Песнь моих кошмаров

На следующий день леди Альфия почти не разговаривала со мной. Под ее тяжелым взглядом мне было не по себе, но лучше так, чем выслушивать вечные упреки. За утро я успела прибраться в ее комнате — хотя там и так было чисто, — задать корма Искоре — вредная кобыла опять попыталась меня укусить, когда я из доброты душевной протянула ей морковку, — и исколоть все пальцы иголкой, когда леди Альфия попросила меня пришить пуговицу к рубашке ее ненаглядного сыночка. Это была верхняя пуговица, которую он никогда и не застегивал, и потому мне очень хотелось упомянуть, что нет необходимости возиться с ней, однако памятуя о вчерашнем, я предпочитала помалкивать, выполняя эту бесполезную работу. Поэтому, когда леди Альфия попросила меня отнести цветы в кабинет Аль-Кайрама, я совсем не удивилась: слишком много всякой чепухи я уже переделала за сегодня. Интересно, когда я была на правах госпожи, то тоже поручала служанкам такие дела? Размышляя об этом, я и сама не заметила, как ноги привели меня к бывшему кабинету отца. Я понятия не имела, зачем Аль-Кайраму кабинет в особняке, если он всегда уезжает на работу в город.. Осторожно, стараясь не уронить вазу, я потыкала ключом в замочную скважину, но одержала полную неудачу. Вздохнув, поставила тяжелую ношу на пол. В этот раз дверь наконец поддалась. В кабинете отца я бывала нечасто, поэтому сейчас не ощутила никакой горечи из-за того, что какие-то вещи сменили свое место. Небольшое окно, выходящее во внутренний дворик, было задернуто шторами, так что в комнате царил легкий полумрак. Узкий луч солнца падал на большой шкаф, в котором стояли какие-то книги и корзины с бумагами, а на письменном столе был ужасный беспорядок. Это точно было дело рук Аль-Кайрама: мой отец не терпел пренебрежения к работе, поэтому у него всегда было прибрано. Вздохнув, я опять поставила вазу на пол, потому что места на столе не было. Подумав, отодвинула штору, впустив солнечный свет внутрь. Однако подоконник оказался слишком узким, чтобы на нем уместилась ваза, поэтому мне пришлось разгрести бардак на столе. Я не особо вчитывалась в бумаги, потому что дела Аль-Кайрама меня не касались, и я предпочитала не вмешиваться в его тайны. Но один документ все же привлек мое внимание: на нем была подпись Джерома, поверенного моего отца. Я хорошо знала его почерк, потому что он имел характерную завитушку на букве «о» вверху, а еще необычно написанную «р». Отец любил читать его доклады во время завтрака, а я в этот момент сидела с ним за одним столом, и тоже могла их наблюдать. Я замерла и прислушалась к шуму в коридоре. К счастью, там никого не было, и потому я решилась приступить к чтению документа. «..сим заявляю, что товар, а именно человек мужского пола девяти лет от роду с именем Вилмар Орвил, передается в полное владение и пользование господину Авиру Аль-Кайраму. Сумма сделки составляет двести золотых, оплата производится единовременно..." — дальше я не стала читать, во мне закипел гнев. Значит, Джером сам продал моего брата Аль-Кайраму? А ведь он обещал, что позаботится о нем! Такого предательства я точно не ожидала! Я в ярости сжала ненавистную бумагу и тут же принялась ее распрямлять, осознав, что нельзя оставлять признаки того, что я наткнулась на этот документ. Интересно, откуда Аль-Кайрам узнал о том, что у меня существует брат? И как именно он нашел Джерома? Вопросы роились в голове, но я понимала, что сейчас мне на них никто не ответит. Мне вновь предстоял разговор с Аль-Кайрамом наедине, и отчего-то это будоражило сердце. Оставив вазу с цветами на письменном столе, я отправилась докладывать леди Альфии о том, что ее задание выполнено. Вопреки моим ожиданиям, в этот вечер мне не удалось увидеться с Авиром. Его мать так загоняла меня, что как только я освободилась от ее общества, то пришла