Живи и давай жить другим

— Чудовище в отражении… От мыслей о том, как я могла погибнуть или деградировать, меня прервал прибывший лифт. Из распахнувшихся дверей вышло несколько здоровых Ойле. Раненые Юта с Арьяной были оставлены вместе с Аделин и другими, так что в эту небольшую троицу входили лишь Габи, Лорна и Сюз, которая была вооружена вместе с ними электрошокером и нервно оглядывалась по сторонам. Но вскоре, убедившись, что здесь никого нет, расслабилась. — Ринда, тут безопасно? — Трудно сказать, я ещё не проверяла остальные коридоры. Пока что держи шокер наготове. — Поняла. — А ты, Габи, отправь лифт вниз, чтобы они поняли, что нас тут никто не убивает. — Так точно! Неумело отсалютовав воинским приветствием, отчего Сюз неодобрительно посмотрела на неё, Габи зашла в лифт и нажала кнопку со стрелочкой, направленной вниз, а затем вышла из него, чтобы не занимать места для остальных. Лорна всё ещё держала переданный ей «Протектор» и всматривалась в дверь, ведущую в восточный коридор. Когда она хотела подойти к ней, чтобы осмотреть помещения за пределами вестибюля лифта, я окликнула её. — Лорна, туда ещё не ходи. Я там не проверяла территорию. — Но у меня... — Не геройствуй в одиночестве, если ты не двухметровая реплика, как я или Аделин. Последние слова я подкрепила улыбкой и подмигиванием, чтобы она приободрилась. Сюз же пристально смотрела на проход в западный коридор, отчего я решила тоже повертеть головой по сторонам и ещё раз внимательно оценить обстановку. Из этого вестибюля было три выхода, два из которых, судя по синему индикатору на дверной панели, были рабочими, что хорошо. А вот южный коридор оказался заблокирован, что особо нам не мешало. Наоборот, отлично, если за теми дверьми были запечатаны деградировавшие. Итого два входа, которые нужно оборонять, что больше, чем один, но всё ещё не так плохо. Закончив с осмотром, я подошла к Сюз, чтобы задать ей личный вопрос. — Сюз, ты не знаешь, где могла работать Рина? — Она работала с бумагами и документацией. Что-то насчёт шахт и добычи. Быть может, она в местном офисе, который находится в северном коридоре? — В офисе… Я должна была примерно обдумать, как мне стоит идти и действовать. Ундина больше не может использовать свой «биорезонанс», поэтому искать уцелевших будем по старой методике — моими громкими воплями. К этому моменту лифт поднялся в третий раз: вместе с теми, кто остался внизу. Не было никакого смысла водить всех за мной по коридорам, так что я решила двигаться одна. Подойдя к Аделин, что тоже оценивала обстановку, я заговорила с ней: — Два входа. Не так плохо, если подумать. — Но хуже, чем один. — Верно. Удержишь позицию? — Смотря с какой стороны будут идти. Но, думаю, смогу. Ты на разведку? — Пойду проверю оружейную и расчищу путь туда. Затем можно будет взять пару Ойле, чтобы они принесли оттуда боеприпасы. — Хорошая идея. Ты пойдёшь одна? — Да. Ундине было нехорошо. — Ей могут как-то помочь Илса с Капи? — Нет, это проблемы другого рода. Аделин вопросительно подняла бровь, но затем стала понимающе кивать. От видений, атакующих наш разум, никакие препараты не помогут. В теории могут помочь те, от которых сознание начинает рушиться, но проще будет застрелиться. До самой оружейной наиболее короткий путь прокладывался через западный коридор и душевые. Можно было бы пройти через центральный коридор, в котором располагались жилые помещения с гештальтами-шахтёрами, но для меня там было слишком мало пространства для манёвра. Когда Аделин проводила меня до двери на выход, она указала рукой в сторону остальных. — Раз ты двинешься одна, я тогда попробую показать остальным, как правильно пользоваться шокером. — Могла бы им просто зачитать инструкцию с буклета. — Хмх, нет. Нужно показать им, куда нажимать и как правильно держать его в руках, чтобы себя не задеть. — Как вообще можно себя задеть шокером? — Мне довелось увидеть случай на Ротфронте, когда один из гештальтов-протекторов вышел в промокшей куртке и решил проверить работоспособность шокера, пока на него стекал тающий снег. Затем он свалился на землю и долго стонал. От подобной истории у меня рука потянулась к лицу. Я ещё раз бросила взгляд на Аделин, чтобы понять, шутит ли она или нет, но та лишь пожала плечами. — Ясно. Девушки, я скоро вернусь. На меня бросили взгляд все остальные и взволнованно спросили: — Ринда, ты куда? — На прогулку. — Надолго? — Думаю, нет. Слушайтесь Аделин и делайте всё, что она вам скажет. Нажав на панель и распахнув двери, я не увидела перед собой какой-либо угрозы, так что обернулась и кивнула подруге. Но едва я вышла наружу, как сзади послышался топот маленьких ножек, а затем что-то небольшого роста схватило меня за ногу. — Ундина? — Я с тобой. — Нет. Я против. Тебе было плохо. Вдруг что-то случится опять? — Ты за меня волнуешься, как мило. — Да. Волнуюсь. Ундина была слегка удивлена таким ответом. Видимо, рассчитывала, что я опять всё сведу к насмешкам над ней. Но мы зашли так далеко с ней, что я не хотела терять напарников по глупым причинам. — Хмх, ты же знаешь, что мне одиноко, а без чтения мыслей — тем более. — Не шантажируй меня. — Тогда я буду чем-то вроде посыльной между тобой и остальными, чтобы ты не тратила время на перебежки. Я потёрла глаза и вздохнула. Ей было бы гораздо безопаснее с ними, чем со мной. Но её хватка явно намекала, что она не согласится на это. Забавно, раньше Ундина не хотела покидать библиотеку, а сейчас не хочет оставаться на месте. — Только держись поодаль, а в случае чего — беги к остальным. — Замётано. — Тебе оружие нужно? — Ты и есть моё оружие. — Ладно, пойдём тогда, напарница. Путь мой начинался в помещении с лифтом, ведущим в шахту, где всё было не тронуто, в отличие от предыдущей комнаты. В лобби второго этажа было всё в мусоре, а пол был покрыт кусками рухнувшей штукатурки. Сказывался недостаток уборщиков, которых сожрала болезнь. Но ко всему этому виду мы уже успели привыкнуть за прошедшие циклы так, что даже Ойле не комментировали это безобразие. Но всё же было и одно «нововведение», а именно отсутствующий лифт, застрявший где-то между этажами. Пока я дожидалась приезда остальных, то даже подошла и заглянула в пропасть, но ничего не смогла рассмотреть. Один из двух основных рабочих лифтов встал где-то очень глубоко, отчего даже мой плевок не отозвался эхом при падении. Тут же всё выглядело так, словно хоть сейчас это место готово принять новых сотрудников. Сам лифт на этом этаже не присутствовал, будучи спущенным куда-то в шахты. Раньше он использовался «Майнами», гештальтами и протекторами, обеспечивающими соблюдение порядка, чтобы никто не отлынивал от работы. «Шестьдесят пятая» и та «Штар», которая рассталась с нами ещё на седьмом этаже, как раз и отправились вниз на этом лифте. И до сих пор не вернулись... — Я надеюсь, что когда-нибудь этот лифт поднимет хоть кого-нибудь ещё оттуда. — Сомневаюсь, Ринда. Фальке вернулась пораженной как раз из глубоких недр шахт. Думаю, что бы там ни было, оно поглощает всех. — Поглощает? В смысле съедает их или преобразует в некое безобразное чудовище? — Я только тебя могу представить в качестве него. — Какой из меня может быть монстр? — Длинноногий, это же очевидно. — Ха. Шутка неплохая, так что тебе ещё есть куда расти. — ... Это ты так мой рост обсмеяла? Ничего не ответив, а лишь немного хихикнув, я подошла к двери, ведущей в раздевалку для гештальтов. Дверь была в рабочем состоянии, что было хорошей вестью. Ундина же не понимала, почему я решила идти так, отчего окликнула меня: — Эй, а куда мы идём? Там ведь душевая по пути, разве нет? — Через неё можно срезать до оружейной. — «Можно срезать»? Постой, ты так уже ходила на своё место дежурства? Прямиком через переодевающихся голеньких шахтёров? — Я этого не говорила. — Ринда, я, конечно, твоё любопытство не осуждаю, но вид двухметровой реплики в душевой мог бы и напугать их. — Ухх... Ундина, мы просто срезаем тут путь. Я подошла к двери, ведущей в раздевалку с личными вещами, и попросила Ундину отойти немного назад. Как только дверь открылась, внутри я увидела реплику, стоявшую спиной к нам с оголённым от повреждения черепом. То была явно дефектная «Ойле», державшая в руках заострённый кухонный нож. Похожую я наблюдала на восьмом этаже, ещё при первой встречи с ними. Тоже стоявшая в ступоре и смотревшая в никуда, при этом не реагируя на звук открытия дверей. Я достала «Айнхорн» и, вытянув руку, приготовилась выстрелить ей почти в упор прямо в затылок. «БАХ» Реплика рухнула, издав перед этим крик, смешанный с визгом, будто искажённый воздух исходил из её лёгких. Довольная, я опустила оружие в сторону. — Вот так бы всегда: чтобы они стояли к нам спиной, а мы их одной пулей. — Смотрю, ты получаешь от этого какое-то особое удовольствие. — Просто рада, что экономлю патроны. В самой раздевалке имелось множество разбросанных личных вещей и упавших шкафов. У одного из них была полуоткрыта дверца, так что я ради любопытства вырвала её, чтобы осмотреть содержимое шкафчика. Там лежали всякие безделушки гештальта-шахтёра, вроде карандаша, нескольких листков и стёрки. Единственным предметом, что меня привлек, стала фотография с изображением нескольких людей. Вероятно, это была его семья. На фото мужчина обнимал женщину на фоне моря. Прямо пред ними резвились двое детей, которые, вероятно, не хотели встать ровно на месте и сфотографироваться. Мужчина и женщина счастливо улыбались, это можно было различить даже на столь попорченной временем фотографии. — Хмм? Что-то интересное рассматриваешь? — Просто семейная фотография гештальта-рабочего. Не более. — Дай взглянуть. Протянув Ундине фотографию и позволив рассмотреть голубой океан, которой занимал весь задний план, я подошла к деградировавшей и ногой качнула её корпус. Повреждения должны были быть фатальными, однако я бы не отказалась от миниатюрного крематория, чтобы сжигать им всех и каждую деградировавшую. Когда Ундина насмотрелась на фотографию, она протянула её мне. — Красивая. Ринда, ты когда-нибудь была на Винете? — Шутишь? Нет, конечно же. А что насчёт тебя? Ты ведь прямиком из столицы. Быть может, тебе удалось побывать где-нибудь ещё. — Не-а. Хаймат, Ленг, эта дыра. Но от Винеты я бы не отказалась. — ... Там правда так много воды? Как же там можно жить, если кругом столько воды, как от таяния годовой нормы снега? — А ещё там бывают дожди из артиллерийских снарядов. Я читала про войну на Винете между нашими и Имперцами. Битвы, что велись на орбите, в воздухе и на суше. Взглянув ещё раз на фотографию, я ещё больше озадачилась тем, почему этот гештальт решил жить тут со своей семьёй, когда рядом была такая опасность, а земля была изуродована воронками от снарядов. И почему он был там счастлив? — Что за глупость. Если на планете была война и кругом столько воды, то почему он не переехал жить на Хаймат? Там очень красиво, ведь это сердце нашей нации. Я верю, что там красиво. Даже если бы ему не позволили средства, то и на Ротфронте можно было бы найти приятные места для жизни. И они куда безопаснее Винеты. — Эх-х, Ринда, на Винете уже давно растут поколения, не заставшие сражений вокруг планеты. А по поводу красоты — у гештальтов есть такая пословица: «Не место красит человека, а человек место». Быть может, на его клочке земли не было ни войн, ни бед, и он жил вместе со своей большой семьёй, радуясь, что жизнь подарила ему их. Жил со своей большой семьёй... Как и я могла бы жить со своими подругами где-нибудь в безопасности? Мне бы хотелось такого... Я посмотрела пристально на всю эту семью и ощутила некую... грусть, что ли. Этот гештальт, скорее всего, погиб на этой станции от болезни или от рук деградировавших протекторов. Поддавшись порыву сентиментальности, я взяла фотографию и положила её обратно в шкафчик, вместе с вещами этого гештальта. Трудно сказать, был ли вызван беспорядок в этом помещении гештальтами-шахтёрами или проникшими сюда деградировавшими репликами. Ну а мы двинулись дальше. В душевой нас встретила ещё одна дефектная «Ойле», смотрящая на запотевшие зеркала. В помещении стояла сырость от