Humanity

      'Flyer Liars' были не совсем высококлассной группой, но статус Лайфлайн в очередной раз способствовал убеждению. Новизна того, что легенда стала частью выступления, была слишком хороша, чтобы от неё отказаться, и им сказали, что новейшая легенда также одобрила эту идею.       То, что они знали о новичке, было скудным. Эти вещи не часто были так окутаны тайной, но единственное, что они знали о ней из слухов сегодня вечером, это то, что она была женщиной, и она очень, очень сильно опаздывала.       Или это, или она решила пока не показывать себя. Она могла быть любой из заурядно выглядящих присутствующих людей. Это может быть её стратегией. Возможно, она была среди них, проводила разведку, знакомилась с Легендами и искала слабые места, а они и не знали, кто она такая.       Но Лайфлайн не слишком беспокоилась о том, чтобы найти её. Когда она поднялась на сцену, наконец-то сумев сыграть на своих барабанах — новая установка с тех пор, как предыдущая сгорела дотла — она не смогла удержаться и посмотрела в толпу, чтобы посмотреть, там ли он. Он ничего не обещал, но она не теряла надежды. Это ни капельки не отвлекало её, когда она позволила себе погрузиться в ностальгические ощущения от совместной игры с коллегами по группе — хорошо отлаженный сплав гитары, барабанов, вокала и скрипки. Её не волновало, что это не соответствовало модному месту проведения, она всегда была бунтаркой.       Она думала, что сим не отвлечет её, но она действительно пропустила удар совсем чуть-чуть, когда увидела необычно высокого зрителя в капюшоне где-то в глубине зала. Он оставался до тех пор, пока её выступление не закончилось, а затем вышли на бис.       Кланяясь, она заметила, что фигура исчезла. Типично.       Она осталась, чтобы немного пообщаться, сказать 'спасибо'. Джей Ди и Кларк оба пригласили её выпить, но она отказалась. Вместо этого она отправилась на его поиски.       Несмотря на одежду, он все ещё возвышался над большинством людей, так что найти его было нетрудно, и все же Лайфлайн нигде его не видела.       Она вышла на улицу, гадая, сможет ли застать его там, но и там его тоже не было. Она улыбнулась про себя, взглянув на крышу здания и увидев пару парадных туфель, свисающих с края. Он снова забрался наверх, подальше от людей. Его действительно было легко прочитать.       Ей пришлось забираться на крышу старомодным способом, без помощи каких-либо когтей, похожих на ледорубы. Это было запрещено для лиц, не являющихся сотрудниками, но это не помешало ей уломать одну или две запертые двери.       — Я знал, что ты придешь сюда, как только увидел, как ты ухмыляешься с улицы.       — Тогда тебе стоило сбежать раньше, — ответила она, усаживаясь на приличном расстоянии от него и позволяя своим ногам свисать с края вместе с его ногами. Ни один из них не боялся высоты. Он быстро обратил внимание на то, что было у нее в руках.       — Еще одно ненужное подношение, я полагаю.       — Это не навсегда. Джей Ди убил бы меня, если бы узнал, что я вообще принесла это сюда, — сказала она. Она расстегнула зажимы футляра для скрипки, который держала в руках, и извлекла оттуда инструмент.       — Почему ты делаешь все это для меня?»       — Не знаю, может быть, какое-то чувство вины. Может быть, теперь я думаю о тебе как о друге.       — Ты мне ничего не должна. Перестань думать, что ты это делаешь. Это раздражает.       — И все же ты здесь и одет в это. Тебе действительно пора перестать говорить одно, а делать другое. По крайней мере, будьте последовательны. ‘Раздражает’, хах.       Она увидела, как его руки сжались в кулаки. Он снял перчатки, обнажив серебристые руки, украшенные логотипом 'Hammond'. Рукав его рубашки не доходил до запястья, и его длина становилась очевидной всякий раз, когда он сгибал руку. Однако в остальном всё выглядело неплохо. Бот был странной формы, но не жутковатый, и в костюме можно было почти забыть о нечеловеческих зазорах в его суставах. Они придавали ему объем таким образом, что он выглядел скорее похожим на человека.       — Ты пялишься.       — У тебя короткие рукава. Этого бы не случилось, если бы ты пришел лично, как я просила.       