Крепость: щитом и мечом (2)

Был самый разгар лета, когда власти Москвы едва не отдали приказ запретить въезд и вход в город. Народ валил толпами, стремясь найти здесь убежище. Впрочем, стражам было все равно, и они начали пропускать всех без разбора. Пропустили и израненного стрельца с мальчиком лет десяти. Алексей решил найти брата и переночевать у него. На Тверской странники нашли дом брата Алексея, которого звали Тихон. Добрый человек, он впустил в дом и брата, и мальчишку, который был с ним. Время было около полуночи, поэтому Сашка тут же уснул на лавке, а братья принялись беседовать. - Кто этот малец с тобой? - поинтересовался Тихон. - Это, Тишенька, важный человек. Хотя и не боярский, и не княжеский сын, а лицо значительное: он принят в семью воеводы Михайла Борисыча Шеина, что оборону Смоленска держал. Сильно привязался Михаил Борисович к Сашеньке, мальчик стал ему, как сын родной, а жена Михайла Борисовича тоже приняла его. Да только Михаил Борисович сейчас в ляшском плену, и боярин Романов тоже. Попросил он Сашку письмо доставить жене и сыну в Домнино. Да вот не ведаем, где это. Тихон постучал пальцами по столу. - Домнино, говоришь? А, знаю, где это. Помнишь моего кума, Петра Николаевича? - Рябого? Как же, помню! - Ну так вот, он живёт близ Костромы. Может, знает, где Домнино. - И как мы твоего кума найдем? - Так он же на Москве сейчас. Скоро, кажется, отправится в обратный путь. Вот вы и пойдете с ним. Надо только уговорить его. - И уговорим. - Как же он сладко спит, - Тихон кивнул на Сашку. - Ну и? Малец уже две ночи не спал. - Да, что ты так, Алёша, беспокоишься. Уж больно мне твой Саша напоминает моего Никитку. Хороший был мальчик, пока позапрошлым летом не утоп в Москва-реке. - А где, кстати, Алёнка твоя? - нахмурился Алексей. - Сбежала, - опустил голову Тихон, - Полюбился ей Гришка окаянный, вот она с ним и бежала куда-то в Рязань аль в Муром. И больше ни слуху ни духу о ней. А у тебя как, Алёшка? - Обыкновенно. Ни семьи, ни детей. Батюшку с матушкой схоронили мы с тобой восемь лет назад, так и я зазнобу больше не искал. - Найдём, Алёша. Нам с тобой только тридцать лет. И в сорок женятся. Предел жизни человека, как гласит писание*, 70 лет. - Да только не молоды мы. - И что с того? Великий князь Василий Иванович женился на Елене Глинской, когда ему 46 было. И ничего, два сынка было. - Не забывай, что оставил их государь сиротами. Да и не наше холопье дело царскую жизнь воротить. Поздно уж. Не хочешь ли спать? - Да, пора и разойтись. И два брата устроились тут же на лавках, забывшись беспокойным сном. *** Саша очень долго ворочался. Под утро ему приснилось, будто бы Сигизмунд дошёл до Москвы, а грузный пожилой поляк (кардинал?) тащит мальчика куда-то. Сашка вырывается... И просыпается. За окнами светало, где-то пели петухи. И тут только до мальчика дошло, что Москва уже полгода как во власти Жолкевского. Правда, Сигизмунду стало лень переться по бескрайним просторам Руси, поэтому он вернулся в Краков залечивать раны и лихорадку, которую подхватил в болотистых лесах Смоленщины. "Кто будет царём? Польский королевич Владислав?"- от этой мысли мальчика аж передёрнуло. "Яблоко от яблони не далеко падает." Саша поднялся на локтях и прислушался. Где-то слышались гневные вопли на польском языке и не менее пронзительный вопль на русском. "Клянусь богом, настанет день, будет свободной Русская земля!" Голос оборвался. "Brehun!" - крикнул кто-то по-польски. Сашка осторожно подкрался к окну и выглянул. На мостовой лежал тяжелораненный мужчина, у которого из груди текла красная струйка. Вдалеке шествовали поляки, а один из них поигрывал окровавленным кинжалом. Мальчик кинулся к Алексею и его брату и растолкал их. - Скорее! Там человек ранен. Тяжело. Может, можно ещё что-то сделать. Стрельцы недоверчиво покосились на Сашу, но выглянули из дома. - Кум! - вскричал Тихон. Мужчины подбежали к раненому, подняли его и отнесли в дом. - Кум, ты как? - спрашивал Тихон. - Тиша! Ты ли это? - забормотал раненый. - Я, я! Петя, наконец-то! Ты жив! Ты будешь жить! - Наверное, - ухмыльнулся мужик, - Дело мое плохое. Как бы не схоронили. Видали, как лях меня полоснул, - Петр расстегнул ворот рубашки, сдвинул в сторону нательный крест; из раны красной струёй текла кровь. - Ты