Trophy Wife

Гермиона просидела там около получаса, прежде чем полицейские сели обратно в служебную машину и уехали. Только тогда она наконец-то ожила и быстрыми перебежками двинулась к дому, спрятав велосипед в садовой пристройке и шмыгнув внутрь, дрожащими руками закрыв все двери на ключ. Её сердце билось в груди как сумасшедшее. Гермиона бесшумно заметалась по коридору, бессмысленно хватая в руки различные предметы так, словно они могли бы ей помочь. Её пес, проникнувшись беспокойством хозяйки, принялся сновать возле её ног, жалобно скуля. Резко выдохнув, она замерла, потрепала его по голове и попыталась привести себя в норму. Женщина с силой закусила большой палец на руке и глубоко задумалась. Она полагала, что все необходимые официальные процессы касательно смерти её супруга были давно улажены. Прошел уже практически месяц с даты его смерти, но они решили снова нанести ей неожиданный визит? Она толком не интересовалась документарными процедурами, которые уладил клан, банально потому, что у неё не было на это ни времени, ни возможности, ни мысли о том, что это необходимо. Она не сообразила спросить об этом у Гонта, но имела большие подозрения, что незнакомая ей женщина была человеком мафии. Гермиона устало прикрыла глаза и сильно зажмурилась. Если так, то почему, черт возьми, стражи порядка заявились к ней спустя такое большое количество времени? Неужели они подозревали её так же, как и клан? Приехали спустя месяц проверить, не пребывает ли она в состоянии мрачного торжества? Гермиона принялась снова описывать круги по коридору. Разумеется, она могла взять в расчёт слабую вероятность того, что они приехали по совершенно иному вопросу. Но за все годы её жизни, ни до, ни после замужества, к ним никогда не приезжали полицейские. Корбан был предельно, до тошнотворности аккуратным, не позволяя никому даже сдвинуть свои мысли в сторону того, что он, уважаемый Корбан Яксли, имел хоть какие-то связи с преступным миром. Первое время он наблюдал за всем, что она говорила и как себя вела, но, со временем осознав, что у неё вполне имеется голова на плечах, ослабил контроль. Нет, она не была дурой, чтобы думать, что полицейские роют носом землю у её крыльца просто так. И она не имела никаких гарантий, что это были не те самые люди, которые навещали её дом, пока она была в отлучке. Открыть им дверь и представиться супругой Яксли, имея совершенно другое лицо, чем у женщины, которая, предположительно, изображала из себя сердобольную вдову месяц назад? Она не была дурой дважды. Женщина хмурилась все сильнее, поглощаемая собственными тяжелыми мыслями. Ей нужно было что-то предпринять. Одна её часть с самого начала знала, что стоит делать, но вторая — просто инфантильно надеялась на то, что они больше её не побеспокоят. Но Гермиона опять же понимала, в какой среде находится и какие последствия могут нести за собой её незрелые поступки. Поэтому она выдохнула, развернулась и двинулась по лестнице наверх, не потрудившись даже снять верхнюю одежду и обувь. Чарли за ней не последовал, оставшись лежать на своем месте. Гермиона бросила жалобный взгляд на него и продолжила путь наверх, к кабинету, где располагался её домашний телефон. Сняв трубку, она пролистала блокнот и набрала нужный номер. Телефонистка связала её с нужной линией, и она принялась ждать, беспокойно поглядывая в окно и стуча каблуком по паркету. Спустя несколько долгих минут ей наконец-то ответили. — Здравствуй, милая, — спокойный тон голоса Меропы долетел до её ушей. — Как твои дела? Гермиона встрепенулась. — Я в порядке, спасибо. Мне, право слово, не хотелось бы беспокоить вас по пустякам, но, я боюсь, мне нужен хотя бы совет, — в противовес собственным же словам, она не могла заставить себя звучать менее обеспокоено, и собеседница сразу это почувствовала. — Что случилось? — женский голос в трубке обрел серьезные нотки. — Видите ли, на пороге моего дома только что полчаса простояли полицейские. Я не знаю, что им нужно, но у меня есть подозрения, что здесь что-то не просто так, — она замялась, не зная, стоит ли ей уведомить Меропу о том, что она в курсе возможной подмены. Однако, решив, что женщина едва ли вообще знала об этом, решила добавить в ситуацию ясности. — Соседки мне сказали, что видели их возле моего дома и раньше, когда я была за городом. В компании какой-то женщины. И я теперь совсем не знаю, что мне делать, — пробормотала Гермиона, сжимая ткань своего пальто.

