Песнь моих кошмаров

Мы вернулись обратно в дом. Большую часть пути Уголек следовал за нами, и я невольно подивилась грации этого животного: несмотря на не самый приглядный внешний вид, он двигался необычайно бесшумно и изящно. Чем-то он напомнил мне тонконогую лань — даже морда такая же вытянутая — вот только на деле он был гораздо опаснее. Лишь когда мы вошли дом, Уголек остался снаружи, повинуясь приказу хозяина. — Как ты меня нашел? — полюбопытствовала я. — Я приходил к тебе вечером, а ты не открывала, — пояснил Аль-Кайрам. — Поэтому я попросил Уголька проследить за тобой. Если бы ты не покинула дом, то он бы никак не среагировал, но стоило тебе шагнуть за порог — и он предупредил меня. А после я следовал за ним, пока он шел по твоему следу. — Ты сам его научил всему этому? — Он от природы очень понятливый, — горделиво, словно нахваливал своего ребенка, произнес Аль-Кайрам. — Но да, я много с ним занимался. Мы уже вышли из кухни и шли по коридору к основному залу, где находилась большая лестница. — Он не похож на обычного пса, — протянула я. — Какая-то магическая тварь? — О, пожалуйста, не называй его так оскорбительно, — недовольно отозвался Аль-Кайрам. — Нет, Уголек — обычная собака. Правда в детстве он подвергся каким-то магическим экспериментам, из-за которых едва не умер. Его выбросили на улицу при смерти, а я его подобрал и выходил. С тех пор он преданно служит мне. — Как я вижу, ты до сих пор любишь пользоваться этим методом завоевания доверия. — хмыкнула я. — Если он работает, то почему бы и нет? Я не вижу никаких проблем в том, чтобы совершать добрые поступки. Особенно когда для меня они ничего не стоят, как в случае с Угольком... или Нико. За свое добро я получаю их преданность — разве это не прекрасная награда? — Ты делаешь все это для награды? — Так это выглядит со стороны, да? — Аль-Кайрам взлохматил короткие волосы рукой. — На самом деле, я даже не задумываюсь о том, как поступаю. Просто думаю, как правильно... Я закатила глаза: ну да, альтруист он у нас, так я и поверила. — Ты и мою преданность хочешь так же получить? — невольно вырвалось у меня. — К сожалению, с тобой явно так легко не получится. — засмеялся он. К моему удивлению, мы стали спускаться в подвал, ведущий в подземелья особняка. Надеюсь, это не означает, что Аль-Кайрам решил меня запереть, чтобы я больше никуда не сбежала? Я украдкой посмотрела на него, пытаясь прочесть его выражение лица, но в полумраке было ничего не понятно. Однако поворот моей головы он почувствовал. — Мы идем туда, потому что я хочу показать тебе причину, по которой купил именно этот особняк, — ответил он, будто бы прочитав мои мысли. — Потом я отведу тебя в твою комнату. Оказавшись внизу, он повел меня по темному коридору, освещенному редкими факелами. Я внезапно поняла, что никогда не бывала в этом месте за год жизни в особняке: здесь находились какие-то продовольственные склады, погреб с вином и комнаты с кучей хлама, оставшегося от прошлых владельцев. Аль-Кайрам уверенно распахнул одну из дверей, и мы оказались в большом зале. Посередине находился бассейн с прозрачнейшей водой. Видимо, она поступала откуда-то из-под земли, потому что по поверхности шла мелкая рябь, а шума капающей воды не было. Присмотревшись, я поняла, что вода будто бы светится: именно поэтому помещение можно было разглядеть, хотя никаких источников света внутри не было. — Что это? — поинтересовалась я. — Источник, — бросил он, затворяя дверь. — Именно из-за него этот дом стоит гораздо больше той суммы, за которую его выкупил твой отец. — Объясни, — потребовала я. Аль-Кайрам прошел внутрь и опустился на корточки у края бассейна. Я остановилась рядом. — Все дело в этой воде, она необычная. Я не знаю, что сделало ее такой, но чем-то она похожа на лечебное зелье, только необычайно сильное: может предотвратить развитие любой болезни. Твой отец узнал об этом лишь недавно и начал продавать эту воду за большие деньги. Вокруг этого товара возник большой ажиотаж, он начал пользоваться спросом. Твой отец никому не рассказывал об источнике, объяснял, что