будешь жить! - заплакал Тихон, - Господи, всех родных потеряю! Сашка выскочил из дома и осторожно пошел по улице. "Если здесь поляки, военные, значит, скорее всего, должен быть лекарь. Но только лишь бы не отказался, лишь бы не прогнал!" Мальчик свернул за угол, тщательно осматриваясь. После двух часов безрезультатных поисков Саша вернулся. Стрельцы возились возле Петра Николаевича. Ему было совсем дурно, его мучил жар. Алексея заботило, где найти священника - "Не дать душе христианской помереть без причастия!". Саша снова вышел из дома, рассчитывая ещё раз попытаться найти врача. Понимая, что это бессмысленно, мальчик решил повернуть назад. Тут его внимание привлекла карета, откуда вылез какой-то немец в очках, одетый в черный камзол. Кучер обратился к нему: "Куда едем дальше, доктор?". Сашка, немного научившийся немецкому, понял всё. Этот человек - спасение. Опрометью мальчик кинулся к карете и схватил человека в черном камзоле за плащ. Кучер хотел было ударить мальчишку хлыстом, но доктор остановил его. - Шего тебе, мальшик? - на ломанном русском языке обратился врач к Сашке. Сашу это сильно обрадовало, значит, не будет трудностей объясниться. - Там раненый. Вон там. Ему плохо. - А што с ним? - поинтересовался врач, - Жар? Дурно? Прилив крови к голове? Не трать мое фремя, мальшик! - Рана! Кинжалом! В грудь! - Што? - немец явно заинтересовался, - Итём! Сердце у Сашки стучало. Кажется, он уговорил лекаря. Лишь бы он не передумал, лишь бы помог. Мальчик привел доктора в пункт назначения. Тихон и его брат уже оплакивали лежавшего без сознания Петра, когда в комнату вбежал Саша с криком "Лекарь пришёл!" За ним степенно вошёл немец в черном камзоле, в очках и с чемоданчиком в руке. Поглаживая другой рукой бородку, врач поздоровался с присутствующими и приступил к осмотру. - Так, так... Cartilago costalis повреждена. Так. Кожа насквозь прошита, сердце не задето... Это хорошо. Кровь красная, это тоже хорошо. Вот что, господа! - обратился врач к присутствующим, - рану его я нахожу опасной, но не смертельной. Сперва надо убедиться, что в ране не осталось осколка. Потом надо будет зашить место ранения и дать больному прохладительный напиток как жаропонижающее. Затем месяца полтора на поправку. Вопросы есть? - Никак нет. - Отлично. Один только нюанс. Мой ассистент по хирургии погиб в драке с московитами, поэтому мне нужна будет помощь. Кто поможет? Саша взглянул на стрельцов: они явно не горели желанием помочь. Тогда мальчик выступил вперёд. - Я! - Вы? - врач, кажется, начал проникаться всё большим и большим уважением к Сашке. - Ты, Саш? - удивлённо протянули стрельцы. - Я, а кто же ещё? Не приглашать же кого-то с улицы? - Ну что ж, молодой человек, это похвально, - сказал врач, извлекая из чемоданчика инструменты, - Вас зовут, если не ошибаюсь, Alexander? - Верно. - Отлично. Тогда подайте мне вот этот скальпель... Ну, вот эти щипцы. Братья с изумлением следили за ходом операции. - Так, Александр, дайте-ка мне вон тот ножик. Спасибо. Тэк-с. Извлекли ненужное. Теперь мне нужны нитки. Да, вон те белые нитки. Спасибо. Так, вот и славно. Аккуратненько. О-па. Ещё немного. Ещё нитки! Спасибо. Вон ту иглу, пожалуйста. Да, вот так. Чёрт! Так... Зашили. Дайте-ка мне платок, вытереть инструменты. Воды! Отлично. Вроде всё. Теперь он будет спать четыре часа и проснется в более хорошем состоянии. Предупредите его, что в течение полутора месяцев ему нельзя будет ездить верхом и особенно напрягаться. В противном случае раны откроются, и его ждёт кончина мученика. Буду навещать вас. Врач подошёл к Саше. - Вы, молодой человек, весьма хорошо справились. Жаль, никак нельзя вас взять в ученики. Придется искать нового ассистента. Сколько вам лет? - Десять, будет одиннадцать в августе. - Вы достаточно молоды, но уже опытны в некоторых вопросах, Александр. Если вам понадобится моя помощь, моя фамилия Шпицгаузен. Здесь я проживаю в вашем Китай-городе, а в Германии в Штутгарте, N-штрассе. В Польском королевстве я живу в Кракове на улице N. И, потрепав мальчика по волосам, вышел из дома. - Сашка, ты молодец! - восхитился Тихон, - Если б не ты, конец был бы человеку, который знает, как добраться до Домнино. - Он знает, как добраться до Домнино? - вскричал Сашка. - Да! Он знает! *** *Писание - Библия.