***

Она хмуро уставилась на свой багаж, который, как оказалось, был слишком мал, чтобы вместить туда все, что она хотела. Меропа приняла ситуацию более серьезно, чем думала Гермиона, из-за чего Яксли испытала невообразимое облегчение. Ей не хотелось бы выглядеть в глазах женщины идиоткой, которую почему-то испугала полиция. Изначально она совсем не подумала об этом, но такая паника могла бы снова натолкнуть кого-то из клана на то, что она была виновна, поэтому Гермиона была более чем счастлива вовлеченностью леди Гонт в ситуацию. Она не задала никаких вопросов и попросила её подождать, пообещав вскоре перезвонить. Ждать пришлось около двадцати минут, и каждую из них Гермиона провела в напряжении, ни на шаг не отходя от телефона и пытаясь не мелькать в окнах. Наконец-то телефон зазвонил и она поспешила снять трубку. Меропа, еще более серьезная, чем до этого, сказала, что пришлет за ней машину ближе к позднему вечеру, и посоветовала собрать хотя бы небольшой чемодан. Она планировала поселить её на некоторое время у себя в коттедже, как минимум, пока они не уладят ситуацию или пока она не выйдет замуж. Закусив губу, Гермиона коротко поблагодарила и повесила трубку, опустошенно замирая посреди комнаты. Собеседница этого не озвучила, однако, это было очевидно: сюда она уже больше не вернется. Женские глаза беспокойно метались по комнате, губы были тонко сжаты. Возможно, сумбурное решение покинуть дом, принятое Меропой и, скорее всего, её сыном, было правильным. Гермиона не знала всей картины, множество важных деталей просто-напросто отсутствовало, чтобы она могла сформировать цельное мнение об этом. Сама Меропа похвалила её за то, что она сразу же все ей сообщила, поэтому женщина была склонна этому верить. И пока что ей не оставалось ничего, кроме как молча подчиниться, надеясь, что это пойдет ей на пользу. Пятнадцать минут спустя, после беспокойных метаний по комнате, которые не принесли ей ничего хорошего, она заставила себя остановиться, выдохнуть, и успокоиться. Гермиона спустилась вниз, взяла успокоительное и приняла несколько капель, разместившись на несколько минут на диване. Чарли подбежал к ней, уложив морду на колено и беспокойно заглядывая в глаза. Гермиона положила руку на его голову, словно извиняясь за то, что им еще придется пережить. Пес был уже достаточно стар, и она надеялась, что переезд не заставит его страдать. Они не обсудили это с леди Гонт, но женщина была решительно настроена взять его с собой. Успокоившись, Гермиона снова поднялась и вернулась наверх, вытащив из шкафа свой чемодан и разместив его на кровати. Ей предстоял насыщенный вечер, нужно было собрать вещи, побеспокоится о сохранности дома и, пожалуй, что-то сказать своим соседям. Если она исчезнет второй раз, никого не предупредив, то Моника все-таки вызовет полицию. Хотя, впрочем, они прекрасно справлялись самостоятельно. Занятая такими мыслями, она раскладывала нужные вещи возле чемодана, время от времени останавливаясь и прислушиваясь к звукам вокруг, опасаясь, чтобы гости не нагрянули снова. Но всё было тихо. Она сложила свои драгоценности, несколько платьев, платков и теплую одежду. Рассеянно сунула внутрь флакон духов, косметику и ночной комплект. Особо не глядя на названия, бросила наверх пару книг и шкатулку с письмами. Немного колеблясь, положила внутрь пиджак Нотта и блокнот с вырванным листом. Она пыталась собирать вещи так, словно это был багаж для путешествия, пытаясь логично подобрать нужные предметы. Однако, иллюзия, в которую она сама себя пыталась поместить, работала плохо: Гермиона прекрасно понимала, что её ждет не увеселительная поездка с возвращением домой, а полноценный переезд, и теперь ей нужно было впихнуть шесть лет своей жизни в один несчастный чемодан. Возможно, два, но она не знала, как Меропа отнесется к такому её решению. Понадеявшись, что потом сможет приехать и забрать что-то, она защелкнула замок и поставила его у входа. Поискав, она вытащила поводок для Чарли и положила его рядом с чемоданом, проконтролировав, чтобы собака оставалась в поле зрения. Все непосредственные приготовления были закончены, однако, у неё было еще много работы. Гермиона вернулась в кабинет Корбана и вытащила из ящика записи, которые делала на протяжении всего времени, как вернулась сюда. Она бы не хотела, чтобы кто-либо читал это. Ни о структурированных табличках посвященных расследованию, ни об её эмоциональных переживаниях касательно деятельности клана, будущего брака и личности Гонта, которые она неосторожно вылила на бумагу. Едва не забыв, она вложила в эту кучу чек из банка, выданный ей Элизой, и подожгла. Избавившись от всех доказательств, она смыла пепел в унитаз. Дело оставалось за малым. Она проверила, чтобы парадная дверь была закрыта на ключ, прикрыла окна и открыла кое-где шторы, чтобы не привлекать к дому большого внимания. Женщина побоялась включать свет, поэтому ограничилась только небольшой лампой на кухне, свет которой был так ничтожно мал, что едва ли мог таковым называться. Открыв холодильник, Гермиона вытащила оттуда свежие продукты в целых упаковках и переложила все это в отдельный ящик. Она планировала отдать это Монике и поместить среди всего этого небольшую пояснительную записку. Возможно, ей следовало бы сделать это лично, но Гермиона хотела бы сохранить факт своего отъезда в тайне. В сотый раз за сегодня она поднялась наверх и написала миссис Браун письмо: Дорогая Моника, Прости за столь сумбурное прощание, которое ты, в своей неповторимой манере, сочла бы слегка нерешительным, но я не могу предложить большего. Я снова уезжаю к родственникам своего мужа, пожалуй, надолго. Там я чувствовала себя намного лучше, намного спокойнее, чем здесь, где каждая деталь напоминает мне о нем. Я очень благодарна тебе и остальным за то, что вы для меня сделали, и будь так добра передать им, что я буду очень скучать. Хотя ты, конечно, сделала бы это и без моей просьбы. Я забираю с собой свою собаку и определенное количество вещей. Я не могу забрать с собой продукты, поэтому надеюсь, что ты не сочтешь это наглостью и найдешь им применение. Возможно, я напишу или позвоню тебе позже, не исключаю возможности возвращения сюда, но пока что не хочу ни о чем думать или что-то обещать, я очень устала и хочу отдохнуть. Пожалуйста, не беспокойся обо мне и будь счастлива. Искренне твоя, Гермиона Джин Яксли. P.S Пожалуйста, позволь Фрэнсису всерьез подумать о карьере моряка, если ему этого захочется. Вложив его среди продуктов, она аккуратно выбралась из дома и под покровом темноты прокралась к соседскому крыльцу, оставив там свою ношу. Информация в письме шла абсолютно вразрез со всем, что она сообщила Элизе, однако, об этом знала только миссис Дож, и даже если она будет на сто процентов уверена, что что-то в поведении Гермионы было странным, она не станет обсуждать это с другими женщинами. Всех остальных такая причина должна была устроить, и женщине только и оставалось надеяться, что этот постскриптум не натолкнет Монику на мысль, что она попрощалась с ними окончательно. Теперь, когда все необходимые дела были улажены, Гермиона вернулась домой, перекрыла краны, потушила лампу и принялась ждать машину от леди Гонт, которая должна была показаться относительно скоро.