в свою комнату и обессиленно упала на кровать, заснув без памяти. Последующие дни прошли в подобном режиме. Я вставала рано утром, выполняла кучу приказов и возвращалась под вечер без сил. Я даже не встречала Авира: он работал без выходных и возвращался гораздо позже, чем я ложилась спать. Все изменилось спустя неделю после приезда леди Альфии: Нико объявил мне, что особняк будет готовиться к званому мероприятию. Это вселило в меня чувство ожидания праздника: я словно перенеслась в далекие времена, когда я еще была в Фальтере и с нетерпением ждала каждого званого вечера. Вот только раньше я большую часть этого ожидания слонялась по особняку, примеряла платья и бездельничала, фантазируя, как этим вечером буду кружиться по бальному залу с очередным прекрасным кавалером. А сейчас мне приходилось готовить праздник своими руками: убирать комнаты, готовить наряд для леди Альфии и даже помогать чистить овощи на кухне. На моих руках стали появляться мозоли и порезы. В начале меня это расстраивало, однако вскоре я стала замечать, что у меня чего-то получается. Это сразу вселило уверенность, что все не зря: я тоже чему-то учусь и становлюсь на шаг ближе к своей мечте о самостоятельной жизни. В один из дней мне довелось сопровождать Нико на рынок. Мы должны были уехать ранним утром, и я зевала, стоя во дворе и ожидая управляющего. Вместе с тем я испытывала радостное возбуждение, ведь я наконец-то окажусь в городе! Я не бывала там с самого дня моей продажи Аль-Кайраму, и потому уже успела соскучиться по оживлению улиц. К моему удивлению, провожать нас вышел сам Авир. Ради этого он даже проснулся раньше обычного. Аль-Кайрам почесывал взлохмаченные волосы, а рубашка была надета особенно небрежно и явно впопыхах. Увидев его, я почему-то обрадовалась и уже хотела была весело с ним поздороваться, но тут же пристыдила себя: не пристало мне радоваться его появлению. Тем более, что рядом с ним шел Уголек. При свете дня пес показался еще более уродливым, чем я запомнила его той роковой ночью. — Доброе утро! — улыбнулся Авир. Нико спрыгнул с телеги, в которой мы должны были отправиться в город за покупками, и поклонился. — Уголек поедет с вами, — неожиданно заявил Аль-Кайрам. — Он будет охранять Селесту. Не знаю, кто в этот момент удивился больше: я или Нико. Судя по всему, выражения наших лиц были так красноречивы, что Аль-Кайрам рассмеялся: — В городе полно опасностей, а после того, как твою семью убили, — он многозначительно посмотрел на меня, — мы не можем быть уверены, что ты в безопасности. Однако рядом с Угольком все в порядке, он не даст тебя в обиду. Я с недоверием посмотрела на пса. Да уж, с таким ко мне даже никто и не приблизится... Уголек высунул язык и с обожанием смотрел на своего хозяина. — Уголек! — Аль-Кайрам внимательно посмотрел на пса и скомандовал, указывая на меня. — Ты поедешь вместе с Селестой и будешь ее защищать, понятно? Пес завилял крысиным хвостом, решительно запрыгнул на телегу и устроился рядом со мной. Я едва удержалась на месте: хотелось отодвинуться от него как можно дальше, настолько он был мне неприятен. — Господин, вы уверены, что это удачное решение? — наконец обрел дар речи Нико. — Если что-то случится, то мы... — Если кто-то обидит Селесту, то Уголек откусит ему руку, ты об этом хочешь сказать? — с угрозой в голосе спросил Авир. — Именно. — Нико опустил взгляд. — В таком случае, негодяй получит по заслугам! Эта девушка принадлежит мне, и Уголек позаботится о ней, — отрезал мужчина. — Без Уголька вы никуда не поедете, это мое последнее слово. — Хорошо. — смириться Нико и запрыгнул на козлы. Мы попрощались с Аль-Кайрамом и тронулись в путь. Признаться, соседство пса меня напрягало. Однако та забота, которую проявил Авир, думая о моей безопасности, была неожиданно приятна. Уголек показал себя как