******************************************
Небольшой дождь за окном и сводящий с ума запах свежести и мокрой травы просто не могли не привлечь Йеон, от чего она оделась потеплее и, захватив толстовку с капюшоном и планшет, спустилась на первый этаж коттеджа. Она уже знала куда пойдет, поэтому осталось только миновать толпу молодых парочек, которые разочарованно глядели на погоду на улице. А ведь действительно не совсем приятная ситуация для людей, которые приехали позагорать и поплавать, но для Йеон самое то. Когда она подошла к входной двери и уже хотела дернуть ручку и выйти, она услышала голос Пак Сухи за спиной. – Госпожа, возьмете зонтик, - говорит женщина и протягивает Йеон один из зонтов, висящих при входе, - на улице мелкий дождь, но вы можете простудиться, - улыбка у Пак Сухи такая теплая и настоящая, что Йеон не может не улыбнуться ей в ответ, и уж тем более не взять зонт. – Спасибо, - улыбается она и берет зонтик, но перед тем, как открыть дверь и выйти на улицу, дополняет, - Зовите меня просто Йеон, - она не любит, когда к ней обращаются "госпожа" (если это, конечно, не "госпожа-писательница"), ведь Йеон никогда не чувствовала себя достойной этого. Тем более, она бы не хотела, чтобы такая женщина, как Пак Сухи вдруг подумала, что Йеон может быть хоть чем-то выше ее по статусу. Главный менеджер Пак Сухи в целом-то и не должна была предлагать ей зонт, ведь они висят прямо при входе и каждый из постояльцев отеля может использовать их не только во время дождя, но и в солнечные дни, но она все же предложила. Йеон не помнит когда в последний раз о ней так заботились, особенно незнакомцы. За последние пять лет она настойчиво игнорировала людей, которые хоть как-то напоминали ей о прошлом, но Пак Сухи - это очевидное напоминание уже давно забытой фигуры матери в ее жизни. То, как она улыбается, то, как по какой-то причине продолжает заботиться о ней с первого дня ее заселения, и то, как она похожа на ее маму, но не внешне, нет, внутренне, заставляли Йеон скучать по ней. Она старалась не думать о маме слишком часто, но в первый год, когда она перестала общаться с родителями, именно из-за разлуки с ней она страдала каждый чертов день и плакала часами на пролет. Сейчас же она научилась жить в этой болью, ну или она так считала, пока не встретила Пак Сухи. Йеон ностальгирует о том, как, будучи в старшей школе, она ходила на дополнительные занятия по английскому языку, и каждый раз, когда она выходила на улицу в непогоду, мама командным голосом останавливала ее и заставляла надевать шапку и брать зонт. И вот сейчас, когда воспоминания накатывают на нее волной мокрых глаз и боли в сердце, Йеон быстро открывает дверь коттеджа и выходит на улицу. Дождь идет трусцой, но это не мешает ей, наоборот, она, выйдя из-под небольшого навеса, подставляет лицо освежающим каплям и надеется, что они скроют появившуюся еще до ее выхода влагу на лице. Йеон улыбается, ведь ей хорошо. Да, Пак Сухи напоминает ей о маме, напоминает о днях, когда еще хоть кто-то заботился о ней, и ей становится грустно, но в то же время Йеон рада, что она ностальгирует о хорошем, ведь обычно все совсем не так. Ее маршрут построен в сторону того самого дивана-качели под большим деревом, и когда она оказывается на месте, то понимает, что кружка горячего чая не помешала бы в этой ситуации, но идти обратно она уже не хотела. Просидев несколько минут неподвижно в тишине, где слышны лишь капли дождя, Йеон почувствовала небывалый прилив вдохновения. Признаться честно, ей всегда нравился дождь, но не тогда, когда она в очередной раз бежала на работу, потому что опаздывала, или когда шла с пакетами продуктов домой. Именно в этот момент, когда она никуда не спешит, ей нравится дождь. Йеон включает планшет и начинает писать сначала в черновик, затем перечитывает и корректирует то, что написала и добавляет в финальный вариант работы. Абзац за абзацем; она пишет и пишет, не останавливаясь, что заставляет ее чувствовать свою нужность. Потеряв