***

За ней снова приехал мистер Морланд. Он подкрался к темному крыльцу и постучал в дверь. — Миссис Яксли, это Люк Морланд, — коротко поприветствовал он её, стоило только услышать крохотное копошение за дверью. — Задний двор, сэр, — тихо, в тон ему, ответила Гермиона и, подхватив свой чемодан, быстро двинулась вместе с Чарли к черному входу, где её уже поджидал шустрый помощник. Вручив ему багаж, она поудобнее перехватила свою сумочку и поправила на голове платок. Пес смиренно сидел подле неё, поглядывая то на одну, то на другого. Он, конечно же, не понимал, что происходит, и воспринимал поездку как что-то новенькое. Люк открыл ей дверь, помог сесть и разместил чемодан в багажном отсеке. Только после этого он занял свое место, завел мотор и включил свет. — Нам долго ехать, мистер Морланд? — поинтересовалась Гермиона, поглаживая голову своего пса. — Можете звать меня просто Люк, мадам, — поспешно ответил он. — Около часа, может больше, уже темно, поэтому я буду ехать медленно. Кивнув, женщина согласилась с ним и откинулась на спинку сиденья, бросив долгий взгляд на дом, который стал ей родным и который она была вынуждена так быстро покинуть. Его черные окна прощально блеснули за поворотом, и ей пришлось приложить все усилия, чтобы не заплакать.

