Ромком длиною в жизнь

– Ну, живая? – встретила меня с порога мама после первого экзамена. – Понедельник – день тяжелый, – мрачно пробухтела я, снимая ботинки. – С вариантом справилась? – Ну, рассказала Павлу Алексеевичу, что мне попалось, он вроде подтвердил, что все верно написала. – А Антошка как? – Не знаю, – отводя глаза, ответила я, – он уже утопал с литературы, когда я вышла. – Так вот почему ты такая грустная пришла, – снисходительно протянула маман, – а чего он сбежал-то раньше времени? – Мать, ну я почем знаю? – бросила я и тут же осеклась, – прости, что-то у меня шарики за ролики с этими экзаменами, с этим Антоном. Раздался рингтон мобильного. – Уль, – обеспокоенно начал он на том конце трубки, – а чего ты раньше времени ушла? – Так мне Павел Алексеевич сказал, что ты уже домой утопал. Антон молчал. – А я выхожу из аудитории, а тут ни тебя, ни его. Ответственный у нас классрук. Я с облегчением выдохнула. – Что-то у него видимо тоже уже шарики за ролики. – Ты не обижаешься на меня? – аккуратно спросил он. – Нет, на тебя то за что? Только на Павла Алексеича. – Ладно. Я тогда домой пошел, – задумчиво ответил он. Мама с недоумением смотрела на эту драму, развернувшуюся на пороге квартиры. – Разрешили проблему. Оказывается, наш доблестный учитель года не досчитался ровно половины сдающих литературу. Так что никуда Шастун от меня не сбегал. – Ну слава богу, – ответила она и ушла на кухню. Такое ощущение, что судьба сама стала подталкивать нас к конфликтам. Вечером того же дня мы договорились встретиться на нашем месте – в кофейне – чтобы обсудить прошедший экзамен. Антон держал меня за руку, другой помешивая корицу в своей кружке. Со смехом рассказывал, что, видимо, все-таки напутал со средствами выразительности в первой части и написал полную чухню в сочинениях. Что позвонил сам нашему классруку, выслушав от него кучу извинений и целый монолог на тему "Тысяча и одна причина, почему я болван, забывший ребенка в чужой школе". Когда мы закончили с горемычной литературой, пора было приступить к более щепетильным темам. – Папа уезжает в командировку четвертого числа, вернется только одиннадцатого. Мама поедет к нему после того, как я иностранный сдам. И я подумала... Ты, это... Не хочешь, там, остаться у меня на выходных? Он нервно сглотнул. – Не, ну можно, – натяжно спокойно продекламировал он, – в рестик я не выхожу, так что после экзаменов буду предоставлен сам себе и свободен аки ветер. – Литература конечно сильно твою речь подправила, – улыбнулась я. – Ага, украл из "Конца Чертопханова" у Тургенева, мне зашло это "аки", – довольно ответил он, – Кстати, а ты знала, что у нас по этому рассказу оказывается в театре лет двадцать назад выпускники пьесу ставили? И там такая мутная мистическая история с этой постановкой была – главный актер, который Чертопханова должен был играть, сам так проникся произведением, что сначала всех растерял, и друзей, и любимую, а потом погиб в аварии. – Какая жуть, – округлила глаза я, – а ты откуда осведомлен в делах театра? – Марина Федоровна кому-то в рестике рассказывала, я подслушал, – хитро улыбнулся он, – меня тоже всего передернуло. Я даже актера потом этого прогуглил. Знаешь, что еще более жутко? Он, не закончив свою мысль, полез в телефон. – Вот, – протянул он мне экран с фотографией на нем, – все, что есть по нему в инете. Но мне тут показалось, что я на тебя смотрю. С размытой нечеткой фотографии какого-то мероприятия в театре, на которой помимо этого актера были еще несколько человек, на меня действительно будто бы смотрели мои же голубые глаза. – Какая жуть, – повторилась я более испуганно, – реально похожи здесь. – Это тебе вместо базовой математики страшилка на ночь, – усмехнулся он. – Да ну тебя, – пихнула я его в бок. Май не радовал – погода, хоть и приблизившаяся к летней, все еще оставалась дождливой, но нам от этого было только теплее в компании друг с другом. Ночью того же дня раздались первые в этом году раскаты грома. Я тряслась в своей кровати, сжимая глаза в надежде, что усну быстрее. Но все, что было в моей голове, – это та нечеткая фотография, неожиданно поселившая во мне ужас. Надо было хотя бы спросить у Антона имя актера, чтобы полностью погрузиться в мистическую атмосферу и пережить все эти новости с минимальными х-неизвестными. Телефон обозначил себя вибрацией нового сообщения, от