капающей воды с душевой. По всему полу были разбросаны осколки, а в середине помещения находились мутные багровые пятна. Либо крови, либо оксиданта. Ундина попыталась мне шепнуть что-то, так что я наклонилась к ней: — Похоже, что эта дефектная просто смотрит в зеркало. — Зеркало? Остаточная память об их заботе о внешнем виде? Реплика стояла в стороне от двери, ведущей в регистратуру. В другом случае я бы не стала атаковать её, но лучше обезопасить весь путь туда и обратно до остальных. — Сейчас она насмотрится всласть. Я тихими шагами медленно подхожу к ней. Когда же до неё остаётся около метра, я рывком подбегаю и, схватив её голову, бью со всей силы о зеркало душевой. Острый осколок стекла, которым она бы попыталась атаковать нас, всё ещё крепко лежит в её руке, поэтому я наношу сильный удар ногой в район шеи. Хруст был достаточно удовлетворительным для меня. — Хм, неплохо. Я думаю, если им отделять голову от тела, то это избавит нас от кремации тел. — Ринда, откуда в тебе столько жестокости? — Решительность и практичность. — Я видела, как ты улыбалась, когда добивала её... — Просто довольна проделанной работой. — Не сомневаюсь. Но похоже, что ты ещё не до конца отошла от того случая с Ютой. — Немного... — Видя твою свирепость, боюсь представить, как будет выглядеть одна из твоих дефектных сестёр. — Тогда не думай об этом. Идём. Следующей комнатой оказалась регистратура. Здесь я и заполняла все формуляры и отчётности, в частности доклад про ту Ойле, схватившей заложника, и драку с деградировавшими. Что удивительно, так это то, что количество бумаг, необходимых для заполнения, не сильно уменьшилось с наступлением эпидемии. Я ностальгически вздохнула, вспоминая беззаботные деньки, когда просто сидела и писала что-то на этих формулярах. Циклы тогда действительно казались проще. Я не особо любила заниматься всей этой документацией, но правила заставляли нас вести отчётность обо всём. Сейчас же я была бы не против заняться писаниной, ведь это в любом случае лучше, чем бороться за свою и ещё десяток жизней. Деградировавших в этой комнате не было, так что мы свободно шагали вперёд, подходя вплотную к месту моего дежурства. — Почти пришли. Надеюсь, там никто не поломал дверь за время моего отсутствия. — Эй, Ринда, оружейная ведь совсем близко к камерам заключённых. А ты допрашивала кого-нибудь из них? — Хм, я хотела, но у меня была своя служба, а у других протекторов своя. Однако в случае особых мер я могла принести по их просьбе средства «для диалога». Пару раз оставалась посмотреть, как работник отказывался давать показания против своих подельников, за что его «списывали» в течение пары минут. А ты, Ундина? Вы ведь умеете сканировать чужой разум и должны присутствовать при подобных мероприятиях? — Не обязательно: судя по тому, что к нам никаких запросов не поступало, вы там и так неплохо допрашивали рабочих. — Мы делали то, что необходимо для поддержания порядка на станции. — Много убили? В её тоне была какая-то жалость и обвинение в мою сторону. Я не хочу винить кого-либо в том, что делали остальные протекторы. В конце концов, я и сама была бы рада заняться подобным в те дни, когда весь мой гнев был направлен на имперцев и рабочих, которых я подозревала в нарушении правил. Но, оглядываясь назад… это были лишние меры. Наши попытки выявить имперского шпиона и нарушителей, в связи с эпидемией на «Серпински», приобрели совершенно колоссальный объём, что лишь уменьшало количество персонала на станции. — Не знаю… Я не вела подсчёт. — Хм. Решив не продолжать этот разговор, мы вошли в северо-западный коридор, выполнявший роль фактически небольшой тюрьмы на станции. Допросная, камеры, дверь, ведущая в оружейную, и так далее. Не хватало лишь помещения для надзирателя, да камер побольше. Это место было нетронуто деградировавшими репликами и мусором, показывая строгость и чистоту даже в такие циклы. Сам коридор вёл направо, где были офисные помещения, и налево, где--... — Ринда, так где ты служила? — Вот здесь… Я уставилась на запертую дверь, ведущую в важное для нас с Аделин место. Ох, Адмирал, я вспомнила, что та дефектная реплика как раз и не могла попасть ко мне отсюда из-за дверной панели, и я открывала ей дверь с другой стороны! — Та-ак, Ринда, получается, что ты проходила шкафчики гештальтов, душевую, регистратуру, а затем залазила в вентиляцию и добиралась по ней к себе на работу? — Нет! С утра дверь-- А, чёрт. Деградировавшая её разломала, когда я уже заступила на дежурство. — Нельзя обойти? — Не по вентиляции. Так, здесь нужна помощь техников… Ундина, сбегай за Габи. У Арьяны слишком повреждены колени, чтобы она могла спокойно добраться сюда. — Так точно, фрау длинные ноги! Ундина демонстративно развернулась и зашагала маршевой походкой. Оставшись одна, я решила проверить ближайшие комнаты на наличие угроз. Дверь, ведущая в допросную, была кем-то заблокирована. Я приложила ухо к двери и услышала, как кто-то тяжело дышит и пытается сорваться с кресла для подозреваемых. Хм, может, заперли кого-то деградировавшего? А может, персонал просто стал эвакуироваться и не спешил забирать с собой нарушителя. Отойдя от двери, я решила осмотреть и комнату с клетками, находящуюся по соседству. Дверь там не была повреждена, и я спокойно открыла её. За что эта комната запоминалась, так это за кроваво-красное освещение, что должно было нагонять ужас на содержавшихся тут заключённых. В небольшом помещении стояли лишь несколько тесных клеток, в которых узник не мог толком присесть, что лишь ещё больше нагоняло на них отчаяние. Клеток было всего четыре, поэтому никого тут долго не держали — нужно было освобождать место для новых. На стене висели громкоговорители, через которые можно было объявить приговор провинившемуся. Внезапно послышался топот ног, и я увидела стоящую «Штар» напротив одной из клеток. Она находилась в тёмном углу, поэтому я её не сразу заметила. — Ясно… Выйдя наружу, я ударяю по панели с кнопками и вырываю из неё провода. Теперь дефектная останется там, без возможности выйти.