Он сам поправил их, потянув вниз за одну из треугольных запонок мимо того места, где они лежали естественно, словно в знак отрицания.       — Все в порядке.       — Те идёт.       Он вздохнул, словно комплимент придал ему сил, и уставился на город.       Даже спасибо не скажешь? Подумала она. Ни за комплимент, ни за хлопоты по пошиву костюма. Это все еще беспокоило её.       — Ты была хороша там, внизу, — выпалил он вместо этого.       — Хм, — она покраснела. — У тебя получается делать комплименты всё лучше и лучше. Может быть, однажды ты даже научишься принимать их, — с этими словами она протянула ему скрипку и смычок к ней. — А теперь почему бы тебе не показать мне то, что ты умеешь.       Сначала он не поверил. Он уставился на неё, колеблясь, будто обдумывая эту идею. Он делал даже самые незначительные вещи намного сложнее, чем они должны были быть. Но, в конце концов, он взял в руки оба компонента инструмента и умело расположил их: металлический подбородок прижат к подставке для подбородка, пальцы прижаты к грифу, уже выбирая аккорд.       Все его движения были медленными, неуверенными, пока он не прижал смычок к струнам и, наконец, не начал играть. То, что доносилось из инструмента, было простой серенадой, мелодией, которую Лайфлайн никогда раньше не слышала. По всей вероятности, эта песня не была популярна в течение нескольких столетий. Когда Лайфлайн покачивала головой, погружаясь в мелодию, восхищаясь его архаичной манерой одеваться, ей пришло в голову, что сим вполне мог бы предложить ей заглянуть в прошлое. Он был живой капсулой времени, секреты которой были доступны только самым удачливым и настойчивым людям.       Мелодия стихла. Ревенант был доволен собой, что не сфальшивил ни разу.       Лайфлайн хлопнула в ладоши.       — Никогда бы не подумал, что у тебя такой талант.       — Это детские шалости. То, что они заставляют практиковаться новичков. В этом нет ничего особенного, — сказал он, говоря так, как будто это был обычный и всемизвестный факт. Он поспешно вернул ей скрипку, горя желанием поскорее от него избавиться.       — О, не принижай себя. Похоже, стандарты тогда были намного выше, чем сейчас, потому что для меня это не звучало как «для новичка», — рассмеялась она, убирая скрипку обратно в футляр и захлопываю его на задвижку. Ей действительно следует вернуть это, пока у Джей Ди не случилась паническая атака.       Она встала, чтобы уйти. Как бы плохо ей ни было, расставаясь с ним, она должна вернуться ко всем остальным.       — Подожди, — сказал он.       Она остановилась, ожидая, что он что-нибудь скажет, но он, казалось, как обычно, с трудом подбирал слова.       — Неважно.       Она ухмыльнулась.       — Если ты не хочешь, чтобы я уходила, тогда пошли со мной, хорошо? Вечеринка всё ещё продолжается. Музыка не живая, но её достаточно, чтобы танцевать.       — Ты должно быть шутишь.       — Какое оправдание у тебя теперь есть? Ты больше не выделяешься, — это была полуправда. Он выделялся своим ростом, но, по крайней мере, в нём не было заметно ничего нечеловеческого.       Руки Ревенанта ерзали у него на коленях, теребя то одну то другую. Лайфлайн должна была признать, что было забавно наблюдать, как за последние несколько дней он превратился из черствого в нервного.       — Давай, — она протянула ему руку, чтобы помочь подняться, что, вероятно, было глупым жестом, учитывая, что он, вероятно, перевешивал её в раз десять.       Он не взял её за руку, но всё-таки встал. Он сидел сгорбившись, опустив голову и уставившись в пол. Он что, пытался казаться ниже ростом? Или, может быть, просто позволил капюшону скрыть своё похожее на маску лицо?       Он встал, но не двинулся с места, прижав руки к бокам и уставившись в пол, не зная, что делать дальше. Очевидно, он нуждался в некотором ободрении.       Лайфлайн отложил скрипку и протянул руку, чтобы схватить его за галстук, высвободив его из аккуратной, тщательно подобранной складки и потянув её, а заодно и его самого, вперёд.       