которого я только сильнее вздрогнула. Неизвестно, [28.05.2019 00:03] Ульяныш, в действительности все иначе, чем на самом деле. Не придумывай себе страшилки. Кстати, Антон тоже все еще не спит ;) Плюс одна глубокомысленная цитата за эти полгода. Но зато есть более четкая рекомендация к действиям. Я тут же зашла в онлайн, действительно встретившись там с Антоном. вы (00:05): Еще не спишь? Антон Шастун (00:07): ого, нет а ты чего в сети? вы (00:07): Что-то меня гроза смутила... Антон Шастун (00:08): Ульяянка, боишься чтоли? вы (00:08): Боюсь... Антон Шастун (00:09): представь что я тебя обнимаю ;) Внезапно, гроза стала казаться очень уютным явлением. вы (00:09): Так и правда лучше. Антон Шастун (00:10): и целую в лобик вы (00:10): Как покойника... Антон Шастун (00:10): АХАХАХХАА Антон Шастун (00:11): ну все, узнаю свою бесстрашную язву! За стенкой на кухне что-то громыхнуло. – Сережкинс! – шепотом смеялась мама, прилетевшая к нему из спальни, – Ульяныш спит уже, потише. Папа также со смехом что-то пробурчал ей в ответ, а затем я услышала, как он с гулким "У-у-у" видимо изображал перед ней приведение. Долго находиться в пугающей атмосфере, когда вокруг тебя сплошные мемы, действительно, не пришлось. Еще через несколько минут переписки с Антоном я наконец погрузилась в спокойный и размеренный сон. ЕГЭ по литературе оказалось действительно сложным "жизненным испытанием, которое вам предстоит пройти" (этот монолог от наблюдающих перед каждым итоговым тестированием я уже вызубрила наизусть), все остальные предметы в сравнении с ним были лайтовыми контрольными. У друзей сдача основных экзаменов для поступления затянулась – Катя и Дима выдохнули после истории тридцать первого числа, Оксана – после химии, которую сдавала в один день со мной, Антоном и Идой пятого июня, мы тогда писали английский. Последней еще предстояло попотеть на обществознании – она отстреливалась позже всех и писала ЕГЭ вместе с Макаром. Тем не менее, мы, своим гуманитарным товариществом, все равно находили время на встречи и общение друг с другом. По большей части, женской составляющей. Ида Галич пригласил(а) в беседу Оксану Фролову. Ида Галич в беседе “РЫСИ” (18:03): ну все, теперь все рыси в сборе!!! Оксана Фролова в беседе “РЫСИ” (18:04): аахаххахаххахахаххаа я думала, вы шутите, что беседа так называется! Ида Галич в беседе “РЫСИ” (18:04): никаких шуток, посмотри на нас – такие же длинноногие и с ушами-локаторами!! Екатерина Добрачева в беседе “РЫСИ” (18:05): Добро пожаловать в семейство кошачих! Оксана Фролова в беседе “РЫСИ” (18:05): надо это отпраздновать! вы в беседе “РЫСИ” (18:07): Предлагаю next weekend, у меня как раз родители за город упорхнут. Оксана Фролова в беседе “РЫСИ” (18:08): i'm sorry vy iz anglii? вы в беседе “РЫСИ” (18:08): Yes) Завтра устный, настраиваюсь. Екатерина Добрачева в беседе “РЫСИ” (18:09): Девочки, а завтра, кстати, вы чем заняты? Ида Галич в беседе “РЫСИ” (18:10): так блять! ну-ка ничего не планируем пока я с общагой не разобралась И действительно... Пусть Ида разберется с общагой, а я проведу вечер с Антоном, как и было обговорено. От первой совместной ночи сердце уходило в пятки. Не то что бы мы договорились, что безоговорочно и торжественно отдадим друг-другу девственность, но от осознания, чем может закончится планируемая ночевка, все-таки немного потряхивало. Мама знала, что он останется у меня. Папа – упаси господь. Из-за современности матери пришлось все-таки вытерпеть неловкий разговор с разбором полетов и методов контрацепции. Это, конечно, был испанский стыд. Лучше бы она промывала мне мозги по поводу ЕГЭ... На следующее утро мы выходили из дома вместе – я на английский, она – в аэропорт. – Обязательно напиши, как пройдет экзамен, – целовала она меня в щеку, провожая до такси, – все еще переживаю, что не встречу тебя после. – Да не волнуйся ты так, устная часть – это как домашку сдать. Считай, что все уже закончилось. Так что спокойно лети на крыльях любви к отцу и ни о чем не думай! Она улыбнулась: – Антошке привет передавай. Ведите себя хорошо! – Ма-ам, – с улыбкой протянула я, – все, хорошей дороги! – Ни пуха, ни пера! – К черту! Мы обнялись и разъехались в разные стороны. Как и предполагалось, экзамен прошел быстро. Выходила я с него счастливая – главные муки позади, и можно наконец вдохнуть летний воздух свободы, начиная новую главу в