***

— Не размахивайте шокером, будто это просто дубинка. Вы должны нанести прямой удар по тому, кто будет пытаться напасть на вас. Нажмите эту кнопку перед использованием, чтобы он зарядился, и держите до момента атаки. Помните, что вы защищаете не только себя, но и других. — Хорошо, мы поняли, Аделин. — Эй, народ! — Ундина! А где Ринда? — У Ринды всё хорошо? — У Ринды всё великолепно. Как обычно: имела цель, но наткнулась на препятствие. Сейчас стоит и тяжко думает. А ещё она просила Габи помочь ей открыть дверь. — Ох! Я сейчас! — Стой, Габи, я тоже могу помочь. — Арьяна, куда ты пойдешь со своими ногами? Да и инструментов у тебя нет… — Мммгхх… Чувствую себя бесполезной из-за всего этого… — Ты обучила меня, чтобы я сейчас могла пойти и помочь Ринде. Ещё ты помогла Лорне и Эмили. Ты никак не можешь считать себя бесполезной после этого. — Да, но… — Нет, ты сегодня уже сделала достаточно. Теперь у тебя заслуженный отдых. — До отдыха рано ещё... — Ундина, а тебе не нужен шокер? — Нет, Габи, я буду полагаться на свой рост и скорость бега. — Ха-ха! Ты серьёзно? — Серьёзнее некуда, дорогуша. Мои сёстры сидели на месте, оттого и пострадали. А я, наоборот, дам дёру, как только увижу беду на горизонте. — Если что-то плохое случится, то никто из нас тебя в обиду не даст! Будем за тебя всей толпой стоять. — Мхм, не нужно. Но ценю такой порыв.