воду ему привозят из каких-то особенных северных гор. Но в какой-то момент правда выплыла наружу, и за ней последовало убийство твоей семьи. Подозреваю, именно источник и стал причиной смерти твоего отца: какие-то конкуренты попытались таким образом завладеть его домом. Сам он бы ни за что его не продал, потому что хорошо знал, какой потенциал сокрыт в подвале. Я потрясенно посмотрела на Аль-Кайрама, потом перевела взгляд на воду. Неужели мой отец погиб из-за этого? Я присела на край бассейна рядом с Аль-Кайрамом и зачерпнула немного воды. Она оказалась очень холодная и кристально чистая. Я сделала глоток и поразилась тому, насколько эта вода... гладкая? Я не знала, как описать это чувство, но я впервые пробовала воду, глотки которой столь поразительно легко скатывались в горло. Вода была вкусной. Но больше - ничего необычного. И отчего-то этот освежающий вкус показался мне смутно знакомым. — Ничего не происходит, — заявила я у Аль-Кайраму. — Очевидно, в данный момент тебя не мучают никакие болезни. — пожал плечами он. — Как и меня. Сейчас для нас это самая обыкновенная вода, правда, высочайшего качества. В Кромленсе редко такую встретишь. — Тогда почему ты уверен, что она обладает целительной силой? —Испытывал, и не раз. — улыбнулся Аль-Кайрам. — И вот тут мы переходим к причине, по которой я сразу же выкупил этот дом, как только увидел его на торгах. По-настоящему вода нужна не мне — в ней нуждается моя мать. С самого детства она страдала приступами удушья: в южных землях распространена эта болезнь, особенно среди народов, живущих в пустыне. Моя мать как раз раньше принадлежала к ним, пока не переселилась в город. В последние годы ее приступы стали случаться чаще, и каждый грозил стать последним в ее жизни. Это продолжалось до тех пор, пока я не познакомился с твоим отцом. Уж не знаю, как он прознал о нашей проблеме, но он предложил мне один флакон на пробу. Каково же было мое удивление — и удивление матери! — когда вода сработала. Мы стали одними из основных покупателей твоего отца. — Что делает тебя отличным кандидатом для того, чтобы заказать его убийство и овладеть источником, — мрачно завершила я. — Опять ты об этом. — Аль-Кайрам недовольно скривился. — Это сделал не я, сколько раз повторять? Я с горечью посмотрела на ненавистный бассейн. Если все, что рассказал Аль-Кайрам —правда, то именно это послужило причиной гибели моих родных. Как глупо — умереть из-за какой-то лужи, в которой даже нельзя искупаться: глубины не хватит. Почему отец вел себя так безрассудно? — Я не знаю, кто убил твоего отца, но я обещаю тебе, что воспользуюсь своими связями и начну расследование. При одном условии. Я встрепенулась. Найти виновных с помощью Аль-Кайрама было заманчиво, вот только я понятия не имела, что он попросит взамен. — Что за условие? — спросила я. — Ты постараешься ужиться с моей матерью. — заметив, что я нахмурилась он поспешил добавить: — Поверь, я как никто иной знаю, что это трудно! Но ей нужна помощница, а другую я не смогу найти в ближайшее время. Тем более, ты уже вызвалась... Вдобавок я поговорил с мамой после того, что произошло в обеденном зале. Она пообещала, что даст тебе еще один шанс. — Сомнительно, — фыркнула я. — Ну почему же? Она все еще помнит, как ловко ты управилась с Искоркой. Пожалуй, даже я признаю, что это рекорд. Ты так любишь лошадей? — вдруг спросил он. Я неопределенно пожала плечами: мне нравилось общаться с лошадями, только и всего. — Поверь, будет лучше, если ты попытаешься найти с моей матерью общий язык. Пока вы вместе находитесь под одной крышей... — вновь вернулся к главному вопросу вечера Аль-Кайрам. — Может, ты меня просто отпустишь? — набравшись смелости, выпалила я. — И никому не придется мучиться: я не буду унижаться перед твоей матерью, а она сможет спать спокойно, потому что такая бездарность, как я, ее не побеспокоит. Вопреки моим ожиданиям, Аль-Кайрам не пришел в ярость от моего вопроса. Напротив, он с большой серьезностью посмотрел на меня: — Ты уверена, что это будет для тебя во благо? Покинешь особняк — и вновь