Наташа проснулась внезапно, ее тело свисало с края кровати.
В тягостном молчании она выплеснула свое разочарование на подушку. С каждым ударом она становилась все слабее и слабее, пока не рухнула обратно на простыни. Измученная, ее грудь медленно вздымалась, звуки ее дыхания сопровождались только стуком сердца.
Вдох… Выдох…
Вдох… Выдох…
Некоторое время она лежала неподвижно. Безжизненная, не желающая двигаться, тоскующая по ночи, она больше не боялась сна. Хотя ее глаза были открыты, они были пустыми, едва замечая красный огонек на часах. В ее ушах звуки ее дыхания и биения сердца становились громче, вместе отражаясь, сливаясь в единый шум.
Вдох… Выдох…
Вдох… Выдох…
Ничто из того, что она делала, не могло заставить ее закрыть глаза хоть немного спокойнее. Что бы она ни делала, звуки не прекращались, кошмары не прекращались. Потому что ничто не могло стереть воспоминание о том, как Клинт упал со скалы на Вормире.
Наташа горько рассмеялась, пытаясь подавить нахлынувшие на нее эмоции, но безуспешно.
Чувство вины. Чистая, неподдельная вина.
Это должна была быть она, а не он. У него была семья, у нее - нет. У него было будущее, у нее - нет. У него была своя жизнь, у нее - нет.
Все это было несправедливо.
Она никогда не могла контролировать свою жизнь. Но когда он отпустил ее руку, все изменилось. Теперь, покинув Щ.И.Т., она могла делать все, что хотела. Да, она была благодарна, но ничто не могло облегчить бремя, которое она несла каждый день, потери, которую она могла предотвратить. Все, что у нее было сейчас, - это время, оставшееся у нее в этой жизни. Но эта свобода совсем не ощущалась как свобода.
Смерть была бы менее жестокой.
Собрав всю волю в кулак, она скатилась с кровати и собралась уходить. Она больше не могла находиться в этой комнате.
Прохладный воздух окутал ее, когда она вошла в сумерки, а вместе с ним и мирная тишина, которую дарили луна и звезды. Все больше признаков смены времен года появлялось в мороси и ветре, проносившихся по городу по мере того, как глаза Наташи расширились. Откуда-то сверху доносились звуки мрачной мелодии пианино, льющейся из окна, способствуя снятию стресса с каждым сделанным шагом.
Послышался всплеск, когда она проходила через лужу. Появились два огонька приближающейся машины, от их приглушенного желтого оттенка тянулись длинные тени.
В такие ночи, как эта, у нее в голове не было цели. Часто она проводила все время на прогулке, отказываясь поддаваться зову сна. Хотя кошмары все еще преследовали ее даже в те часы, когда она была в сознании.
За милю от них раздался автомобильный гудок, свисток поезда отозвался за то время, которое потребовалось Наташе, чтобы перейти улицу.
Не задумываясь, ее взгляд скользнул в сторону, и она с удивлением обнаружила, что смотрит на него в ответ. Не отражение, а образ. Более молодая версия самой себя. Версия самой себя в образе Черной вдовы, облаченной в этот узнаваемый комбинезон с потрепанного плаката.
Остановившись, она провела пальцами по своему идеальному, отпечатанному на принтере лицу. Лицо, на котором отражалась решимость. Лицо, которое ничего не боится. Лицо, излучавшее силу. Лицо, которое никогда не задумывалось о том, что может произойти, когда война подойдет к концу.
Было время, когда все, что она делала, - это желала чего-то подобного. Чтобы показать, на что способна девушка, у которой отняли все. Но на сегодняшний день это желание оказалось скорее кошмаром, чем мечтой.
Глядя сейчас на свое отражение, она поняла, что не знает, кто такая Наташа Романофф.
