол и только руки людей, поднятие в верх виднелись по всему периметру бара. Йеон не помнит, когда в последний раз так отвлекалась от всех проблем и просто отдыхала. Когда Юнги кружил ее и подпрыгивал с ней в такт музыки, когда он подпевал с ней слова давно уже знакомых всем песен, когда улыбался так ярко и заразительно, что Йеон не могла не улыбнуться в ответ, она почувствовала, что именно в этот момент, чертовски счастлива. – Я сейчас умру, - крикнула она ему в ухо после пятой песни и двинулась в сторону бара, взяв его за руку. – Две воды, пожалуйста, - заказал Юнги и тут же оплатил. О, Йеон никогда не думала, что посчитает простую воду лучшим напитком в ее жизни, уж точно ни когда она трезвая. Йеон примерно предполагает как выглядят сейчас ее волосы (взрыв на макаронной фабрике), но все же не хочет смотреть в зеркало, припрятанное в маленькой сумочке, поэтому, после того, как она практически залпом осушила стакан воды, Йеон стала проводить пальцами по прядям густых и непослушных волос, чтобы хоть как-то улучшить положение. – Перестань, госпожа-писательница, не трогай волосы, - одергивает ее руку Юнги. – Мне нужно их поправить, я выгляжу ужасно, - все еще расчесывая пальцами волосы, говорит она. – Ты выглядишь сексуально, Йеон, - говорит он, от чего она резко останавливается и смотрит на него, - Вот так, перестань зализывать их, они прекрасно выглядят, как и ты, - дерзко дополняет он и кладет свою ладонь на ее, переплетая пальцы. – Подаришь мне еще один танец?, - спрашивает он, хотя мог бы не делать этого, ведь ответ Йеон всегда будет "да". Когда они возвращаются на танцпол, людей становится значительно меньше, но он все еще полон. Мелодия медленная, но возбуждающая, от чего в центре бара остаются исключительно парочки. Он ведет ее не в центр, нет, слишком шумно и неудобно, он ведет ее к краю танцпола, где музыка из колонки доносится не так громко, чтобы их барабанные перепонки лопнули, и прижимает ее к себе. Юнги кладет ее руки на свою шею, а Йеон рефлекторно сцепляет их в замок. Она начинает тяжело дышать уже на моменте, когда его немного холодные от стакана воды руки касаются ее оголенной коротким топом талии и ведут в нежном танце. Она незначительно ниже его, и может показаться, что это минус, но на самом деле, это огромный плюс для них обоих, так как стоило Йеон просто поднять голову, как его губы уже оказались в опасной близости от ее. Он смотрит так серьезно и в то же время соблазнительно, что ей хочется закрыть глаза, чтобы не потерять голову, а ведь она даже не пила алкоголь. "Похоже, я влюбилась", - подумала Йеон, но не успела она поразмышлять об этом слишком долго, как почувствовала, его левую руку, спускающуюся по ее боку. – Ты не против, госпожа-писательница?, - нагло спрашивает он, но зато как сладко улыбается. – А ты решил спросить, когда уже вовсю трогаешь меня?, - ухмыляясь, отвечает вопросом на вопрос она. – Поздновато, да?, - все также дерзко говорит он и наклоняется ближе к ней, не оставляя ни единого сантиметра между их телами. Она чувствует, как ее грудь (черт бы ее побрал не надеть лифчик) прижимается к его крепкой и немного напряженной, из-за чего ее щеки становятся розовыми, но в темноте бара это заметить практически невозможно. – Есть такое, - посмеивается она, а потом ее просто целуют. Вот так, в баре, где полно людей, Чон Йеон, популярный писатель новелл для подростков, проводит свой отдых с мужчиной, в которого она, вероятно, влюбилась.**********************************************
– И я обещала быть вашим трезвым водителем сегодня, - напоминает ему она, - А что, если он выпьет слишком много и не сможет дойти до номера?, - Йеон все продолжает засыпать вопросами Юнги. – Госпожа-писательница, ему тридцать пять, а не пять, - с ухмылкой отвечает он, - Хватит переживать о моей друге, не то я начну думать, что у тебя есть к нему чувства. – Он и мой друг, разве нет?, - хитро подмечает она. – Нет, я не люблю делиться друзьями, - не уступает ей Юнги, - но еще больше я не люблю делиться девушкой, которая мне нравится, так что перестань говорить о Ким Сокджине. – И о чем же мне можно говорить, о великий господин-композитор?, - ехидно спрашивает она. – О себе, госпожа-писательница. Расскажи мне о себе еще что-нибудь, - аккуратно подводит он ее к нужной теме. На часах 02:17, а они оставили Сокджина в баре и решили (ну как решили, Юнги предложил) пройтись ненадолго до моря, которое было как раз недалеко от них. Громкая музыка стала действовать ему на