Humanity

      Внимание, которое она получала как легенда, через некоторое время могло стать немного ошеломляющим, но одна вещь, которая никогда не надоест Лайфлайн — это её популярность среди детей.       — Лайфлайн! — писклявый голос прорезал шумную болтовню в Уголке, когда медик посмотрела вверх, или, скорее, вниз, и увидела маленького мальчика не старше 6 лет, подбегающего к ней, а его папа следовал за ним.       — Простите, временами он бывает немного неуправляем, — извинялся отец.       — Ох, не переживайте, — заверила его Лайфлайн. — Теперь ты! Те идёт твой маленький костюм.       — Можно ваш автограф? — спросил мальчишка, протягивая потертый красный блокнот.       — Конечно, — Лайфлайн улыбнулась. Она взяла его книжку в руки и черканула свою подпись. — Как тебя зовут?       — Сэмпсон.       — Дляяя… Сэмпсона, с любовью, Лайфлайн, — она закончила и вернула ему блокнот, улыбаясь и видя его сверкающие глаза. Абсолютно очарованный.       — Спасибо вам, спасибо! — мальчишка захлопал в ладоши, когда его отец подмигнул медику и одними губами произнес 'спасибо'.       Это были такие маленькие моменты, как этот, размышляла про себя Лайфлайн. Ее улыбка дрогнула, когда она заметила кто-то пристально смотрит на нее с другого конца гостиной. Пожилой мужчина с грязными каштановыми волосами и растрепанным черным костюмом сидел за стойкой бара и смотрел прямо на нее с заметной усмешкой на лице, как будто она сделала что-то отвратительное. Она уже собиралась окликнуть его, когда услышала, как маленький мальчик, которого она видела раньше, практически закричал.       — БОЖЕ МОЙ! ПАПА! ПАПА! ЭТО ОН! ЭТО ТОТ НОВЕНЬКИЙ О КОТОРОМ Я ТЕБЕ ГОВОРИЛ!       Лайфлайн подняла глаза и мгновенно нахмурившись и придя в ужас, когда маленький мальчик подбежал к знакомой, высокой, красной, заостренной фигуре. Его блокнот для автографов все еще был невинно зажат в руке и размахивал им, когда он без колебаний приблизился к боту.       — Мистер Ревенант, можно ваш автограф тоже?       Он сидел где-то в углу Уголка, видимо зайдя с черного хода, и всё ещё был по большей части скрытен. Похоже, ему не понравилось, что его вот так окликнули.       Сим усмехнулся и Лайфлайн мгновенно забеспокоился, что ребенок уже мёртв.       — Они разрешают детям смотреть на меня? Это действительно какой-то мрак.       Восторг ребенка, казалось, угас, это была не та реакция, которую он ожидал. Для него все они были игровыми персонажами, и его удивило, что сим был таким же противным, каким он был в играх.       Он поднял свой блокнот и предложил его боту, которого не могла не позабавить неспособность наивного коротышки распознать его агрессию.       — О, конечно, я дам тебе автограф, — Ревенант обратил руку в лезвие и прицелился в блокнот. Сэмпсон был сбит с толку, и, казалось, до его сознания не доходило, что он в опасности. Ему очень повезло, что кто-то еще наблюдал за ним и был готов принять меры, чтобы остановить объект его восхищения.       — Вот этот! Всегда такой шутник! — Гибралтар закинул свою мускулистую руку на плечо сима и притянул его к себе, чуть не схватив за голову. Это произвело желаемый эффект — оторвало его от ребенка и основательно сбило с толку.       — ОТВАЛИ ОТ МЕНЯ!       Гибралтар проигнорировал его, когда свободной рукой взял у парня книгу для автографов.       — Вот что я тебе скажу, братец, я подпишу это за нас обоих! Как тебе это? У него такой ужасный почерк. Так что ты поблагодаришь меня позже, когда сможешь это прочитать, поверь мне       — Спасибо Гибралтар! Ты — мой любимый защитник.       — От… Ревенанта и Гибби, с любовью! Сэмпсону — продолжай верить, маленький чувак. Иии вот., — закончил он, возвращая книжку как раз в тот момент, когда Ревенант выдавил себя из «объятий» и попятился, стремясь увеличить дистанцию между ними, прежде чем занять позицию для атаки.       