необычайно воспитанный спутник. Пока мы ехали вместе в телеге, он спокойно лежал у моих ног и с вызовом поглядывал на всех, кого мы встречали на пути. И все же они ни разу не залаял на них и не встал на лапы. Время от времени он оборачивался ко мне и заглядывал в мое лицо, будто бы проверяя, все ли в порядке. Вскоре я уже перестала его бояться, и даже осторожно дотронулась до его холки. Пес никак не среагировал, и я легонько погладила его по спине. Его черная шерсть оказалась лоснящейся и жесткой, но при этом приятно теплой. Я только сейчас поняла, что от Уголька не воняет псиной: Аль-Кайрам его каким-то специальным средством моет что ли? Пес внезапно посмотрел на меня, и я столкнулась со взглядом его пылающих янтарных глаз. Сейчас, при свете дня, они выглядели не так уж и страшно... да и сам Уголек перестал внушать мне ужас, потому что теперь я видела, что он похож на самую обычную собаку. Словно в ответ на мои мысли, пес потянулся к моей руке мордой — я невольно внутренне сжалась, ожидая укуса — однако вместо этого Уголек несколько раз лизнул мою руку и вывалил большой розовый язык. Я улыбнулась ему. — Поразительно, как легко ты умеешь находить общий язык с животными, — вдруг подал голос Нико. — Многим для такого взаимопонимания нужны магические способности. Чтобы говорить на одном языке с животными. Я неопределенно покачала головой. Никакой магии во мне точно не было. — Что поделать, когда животные гораздо лучше, чем их хозяева! — лишь усмехнулась я. Нико посмотрел на меня насмешливо. — Ну уж Авир-то к тебе точно относится хорошо. — Ой, не начинай, — отмахнулась я. — И не буду. Просто сообщу, что раньше он никогда и никому не отдавал Уголька. Этот пес редко покидает владения Аль-Кайрама, обычно он охраняет дом и богатства господина. Или что-то иное, что ему дорого. Я недовольно посмотрела на Нико, но тот, будто бы и не заметив моего взгляда, продолжал: — А вообще этот пес и сам очень ценен. Помню, Авир еще щенком выкупил Уголька за тысячу золотых. — Тысячу?! — потрясенно переспросила я. — Именно. Дескать, какая-то очень редкая древняя порода. Живых представителей осталось не больше десятка... Они очень умны и верны своему хозяину. Но на деле оказалось, что над псом просто проводили какие-то магические опыты. — И у Аль-Кайрама несколько таких собак? — поразилась я, поглаживая пса, цена которого превышала мою собственную. — Нет. — мотнул головой Нико. — Только Уголек. Остальные псы обычные, а Уголек — любимец и господина, и остальных собак, поскольку те избрали его своим вожаком. Я присмотрелась к псу повнимательнее, и он весь подобрался, словно бы стараясь выглядеть краше. Что ж, пожалуй, дружба с ним будет для меня полезна. Главное только, чтоб она не закончилась в тот момент, когда мы вернемся обратно в поместье. Город встретил меня знакомым оживлением. Все-таки приятно выбраться сюда, тем более что теперь я наконец была здесь по делу. О побеге не шло и речи — я уже отказалась от этой идеи — и потому я расслабленно разглядывала улицы. Внезапно я поняла, что впервые нахожусь в городе так рано: обычно я бывала здесь ближе к вечеру, когда удавалось сбежать из дома. Правда, суета и возгласы торговцев быстро меня утомили. Мы Нико спешили: вернуться в особняк Аль-Кайрама было необходимо до полуденной жары. В основном продукты выбирал Нико, в то время как я сидела в телеге и караулила наши покупки. Уголек полулежал у моих ног, и простому прохожему он мог бы показаться расслабленным или даже спящим, но я уже хорошо изучила его повадки и потому видела, как внимательно пес следит за каждым, кто шел мимо нашей телеги. — Хочешь размять ноги? — Нико поставил очередную корзину с фруктами на днище телеги. — Иди купи яблок, вот монеты. Это последнее, что нам осталось, после этого сразу поедем. Он протянул мне деньги, и я