счет во времени, она настолько погрузилась в работу, что не заметила, как к ней кто-то подошел. – Добрый день, Йеон, - Ким Сокджин выглядит прекрасно, впрочем как всегда. Идеальная укладка, одежда от иголочки, и черт возьми Йеон хотела бы знать какой уходовой косметикой он пользуется, потому что его лицо выглядит действительно идеальным, - Все работаешь?, - с небольшой улыбкой интересуется он. – Да, нужно сдать все до дед-лайна, - отвечает ему Йеон. Сокджин пусть и выглядит как высокомерный наследник крупной компании, но его действия говорят совсем о другом. – Может быть чай? На улице не очень-то и тепло?, - предлагает он. Вот об этом и идет речь. "Не всегда нужно оценивать людей по их внешнему виду", - думает про себя Йеон. – Нет-нет, спасибо, - улыбается она и отрицательно качает головой, - Я скоро пойду обратно в номер. – И как прошло ваше свидание?, - после небольшой паузы спрашивает он. В его глаза Йеон четко может заметить смешинки. – Св..свидание?, - переспрашивает она. Ким Сокджин и вправду звучит, как настоящий старикан. Вот так прямо спрашивать о таком - прерогатива старшего поколения, но ему в целом это жить не мешает. Это его изюминка, так сказать. – Айгу, вы же вчера были с Юнги на свидании, разве нет?, - его улыбка становится еще шире, а щеки Йеон краснее. – Я...ну..я бы не назвала это свиданием, конечно, но..., - она не знает что добавить, да и не успевает, потому что Сокджин перебивает ее нечленораздельную речь. – Вот я и спросил у Юнги как прошло ваше свидание, но этот паршивец ничего мне не рассказывает. Как будто не я его лучший и единственный друг, айщ, - жалуется Сокджин. Йеон уже хотела ответить на его вопрос, но словесный поток возмущений ее собеседника, по всей видимости, только начал набирать обороты, - Я интересуюсь, значит, как хороший друг, а он мне "Хен, давай потом" и исчезает в своем номере. Вот скажи, Йеон, как молодежь будет уважать старших, если сами старшие не подают должного примера. Я вот в свое время..., - Ким Сокджин все продолжает о чем-то говорить, при этом активно жестикулируя, но Йеон слабо вслушивается. Ей лишь хочется улыбаться от того, насколько такой с виду серьезный человек, как Сокджин на самом деле является крайне шумным и забавным. Его манера речи, жестикуляция, голос - все это создает впечатление человека простого, без особых заморочек. Йеон никогда не расценивала себя, как человека очень успешного и не кичилась тем, что является популярным писателем новелл, поэтому не любила людей, которые ставили себя выше других по каким-то причинам. Именно поэтому ей очень нравился Ким Сокджин, как человек. – Я, наверное, отвлекаю тебя, - вдруг останавливается он и виновато улыбается. – Нет-нет, я просто задумалась, прости, - быстро уверяет его Йеон, - По праве говоря, прогулка прошла прекрасно, - говорит она, и доказательство того, что она говорит правду буквально на ее лице. Она так сияет в этот пасмурный день, что Сокджин не мог не подойти к ней. – Я рад, что вы нашли общий язык, - говорит он, от чего Йеон моментально краснеет. Да, общий язык они действительно нашли. Один раз на лестничном пролете, второй раз около ее номера. – Да, можно и так сказать, - немного посмеивается она. – Может быть я все-таки принесу чай или кофе?, - переспрашивает Сокджин, и, Боже мой, как же это мило. – Все хорошо, Сокджин. Я скоро пойду обратно в номер, - вновь говорит девушка, но ей правда очень приятно. – Хорошо, тогда не засиживайся на улице. Ветер с моря очень холодный, ты можешь простудиться, - предупреждает он и, помахав ей, идет в сторону своей машины. Уже второй человек за день переживает за нее...Сегодня что какой-то праздник? Йеон не знает точно, вдруг сегодня и вправду какое-то празднество, но она точно осознает, что может очень быстро привыкнуть к тому, что хоть кому-то до нее есть дело. И это не есть хорошо, ведь через чуть больше чем неделю она вернется в свою пустую квартиру в Сеуле и снова будет одна...******************************************