***

Дорога действительно оказалась достаточно выматывающей. Люк вел машину аккуратно, поэтому время, которое они потратили для того, чтобы доехать до коттеджа леди Гонт, сложилось в добрых два часа. Но торопиться им было некуда, поэтому Гермиона ничего ему не говорила, вместо этого подключаясь к небольшому отвлекающему диалогу. С Морландом было довольно приятно говорить. Он рассказал ей, что работает непосредственно на дона и его семью, иногда принимаясь за мелкие поручения, но чаще всего выполняя роль личного водителя. Гермиона вспомнила, как он приехал за ней, чтобы отвезти на кладбище, а потом быстро исчез, передав её на попечительство своего господина. Тогда ли уже Гонт решил, что она примет его предложение, раз отправил за ней личного водителя, или это было просто проявление своеобразной заботы? Все-таки он чувствовал себя виноватым. Решив спросить об этом как-нибудь самого Гонта, она вернулась к Люку и продолжила разговор. Где-то посредине поездки женщина устала говорить и стала проявлять все меньше и меньше энтузиазма. Однако, мистера Морланда это, похоже, совсем не беспокоило. Он еще некоторое время вел разговор, а потом, заметив её вялое состояние, умело сократил его, подведя логичную финальную линию, и весь оставшийся путь хранил молчание, время от времени уточняя, не нужно ли ей что-то. Они проехали по той самой дороге, по которой её вез Розье, заставив Гермиону напряженно вглядываться вдаль, свернули ниже, проехали небольшой лес и наконец-то вывернули на широкие равнины, в глубине которых раскинулся большой загородный дом, принадлежавший Меропе Гонт. Люк осторожно подвел машину к большим вратам и, перебросившись парой фраз с охраной, заехал на главный двор, потушив мотор и сообщив Гермионе, что они на месте. Крыльцо приветливо сияло огнями, и, пока Люк помогал ей выйти из машины и вытаскивал багаж, к ней подошел высокий мужчина и две женщины в униформе прислуги. Коротко поклонившись, он представился. — Сэм Бэтчли к вашим услугам, мадам. Госпожа ожидает в гостиной, позвольте забрать ваши вещи. О собаке позаботится Луиза, — он кивнул на младшую из девушек, и Гермиона, сомневаясь, протянула ей поводок. — Чарли довольно стар, поэтому будьте с ним внимательны, мисс, — дождавшись от брюнетки смиренного кивка, она последовала в дом следом за мистером Бэтчли и миссис Адамс, которая была представлена ей, как экономка. Они прошли через широкую прихожую, где у неё забрали верхнюю одежду и сумочку и провели в гостиную. Там, расположившись на широком диване с изысканными ножками, который чем-то напоминал ей мебель в доме Селины Сэтлфил, восседала Меропа Гонт, уже готовая ко сну. На ней была красивая теплая рубашка для сна и длинный халат. Когда она увидела Гермиону, лицо Меропы разгладилось, и она снова улыбнулась ей одной из своих красивых улыбок. — Слава Богу, ты тут, милая, я уже начала волноваться. Люк хорошо водит машину, но это не значит, что все в городе подобны ему, — женщина встала и заключила Гермиону в объятия, после взяв её лицо в свои руки. — Ты устала? — Немного, — слабо улыбнувшись, ответила Гермиона, — поездка вышла длиннее, чем ожидалось, но, к счастью, обошлось без происшествий. Пожалуй, я больше устала от того, как сильно переволновалась. Я надеюсь, что на вас мое беспокойство не распространилось? Меропа улыбнулась ей. — Я солгу, если скажу, что совсем не волновалась, но, к счастью, Том был тут, когда ты позвонила, поэтому я принимала не самое большое участие в решении проблем. Так что тебе тоже не стоит волноваться, дорогая. Упоминание о мистере Гонте слегка покоробило Гермиону. Пожалуй, она должна была позвонить именно ему, а не его матери в такой ответственный момент. Однако, она была так взволнованна, что не могла нормально думать, и набрала первый номер, который пришел к ней в голову. Гермиона поспешила принести свои извинения и поинтересовалась, не расстроила ли она этим её сына, на что Меропа со смехом отмахнулась и заверила её, что всё в порядке и ей не следует извинятся. — В любом случае, тебе бы пришлось звонить сюда, так как его не было дома. Том как раз собирался навестить нас завтра, и я думаю, что у тебя будет прекрасная возможность спросить это у него лично. А пока что я предлагаю пойти и отдохнуть. День был очень сложный, но я заверяю, что тут тебе нечего бояться. На все вопросы ответы завтра, милая, — добавила она, заметив, как Гермиона открыла рот. — Луиза покажет тебе комнату. Луиза! Проведи мадам Яксли в её комнату. Увидимся на завтраке, моя дорогая. Гермиона смиренно закрыла рот, решив последовать совету старшей женщины, и приберегла все вопросы на потом. Мистер Гонт планирует приехать завтра, но, возможно, она сможет узнать что-то у его матери за завтраком, прежде чем говорить с ним. По какой-то причине ей хотелось быть более подготовленной к их грядущему диалогу, чтобы не выглядеть в чужих глазах глупо. Луиза провела её темными коридорами к одной из спален и открыла дверь, приглашая гостью войти. — Ваши вещи уже здесь, мадам, — вежливо добавила девушка. — Если вам что-нибудь будет нужно, позвоните, и я приду. Доброй ночи. И слегка поклонившись, она удалилась, оставив Гермиону неловко стоять посреди большой и светлой спальни. В её родительском доме у них тоже была прислуга, но за годы жизни в Америке в браке с Корбаном она успела от этого отвыкнуть. Но, видимо, леди Гонт так и не адаптировалась к жизни в другой стране и продолжала держать большое количество прислуги, как заведено в старых британских семьях. И её слабое здоровье тоже играло здесь не последнюю роль. Гермиона не потратила много времени на то, чтобы рассмотреть свои апартаменты, поспешно разделась и легла в кровать, практически моментально проваливаясь в сон.

