Мне страшно

– Заткнись!, - кричит мужской голос на всю квартиру, да так, что, вероятно, все соседи слышали его, - Ты меня достала, идиотка! – Ты меня не затыкай, я вообще-то твоя жена!, - вторит ему женщина. Двое взрослых, или не очень, судя по "высокому" уровню их беседы, людей выясняют отношения прямо по среди гостиной. Им не особо интересно в этот момент, что о них думают ни соседи, ни их дети, они просто ругаются. Такое происходит буквально каждый день, из-за чего многие жильцы этой квартиры просто не обращают на них внимания; как говорится, каждое утро в нашем заведении начинается одинаково... – Ты тупая?! Я сказал тебе закрыть свой рот, - встает, нет, вскакивает с места мужчина, держа в руке пульт от телевизора, который он буквально несколько минут назад увлеченно смотрел. Чемпионат мира по футболу - вот, что намного важнее общения с семьей, и, о да, это классика. – Тут - молчи, здесь - закрой рот, там - пропусти мимо ушей. Мне это надоело!, - повышает децибелы голоса женщина. Она ничем не лучше в этой ситуации, ведь в ссоре должен быть хотя бы один мудрый человек (или, может быть, адекватные отношения и не так работают вовсе, кто знает), но это не в их случае. – Если ты хоть слово скажешь сейчас..., - он не успевает договорить свое предупреждение, как оказывается перебит своей женой. – И что ты сделаешь?, - откровенно провоцирует она, - попробуй хоть..., - в нее летит пульт с такой скоростью, что она просто физически не успевает увернуться. Техника встречается с ее виском, а затем с грохотом падает на пол, разлетаясь на несколько деталей. – Завались!, - почти истошно кричит он и движется к ней. Схватив ее за шею, он швыряет ее в сторону стены из-за чего та больно ударяется плечом. Будет синяк, и не только на плече, как всегда. Ладонь мужчины (хотя навряд ли его можно так назвать) встречается с ее щекой от чего голова у нее идет кругом, а перед глазами рябит. Это слишком сильно даже для нее, женщины, которая привыкла к такому обращению с собой. – Я что сказал, а?, - сквозь зубы шипит он, - Я сказал заткнуться и не выносить мне мозг, поняла меня?, - ох, он действительно в бешенстве, но хуже всего то, что за своей очередной потасовкой эти "родители года" и не замечают, как двое их уже не маленьких детей наблюдают за ними, и им, признаться честно, просто страшно. Женщина плачет, мужчина выходит с квартиры и хлопает дверью, а пульт от телевизора уже навряд ли можно починить, как и психику их детей...

***************************************

– Ваш чай и плед, господин, - приятный голос Пак Сухи возвращает Йеон обратно в реальность из пучины воспоминаний, где она сидит в той самой небольшой гостиной на первом этаже коттеджа. Вокруг нее собралось немало людей, ведь то, что Мин Юнги привел дрожащую и от холода и немного заплаканную девушку, со стороны выглядело немного странно.       На плечах Йеон почувствовала тяжесть, и ее вдруг, прямо как маленького ребенка, завернули в одеяло и усадили на диван. – Йеон, выпей чай, - немного командным голосом сказал Юнги, отчего отголоски, казалось бы, давно забытого триггера напомнили о себе, и она отрицательно покачала головой. Йеон это немного напомнило детство, которое она мечтает забыть, и вроде бы она уже справилась с этим, но все пошло под откос из-за одной поездки. Она, жутко расстроенная этим фактом, почувствовала неконтролируемое желание не повиноваться ни одному слову, сказанному ей, даже предложению Юнги выпить чай и согреться, что было весьма разумно. – Госпожа-писательница..., - тяжело вздыхает , - Я прошу тебя, выпей чай, и я обещаю, что оставлю тебя в покое, - просит ее он. Юнги протягивает ей стакан и ждет, когда она заберет его. "Он ни в чем не виноват. Он ни в чем не виноват. Он ни в чем не виноват.", - твердит своим внутренним демонам Йеон