– Госпожа-писательница, просыпайся, - она слышит нежный голос, но не понимает откуда он доносится. Перед глазами темнота, а в голове все обволокло дымкой сна, - Йеон~- протягивает голос снова. Затем она чувствует, как ее щеку начинает гладить большая ладонь, и Йеон тут же догадывается кто это. – Ммм..., - бормочет она и, приложив большие усилия, открывает сначала один глаз, а затем и второй. Перед ней на корточках сидит Мин Юнги, как всегда выглядящий так, словно сошел с обложки журнала Vogue, ну по крайней мере, так считает Йеон, а ее мнение, между прочим, имеет вес; она как-никак популярный писатель (да, иногда она вспоминает об этом без отвращения). Он улыбается так широко, что Йеон даже будучи сонной может увидеть ряд его верхних зубов и то, как кожа собирается вокруг его глаз, а нос немного морщится, что делает его похожим на кота. – Ты заснула на улице, госпожа-спящая-писательница, - говорит он тихо и немного посмеивается, - Зачем арендовала номер в отеле, если спишь на улице, а? – Имею право, - немного возмущенно, но не в серьез, отвечает она, - У нас демократическое общество. – Демократическое общество не подразумевает ночевку на улице, да еще и в дождь, - не уступает ей в ехидность Юнги, - Давай же, Йеон, поднимайся, ты замерзнешь, - третий человек...черт возьми, она сейчас расплачется, как маленький ребенок. Йеон почувствовала першение в горле ни то от того, что все-таки простыла, ни то от накатывающих слез, поэтому прикрыла лицо руками и натянула капюшон пониже, отрицательно покачав головой на просьбу Юнги. – Йеон, пойдем в дом, - настаивает Юнги, на что в очередной раз получает отказ. Она не хочет сейчас идти, потому что он может что-то понять, он может заметить, что она не в порядке, - Ты хочешь замерзнуть насмерть? Госпожа-писательница, я не готов так быстро тебя терять, - говорит он и аккуратно берет ее руки в свои, затем разводит их и всматривается в ее лицо, точнее сказать половину лица, потому что ее глаза и все, что выше, прикрыты капюшоном. – Что-то случилось?, - вопрос, который Йеон так долго не слышала, - Ты выглядишь расстроенной. Сокджин-хен что-то ляпнул? Скажи мне, Йеон, - он засыпает ее вопросами, но она не может ответить ему ничем, кроме как отрицательным кивком, потому что, если она хоть что-то скажет, то Юнги услышит дрожь в ее голосе. Она очень хочет заплакать в голос, но не позволит ему увидеть это. Юнги тяжело вздыхает, а затем приближается к ней. Йеон чувствует его дыхание на своей щеке, а после чего и поцелуй. Юнги целует сначала в одну щеку, затем в другую, плавно переходя на ее миленький, по его мнению, нос. Чмокнув его дважды, он, наконец, спускается к ее губам и оставляет там короткий поцелуй. Затем еще один, и еще один...Йеон уже сбилась со счета сколько поцелуев получила от него и даже не заметила, как он спустил капюшон ее кофты и стал целовать ее зажмуренные словно от невыносимой боли глаза. Юнги нежно взял ее лицо в свои теплые руки и прикоснулся губами к ее лбу. Чон Йеон не помнит, когда ее последний раз целовали так много, особенно в лоб. Так обычно целуют детей, ну или же людей, которых действительно любят, но сейчас это слишком сложная тема для раздумий, поэтому Йеон просто приподнимается и обвивает шею Юнги руками. Они обнимаются несколько секунд, пока до Йеон не доходит, что в таком положении ему находиться, скорее всего, жутко неудобно, и не отпускает его. Юнги не спрашивает ничего, по крайней мере, пока что, и за это она ему очень благодарна. Йеон все еще сидит на диване-качели, когда он протягивает ей свою ладонь, и она принимает ее. Она крепко сжимает его руку, пока он ведет ее обратно в коттедж, чтобы отогреть, ведь она провела на улице несколько часов, а дождь не останавливался ни на секунду. Йеон вновь страшно, и она не знает чего она хочет больше: вырвать свою руку из его захвата и убежать так далеко, чтобы чувства к нему не успели разрастись, или же никогда не отпускать его ладонь, потому что она боится, что может упасть...