нервы, а у Йеон разболелась голова, да только Сокджин нашел себе спутницу на вечер, поэтому идти с ними отказался. И не то, чтобы его Юнги позволил ему присоединиться к ним, сами понимаете, но у старшего был выбор быть доставленным его друзьями в отель, от чего он любезно отказался. И вот сейчас они идут вдоль берега, а Йеон все не покидает какое-то странное чувство вины и смущения перед Джином, хотя Юнги и пытается ее отвлечь. – Я родилась и выросла в Янсане. Маленький город, поэтому все друг друга знают, - начинает она, и чувствует, как будто окунается вновь в воспоминания девятилетней давности, - Мама - домохозяйка, папа - владелец нескольких ресторанов по городу. У меня есть старший брат, и он - госслужащий, - посмеивается она из-за последнего. – Мда, видимо у всех отцов в Корее есть общий чат, где они выбрали самую популярную профессию для сыновей - госслужащий, - закатывает глаза Юнги, - Прости, что перебил, госпожа-писательница. Продолжай, пожалуйста. – Училась я до старший школы не плохо, но потом...давление родителей, поступление в университет, как они думали... в общем пришлось стать отличницей, - немного улыбнулась она. – Отличницей??, - удивился мужчина, - Я подумал, что ты скажешь, что оценки ухудшились. – Да если бы, - хмыкнула Йеон и скрестила руки на груди. Все-таки прохладно ночью у моря, особенно в топе. – От тебя требовали только отличных оценок?, - интересуется он. – Да, - односложно отвечает Йеон и смотрит в сторону моря, - Из-за этого я приобрела свой первый синдром - отличника. – Родители никогда не требовали от меня идеальной успеваемости...тебе пришлось нелегко, госпожа-писательница, - не спрашивает, а констатирует он, а в голосе его слышна грусть. – Да, - повторяет она, а затем останавливается и, полностью развернувшись лицом к морю, она приобнимает себя за плечи, чтобы согреться, ведь летний бриз стремительно несется со стороны воды и развивает ее давно уже запутавшиеся волосы. Йеон очень резко становится тепло, когда он обнимает ее со спины и обвивает талию руками. Несколько минут они молча стоят и смотрят на то, как при полном штиле на поверхности моря отражается луна и звезды, и это действительно особенный момент. Больше не слышно музыки и криков пьяных людей, только лишь шум океана и ветра, обволакивающего их со всех сторон. – Йеон, что тебе снилось тогда?, - шепчет он ей на ухо. – Когда?, - она решила попробовать поиграть в дурочку, но не вышло, не с ним. – Йеон, - настойчиво говорит он, - Когда ты болела, что тебе снилось все эти два дня? Ты плакала и кричала, ты царапала простынь и металась на подушке, госпожа-писательница. – Я..., - она вздыхает и чувствует, как на глаза подступают слезы, - Мне снились кошмары, - шепчет Йеон. – Ты звала маму, - начал он, - Когда я хотел отвезти тебя в больницу, ты сказала, что не пойдешь туда. Почему, Йеон?, - он мог предположить ее ответ, но хотел, чтобы она сама рассказала ему, но Йеон молчала. Она молчала и молчала, а Юнги все не хотел торопить ее. Если он проявит нетерпеливость и случайно ранит ее, то она, словно моллюск, вновь закроется от него в своей раковине, а этого он хотел меньше всего. – Папа...из-за папы мама часто попадала в больницу..., - ее голос, казалось, полностью охрип, поэтому она стала еле слышно шептать, но благо у Юнги с рождения очень хороший слух, так что ему этого было достаточно, чтобы четко расслышать ее слова. – Он....поднимал руку на нее?, - переспрашивает он, чтобы полностью воспроизвести картину ее детства в своей голове, а затем, когда он получил короткий кивок и услышал первый всхлип, то понял, что немного перестарался. Юнги развернул ее, и, увидев сжатые в кулаках руки и зажмуренные глаза, его сердце ёкнуло. Он влюбился в эту девушку, но на сердце у нее так много шрамов, что он не знает, сможет ли она доверится ему и впустить в свою жизнь. – Тише, госпожа-писательница, все хорошо, - он крепко обнял ее, придерживая за затылок, пока то отчаянно пыталась беззвучно плакать в изгиб его шеи, - Все будет хорошо, я обещаю. Йеон плакала еще несколько минут, пока окончательно не выбилась из сил. Многочасовая работа с утра, активные танцы вечером и этот разговор по душам отняли всю ее энергию. Она продолжала стоять в его объятиях и вдыхать запах его чудесного парфюма. Может она и ошиблась, что доверилась ему сейчас, но Йеон больше не хочет сожалеть ни о чем, что связано с Мин Юнги. Она хочет верить его словам, хочет всегда вот так вот таять в его руках, хочет быть с ним...