***

Женщина полагала, что проснется уже ближе к обеду, поэтому с определенным удивлением засвидетельствовала с утра восход солнца. Она понятия не имела, во сколько просыпается хозяйка дома, но полагала, что не особо рано, поэтому могла позволить себе провести еще немного времени в кровати. Наконец-то ей предоставилась возможность хорошо рассмотреть комнату. Это были большие, слегка старомодные апартаменты с высокими потолками и широкими окнами. Гермиона потянулась и села, скользнув взглядом по интерьеру. Светлые оттенки стен красиво гармонировали с темно-зелеными занавесками и мягкой мебелью. На дорогом паркете лежал большой ковер, а напротив кровати возвышался камин с зеркалом сверху. По правую сторону от него стоял небольшой столик для письма, на котором лежали её вещи, а по левую расположилась массивная дубовая дверь. Женщина предположила, что это была комната для гостей, однако даже здесь всё свидетельствовало о хорошем достатке хозяев. Она отбросила одеяло и поднялась на ноги, сделав несколько шагов к окну, откуда открывался прекрасный вид на задний двор, сад и большое поле для гольфа. Гермиона осмотрела аллею и аккуратные дорожки, заметив среди них садовника. Он подстригал кусты и странно жестикулировал, словно обращаясь к кому-то рядом. Сощурившись, она обхватила себя руками, чувствуя определенный дискомфорт от прохладного пола, но продолжила смотреть, желая узнать, что происходит. Пожилой мужчина рассмеялся, оставив на секунду свою работу, и нагнулся с неизвестной целью. Гермиона даже вытянулась на носочках, чтобы лучше видеть. И в ту же секунду негромко рассмеялась. Её Чарли выскочил из куста, уворачиваясь от рук садовника, и с разбегу влетел в кучу листьев, которую садовник только что собрал. Пес радостно улегся на листья, вытянув передние лапы вперед, и задорно помахивал хвостом, пребывая в состоянии полнейшего удовольствия. Женщина перевела взгляд на мужчину, готовая, в случае чего, распахнуть окно и защищать свою собаку, но он только упер руки в бока и снова рассмеялся. Гермиона хмыкнула и отошла, потому что окончательно замерзла стоять на паркете. О Чарли действительно хорошо заботились, и здесь, на больших открытых пространствах, он ощущал себя значительно лучше, чем на их небольшом участке. Гермиона подтянула к себе сумку, зафиксировав взглядом еще и чемодан, который не заметила сразу. Удовлетворившись, она раскрыла его и принялась неторопливо извлекать одежду, заполняя ею полки большого шкафа из темного дерева. Закончив, она выбрала для себя скромное черное платье и уложила волосы в аккуратную прическу, готовая спуститься вниз к завтраку. Окинув взглядом одну единственную полку, которой хватило, чтобы вместить абсолютно все её вещи, женщина поставила чемодан и сумку внутрь шкафа и закрыла дверцы. Покинув комнату, Гермиона оказалась в средних размеров коридоре, еще с несколькими идентичными дверьми напротив и по бокам, и сделала вывод, что она находится в крыле для гостей. Сам дом был двухэтажным, и, побродив немного, она смогла найти лестницу, по которой можно было спуститься вниз. Её шаги гулко расходились по всему дому, поэтому она старалась ступать по камню чуть тише. На первом этаже уже кипела жизнь. Прислуга торопилась из комнаты в комнату, готовясь к завтраку, экономка миссис Адамс стояла посредине всеобщего хаоса и негромко командовала. — Не стой столбом, Мэри, отнеси гренки в столовую. Ты забыла поднос! — бросила она вдогонку пухленькой девушке, которой на вид едва ли можно было дать восемнадцать лет. — За что ты такая бестолковая. Последние слова женщина произнесла гораздо тише, чем все остальные, однако Гермиона, которая подошла к ней, всё прекрасно слышала. — Доброе утро, миссис Адамс, — негромко поздоровалась она, не желая испугать экономку. Но это не сработало, и тучная женщина все равно подскочила так высоко, насколько ей позволила комплекция. — Мадам, вы меня напугали, — разместив ладонь на груди, миссис Адамс жалобно посмотрела на неё, тяжело дыша. Гермиона почувствовала вину. — Простите, я не специально. Я полагала, что вы слышали, как я подошла, — она сделала шаг вперед и поравнялась с ней, с интересом наблюдая за утренними хлопотами. Было довольно любопытно вновь окунуться в свою юность и вспомнить рутину, знакомую ей с малых лет. — Нет, я была слишком занята работой, мадам. Если не контролировать этих девчонок, Бог весть, что они положат хозяевам на тарелку. Без меня никуда. — Леди Гонт еще не проснулась? — полюбопытствовала Гермиона, повернув к ней голову. — Нет, она просыпается около девяти, к тому времени мы всегда подаем завтрак. Вы проголодались? — с определенной эмоцией в голосе, которую можно было одинаково расценить и как беспокойство, и как опасения, что она скажет «да», спросила миссис Адамс. Женщина поспешила заверить её, что все в порядке, и уточнила, может ли она прогуляться в саду. Получив одобрение, Гермиона набросила пальто и вышла наружу, вдыхая свежий утренний воздух.

