Песнь моих кошмаров

Я бежала, не разбирая дороги. Слезы застилали глаза, и я, кажется, даже оттолкнула Нико, когда тот случайно попался мне на пути. Он попытался меня ухватить, однако я вывернулась и помчалась дальше. Мне нестерпимо хотелось остаться одной, поэтому я заперлась в комнате, выделенной мне Аль-Кайрамом. У меня не было ключа, и потому я подперла дверь стулом. Это сработало: несколько раз ко мне пытались войти, но стул выдержал. Я плакала долго и бесшумно. Слезы просто лились из глаз, не переставая. Несколько раз мне казалось, что они уже иссякли, однако я вспоминала о произошедшем, и они возвращались. Было жалко себя, жалко младшего брата, который уж точно ни в чем не виноват. Было обидно, что всего лишь несколькими словами леди Альфия смогла уничтожить все мои стремления и мечты. Действительно, о чем я думала, когда решила поработать? Ничего удивительного в том, что у меня ничего не вышло! Я просто никчемная и бесполезная, теперь еще и никому не нужная... Почему именно на меня возложена такая ответственность? Я ее не просила, я к ней не готова... Я тихо всхлипнула, подумав о том, что мне было бы лучше умереть вместе с родителями. Эгоистичное желание, за которое я ненавидела сама себя. Эта губительная мысль не оставляла меня до самой ночи. Кажется, в какой-то момент я даже уснула. Так иногда бывает: вот еще светило солнце, моргнул — и уже на небо выглянула луна. Глаза болели, но слезы наконец-то исчезли. Судя по звукам, особняк уже уснул: лишь фонари во дворе размеренно посверкивали магическими огнями. Не знаю, в какой момент в моей голове родился план, но он был предельно простым: бежать. Бежать из этого проклятого места. Я тихонько отодвинула стул на место и отперла дверь. Оглядела коридор — никого. Путь до главного входа занял у меня необычайно много времени. Я старалась ступать бесшумно, и словно бледная тень плыла по замку. Интересно, если я умру, мой призрак поселится в этих стенах? Было бы неплохо, чтобы он стал действовать на нервы леди Альфии. К ней я не испытывала никакой жалости. В какой-то момент я остановилась, потому что меня заворожили занавески из белой вуали, колышущиеся на ветру. Я никогда не замечала, как красиво ткань пляшет под потоками прохлады... Не осознавая, что я делаю, несколько минут я наблюдала за ними. В конце концов я все-таки добралась до массивной двери, которая знаменовала окончание моего долго путешествия. Осталось сделать последний шаг, и я наконец вырвусь из этого места, которое уже давно перестало быть для меня домом. Вдохнув полной грудью, я дернула за ручку, и... Она не поддалась. Я потянула уже настойчивее, но результат оставался тем же. С недоумением посмотрела на внезапное препятствие: мне как-то не приходило в голову, что эта дверь может быть закрыта. Мысли медленно ворочались в голове, уставшие от бессмысленности всего происходящего. Кажется, был еще один выход. На кухне, чтобы было удобнее доставлять продукты. И вновь длинный переход по особняку. Мне казалось, будто все происходит не со мной, и я всего лишь далекий наблюдатель, управляющий чужим телом. Мне повезло, эта дверь оказалась открыта. Аль-Кайраму следовало бы лучше заботиться о своей безопасности: советник как-никак! Наверняка у него есть недоброжелатели при дворе эмира. Ночной холод слегка отрезвил меня. Я вспомнила, что у меня даже нет теплой одежды, а ведь ночи в пустыне очень холодные. Едва шагнув за порог дома, я ощутила, как мороз пробежался по коже, и она покрылась мурашками. Хотелось вернуться в тепло особняка, но я запретила себе оборачиваться и уверенно зашагала вперед. К свободе. Никто меня не остановит. Ни Аль-Кайрам, ни его злая мать. Я буду сама распоряжаться своей свободой, и меня не волнует то, какие препятствия возникнут на моем пути. У особняка была богатая территория, хотя обычно я посещала только ближайшие к дому сады. Остальную часть земли я знала смутно, но все равно была осведомлена настолько, что заблудиться будет трудно. Дойду до забора, перелезу через него и окажусь на свободе. Меня терзало легкое беспокойство, я все-таки не забыла о рассказах про собак. Но я ни разу не видела их за все те несколько дней, что Аль-Кайрам здесь живет! Никто за ними не ухаживал, никто не приносил им еду. О присутствии в имении собак не было никаких упоминаний! Уверена, что это всего лишь фантазии слуг, навязанные им господином, чтобы лучше работали. Простой люд склонен верить во всякую чепуху... Я старательно отгоняла мысли о том, что про жутких собак мне рассказывал также и Нико, который отнюдь не был необразованной чернью. Но он был всецело предан Аль-Кайраму — и это сразу ставило большой знак вопроса над всеми крохами информации, которыми он со мной делился. Он мог сказать что угодно, лишь бы это было во благо его господина. Я зашла уже довольно далеко: вокруг меня высились пальмы, под ними росли заросли каких-то пустынных кустарников. По сравнению с ночным садом в Фальтере, где вечно стрекотали кузнечики и шелестели листья, здесь было ужасно тихо. Изредка были слышны завывания ветра. Один раз я услышала далекий вой неизвестного животного и невольно зашагала быстрее, несмотря на то, что, судя по звуку, оно было далеко