и, наконец, принимает его помощь. Прикоснувшись холодными, как воды Атлантического океана, губами к распаленной свежезаваренным чаем кружки Йеон чувствует боль, но едва ли это сравниться с болью, которую ей причинили ее родители. Несколько минут молчания и стакан пустой, а щеки Йеон снова красные, но не только от того, что она согрелась. Ей немного стыдно за свое детское поведение как и у дивана-качели, так и внутри коттеджа. – Я могу помочь чем-то еще? Может быть, стоит вызвать скорую помощь?, - вновь раздается взволнованный голос главного менеджера. – Нет, все хорошо, - хрипло отвечает Йеон. Да, похоже болезни все-таки не миновать. – Спасибо большое, госпожа Пак. Дальше мы справимся сами, - уверяет ее Юнги и, взяв Йеон за руку, ведет к лестнице. Пока они поднимались на второй этаж никто не проронил ни слова. Йеон - потому что ей стыдно, а еще она очень благодарна ему, но не знает как правильно выразить то, что чувствует, из-за чего предпочитает и вовсе молчать; а Юнги...Юнги тяжело на душе, потому что он не может понять ее в полной мере, ибо она - словно миллионы звезд на ночном небе - так желанна, но так недосягаема.       Они, поднявшись на второй этаж, быстро доходят до ее номера, что не может не огорчать Йеон. Юнги забирает ключи от двери у нее с рук и открывает ее. Затем, поправив плед на ее плечах, он отступает от прохода, явно пропуская ее внутрь, но она не хочет идти. Ноги Йеон словно приросли к земле, и она чувствует, что, если сейчас не скажет что-нибудь, то потеряет все то хорошее, что успело образоваться между ними. – Юнги..., - шепче она, - Я...я хочу сказать спасибо, а еще я..мне...и еще мне жаль, я ужасно себя повела, я хочу извинится и вообще так не по..., - Йеон не успевает договорить, как он притягивает ее к себе и заключает в уже знакомых и таких теплых объятиях. Одна его рука крепко придерживает Йеон за талию, а другая - прижимает ее затылок к себе так, что между ними буквально не остается и миллиметра свободного пространства. Она, уткнувшись в изгиб его шеи, дышит его парфюмом и обвивает талию Юнги руками, скрепив их в замок за его спиной. "Он ни в чем не виноват", - в очередной раз напоминает себе Йеон, а вот себя она виноватой очень даже считает. Очевидно, что он заметил, что она не в порядке, да вот только Йеон все делала вид, что у нее все под контролем, в чем и заключалась ее главная оплошность. – Госпожа писательница, - начал он тихо, - Я хочу..нет, я прошу тебя пойти в номер, принять горячий душ и дождаться, пока я не вернусь с таблетками. Я не хочу, чтобы ты заболела, - говорит он, а Йеон чувствует каждую вибрацию его тела, ведь она все еще в плену (лучшем плену во всем мире) его рук. – Тебе не обязательно это делать Юнги, я в порядке, - хочет переубедить его Йеон, но он непоколебим. – Йеон, сделай это для меня, м?, - он немного ослабляет хватку на ее талии, чтобы посмотреть ей в глаза, - Пообещай мне. – Хорошо, - голос у нее уже окончательно пропал, от чего ей остается только прошептать ему своей ответ. – Я скоро вернусь, - Юнги отпускает ее из своих объятий и идет в сторону лестницы. До ближайшей аптеки недалеко, поэтому он надеется вернуться до того, как ее состояние начнет ухудшаться.       Когда он завел машину и отправился в путь, Йеон уже была в душе. Множество мыслей проскальзывали в ее голове, но в таком хаотичном порядке, что она еле-еле поспевала за ними. Голова не хотела работать от слова вообще, и тут должна быть самоирония с ее стороны о том, что она у нее мало когда в принципе работает, но тут дело-то и не в этом. У нее резко стала подниматься температура и непрекращаемый чих сопровождал ее, как настоящий джентельмен свою даму на званом ужине, не только в душе, но и в кровати, на которую она обессилено свалилась. Летний домашний костюм, состоящий из хлопковых штанов и такой же футболки, не спасал ее от дрожи в теле и стучащих друг об друга зубов. Йеон уже потеряла счет во времени, когда в ее комнату постучались несколько раз, но она была не в состоянии встать. – Открыто, - тяжело выдавила она из себя, а затем почувствовала уже полюбившийся ей запах духов. Он пришел.       