***

Рутина в особняке, официально именуемым «Розенхаус», протекала намного медленнее и тише, чем в её доме на улице Лас-Вегаса. Он был окружен небольшим лесом и широкими полями, на которых жители деревни поблизости, которую вчера Гермиона не заметила, потому что они приехали ночью, выращивали культуры. Возле дома была разбита красивая аллея с коротко подстриженными газонами и аккуратными кустарниками, чуть дальше, к парадному входу — не менее аккуратная подъездная дорожка. Гермиона наслаждалась прогулкой, сунув руки в карманы и встретив через двадцать минут Чарли. Набегавшись, пес спокойно лежал в листве, и был невероятно рад её видеть. Они продолжили прогулку вместе, с интересом расхаживая по дорожкам и шурша гравием на всю округу. Было довольно необычно не начинать утро с громких звуков из дома по соседству. Воспоминание о Монике волей-неволей, но мысленно вернуло её к себе домой, и Гермиона не заметила, как тоска полностью завладела сердцем. Она понимала, что так или иначе скоро бы покинула тот дом, и неделя или две не играли слишком большой роли, если последующие годы она бы провела в другом месте, но даже этого мизерного количества времени ей было невероятно жаль. Если бы у неё была возможность степенно собраться и спокойно покинуть Палмери-стрит, она бы, возможно, чувствовала себя лучше, но в таких условиях единственное, что она могла ощущать, — непомерную тоску. От сложных мыслей её отвлек тяжелый звук автомобильных шин и гудение мотора. Остановившись, Гермиона с интересом посмотрела на въезжающую во двор черную машину, которую только что пропустил мужчина на входе. Чарли уселся подле её ног, тоже с некоторой долей любопытства повторяя действия хозяйки. Они оба видели, как машина остановилась в десяти метрах от входа и приблизительно в двадцати от того места, где они стояли. С водительского сиденья выбрался высокий мужчина. Гермиона без труда узнала в нем мистера Гонта, который подъехал на своем автомобиле. Перекинувшись парой фраз с дворецким Бэтчли, он отдал ему ключи от авто и случайно бросил взгляд в её сторону. Гермиона подбоченилась и слегка улыбнулась ему в знак приветствия. Было видно, что он о чем-то думал, но вскоре принял решение и, кивнув мужчине, двинулся к ней, довольно быстро преодолев расстояние между ними. — Доброе утро, мистер Гонт, — первой поздоровалась Гермиона. Чарли, уже знавший его раньше, принялся радостно лупить хвостом по земле, прежде чем подскочить на ноги, чтобы тоже поприветствовать новоприбывшего. — Надеюсь, вы в добром здравии, мадам, — учтиво отозвался он, сняв шляпу и поравнявшись с ней. — Благодарю, не жалуюсь, — Гермиона осадила пса, который проявлял огромное желание быть в курсе всего, что происходит, и положила ему руку на голову. — Прошу простить мою собаку. Гонт улыбнулся и перевел на него взгляд. — Не беспокойтесь об этом, — мужчина присел на корточки и протянул руку, облаченную в перчатки, к Чарли, чтобы его погладить, поэтому Гермионе пришлось убрать свою. — Мы знакомы многие годы. В юности он был еще более резвым, так что сейчас он, можно сказать, образец для подражания. Женщине ничего не оставалось, только как поддерживать вежливую улыбку на лице, так как она застала свою собаку уже в преклонном возрасте, о чем все-таки решила ему сообщить, как только тишина затянулась. — Вам нравятся собаки, мадам? — внезапно полюбопытствовал мужчина, поднявшись и вновь взглянув на неё. — Отдаю предпочтение кошкам, — нахмурившись в раздумьях, наконец-то ответила она. — У меня дома как раз живет одна, — мистер Гонт улыбнулся и стал вмиг намного приятнее. Видимо, они с матерью делили одну и ту же черту. — Я думаю, она вам понравится. Прогуляетесь со мной? — он сделал шаг вперед и подал ей локоть. Гермиона кивнула и обернула свою руку вокруг его предплечья, ощущая некоторые волнения по этому поводу. Вчера она надеялась сперва поговорить с его матерью, прежде чем вступить в диалог с ним, но ситуация сложилась иначе. Она раздраженно заметила, что жизнь в последнее время полностью состоит из событий, которые она не могла контролировать, и это не могло не расстраивать. Они прошлись по аллее до самого конца, сопровождаемые Чарли, делая небольшие замечания о саде и доме. Когда пришло время поворачивать назад, мистер Гонт слегка наклонил к ней голову и сказал: — Я рад, что этот дом пришелся вам по душе. В конце концов, переезд оказался довольно сумбурным. При слове «переезд» что-то внутри Гермионы неприятно шевельнулось, как будто уже признанная ею истина звучала иначе в чужих устах. Она неосознанно сжала его предплечье чуть сильнее. Но это был прекрасный момент, чтобы начать разговор на интересующую её тему, и женщина не планировала его упускать. — Я благодарна леди Гонт за такое приглашение. Её дом и правда чудесный. Надеюсь, я не слишком задела ваши чувства, когда предпочла её вам? В тот момент я едва ли могла нормально думать и машинально набрала её номер. Он негромко рассмеялся, чем слегка её озадачил. — Вам не следует так сильно переживать о подобных мелочах, — заверил он, — я могу только порадоваться, что моя невеста поддерживает такие тёплые отношения с моей матерью. Мы сразу же подумали о переезде, и она сама предложила Розенхаус на первое время. Его обращение заставило её слегка смутиться. Со своей стороны она рассматривала этот брак как еще одну обязанность, которую она должна выполнить независимо от своего желания, но то, как он называл её своей невестой, создавало впечатление, словно они собирались пожениться от большой любви. Казалось, только вчера она была непрямой свидетельницей смерти своего мужа, а уже сегодня вновь стала невестой. Вся ситуация, так или иначе, разила неловкостью и требовала больше времени, чтобы к ней привыкнуть. Она поспешила продолжить, чтобы эмоции не успели отразиться на её лице: — И все-таки хорошо, что вы оказались рядом в такой ситуации. Я совершенно не знала, как мне лучше поступить. Он улыбнулся. — Вы поступили абсолютно правильно, и я могу только похвалить вас за скорость. — И как вы думаете, она была действительно так необходима? — Гермиона остановилась и взглянула ему в лицо. Мистер Гонт спокойно встретил её взгляд. — Если бы это было неважно, вы бы могли спокойно продолжать свою рутинную жизнь в доме Корбана, — с вежливой улыбкой ответил он. Гермиона сжала зубы. Либо же он хронически разговаривал загадками, либо хотел, чтобы она начала первой. — И почему вы так думаете? — она отвернулась и двинулась вперед, ненавязчиво увлекая его следом. — Каждый из нас владеет бесценным опытом в той или иной сфере, — он быстро нагнал её и подстроился под темп её шагов. — И мы с вами не исключение. Не берусь утверждать, на что вы полагаетесь в ответственных ситуациях, но я могу рассчитывать только на него. — Только опыт подсказывал вам, что мое решение правильное? — снова спросила Гермиона, начиная раздражаться от его увиливаний. — Не только, — они вернулись к тому месту, откуда начали прогулку, и она отпустила руку мистера Гонта. Гермиона вздохнула, и он тут же издал короткий смешок. — Вы развлекаетесь, мистер Гонт? — сунув руки в карманы, поинтересовалась она, смотря на его веселое лицо. В отличии от него, Гермиона негодовала. — Прошу меня простить, мне просто стало любопытно, как долго это может продолжаться. Она ограничилась легким осуждающим взглядом, не теряя надежды на нормальный разговор. — И результаты вас разочаровали? — протянула она. — Весьма порадовали, мадам, — наклонив голову, он снова предложил ей локоть, убирая улыбку с лица. — Но этот разговор не для утренних прогулок, поэтому мы продолжим внутри. Ощутив странный прилив эмоций от мгновенной смены его настроения, Гермиона молча взяла его под руку и прошла к дому, не проронив больше ни слова. Пускай, она и не вытащила из него ничего существенного, однако, его прибытие избавило её от тоскливых мыслей, в которых она находилась всё утро, и пролило немного света на то, каким человеком являлся Том Гонт. И впервые за всё время их знакомства, привычная тяжесть от его присутствия была менее заметна.