от меня. Когда ноги устали от ходьбы, я позволила себе остановиться на небольшой отдых. Если окончательно выбьюсь из сил, то никуда не дойду, а путь мне предстоял еще долгий. Я уселась прямо на землю, прислонилась к стволу пальмы и запрокинула голову. Как обычно небо над пустыней было безоблачным. Но звезды были совсем иными, не такими, как в Фальтере. Вздохнув, я с грустью подумала, что даже здесь мне не повезло. Я просидела не больше нескольких минут, когда вдруг почувствовала, будто бы за мной кто-то наблюдает. Я испуганно огляделась... и увидела два желтых глаза в зарослях напротив. Кто-то немигающе смотрел на меня, и это был явно не человек. Хоть мы и живем в мире, где с обычными людьми соседствует магия, я никогда не видела магических существ. Даже самые обычные эльфы в столице встречались редко: большинство людей принимали их неприветливо, и потому сами представители старшего народа вели себя не менее надменно и предпочитали не покидать свои города надолго. Я вновь поглядела на неизвестного — врага? — и попыталась представить, кто это может быть, хотя мои познания о магических существах были весьма поверхностными. Может, это какой-то местный дух? Или призрак человека, умершего в пустыне? А может, я слишком все преувеличиваю, и это обычный волк? Правда, не знаю, откуда им взяться на огороженной территории особняка. И вдруг меня прошиб холодный пот, когда я догадалась. Собаки Аль-Кайрама... Кажется, я наконец повстречала одну из них. Словно бы в ответ на мои мысли существо наконец двинулось вперед и выступило из зарослей. Это оказался высокий пес черного цвета, очень худой и почти лысый. Морда была вытянутой и имела узкую челюсть, уши треугольные и стояли торчком. Чуть присмотревшись, я увидела неприятные одиночные клочки жестких шерстинок, торчащих на лбу и макушке пса. И, конечно, огромные желтые глаза, которые, казалось, светились. Я громко сглотнула и медленно, очень медленно поднялась на ноги. Пес очень внимательно смотрел на меня, но ближе почему-то не подходил. Поджарые длинные лапы не давали мне надежды на то, что удастся спастись бегством: он точно меня догонит. Я огляделась, выискивая, как же мне сбежать. И как назло, даже залезть на дерево не получится! У этих пальм были гладкие стволы, и листья торчали лишь на самой верхушке. Не то что нормальные деревья в Фальтере... Пес продолжал играть роль мраморной статуи, и я сделала попытку — шагнула вбок. В то же мгновение раздалось угрожающее рычание, и я немедленно вернулась на исходную позицию: как и ожидалось, пес успокоился. — Давай договоримся, — наконец робко предложила я. — Ты позволишь мне уйти, а я... я могу бросить тебе палочку! Я судорожно оглядела землю под ногами, но нашла лишь пальмовый лист. Нерешительно подняла его и показала собаке. Кажется, он посмотрел на меня, как на ненормальную. Я отбросила лист. — Ну ладно... Что ты хочешь? У меня нет еды, да сама я на вкус… не очень, — попыталась объяснить я. — К тому же совсем худая... Ты бы лучше какую-нибудь другую добычу поискал на сегодня! Вдруг там кто-то бродит, пока ты караулишь здесь? Теряешь такой шанс... Но пес продолжал пристально смотреть на меня. — Ой, смотри! — громко и нарочито восторженно воскликнула я. — Там же птичка! Однако и в этот раз пес никак не отреагировал. Зато вместо этого зашуршали кусты, на которые я как раз указала. Опешив от удивления, я увидела, как на моих глазах оттуда вылез Аль-Кайрам собственной персоной. — Я, конечно, вряд ли потяну на птичку, но тоже достаточно обаятелен и имею чарующий голос! — улыбнулся он и добавил, указав на пса: — зря ты пытаешься. У тебя не получится отвлечь Уголька, он слушается только меня. — Уголька? — глупо переспросила я. — У него даже имя есть? — Разумеется. — развел руками Аль-Кайрам. — И вообще Уголек очень добрый пес, когда дело не касается нарушителей. Он подозвал пса, и тот побежал к нему, мигом забыв обо мне. Я дернулась, собираясь сбежать прочь, но Аль-Кайрам меня остановил: — Не советую. Так ты его только спровоцируешь. Со стоном я вернулась обратно. — Чего тебе нужно? — недовольно спросила я. — Извиниться, — неожиданно серьезно ответил Авир, — за поведение моей матери. Порой она перегибает палку. — И ты только сейчас это понял, — с вялым энтузиазмом протянула я. — У нее есть причины на то, чтобы быть такой. Аль-Кайрам потрепал пса за ухом, и Уголек довольно завертел хвостом. Сейчас этот страшный пес и в самом деле стал походить на обычную большую собаку. Он больше не собирался на меня бросаться, и я чуть успокоилась. — Как всегда. «Это не я плохой, это жизнь такая», — процедила я. — Слушай. Помнишь, я обещал рассказать тебе, почему выкупил это поместье? — вдруг сменил тему Аль-Кайрам. — Пошли. Думаю, сейчас самое время. Он протянул мне руку. Приглашение было заманчивое, хотя я замешкалась: пойти с ним сейчас означало окончательно отказаться от побега, который я собиралась сегодня совершить. Правда, получилось бы это у меня — тот еще вопрос. Вряд ли бы я далеко ушла: Аль-Кайраму стоит отдать всего один приказ, чтобы Уголек перегрыз мне глотку. У него такая мощная пасть, что я не сомневаюсь, на такое он способен. Вздохнув, я взяла Аль-Кайрама за руку.