***

Быстро осмотрев выход в северный коридор, я не увидела там никакой опасности. От безделья также пересчитала количество патронов: наше путешествие наверх подточило мои запасы амуниции. Такими темпами мой «Драхе» тоже останется пустым. Этим я пыталась себя отвлечь от единственной, о ком постоянно думаю — о Рине. Рина, Рина, Рина, Рина... Как только дождусь Габи — рвану вперёд и буду проверять каждую комнату. Думаю, что если не найду, то даже останусь тут и буду носиться дальше по этажу. Нет... Если не найду Рину, тогда нужно будет найти Шел и Бит на первом этаже. А вдруг Рина тоже на первом этаже? Тогда, быть может-... От мыслей меня отвлёк топот нескольких ног, спешащих ко мне со стороны регистратуры. Через распахнувшуюся дверь вошла обеспокоенная Габи, которой не повезло нарваться на тела своих сестёр, и Ундина, что дурашливо отдала мне честь. То же самое проделала и Габи, отчего я ухмыльнулась. — Ринда, мы вернулись. Задание выполнено. — Чем я могу помочь? — Ситуация первой необходимости, Габи, — мне нужно, чтобы ты открыла вон ту дверь. Я указала на единственную преграду между мной и оружейной, а именно на сломанную дверную панель. Габи подошла и внимательно осмотрела данную проблему, после чего вынесла свой вердикт. — Так, так, так… Да, думаю, это мне по силам. Хотя панель и не выглядит повреждённой. Может, просто случайная блокировка? — Я не разбираюсь в этом, так что оставлю это на тебя. Мы отправимся дальше. Если что-то случится, то беги к остальным или громко зови нас на помощь. — Всё в порядке, у меня есть электрошокер! Габи размахивала им так, словно это спасёт её от чего угодно. Мне оставалось надеяться, что она хотя бы не ударит себя током. Когда я открыла дверь в северный коридор, то Ундина вдруг обратила внимание на одну забавную вещь: — А давно у нас в каждом коридоре светят лампы разных цветов? Я огляделась: и правда, северный коридор был освещён яркими белыми лампами, тогда как тюремный коридор имел жёлтые и тусклые лампы. Лобби с лифтом в шахту имел ещё более тусклые желтоватые светильники, а комната с клетками и вовсе была озарена агрессивным багровым светом. — Хм, интересно. Никогда на это не обращала внимания. Габи прекратила выкручивать шурупы с дверной панели, после чего как и я подняла взгляд к потолку. Пожав плечами, она произнесла: — Арьяна рассказывала, что Комитет по добыче ископаемых, в распоряжении которого мы и находимся, вероятно, особо не задумывается об интерьере, присылая нам сюда случайного цвета лампочки. — А может, у них там одни дальтоники сидят? Ундина хихикнула, а я же решила побыстрее исследовать северный коридор. Войдя в него, я тут же метнулась в офисный кабинет. Дверь открылась, быстрый взгляд по комнате — пусто. Никого тут не было… Но несмотря на внешний хаос, этот место выглядело строго и официозно, однако меня сейчас совсем не волновал интерьер в офисном помещении. Мои мысли занимала лишь Рина, что могла прятаться где-нибудь здесь. Если она только не ушла дальше... Бегу в следующий кабинет — пусто. Я уже собираюсь выбежать из второй комнаты, как меня останавливает запыхавшаяся Ундина. — Хух, Ринда-дылда... У тебя, может, и длинные ноги, однако я таковыми не обладаю. Я уже и так пробежалась туда и обратно, когда ты меня отправила за Габи. — Гмм, учту. Просто я думала, что Рина могла находиться где-то здесь. — Ты знаешь, я ведь могу использовать... — Можешь, но не стоит. Кстати, голова ещё болит? — Есть такое... — Ясно. Судя по всему, я вбежала в кабинет первой помощи для гештальтов-шахтёров. Маленькая каморка, вместимостью в пару гештальтов, в которой и развернуться-то негде. Вдруг я заметила, что Ундина вновь смотрит в одну точку, а рукой хватается за голову. Проследив за её взглядом, я обратила внимание на выключенный монитор от компьютера. Опять невидимое мне красное свечение? Не дожидаясь того момента, когда Ундине станет плохо, я разбиваю экран этого чёртового телевизора первым попавшимся твёрдым предметом — рукой. Достав из разбитого экрана горсть стёкол, я вытягиваю их перед подругой, а после бросаю и топчу по полу. — Спасибо... Не ожидала, что ты решишь так далеко зайти. — Если выживу, то комитет может выставить мне счёт. Ундина улыбнулась и мы вышли отсюда. Так, в тишине, мы прошли в третью комнату. Это было помещение для хранения улик, но не хранившее в себе Рину или кого-то другого. Едва я хотела выйти, как моё внимание привлекла коробка с доказательствами к обвинению. От такого мне даже захотелось показать «улики» Ундине. — Что ты там нашла такое? — Вот, взгляни. — «Горячий облик холодного Ротфронта». Выпуск модного журнала с гештальтами-моделями? Издание за 1983-й год? — Тут ещё не всё... — А?.. Я протянула ей вещдок из второй коробки, которым оказался плакат гештальта в нижнем белье, на обратной стороне которого было написано: «А что, если бы купальник надела реплика?». Ундина от подобного присвистнула, а затем ехидно посмотрела на данное послание, адресованное заключённому, отчего заулыбалась ещё сильнее. — Ты глянь, вот это наглость... Гештальты уже совсем с ума сходят, раз хотят на реплик нацепить куски цветной ткани. — Без комментариев. Больше удивлена тому, как они смогли заказать такое себе на станцию, и как это не изъяли ещё в космопорте. — Хм. А тебе бы подошло... В хранилище для улик было множество изъятых вещей: от запрещённой литературы до пакетика с табаком, и я ожидала увидеть здесь всё, что угодно. Всё, что угодно, кроме подобного. Я вырвала из рук Ундины журнал с плакатом и закинула их куда подальше, а затем подхватила Колибри на руки, выводя из этого места, осквернённого жутким журналом. Мне даже не хотелось знать, у кого его изъяли. Захлопнув дверь, я отпустила опешевшую Ундину на пол. — Воу, Ринда, только не говори мне, что я тебя засмущала простой шуткой. — Это ты умеешь. — Но похоже, что у тебя на уме не только купальник. Не беспокойся, мы найдём Рину. Она наверняка жива и спряталась где-то ещё. Ундина неспеша подошла ко мне, разгадав заранее, о ком я думаю. Неужели это настолько очевидно, даже без биорезонанса? — Да, да... Если Габи смогла уцелеть, спрятавшись в помещении, то и Рина сможет. Вот если не смогу найти её, то буду носиться по этажу, что даже деградировавшие не остановят! — Ты, главное, не теряй голову и сама не лезь на рожон. Здесь всё ещё небезопасно. — Знаю… — Тут дверь, ведущая в блок гештальтов, ты не пойдешь туда? — Дверь заперта. Видимо, на ремонте. Потом обойду с другой стороны, как вернёмся к остальным. В этот раз я дождалась, когда Ундина подойдет ко мне, прежде чем открывать следующую дверь, ведущую в северо-восточный коридор. Пройдя внутрь, мы опять не встретили никакого сопротивления. Но вид засохшей крови на полу, тянувшийся с центра коридора и прямиком до закрытого прохода в западную часть этого этажа, говорил о том, что всё сопротивление здесь закончилось уже давно: уроненный стеллаж, забрызганная мутным алым лампа, разбросанные коробки и следы борьбы на полу. На самой дверной панели были красные отпечатки пальцев, а индикатор двери светился красным. Дополняли эту картину бойни и складировавшиеся мешки с мусором вдоль стены, которые отдавали запахом протухших пищевых остатков. Ундина сморщила нос, а затем и вовсе прикрыла его, чтобы поменьше вдыхать здешние ароматы. — А я уж думала, что меня уже ничто не удивит! Ну и запах! Ринда, ты как? — Я привыкла к запаху, но не к подобным видам. — А может, у тебя уже обоняние отказало работать? — Если так, то я рада. Западный коридор был для нас заблокирован, что сужало радиус поиска Рины и остальных уцелевших. Однако вид этой двери и общая обстановка напрягали меня. Кого-то утащили в запертую часть станции, а бедолагу перед этим серьёзно истерзали. Не думаю, что за проходом в западный коридор меня будет ждать хоть что-то хорошее. — Лучше не отправляй Габи открывать ту дверь… — Верно. Возможно, там полно дефектных. Давай тогда осмотрим оставшиеся помещения. — Слева от нас уборная. Не хочешь справить нужду? — Не особо. Что насчёт тебя? — Я ничего не ела с самого утра. — Ох. Но всё же лучше проверить все комнаты. Первая комната в этом коридоре была уборной для протекторов. Хоть там никого не вскрыли. Мой рост легко позволял смотреть через дверцы кабинок, чем я и воспользовалась. В первых двух кабинках ничего интересного не оказалось, кроме, разве что, нескольких брошенных патронов от «Протектора». Кто-то пытался перезарядить пистолет прямо в уборной? Я с интересом заглядываю в третью кабинку… — Ринда, что ты там рассматриваешь? Подглядывать за кем-то нехорошо. Ай-ай-ай, плохая Ринда. — Да так… Ничего важного. — Ну, раз ничего важного, тогда пошли? Я развернулась и вышла в коридор, стараясь идти быстрым шагом. — Что ты там всё-таки увидела? — Хаос. Повезло, что Ундина сейчас не могла прочесть мои мысли. В третьей кабинке лежала застрелившаяся «Штар».