жизни! вы (13:37): СДАЛА! Антон Шастун (13:38): ФУХ ЕБАТЬ и даже капсом, моя ты хорошая!!! До дома я так и доехала, делясь эмоциями. Антон ходил на устный за день до меня, также отчитавшись по своему состоянию уже вчера. Экзамены, вопреки ожиданиям, сильно нас сблизили, и я уже не могла вспомнить, когда мы ругались в последний раз. Да и в целом было ощущение, что жизнь налаживается – наконец, из планов на будущее оставались только подача заявления в вуз и совместный концерт Касты, на который Антон купил билет и мне. И, конечно же, наш сегодняшний вечер. Я снова драила и без того чистый дом, повторяя механические действия больше для того, чтобы успокоиться, чем для того, чтобы произвести на него впечатление. Удивлять его решила своими кулинарными навыками (и себя в том числе), чертыхаясь, пока готовила. Даже получила травму – порезала палец вместо бекона для карбонары. Он подъехал к восьми часам вечера, заходя в квартиру в более смущенном состоянии, чем обычно. – Предлагаю смотреть "Искупление", – выдал Антон почти с порога взволнованным голосом. – Ага, чтобы ты мне всю квартиру соплями залил? – Ты зачем спойлеришь? – возмутился он, – что, там все плохо заканчивается? – Если я тебе расскажу, чем заканчивается, ты еще больше на меня взъешься. – Справедливо. Тогда ты выбирай! Мы прошли в комнату, и я села за привычное рабочее место, открывая ноутбук. Он подошел ко мне сзади, укладывая свой подбородок на мою макушку и упираясь руками в ручки стула. – Как насчет этого? – демонстрировала я ему какое-то незнакомое название. – Да ну, я смотрел, мы на тридцатой минуты заснем. – А если этот? – О, это можно попробовать. А из еды закажем что-то? – Я приготовила пасточку, – подняла я на него голову. – Ты приготовила пасточку? – умиленно повторил он в ответ. – Да, хочешь есть? – Теперь хочу, – Антон поцеловал меня в щеку. – Тогда можем начать на кухне. Мы уютно устроились за большим кухонным столом, разложив еду с ноутбуком. Паста, честно говоря, на вид доверия не внушала. На вкус тоже оказалась не шибко приятной, хотя нужно было постараться, чтобы испортить макароны с беконом. Что ж, я и здесь отличилась. Но Антону, по всей видимости, нравилось: он улепетывал вилку за вилкой, полностью погрузившись в то, что происходит на экране. Досматривали фильм мы уже в моей комнате, сидя на кровати и облокотившись на стену, поставив ноутбук между. Постепенно он пододвигался все ближе, в какой-то момент оказавшись на моих коленях. Я гладила его волосы и улыбалась, пока он комментировал происходящее, периодически перехватывая мои руки. Когда с кинопросмотром было покончено, он щекоткой повалил меня, обнимая и прижимая к себе. А потом мы долго целовались. В определенный момент его касания стали смелее: он пальцами забрался ко мне под футболку и целовал более настойчиво, а я только сильнее съеживалась, пытаясь незаметно увернуться. Антон, достаточно долго терпевший эти увиливания, навис надо мной с задумчивым лицом и тихим хриплым голосом спросил: – Что такое? – Все нормально, что такое? – глупо переспросила я. – Ульян, – улыбнулся он. Я громко выдохнула, собираясь с силами. – Ну... Я стесняюсь тебя. – Нам не обязательно продолжать, если ты не хочешь. В плане, хочу, чтобы тебе было комфортно. Нет, я вот правда не понимаю, откуда в нем столько уверенности в ответственные моменты? Собравшись с духом и решив для себя, что этот момент когда-нибудь все равно наступит, я прошептала неловкое "хочу" и продолжила целовать его. Когда он стянул с себя футболку и его цепочка коснулась моей кожи, холод металла прошиб насквозь вместе со страхом: – Антон! Будет кровь, да? Он тихо засмеялся мне в плечо. – Это, конечно, максимально не сексуально звучит. Я буду стараться делать все нежно, доверься мне. Я только хмыкнула, закатив глаза и решительно затянув его в поцелуй снова. Надолго меня не хватило: – Стой, Антон, давай что-то подстелим. Его снова пробило на смех: – Я как будто бабушку пытаюсь соблазнить. – Тогда можешь потом хвастаться перед пацанами, что совратил милфу! Он громко захохотал, откидываясь на кровать. – Иди ко мне, моя ворчунья. Я прижалась к нему, а он заключил меня в кольцо рук, целомудренно поцеловав в лоб. Между нами так ничего и не произошло, но зато мы много смеялись в ту ночь, уснув в объятиях друг-друга. Лучшее начало лета, чем это, в целом было сложно себе представить.