Это, наконец, заставило его перестать пялиться в землю, теперь он смотрел на неё, и она не могла сказать, взволнован он или в ярости. Он быстро одернул галстук и зарычал.       — Не делай этого, — пробормотал он, поспешно засовывая его обратно в жилет. Он поправлял его гораздо дольше, чем было необходимо, и, казалось, был раздосадован тем, что у него не было зеркала, чтобы осмотреть работу своих рук. — Особенно не там, внизу.       — Это значит, что ты идешь?       — Я могу сказать, что пожалею об этом.       — Да ну? Правда что ли?       — Смешно.       Вернувшись в танцевальный зал, он принял ту же самую сутулую позу. Он натянул капюшон так сильно, как только мог, постоянно поправляя его. Он пытался держаться по краям комнаты, подальше от толпы, но Лайфлайн этого не хотела.       Она схватила его за запястье и потащила на танцпол. Он мог бы сопротивляться сильнее, если бы захотел, но все равно позволил ей вести себя.       Музыка была медленной. Ревенанту очень хотелось, чтобы это было немного более быстрое и бодрое. Но это было не так, и ничто не могло остановить Лайфлайн, когда она положила руку ему на плечо и взяла его в свои.       — Люди будут пялиться. Они будут осуждать тебя.       — Ты слишком много переживаешь, старикашка.       Ей всегда нравился процесс общения с интровертными личностями и наблюдения за тем, как они раскрываются. И если большинство её друзей было интровертами, то этот был интровертом на стероидах, с примесью какой-то убийственной нестабильности.       Но он не казался таким неуравновешенным, как все думали. Он держал себя в руках. Он не причинил вреда своему товарищу по команде, и, похоже, он не хотел просто нападать на кого-то случайным образом. Ей было интересно, насколько сильно он блефовал. Присоединение к играм даже казалось странным вариантом для кого-то, кто, предположительно, вышедшего из-под контроля. Это было не единственное место во Внешних Землях, где можно было убивать и оставаться безнаказанным, но это было одно из немногих мест, где это активно поощрялось.       С другой стороны, что она вообще знала? Она знала его только по его действиям по отношению к ней.       В любом случае, если бы ей удалось утихомирить его, она почувствовала бы, что оказывает услугу всем. Если он не мог умереть, он мог бы, по крайней мере, прожить всю жизнь с меньшим количеством жертв, и, возможно, это помогло бы ему сделать это. Это могло бы даже помочь спасти её друзей на арене.       Но тогда, возможно, всё это было причинами, которые она выдумала, чтобы оправдать свои действия. Она не лгала, когда сказала ему, что он чертовски хорошо выглядит в этом костюме.       Она поняла, что ведет танец. Он неловко отказывался положить руку ей на талию, и поэтому она просто свободно болталась, когда он двигал ногами в такт с её ногами. Его движения не были неуклюжими, и она была убеждена, что у него получилось бы это хорошо, если бы он позволил себе попробовать.       Но, похоже, сегодня вечером у него не будет такого шанса. Когда песня начала стихать, пара услышала какой-то шум.       — Эй, эй, что ты делаешь? Отпусти её!       Ревенант покачнулся в сторону от громкого, разбивающегося вдребезги удара бокала с вином по его голове. Он не был пустым.       Ему потребовалось мгновение, чтобы осознать, что произошло, когда он отпустил Лайфлайн, и, вытер вино с лица, усмехнулся.       — Я, вероятно, заслужил это, но у кого из вас, идиотов, есть желание умереть?       — Это, должно быть, я, — ответил пылкий женский голос. Высокая загорелая женщина с сияющими каштановыми косами, окрашенными в оранжевый цвет, подошла к паре, когда сим оттолкнул свою партнершу по танцу, почувствовав угрозу.       Поначалу голос показался незнакомым. С другой стороны, её лицо сразу же пробудило в его голове воспоминания, хотя в последний раз, когда он видел её, когда она была намного моложе.       — Вы все отвратительны мне, позволяя этой штуке разгуливать здесь.       На женщине были высокие каблуки и тонкое белое платье. Если бы у него не было контекста, Ревенант принял бы ее за какую-нибудь заурядную филантропку, приехавшую сюда, чтобы потенциальные папики поцеловали её в зад.       — Кто эта chica?       — Меня зовут Лоба, дорогой, разве ты не слышала? Теперь я одна из вас.       — Ах, наконец-то это новенькая! — Естественно, Гибралтар был первым, кто приветствовал её.- Добро пожаловать в клуб, сестрёнка!       — Ты кажешься милым, может быть, я пощажу тебя, когда мы окажемся на арене.       — У-у-у, жесткие слова от новичка. Она мне нравится.       Но Лобу не интересовало ничего из того, что мог сказать Гибралтар, она была зациклена на симе, который, казалось, застыл на месте вместе с ней.       Она приблизилась к нему, выражение отвращения на её лице только усилилось, когда она подцепила своими длинными ногтями подол его рубашки.       — Как мило, кто-то нарядил тебя, чтобы ты мог притвориться человеком.       Лайфлайн, как обычно, первой бросилась на его защиту, встав между ними.       — В чем твоя проблема, новенькая? Имеешь что-то против симов?»       — Симов? Нет, ничего не имею против их вида, кроме этого. Хладнокровно убил обоих моих родителей прямо у меня на глазах, когда мне было девять лет, или он никогда не рассказывал тебе, что он делал до Игр?       — Мдааа, это печально, жаль тебя, chica.       — Это правда, братец?       Все взгляды были устремлены на него, даже глаза медика. Врать не было смысла. На самом деле он никогда не прилагал особых усилий, чтобы скрыть свою истинную натуру.       — И в чём она не права? — пожал он плечами. — Почему вы все выглядите такими шокированными? И чем по вашему занимаются убийцы? Раздают конфеты? Может быть, вам стоит спросить её, каким бизнесом занимались её родители.       Никто на самом деле не знал, как реагировать, и воцарилась гробовая, неловкая тишина.       — Ты действительно знаешь, как испортить вечеринку, девочка, — ответил он.       — В самом деле? Я думаю, что я оживила обстановку, если уж на то пошло, — сказала она, глядя на медика с беззастенчивой насмешкой. — Ты хочешь рассказать своей девушке обо всех тех людях, которых ты убил? Пытали? Сколько, таких как я, ты ещё породил?       — Ты действительно провела свое исследование, ха, — усмехнулся он.       — Я бы не стоило бы моего внимания, если бы не ты, demonio, — сказала она, потянувшись за пистолетом, висевшим у неё на боку. Его инстинкты вспыхнули, когда он пригнулся, чтобы увернуться от выстрела, который громко прозвучал, ударившись об пол позади него.       Он тихо рассмеялся, рука сжалась в кулак, когда он замахнулся на нее. Но незнакомка оказалась на удивление проворной, даже на пятнадцатисантиметровых каблуках и в платье. Теперь он набросился на неё, вытянув обе руки.       — Как насчет того, чтобы я закончил работу? Тогда ты сможешь передать привет мамочке и папочке от меня.       — Вот оно. Покажи свое истинное лицо этим замечательным людям, Демон, — громкий ВЫСТРЕЛ разнесся по комнате, когда она шмальнула прямо ему в грудь. Конечно, этого было недостаточно, чтобы убить его.       — О, вот это было не очень лестно. Этот костюм был дорогим.       Потасовка продолжалась недолго, прежде чем вмешались остальные. Гибралтар скрестил руки на груди и встал перед Ревенантом, блокируя его, когда тот попытался обойти его и снова броситься на свою цель. Лайфлайн и Октейн, в свою очередь, заблокировали Лобу, и между ними троими бой был окончен.       — Ты эгоистка, — съязвила Лайфлайн, донельзя раздосадованная тем, как изменился вечер.       — О, и как ты себе это представляешь? — Лоба тут же огрызнулся в ответ.       — Может, он и монстр для тебя, но он никому не причинял вреда, а теперь ты устраиваешь сцену при всех. Ты хочешь подраться? Прибереги это для Кольца, ведь именно поэтому ты здесь, не так ли?       — Мне действительно наплевать на твоё мнение, малышка, особенно учитывая твой вкус в выборе партнеров по танцам.       Она восприняла оскорбление спокойно, расправив плечи и подняв кулаки, готовая к драке, если попытается воспринять это дальнейший. Но новая легенда, видя, как другие бросаются между ней и её целью, передумала. Она пришла не для того, чтобы убивать каких-то реальных людей.       — Я увижу тебя на арене, Демон, и когда я это сделаю, я хочу, чтобы ты запомнил это лицо.       — О, я так и сделаю.