Humanity

      Ревенант зарычал.       — Да вы блять шутите?       Он и раньше злился, и до сих пор злился, но теперь к этому добавилось сильное уныние, неудовлетворенность и отсутствие завершенности. Он ненавидел это чувство и хотел, чтобы оно исчезло. Вот почему он пришел сюда. И теперь, благодаря этим дурацким кожаным мешкам и этому одному любителю кожаный М.Р.В.Н., он упустил свой шанс.       Не имело значения, что его убийца был мертв, имело значение, что он не был тем, кто убил его, чтобы осуществить свою отчаянно необходимую месть. Не было никакого удовлетворения, когда ваша цель покончила с собой.       Люди из Синдиката вынесли труп за дверь, больше не привлекая к себе внимания. Остальные участники вечеринки, казалось, пребывали в блаженном неведении относительно того, что только что произошло, а если и видели, то не знали подробностей. Они немного пошептались и продолжили вечер.       Ревенант стоял снаружи, наблюдая, как люди из Синдиката забрасывают труп в кузов фургона и уезжают. Ему доставляло некоторое удовольствие видеть, как с этим человеком обращаются так бесцеремонно. Это всё что у него осталось.       — Хей, есть минутка? — девушка в голубом платье вышла наружу, нарушая тишину.       — Нет, нету, — он собрался уходить. У него было плохое настроение для разговора.       — Ревенант, погоди, — она схватила его за руку и получила убийственный взгляд в ответ. Он яростно стряхнул её с себя и выглядел готовым к убийству.       — Не трогай блять меня, — предупредил он. — У тебя есть желание умереть, мешок с костями?       — Послушай, мне жаль, что такое произошло.       — Это слишком, тебе жаль? Это все твоя вина, что я не смог убить этого гада.       — Я не жалею, что тебе не удалось кого-то убить, мне жаль, что тебя убили, это выглядело болезненно.       — Мне насрать на твою жалость.       — Что ж, очень жаль, потому она у меня есть.       Ревенант зарычал. Она ему так надоела, с чего это она начала отвечать ему таким тоном? Он приподнялся, чтобы посмотреть ей в лицо, и посмотрел сверху вниз.       — Тебе следует следить за своим языком, прежде чем я его вырву. Она продолжала стоять на своём, совершенно бесстрашная.       — Я знаю, ты бы не проглотил свою гордость и не пришел ко мне за помощью, если бы смерть была чем-то приятным. Я просто думаю, что для тебя важно знать, что кто-то видит это и не думает, что ты этого заслуживаешь, никто этого не заслуживает.       — О, но я заслуживаю. Вы слышали своего клоуна-приманку, не так ли? Может быть, я убил всю семью этого парня, и у него была веская причина убить меня.       Лайфлайн покачала головой.       — Нет, ему было нужно что-то другое.       — Отлично, мне плевать.       — Он довольно легко сдался, не так ли?       — О чём, черт тебя дери, ты говоришь, — казалось, Лайфлайн знала больше, чем он, и ему это не нравилось.       — Подумай. Он убьет тебя, и что тогда? Он приходит сюда просто повеселиться? Я в это не верю. Он был здесь, чтобы что-то сделать с нами… Я не думаю, что его претензии были только к тебе.       — Мне плевать.       — Ох, да ну? Большой гордой машине мести все равно, получит ли в конце концов его убийца то, что он хочет? Тебя это ни капельки не беспокоит?»       — И чего же он хочет?       — Я не знаю. Смерть легенд — вот о чём я думаю.       — Что ж, к сожалению, вы все живы, так что, я думаю, он проиграл.       — У него была таблетка для самоубийства, он был готов к тому, что его поймают и получат информацию, которой он располагал. Джей Ди сказал, что видел подозрительного человека, шныряющего за кулисами, так что я подозреваю, что этот, кто был в Уголке. Он был готов умереть, чтобы что-то скрыть.       — Что ж, Нэнси Дрю, похоже, тебе нужно осмотреть сцену, так почему бы тебе не сбежать и не оставить меня в покое.       — Никто больше не воспринимает это всерьез. Во Внешних Землях всё идет своим чередом; они все делают вид, что ничего не случилось, изводя меня, чтобы я готовилась выйти на сцену и начать, — пожаловалась она. — Вот почему я пришел к тебе.       — Ааах, вот оно что. Скрытый мотив. Тебе всё равно на меня, тебе просто нужна помощь.       — У меня могут быть обе причины. Зачем мне было тебе помогать?       — Я угрожал тебе.       — Тебе меня не напгуать, я тебе уже говорила.       Ревенант выпустил когти, превратив свои руки в причудливо длинные, острые веретенообразные штуки, и уставился сверху вниз на невысокую, беззащитную медика в ее маленьком платьице.       — Тогда ты идиотка.       — Твой убийца победит, если я окажусь права, а ты мне не поможешь, — вот и все, что она сказала, не сводя с него глаз.       Ревенанту потребовалось мгновение, чтобы осмыслить это. Действительно ли ему было не все равно? Медик была умнее, чем она показывала, и он понял, что она была права. Нападавшему явно было все равно, умрет он или нет, он пришел туда готовым умереть, так что его целью было что-то другое. Ревенант не видел этого, потому что он был сфокусирован на себе и на то, что с ним сделали. Но медик… Она поняла, что она также была права в том, что он точно не хотел, чтобы его убийца, или на кого бы он ни работал, получил посмертное удовлетворение.       — Хорошо, — признал он, убирая когти. Может быть, это было бы хорошим отвлечением. Не похоже было, что ему больше нечего было делать, и, возможно, это, по крайней мере, дало бы ему некоторое успокоение. — Каков твой план?