***

— Аделин, а почему вы не передадите кому-нибудь своё ружьё? Некоторые из девушек не вооружены и им нечем постоять за себя. — Сюз? Это ружьё самое мощное, что есть в нашем арсенале. Шестнадцать миллиметров проникающего воздействия. Патронов тоже мало, так что будем применять в самых крайних случаях. — А разве вас не отбросит при выстреле, если оно такое мощное? — Нет. Я бы даже гештальту дала пострелять из него. Никакой сильной отдачи я не ощутила. По поводу вооружения ты верно подметила. Как только Ринда сообщит, что проход в оружейную открыт, то вы сможете получить и для себя подходящие средства самообороны. — На самом деле, Аделин, я бы предпочла просто шокер. С ним я чувствую себя увереннее, чем с огнестрельным оружием. — Хоть вы все и «Ойле», но Лорне, похоже, нравится иметь что-то посерьёзнее шокера. — Лорна восхищается протекторами и ей хочется быть похожей на вас. А Юту не слушайте, она просто так шутит, когда просит чей-то автомат. — Вот как... Но в нынешней ситуации навыки протектора пойдут вам на благо. — Я не проти-... Хм? Кажется, я слышу шаги у двери. — Да, я тоже. Так, все, вставайте за мной! — Аделин, мы можем помочь! — Нет, держитесь все в стороне! — Дефектные! — Все отходите назад! «БАХ-БАХ-БАХ» — Сюз схватили! — СЮЗ! — Юта, я справлюсь! «БЗЗЗЗТЗ»