воодушевленно спрыгнула на землю. Уголек последовал за мной. — Только... Не вытворяй глупостей, пожалуйста, — попросил Нико. — Я подожду тебя здесь, постарайся побыстрее. Я кивнула и поспешила к той торговой линии рынка, где, как я помнила, продавались фрукты. Прохожие расступались, завидев Уголька, и мне нравилось, что мы с ним привлекаем столько внимания. Почти как на балу в красивом платье! С трудом отыскав прилавок с яблоками, я принялась выбирать плоды. — Госпожа, возьмите вот эти! — торговец протянул мне зеленые яблоки и, угадав по моему недовольному лицу, что этот сорт мне не нравится, быстро выбрал иные. — Может, тогда вот эти придутся вам по вкусу? Только что привезли из Фальтера! Новые яблоки оказались красными, и я посмотрела на них более благосклонно: похожие росли в нашем саду рядом со столицей. — Хорошо, я возьму их, — наконец согласилась я. — Половину корзины, пожалуйста. Обрадованный торговец принялся складывать товар, а мое внимание вдруг привлек знакомый силуэт, мелькнувший где-то в толпе впереди. Поспешно расплатившись с торговцем, я непонятно зачем бросилась в ту сторону. Даже не придала большого значения ощутимому весу корзины с яблоками в моих руках. Человек скрылся в толпе, и на мгновение я решила, что уже потеряла его, однако в следующий момент вновь заметила его примечательную широкоплечую фигуру. Интересно, что здесь делает Аль-Кайрам? Я думала, в городе он работает, но с каких это пор работа советника — прогулки по городским рынкам? Уголек тоже узнал хозяина и воодушевленно следил за ним взглядом. Однако от меня не отходил ни на шаг, демонстрируя высокий уровень своего послушания. Аль-Кайрам шел невозмутимо, широко улыбаясь и о чем-то беседуя с красивой худой девушкой рядом с ним. Я невольно взглянула на нее оценивающе: длинные темно-русые волосы, слегка вьющиеся, цвет глаз я не могла разглядеть с такого расстояния, однако вот ее одежда! О, на первый взгляд она не бросалась в глаза — белая туника с вышивкой на подоле и рукавах, — но я знала, что в Кромленсе эта вышивка означает принадлежность к богатому роду. Аль-Кайраму было с ней весело. Он рассказывал ей какую-то историю, они поглядывали на прилавки и вдвоем смеялись. Я почувствовала укол ревности. Почему он гуляет здесь, а не находится при дворе эмира, как требуют того его обязанности? Неужели он потому и уезжает в город каждый день, чтобы видеться с этой девушкой? Первым порывом было проследить за ними дальше, но я понимала, что рано или поздно они меня заметят, да и Нико меня ждал... Однако близость этой парочки заставляла меня отрицать разумные действия. Почему Аль-Кайрам вообще с кем-то прогуливается?! Я была уверена, что ему интересна только я... На глазах появились слезы. Я сжала кулаки, и ногти впились в ладони. Боль слегка отрезвила меня. Неважно, что творит Аль-Кайрам, ведь он мне безразличен, правда? Так пусть спит хоть со всеми городскими шлюхами, какое мне дело до этого! Сейчас передо мной стоит задача поважнее: узнать о гибели родителей и отомстить за их смерть. И если Аль-Кайрам готов найти для меня эту информацию, то пока я буду сохранять с ним деловые отношения. На что-то большее все равно не могу рассчитывать, да и разве мне нужен такой, как он?! Самонадеянный, властный и самовлюбленный! Я презрительно фыркнула. Да уж, эта дурочка, с которой он сейчас проводит время, наверняка просто еще ничего не знает о своем кавалере! Не удивлюсь, если он меняет девушек, как перчатки. Стараясь убедить себя в этом, я с трудом оторвала свой взгляд от парочки и поспешила обратно. — Что-то произошло? — Нико почувствовал перемену в моем настроении и обеспокоенно окликнул меня, когда я вернулась. — Нет, — процедила я, залезая в повозку. Уголек запрыгнул следом. — Поехали уже. Нико посмотрел на меня недоверчиво, но все же расспрашивать не стал.