останешься на улицах Кромленса совсем одна. Ты же помнишь, какое здесь пренебрежительное отношение к женщинам? Тем более, с такой внешностью как у тебя… Даже самый маленький ребенок будет понимать, что ты не отсюда. Без защитника-мужчины в лучшем случае тебе удастся добраться до порта, где тебя вновь продадут в рабство. В худшем... ты не уйдешь далеко, угодив в какой-нибудь местный бордель, где останешься до конца своей жизни. Повторю вновь: ты уверена, что хочешь такой "свободы"? Обрисованные им перспективы были ужасны. Особенно потому, что в глубине души я понимала, что он прав. Природное упрямство все еще твердило мне, что отказываться от побега — значит принять превосходство Аль-Кайрама, его возможность распоряжаться моей жизнью... Но при этом я понимала, что выхода у меня сейчас нет. — Ладно. — наконец кивнула я. — Я попытаюсь. Пока мы шли к моей комнате, я в который раз задумалась о том, насколько же Аль-Кайрам необычная личность. Поначалу я думала, что вот он, очередной самолюбивый богач, которых много в Кромленсе, но теперь, когда мы познакомились получше, я уже начинала видеть в нем нечто иное. Меня поразила его любовь к леди Альфии: я никогда не думала, что мужчины могут так относиться к своим матерям. Интересно, кто его отец и где он сейчас? Аль-Кайрам любит его так же, или отношения между ними совсем иные? У кого бы узнать… Я украдкой взглянула на точеный профиль своего спутника, прикидывая, будет ли уместен этот вопрос сейчас, но Аль-Кайрам это заметил. — Наконец-то твои мысли поглощены моим образом! — довольно воскликнул он. — Это не правда! — попыталась возразить я, однако покрасневшие щеки свидетельствовали об обратном. — В этом нет ничего плохого! Тебе не нужно смущаться, многие женщины находят меня привлекательным. Я бросила на него убийственный взгляд, и он рассмеялся. Впрочем, сделал это достаточно тихо, чтобы не перебудить весь дом. — На мой взгляд, лгать самому себе — это худшее, что может делать человек, — с внезапной серьезностью поделился он. — Ведь это означает, что он предпочитает игнорировать проблему вместо того, чтобы решать ее! Так что постарайся быть откровенной в своих мыслях, это поможет тебе совершать меньше ошибок. Я закатила глаза: только речей о философии мне не хватало! — Ладно-ладно. — развел руками Аль-Кайрам. — Сама подумай, с кем еще мне вести подобные беседы? Николас никогда не станет мне перечить и внимательно слушает все, что я говорю. Пожалуй, я бы сказал, что у него проблемы с собственным мнением... Не пойми неправильно, он отличный друг, и я его по-настоящему ценю, но вот интересного спора с ним никогда не выходит. А вот ты, птичка — совсем другое дело! Он внезапно положил руку мне на плечо, от чего я вздрогнула. Аль-Кайрам был так близко, что я почувствовала его запах — аромат сандала и апельсина, — который вскружил мне голову. Его лицо оказалось так близко, и несколько мгновений я не могла отвести взгляда от его тонких губ, искривленных усмешкой. Легкая щетина на подбородке так и манила к ней прикоснуться, но я заставила себя отвернуться. Аль-Кайрам – нет, Авир, я ведь теперь знала его имя! — усмехнулся. — Мы уже как раз дошли. Может, пригласишь меня в гости? — он махнул рукой на дверь моей спальни. — Еще чего! — возмущенно воскликнула я, отшатываясь от него подальше. Авир заулыбался. — Каждый раз поражаюсь тому, как легко тебя смутить, — сказал он, распахивая дверь моей спальни. — Ну что ж, тогда сладких снов. Надеюсь, теперь ты все поняла, и больше не будешь планировать побег. К тому же Уголек всегда на страже, помнишь? Его изумрудные глаза насмешливо сверкали в отсветах магического светильника, и я буквально тонула в них. Опомнившись, я обхватила лицо руками, стараясь скрыть пылающие от стыда щеки, и поспешно скрылась в своей комнате, быстро захлопнув дверь. Несколько секунд стояла у двери, прислушиваясь к тому, что делает Авир. Вдруг попытается ворваться в мою спальню? Я услышала лишь тихие удаляющиеся шаги. Ушел. Я ощутила облегчение, но почему-то оно было смешано с легким разочарованием. Да что он со мной делает?!