***

После уборной мы завернули в соседнюю комнату, представлявшую собой пыльное хранилище, на стеллажах которого складировались коробки с пометками кому и на какой этаж доставить. Если судить по степени запыления и датам, то возникают небольшие вопросы относительно того, почему тут всё не разобрали ещё до эпидемии? Мой взгляд зацепился за коробку с пометкой «Оружейное масло», которая ждало своего хозяина уже под сотню циклов, когда на «Серпински» не было дефицита персонала. Кое-что из этого нам бы действительно пригодилось месяц назад. Остальными же вещами являлись различные консервы, лампочки, предохранители, инструменты, и прочие вещи. В данную минуту для меня это хлам, но мы продолжали обыскивать хранилище на предмет хоть чего-то полезного, а сами поиски разбавляли разговорчиками. — Барахло и только, лишь зря время теряем... Эй, Ундина. — Ммм? — Что ты думаешь по поводу наших прозвищ? Как они тебе, лучше серийных номеров? — Мне всё равно. Ты со своей «Риндой» живёшь аж целых два цикла. Но если бы у нас было больше времени, то мы бы попривыкли к ним. По крайней мере, ты больше не называешь меня «Девяткой». — Ну, Ундина всё-таки лучше, как мне кажется, хе-хе. Ундина, Ундина, У... — Ууууу! Вот так, хах? — Да! Ууууу, хе-хе. — Эти Ойле со своими прозвищами, тц-тц. Хотя знаешь, тут у нас на станции уже были реплики-протекторы, которые тоже имели прозвища. Сомневаюсь, что каждой из них их выдавали «Ойле». — Ну, про «Штар», у которой была кличка «Танк», я уже наслышана. Вроде она заслужила это прозвище, потому что выдержала взрыв самодельной гранаты преступников на Ротфронте. — А я думала, что она получила её, так как в спаррингах всегда выходила победителем. — Одно другого не исключает. Раньше я считала, что клички достойны гордости, если они были получены лишь в сражении. Но мне нравится моё прозвище «Ринда», как и прозвища других моих товарищей. Что-что, а у Ойле фантазия хорошо развита для подобного рода выдумок. Если бы Рина попросила меня придумать ей что-то от себя, то я бы не сообразила ничего толкового без посторонней помощи. «Балериной» бы назвала её или «Танцовщицей»... Эх, найти бы ещё Рину да потанцевать с ней вновь... Когда в одной из коробок показался блеск золотистых вещей с бронзовым наконечником, то я не сдержалась и иронично хмыкнула. — Вот это находка! — Что нашла интересного? — Смотри, несколько брошеных патронов. Аж целая горсть для «Протектора». — Вау, супер. Лорне будет ещё чем потренироваться. — А так да… сплошная трата времени. Ничего из этого не пригодится нам в пути. — Может, патчи есть или ремонтный спрей? Оглядевшись по сторонам, я лишь развожу руками. Похоже, что всё ценное отсюда уже давно вынесли. Но перед тем, как идти на выход из хранилища, мой глаз замечает до боли знакомую оранжевую раскраску. — Да, нашла что-то. — Видишь? Я просто подумала о чём-то полезном, и ты сразу нашла это. — Хорошо, молодец. Надеюсь, ты не воспользовалась своими способностями? — Нет, я и так великолепна. Ундина с ухмылкой смотрела на меня, отчего я тоже заулыбалась. С хранилищем мы закончили, а следующим доступным помещением являлась кухня. На кухне никакого сопротивления мы не встретили, так что мне даже стало интересно, куда все деградировавшие могли деться. Уже несколько помещений мы прошли, не вступая ни с кем в сражение, и я надеюсь, что у остальных тоже всё в порядке. Из самой кухни шли пара проходов, один из которых вёл в столовую. В столовой мне доводилось пообедать, так что ничего особенного я там не ждала увидеть. А вот в кладовой я ещё ни разу не бывала. Интересно, завалено там всё консервами и пастой с питательными веществами, или же есть что-то такое, что нам, простым служащим станции, не подавали к столу? — Эй, Ундина, ты не голодна? — Нет, я не… гбхр… — Ты в порядке? — Меня сейчас стошнит… — Здесь, конечно, грязно, но не настолько же… Она показала пальцем на угол комнаты, где, по её мнению, что-то находилось. Я с опаской подошла ближе и даже вытянула руку в ту сторону. Ничего не нащупав, я сделала шаг назад. Быстро осматриваю взглядом окружающие предметы, но вижу лишь наточенные ножи и мясницкие топоры, что висят на крючках или же просто лежат на разделочной доске. Но моя интуиция подсказывала, что что-то здесь не так. Что-то, что даже я бы смогла заметить. Я поднимаю голову и вижу на потолке огромные разводы, с которых капает что-то тёмно-красное прямиком на столешницу. Может, где-то над нами в вентиляции лежала мёртвая «Ара»? — Да, кажется, я понимаю… — Ты не видишь и части того, что вижу я. — На что это похоже? — На огромную массу плоти… А ещё... она... пульсирует... Воображение Ундины становилось всё более извращённым. Масса плоти? Возможно, об этом предупреждал нас Адлер? Он говорил, что нам не понравится то, что мы вскоре увидим, если не успеем вовремя убраться со станции. Я начинаю опасаться, то это не Ундина теряет связь с реальностью, а я сама просто не замечаю такие явления. Может быть, они лишь пока что не приняли физическую форму. — Хорошо, проверяем кладовую и уходим отсюда. Ундина старалась не смотреть на столешницу, откуда, по её мнению, шли наросты. А ещё она старалась не опустошить желудок. Обходя стол, она поникла головой. Внутри самой кладовой на первый взгляд никого не было, кроме… — Агх! В меня влетел кухонный топор для разделки мяса, плотно войдя в нагрудник! Деградировавшая «Ойле», словно на рефлексах, метнула его в мою сторону. Я не регистрирую никаких повреждений, броня выдержала. — Ринда! Сейчас у неё нет никакого оружия. Хорошо. Она с визгом медленно идёт ко мне, пока я достаю из кобуры «Айнхорн». Убрав автомат в сторону, я быстро подхожу к ней и хватаю свободной рукой за шею, затем приставляю револьвер ей ко лбу и стреляю. «БАХ» Руки деградировавшей оседают, как и её шея. Как только она перестаёт поддерживать себя ногами, я небрежно бросаю её на пол. — Ринда, оксидант не течёт, жить будешь? Топор вошёл достаточно плотно в нагрудник. Удивлена, что она вложила такую силу в этот бросок. Но, по идее, большинство реплик всегда физически превосходили обычных гештальтов. Я хватаю топор и выдёргиваю его из себя, бросив на пол. — Жить буду. Рада, что ты за меня волнуешься. — Тебе повезло, что она не метнула выше. Может, тебе щит какой-нибудь взять? — Щит находится в оружейной, а туда ещё предстоит попасть. — Почему не взяла раньше? — Без него было легче передвигаться и стрелять. Взглянув на пробоину в нагруднике, я примерно оцениваю глубину удара — топор вошел на несколько миллиметров внутрь. Кроме нас и этой деформированной кухарки тут никого не оказалось, иначе посторонние уже бы выглянули на звуки наших разговоров. В самой кладовой были полупустые полки, на которых размещались приправы и специи для рационов, а также огромное количество оксиданта рядом с умывальником, который из себя успела выкашлять деградировавшая. Мне даже не хотелось ходить и пытаться что-то осматривать в этом затемнённом пространстве, единственным источником света которого являлись лампа над раковиной и над выходом отсюда. Когда я развернулась и собиралась выйти, то краем глаза заметила, как Ундина подошла к морозильнику. — Что ты делаешь? — Взгляни: на дверной ручке красный отпечаток руки. Человеческий отпечаток. — ... Думаешь, там кто-то прячется? — Думаю, да. Я достала «Айнхорн» и встала чуть поодаль, а затем прицелилась в дверцу. Когда я кивнула Ундине, та резко дёрнула дверь на себя, распахнув содержимое наружу. А там и впрямь кто-то находился. Некая девушка-гештальт в неслужебной форме. Её глаза были закрыты, а изо рта не выходил пар. Форма на правом боку потемнела и покрылась корочками льда. Бедняга смогла оторваться от преследователей, но если бы она не умерла от обморожения, то погибла бы от острой кровопотери. Тяжело было назвать примерное время смерти, но мы в любом случае давно опоздали. Я подошла ближе и стряхнула с её ресниц заледеневшие слёзы, мешавшие открывать ей глаза в последние мгновения. — Гмм... Может, хоть кто-то из гештальтов уцелел? — Слишком многое было против них. А если бы не твой поход по этажам, то и нашим гражданским репликам не суждено было выбраться. — Наш поход, а не только мой. Ты тоже внесла свою лепту в этот успех. — Успехом будем считать только тот момент, когда наши действия принесут плоды. А именно — эвакуацию остальных. — Согласна. Ладно, Ундина, пошли отсюда. Когда я вышла нарушу, то Ундина захлопнула дверцу морозильника обратно. Сейчас оставалось заглянуть в столовую. Через неё можно было завернуть в южный коридор, а оттуда вновь выйти в лобби лифта к остальным. Но всё же стоило проведать Габи перед этим. На обратном пути мимо столешницы Ундину вновь скрутило: — О нет, снова эта… грблх… — Ундина, не пачкай пол. — Да ты шутишь, ты сама… Охх… Я развернулась, чтобы не смотреть на проблемы Ундины. Тем временем с потолка больше не капало: оттуда лилась струйка тёмной, багровой жидкости. Затем их стало течь несколько. Мне не нравится то, что я вижу. Кажется, будто сейчас потолок обвалится. — Ундина, ты закончила? Она ничего не сказала, а лишь показала мне указательный палец. — Ясно. Как только ей стало лучше, мы приготовились идти дальше. За открывшейся дверью в столовую нам представился полный бардак: повсюду лежали разбросанные стулья и столы, а на полу валялась куча битой посуды. А ещё тут было ужасно темно. Вероятно, кто-то разбил лампы в пылу сражения, происходившего здесь, однако ни крови, ни трупов, я не наблюдала. Либо мертвецы встали и ушли, либо они встретили свой конец где-то ещё. И на всём этом фоне две дефектные «Штар» патрулировали это место, ходя взад-вперёд, словно выполняя чьи-то нелепые указания. — Хм, как там твой боезапас? — Не очень. — Может, тогда узнаем, как дела у Габи? — Может. Я нехотя закрыла дверь, и мы вернулись обратно в коридоры. Зная, что поблизости не будет угроз, мы шли гораздо увереннее. Обратный путь занимал какое-то время, поэтому мы решили отвлечь себя разговорами. — Ринда, можно спросить, а почему ты не проходила инструктаж по взлому дверей? — В смысле? — Аделин тогда рассказывала, что их позвали на тренировки с «Арами». Разве ты не должна была присутствовать с ними? Так бы могла открывать неработающие двери без помощи посторонних. — У меня своя специфика работы, у них своя. Я из-за своих габаритов плохо подхожу для команд по проникновению и устранению. А если вспомнить случай с заложником и кухаркой «Ойле»: я прибыла, так как я была неподалёку оттуда. В ином случае я бы осталась на посту. — Понимаю. Но зато твой рост отлично подошёл мне. — Это приятно слышать. Как голова твоя? Лучше не становится? — Как обычно после всех этих видений — плохо. Сначала трупы в лифте, потом мониторы с алым сиянием, затем дверь в хирургию… — А с ней что случилось? — Разве хирургия должна быть закрыта на пять ключей? Когда мы шли на четвёртый этаж за Арьяной, Ундина действительно странно смотрела на дверь туда. Ей мерещилось, что дверь была закрыта на множество ключей-карточек? Это очень странно. Даже оружейные комнаты не обеспечивались таким количеством замков. — Нет, не должна. — Именно. Затем Адлер, как будто мне видений остальных сумасшедших реплик было мало. Ещё и та уродливая биомасса на кухне… — Главное, больше не используй свои способности. Я не хочу, чтобы ты «сгорела» раньше времени. — Гхм, Ринда, ты меня забавляешь. Раньше какого времени? — Я просто хочу видеть тебя рядом, когда мы справимся со своей задачей. — Облегчённо вздохнём, обнимемся и пустим себе пулю в голову? — Или встанем так, чтобы выстрел задел нас обеих. Мы же напарницы, верно? — Ха-ха, да, точно! До Габи оставалось пройти лишь северный коридор, так что надеюсь, что она успела закончить работу с дверью.