***

Леди Гонт была более чем счастлива видеть сына вместе с будущей невесткой, когда они вместе вошли в прихожую. — Ты сегодня рано, милый, — уже в домашнем платье, Меропа сделала пару шагов и обняла сына в качестве приветствия. — Мы ждали тебя позже. Гермиона, которой служанка помогла снять пальто, неловко улыбнулась. Она, в общем-то, его вообще не ждала. Казалось, заметив её только сейчас, Меропа взглянула на её покрасневший нос и теплое платье, прежде чем сказать: — О, надеюсь, прогулка пришлась тебе по вкусу, моя дорогая. Вы гуляли вместе? — этот вопрос она уже адресовала своему сыну. Тот кивнул, отдав своё пальто и шляпу прислуге и демонстрируя всем аккуратный серый костюм. — Чудесно, — просияла женщина и снова обратилась к Гермионе. — Я буду ждать в столовой, завтрак уже подали. Переодевайся скорее и спускайся к нам. Ей ничего не оставалось, кроме как кивнуть и двинуться к лестнице. Если честно, то она не планировала менять одежду и не имела привычки делать это перед завтраком, для прогулки или поездки в город, но, видимо, у хозяйки этого дома были свои привычки, и она полагала, что все тоже так делают. Гермионе было неловко признаться, что у неё с собой не так уж и много одежды, чтобы поддерживать её аристократические вкусы, поэтому она решила сделать это позже, после того, как мистер Гонт покинет дом. Когда она спустилась вниз во второй раз, в более легком платье, они уже вели неторопливый разговор в столовой за завтраком, негромко переговариваясь между собой. Еда, однако, была нетронутой, и, хоть она и задержалась всего на десять минут, Гермиона была слегка польщена тем, что они её ждали. — Гермиона, милая, вот и ты, — Меропа первой заметила её присутствие и улыбнулась. Мистер Гонт тоже перевел взгляд на неё и привстал, выражая свое почтение. — Прошу прощения, если заставила вас ждать, — снова кивнув обоим Гонтам, она села и слабо улыбнулась. — Я еще не очень хорошо ориентируюсь в планировке. — А где Луиза? Она разве не провела тебя? — удивленно спросила старшая женщина, пока её сын садился назад. Гермиона сконфузилась. — Я не просила её о помощи, поэтому её там не было. — Моя дорогая, они получают более чем хорошую зарплату, чтобы помогать гостям, поэтому не стесняйся и зови её, хорошо? — дождавшись положительного кивка, она удовлетворилась и посмотрела на тарелки вокруг. Гермиона сделала то же самое. Перед ней стояло большое блюдо с омлетом, двумя поджаренными сосисками и гренками, а рядом с ним два стакана с водой и соком. Она неуверенно поджала губы, взяв вилку в руку. Женщина боялась, что её снова стошнит, если она съест хоть кусочек со своей тарелки. Гермиона думала, что оставила эту проблему позади, когда начала понемногу есть спустя недели после нервного срыва, но, видимо, испытанный накануне стресс вернул её к прошлому состоянию. Она наколола на вилку кусочек сосиски и подняла голову, внезапно столкнувшись с внимательным взглядом Гонта. Поспешно опустив её назад, Гермиона сунула еду в рот и принялась медленно жевать, умоляя, чтобы ей не стало плохо прямо за столом. Меропа, казалось, ничего не заметила, потому что спросила, как ни в чем не бывало: — Дорогая, ты умеешь играть в гольф? На заднем дворе у нас есть чудесное поле. Том, ты показал его? — Нет, мы прогулялись по аллее и вернулись назад. Были слишком заняты разговором, но я могу сделать это после завтрака, если мадам так желает. Гермиона поспешно покачала головой, счастливая, что её отвлекли от мыслей о еде. — В этом нет необходимости, я видела его. Пока мистер Гонт не приехал, я уже провела на улице около получаса, и у меня было много времени, чтобы все рассмотреть. Играть я умею, Корбан меня научил. На секунду в столовой стало тихо, прежде чем Меропа со странным выражением лица, которое Гермиона могла бы охарактеризовать как плохо скрытую тоску, продолжила: — Отлично, в таком случае, мы с тобой отлично проведем время на днях. Я не очень хороша в этом, но надеюсь, ты меня научишь. Корбан не смог, но может быть ты — да. — Я сделаю всё, что в моих силах, — ободряюще улыбнувшись, сказала Гермиона, — но, я не знаю, смогу ли сосредоточиться. И прежде, чем кто-то из них сказал бы хоть слово, она поспешила объяснить свою мысль: — Видите ли, мой отъезд был слегка спонтанным, чтобы я могла к нему подготовиться. Как