Любовь двух святых узников

      Консуэло одолевал голод, отчего её уже начало мутить и не утолив который, она всерьёз рисковала совершенно лишиться сил, а затем и чувств — ведь она ничего не ела уже почти сутки, и причиной тому были все те волнения и та крайняя, предельная степень отчаяния, что пережила она во вчерашний день. И потому выбора у неё не было.       Зачерпнув первую ложку, наша героиня медленно, с осторожностью пригубила полупрозрачную жидкость, похожую на воду, где плавали мелкие куски овощей, и вкус приготовленной еды оказался сносным ровно до той степени, чтобы можно было за раз проглотить целую ложку.       "В самом деле — не станут же они кормить нас так плохо, чтобы после мы мешали им своими стонами и дурными запахами — этого не вынесут даже самые отъявленные и глухие к чужим страданиям негодяи".       И, в известной степени отрешившись от окружающей действительности, незаметно для себя, Консуэло съела всё, что было принесено ей. Ещё с детства она имела склонность за едой разучивать новые песнопения или делать в уме упражнения, что давал ей досточтимый учитель Никколо Порпора — словом, не тратить впустую ни одного мгновения своей жизни.       Да и наслаждаться — как тогда, так и сейчас — было особо нечем, ибо, будучи как ребёнком, так и ещё совсем юной девушкой, наша героиня за весь день могла позволить себе лишь несколько ложек риса, разделив их с так чисто и искренне любимым ею Андзолетто. Дальнейшие же события в её жизни — предательство этого единственного существа, с которым, как тогда, в прошлом казалось Консуэло, она не была близка как ни с кем иным, череда разлук с театром (наша героиня всегда воспринимала сцену как живое существо, и любила почти так же как того итальянского мальчика, того сироту, с которым она только и видела продолжение своей жизни, и, всякий раз, приходя на подмостки, прислушиваясь к собственным ощущениям и едва различимым звукам скрипа подмостков, чувствовала малейшие изменения ауры и почти тотчас же понимала, как нужно подать образ, воплощаемый на сцене, сегодня — что будет лишним в проявлениях характера её персонажа, но не повредит роли, а какие детали — движения, выражения глаз и жесты — напротив, нужно добавить, так же оставив сущность той, что она облекала в плоть и кровь, заставив сойти с книжных страниц - неизменной), встреча с Альбертом, все его и их совместные подвиги и злоключения, горести и радости, слёзы и смех — воспитали в нашей героине привычку много размышлять как о решениях уже принятых, нередко подвергая последние сомнениям — если тот или иной выбор неизбежно приводил к человеческим страданиям, а бездействие породило бы вечную, томительную неопределённость и повредило бы всем, кто был так или иначе причастен к сложившейся ситуации, но прежде всего — ей самой.       И, учтя всё вышесказанное и принимая во внимание то, как сложились обстоятельства сейчас — для Консуэло вновь не составило трудности вновь погрузиться в состояние глубокой задумчивости обо всём том, что мы так подробно и старательно описывали на протяжении множества последних глав.