***

— Вроде отбили атаку… Все целы? — Может, мы и напуганы, но не ранены! — Отлично, рада, что обошлось. — Аделин, смотри, там ещё одна поднимается! — Я же попала в неё несколько раз! — Лорна, всё в порядке, так бывает с ними. Сейчас разберусь... «БАХ» — Аделин, это была ты? — Нет, выстрел был произведён сзади. Там кто-то идёт. — Ринда сделала круг по всему этажу? — Не думаю. — Смотрите, это Ри-- — Нет, Юта, это не Ринда… Это другая «Шторх».

***

Дойдя до Габи, я увидела, как та возилась с дверью в комнату допроса. Меня аж передёрнуло от того, что она пытается открыть её и выпустить заключенного. — Габи, немедленно отойди оттуда! — Ринда, ты вернулась? Всё в порядке! Там кто-то есть и... — Вот именно, поэтому немедленно прекрати работу с дверью и отойди в сторону. — Хорошо, прости меня! Я недовольно покачала головой. Если бы Габи починила её, то была бы немедленно атакована какой-нибудь деградировавшей, запертой внутри. Но раз она решила потратить своё время на что-то ещё, значит, что путь в оружейную был открыт. Когда я подошла к двери и нажала на панель, то створки действительно распахнулись передо мной. — Отличная работа. Я возьму снаряжение, а ты, Габи, беги к остальным. — Хорошо… — Только быст…?!!.. — Ринда?.. Реплика без обеих рук направлялась из оружейной прямо на нас. Реплика моего роста. На той стороне стояла моя сестра. Больная, изменённая, деформированная… — Ааа! Ринда, там дефектная! — Здоровая гадина, прямо как ты… Габи пятится назад и падает, выставляя вперёд шокер. Ундина стоит, спрятавшись за мной и выглядывая из-за ног. — Ну, что стоишь?.. Стреляй. Я направляю «Драхе» в её сторону, но мне не хватает сил, чтобы нажать на спусковой крючок. Голова, голова начинает снова резко болеть. — А-а-ангх! Кажется, будто сейчас мои окуляры вылетят наружу вместе с черепом. Снова на меня нападают видения, ещё более явные, чем до этого. Очень больно… Я хватаюсь за голову и пытаюсь не упасть. — Ринда, тебе что, от моих шуток стало так плохо?! Пытаюсь вновь разглядеть свою «сестру», но сквозь её… волосы... её длинные белые волосы... я вижу только красный глаз, смотрящий прямо на меня. — Двигай, она же сейчас в тебя врежется! Кто-то толкает меня, и я не выдерживаю и падаю в сторону. Под носом опять становится влажно. Не могу ничего разглядеть толком, не вижу…! Нужно решительно встать, подняться на ноги. Нужно начать бой. Как же больно… Я чувствую, как всё тело трясёт… — АааАААНГХХхх!! — Ринда, очнись! — Ундина, что с ней?!! Я должна решительно сделать хоть что-нибудь… решительно, решительно, решительно… Видения складываются одно за другим, картина становится всё чётче. Решительно решительно решительно решительно решительно решительно решительно решительно решительно... Я вспомнила, как я умерла.

***

— Да мне плевать на то, что им там стало так грустно. Их идиотская музыка окончательно вывела меня из себя! Я не могла читать, не могла нормально отдыхать из-за этих «Ойле». Поэтому я решительно взяла кухонный ножичек и разрушила их магнитофон на части! Я — реплика серии «Шторх» — С3901, и мы с остальными протекторами держим оборону на седьмом этаже.