я уже говорила вам, миледи, мои соседки успели упомянуть про частые визиты полицейских к нашему дому, пока меня не было. Мистер Розье ничего не говорил об этом, когда привез меня обратно, поэтому я полагала, что всё уже улажено, но, видимо, ошиблась. И, откровенно говоря, у меня много вопросов. Меропа поджала губы, бросив взгляд на своего сына и вздохнув, словно предоставляла ему возможность говорить самостоятельно. Мистер Гонт, однако, выглядел задумчивым. — Я удовлетворю ваше любопытство, однако, перед этим, хочу задать вам вопрос, который интересует меня не меньше, чем вас всё вышеперечисленное. — Гермиона заинтригованно взглянула на него. — Почему вы не встретили полицейских, а сразу же позвонили нам? Вы почувствовали опасность? Она неопределенно покачала головой и отложила вилку в сторону. — Как я уже сказала, я была наслышана про их визиты однажды в присутствии другой женщины, которую мои подруги ошибочно приняли за меня. Но, по очевидным причинам, я не могла быть в двух местах одновременно, поэтому она, по моему, возможно, ошибочному, мнению просто представлялась мной? Гонт кивнул. Его губы были поджаты, руки сложены в замок. Он внимательно её слушал. — Когда я увидела полицию, то подумала, что будет весьма неловко, если другая женщина снова представится миссис Яксли. Я полагаю, что по каким-то причинам их не получилось убедить, или случилось еще что-то, что требовало моего непосредственного вмешательства, поэтому они явились. Но встречаться с ними было достаточно рискованно, так как это могли бы быть те самые офицеры, что и в первый раз. Леди Гонт неторопливо ела, внимательно наблюдая за их диалогом, а её сын, как и Гермиона, оставили завтрак в стороне, как только разговор зашел в это русло. — Вы, в общем-то, правы, — наконец ответил он, откинувшись на спинку стула. — Мы просили одну женщину притвориться вами на время составления протокола. Обычное дело, это не занимает много времени, особенно, если уже готов результат из больницы. Однако, я не могу дать вам точного ответа на причину их последней явки, так как это мне неизвестно. На первый взгляд, всё прошло хорошо, но вскоре они настояли на осмотре дома, — он казался задумчивым. — Сколько раз, по словам ваших подруг, они там бывали? Гермиона напрягла память, но не смогла вспомнить точных цифр. — Возможно, ежедневно на протяжении нескольких дней, но я могу и ошибаться. Он кивнул, принимая всё во внимание. — Мы определенно были заняты другими делами, чтобы следить за пустым домом, поэтому упустили это из виду. Удивительно, что они продолжили свои попытки спустя такое большое количество времени, — его глаза опустились на неё, внимательно высверливая в ней небольшую дыру. — Вы не знаете вдруг, почему так? Гермиона покачала головой. — Боюсь, что нет, — ей вдруг вспомнился Эйвери, который задавал ей похожие вопросы перед тем, как попытаться утопить. Она подавила в себе желание осмотреться на наличие бочек с водой и продолжила: — Я понятия не имею, почему это произошло. Гонт, казалось, удовлетворился её ответом. Он кивнул и снова выпрямился. — Я поручил своим людям узнать, что нужно стражам порядка, и принял решение забрать вас оттуда как можно быстрее. Возможно, это было излишним, но ситуация всегда может повернуться в абсолютно неожиданную сторону, и подготовиться лучше, чем этого не сделать. В любом случае, вы бы скоро покинули дом. — Какова вероятность, что полиция начнет мои поиски? — сглотнув, Гермиона снова задала вопрос. — Зависит от того, что им было нужно, — спокойно ответил Том. — Но, в любом случае, здесь они вас не найдут, поэтому можете быть спокойны, пока я выясняю все детали.

***

После его отъезда у Гермионы все равно остались вопросы, которые появились при более детальном обдумывании ситуации. Ей было интересно, что это за женщина и о чем она говорила с полицейскими, гадала, считала ли её полиция заведомо виновной в смерти ее супруга, если они снова заявились к ней домой, и с чем вообще был связан их приезд. К сожалению, ответа мистер Гонт дать не мог, но пообещал разобраться в ситуации и дать ей знать, если узнает что-то. А пока он крайне порекомендовал никуда не выходить за пределы «Розенхаус», чем она и так не планировала заниматься, и попытаться слишком сильно не переживать по этому поводу.