Черная Вдова действовала исходя из чувства того, во что она верила, исходя из ситуации, гордясь своей способностью видеть картину в целом. Редко случалось, чтобы она не была на несколько шагов впереди. Как она делала во время гражданской войны. Сначала они встали на сторону Тони, полагая, что если бы у них была одна рука на руле, они все еще могли бы контролировать ситуацию, но затем позволила Стиву и Баки сбежать. Или даже раньше, работая как на Красную Комнату, так и на Щ.И.Т., ее действия в пользу Америки и против нее раскрылись, когда она обнародовала эти проклятые файлы.
В то время как другие видели вещи в черно-белом свете, Черная Вдова жила своей жизнью, действуя в сером спектре. Потому что, когда вы играете за обе стороны шахматной партии, вы контролируете всю доску.
Но теперь она больше не была Черной Вдовой. По собственному выбору она больше не действовала как шпионка, которой, как она знала, была в глубине души. И это заставило Наташу усомниться в себе. Сомневаясь в том, было ли то, что она сделала, правильным или неправильным. Задаваясь вопросом, был ли у нее когда-нибудь на самом деле выбор с самого начала. Сомневаясь, сможет ли она когда-нибудь оставить это позади.
Изучая эту серую полосу своей жизни, когда свет и тьма ее прошлого сливались воедино в какой-то неразличимой дымке, она спросила себя:
Кем она была без костюма и оружия? Без отвратительных и героических поступков? Было ли что-нибудь, за что она выступала? Что-нибудь, что ее волновало? Что-то, что определенно представляло ее?
Вглядевшись, она увидела прямо за своим отражением.
Ничего.
Промежутки между вдохами Наташи сокращались. Отвернувшись от стекла, она перешла на бег.
Бегая глазами туда-сюда, она не могла удержаться от того, чтобы не заметить самые изящные детали. Ржавеющий мусорный бак рядом с ветхим уличным фонарем, лампа мерцает все тусклее и тусклее. Насколько повысилась влажность воздуха с тех пор, как она ушла. Куда ей следует повернуть, чтобы исчезнуть как можно быстрее.
Она не могла перестать думать. Она не могла избавиться от этого образа мыслей. Шпионка внутри нее.
Горячие слезы затуманили ее зрение, когда ее ноги соприкоснулись с тротуаром и оторвались от него.
Она бежала, как ей показалось, целую вечность. Впрочем, как и всему остальному, даже вечности пришел конец. Спотыкаясь, чуть не споткнувшись сама о себя, Наташа снова оказалась в парке.
Это было самое необычное и сюрреалистичное место в городе. Проблеск зелени в серых джунглях.
Небесные сумерки переходили в рассвет, когда она опустилась на свою скамейку, дно которой сморщилось от ее постоянного присутствия. Откинувшись назад, она смирилась с судьбой, позволив своим глазам закрыться, а темноте окутать ее.
Вдох… Выдох…
Вдох… Выдох…
Кто она такая?
Вдох… Выдох…
Вдох… Выдох…
Если не Черная Вдова?
***
Наташа уставилась на холодный кусок металла в своих руках.
Прошел месяц с тех пор, как она в последний раз держала в руках пистолет и стреляла. Но дисциплина, длившаяся всю жизнь, не прошла так просто. Прицелившись в круглую мишень, ее палец снова нажал на спусковой крючок.
Бах!
Прямо в цель.
Она выстрелила снова. И еще раз. И еще раз.
Безупречная и методичная, ее цель оставалась верной. Каждая пуля находится всего в нескольких миллиметрах друг от друга.
Последовала застоявшаяся тишина, когда эхо выстрелов исчезло, отдавшись вибрацией в стенах.
Едва слышный вздох сорвался с ее губ, когда она перезаряжала пистолет. Но когда она снова выровняла мишень, то увидела не листок бумаги. Это был Клинт, смотревший на нее в ответ, и на его лице появилась улыбка.
Наташа моргнула.
Кольца цели вернулись.
Приступ глубокого гнева всколыхнулся в ее груди. Злость на себя, злость за то, какой слабой она стала. Она снова подняла пистолет. Ее рука заметно дрожала. Тем не менее, она нажала на спусковой крючок.