Юнги, как и обещал, вернулся с лекарствами, а Йеон, как и обещала, приняла горячий душ. Померив ей температуру, Юнги протянул ей жаропонижающее и стакан теплой воды. По его взгляду можно было понять, что спорить с ним сейчас не нужно, да и неразумно, так как простуда сама собой не пропадет. – Йеон, нужно вызвать врача, - серьезно говорит он и тянется к своему телефону. – Нет!, - вскакивает с постели она,- Нет, Юнги! Пожалуйста, пожалуйста не надо врача!, - кричит она, но ее голос постоянно обрывается. – Ты хочешь умереть здесь?, - встревоженно спрашивает он. – Нет, я...просто мне..мне страшно, - стыдливо признается Йеон, - Я боюсь врачей, Юнги. Они привезут с собой уколы, а я очень боюсь уколов, они станут меня трогать, они захотят меня увезти в больницу, они..., - она говорила так быстро, что начала задыхаться. Ее нос и горло уже полностью заполнены мокротой, потому она не может дышать кроме как через рот. – Хорошо-хорошо, - быстро отвечает Юнги и, присев на край ее кровати, вновь обнимает ее, - Мы не будем вызывать врача, - успокаивает он ее и целует в лоб. – Юнги..., - ее глаза наполняются слезами, - Мама...мама тоже...была там, - еле слышно бормочет она, но он успевает разобрать, что она говорит. – Громче, Йеон, - просит Юнги и успокаивающе проводит рукой по ее волосам. – Я не хочу в больницу, - не сдерживается она и начинает плакать, словно маленький ребенок, - Не хочу...,- снова шепчет она. Ей тяжело говорить, так как из-за простуды ее голос охрип; она не успевает хватать ртом воздух, как плач снова вырывается из ее горла громким вскриком; у нее кружится голова из-за высокой температуры, а еще из-за недостатка кислорода; ее тело болит так, будто бы ее только что избила толпа уличных хулиганов, но нет, это просто болезнь набирает обороты. В ее голове мимолетно появляется мысль о том, что вроде как и не стоит перед Юнги показывать свою "слабую сторону", но вообще-то уже поздно. – Я здесь, - тихо отвечает он в ее волосы, - Я тебя слышу, Йеон, и мы никуда не поедем, - он аккуратно убирает ее руки со своей спины и укладывает ее в кровать, укрыв одеялом. Она все еще всхлипывает и из уголков ее глаз катятся крупные, словно бусины жемчуга, слезы. Ее миленький носик покраснел и немного распух, что не может не умилять Юнги даже в такой тяжелой ситуации. – Госпожа-плакса-писателтница, засыпай, а не то таблетка не подействует, - он натягивает веселую ухмылку, пытаясь рассмешить ее, и нежно гладит ее по щеке. – Ты.., - она быстро-быстро вздыхает, - не уйдешь? – Куда я могу уйти, госпожа-писательница, - с небольшой улыбкой отвечает он, - Я буду рядом, так что спи спокойно, Йеон, - он нависает над ней и оставляет два коротких поцелуя на ее лбу, параллельно поправляя одеяло. – Спасибо, - шепче она, а затем, будто заговоренная, засыпает, ведь ее организм полностью истощен. – Сладких снов, Йеон, - говорит он, очевидно не ожидая от нее ответа. <      Юнги еще долго сидел около Йеон и смотрел, как она спит, и нет, это не сталкерство, просто он очень переживал за нее. Он бы просидел на стуле рядом с ней и всю ночь, если бы не Сокджин, который позвонил ему. Тот узнал от Пак Сухи, что Йеон нездоровится, и тут же предложил свою пусть и запоздалую, но помощь. С тяжелым сердцем оставив спящую Йеон в ее номере, Юнги спустился на первый этаж к только что приехавшему со встречи другу, но уже тогда он знал куда ему предложит пойти Сокджин-хен – мини-бар. Поверьте, ему это действительно сейчас не помешает...