Отзвук гротескно повис в воздухе.
Пропущенный.
***
Это был настоящий шторм. Такой шторм, который опрокидывал мусорные баки и ломал ветки деревьев.
Из окна Наташа наблюдала за ритмом города. Шум и суета людей, борющихся с ураганом. Машины останавливались и отъезжали, когда они огибали углы улиц. Отсутствие самолетов, патрулирующих затянутое облаками небо. Стук дождя по стеклу, который питал ее смятение, ее беспокойные мысли, отскакивающие от стен ее разума.
Тоска не была чем-то таким, что доставляло ей удовольствие, а только причиняло ей боль. Но она не могла удержаться от этого, боль развлекала ее мазохизм. Чувствовать себя таким образом казалось заслуженным. Как будто в какой-то мере она расплачивалась за то, что сделала. Тоска от потери, не направленная на что-то конкретное, но были такие, которые ударили сильнее, чем большинство.
Раздосадованная, Наташа набрала номер и прижала телефон к изгибу шеи.
Раздался отчетливый щелчок.
- Наташа?
- Мария.
- Привет, давно не говорили. - Этот знакомый голос рассмеялся: - Давненько я не слышала твоего голоса.
Наташа опустилась на пол, прислонившись спиной к стене. - Я тоже рада слышать тебя, Мария. Это... Это было так давно.
- Ну, мы все были чем-то заняты, не так ли? - Со стороны Хилл послышалось шарканье, и Наташа почувствовала ее усталость по телефону. - Я полагаю, ты позвонила мне не просто так, а не для того, чтобы пожелать доброго утра.
- У меня действительно есть причина. Я просто... - Наташа смотрела в окно, вид из-за дождя был размыт, уличные фонари казались тающими звездами....Я продолжаю думать об этом.
- Насчет ухода из Щ.И.Та? - спросила Мария, ее тон стал нежным. - Знаешь, мы здесь по тебе скучаем. Всегда мог бы пригодиться кто-то вроде тебя. Ник еще больше свихнулся с тех пор, как ты ушла.
Голова Наташи упала ей между ног. - Спасибо, но нет, дело не в этом. Это больше касается… Клинта.
- Клинт, - нерешительность в голосе Марии была очевидна. - Ты говоришь о Клинте Бартоне?
- Да.
- А что с ним?
Наташа ударилась затылком о стену. - Просто... почему? Почему, Мария?
Скорость дождя увеличилась, превратившись в настоящий потоп.
- Почему он должен был умереть? Почему он не мог позволить, чтобы это был я?
- Наташа... - Что-то изменилось со стороны Марии. - Никто из нас ничего не может с этим поделать. Он сделал свой выбор.
- Я все еще не понимаю почему, Мария. - Голос Наташи участился. - Я не понимаю, почему он решил, что это правильно!
Мария сохраняла спокойствие: - Клинт знал, что ты поймешь это лучше всех. Верил, что ты поймешь важность самопожертвования лучше, чем остальные. Ты знала Клинта лучше, чем даже я. Он всегда все тщательно продумывал.
- Но он ошибся, Мария. - Наташа стиснула зубы. - Он был неправ. На этот раз он ошибся.
В трубке послышались помехи, дыхание Марии стало отчетливым.
В уголке Наташиного глаза появилась одинокая слеза:
- Прости, что отвлекла. - прошептала она, роняя телефон на пол.
Закрыв глаза, Наташа пролила горькую слезу. Слеза из-за невысказанных слов и несделанных поступков.
***
Наташа опоздала в парк.
Вглядываясь сквозь проливной дождь, она не увидела и следа мужчины, который сидел у бистро. Тем не менее, она села на свою скамейку, не потрудившись надеть капюшон. Подобно реке, дождь образовал дельту из ее спутанных волос, каждая струйка заканчивалась водопадом на ее лице.
Там не было ни детей, ни родителей.
Не было ни смеха, ни радости.
Не было ни яркого солнца, ни голубого неба.
Была только она.
И дождь был этому свидетелем.