Отец Сэмпсона был гораздо более сознательным, чем его сын, и он понял намек Гибралтара, который указал на выход, поспешно схватив своего ребенка за руку и выведя его наружу.       — Но я еще не всё собрал, папа! — его голос исчез за дверью.       Ревенант кипел от злости, как посмел этот недоумок прикоснуться к нему. Но он был не тем, ради кого он был здесь, он не мог отвлекаться на него или надоедливых детей. Теперь, когда к нему привлекли внимание, он должен был действовать быстро, но, к счастью, ему не нужно было смотреть слишком долго, прежде чем он увидел знакомое лицо с видеозаписи с камер наблюдения в баре.       — Ох бля, — у мужчины не было времени встать со своего места и убежать, прежде чем Ревенант практически подлетел к нему и схватил за шею.       — Э-это ты, но как…       — О, хорошо, ты помнишь меня, — хватка Ревенанта на его шее усилилась. Люди пялились на него — ему было все равно. Устраивать сцену? Кого это волновало. На самом деле, неплохо. — Ты избавляешь меня от необходимости произносить монологи.       — К-как.? — выдавил он. Ревенант не мог не восхититься тем, что это всё ещё волновало его больше — вопрос, как он остался жив, а не молитвы о пощаде.       — Надо было задавать свои вопросы, когда я был в лучшем настроении, потому что сейчас… — он положил свои когти и приставил их к животу мужчины, вспомнив о его угрозе. — Теперь я умер, так что я очень зол, и мне нужно сдержать обещание, не так ли?       Он занес руку вверх. О, ему это должно было это понравиться. Но одна вещь, которую Ревенант упустил из виду — это его нынешняя компания, или, точнее, насколько они смелее и способнее обычной толпы. Прежде чем он успел хотя бы разрезать одежду своего убийцы, он почувствовал, как те же самые мощные руки обхватили его.       — Воу, братишка, таких танцев я прежде не видел, — эта чертова скала, приводящий в бешенство веселый голос разжигал его ярость, как никто другой. И теперь его владелец крепко держал его, когда он отрывал ноги от пола. — Сколько раз за сегодняшний вечер мне придется оберегать тебя от неприятностей?       Руки Ревенанта подогнулись под силой этого зверя, и он уронил свою цель, когда вокруг него собралась знакомая толпа. Он узнал медика, надоедливого бегуна и того, у кого были приманки, который всегда удивительно боялся его, хотя прямо сейчас выглядел довольно самодовольным.       — ОТПУСТИ МЕНЯ! — Ревенант зашипел, как дикая фурия. Он использовал ту малую свободу движений, которая у него была, чтобы ударить ногой и поднять когти к предплечью Гибралтара, глубоко вонзив их туда — тот едва вздрогнул.       — Хах, мой кот использовал ту же тактику.       — Ты пришёл сюда, чтобы создать проблем? — спросила Лайфлайн, помогая его убийце подняться с пола, будто он был лишь невинным свидетелем.       — Ты думаешь, мне настолько небезразлична ваша дурацкая тусовка, чтобы создавать проблемы ради нее? Этот гад пытался убить меня. И я здесь, чтобы отомстить, — он говорил уверенно, но это мало что дало ему от них.       — Он… пытался убить тебя, — Мираж приложил руку к подбородку и притворился, что размышляет. — Я имею в виду, ты, наверное, сначала что-то сделал, верно? Я что, сумасшедший, если так думаю?       Ревенант только свирепо посмотрел на него, и Мираж очень надеялся, что объятия Гибралтара выдержат.       — Пожалуйста, не ешь меня.       — Чем бы ни была эта потасовка, здесь не место для нее, братец. Если то, что вы говорите, правда, мы можем позвонить в Синдикат, попросить их разобраться в этом, забрать его для допроса…       — Я не хочу, чтобы его допрашивали, я хочу, чтобы он умер, — Ревенант извивался в его руках, все сильнее вонзая когти и приходя в ярость с каждой неудачной реакцией. Чувствовал ли этот человек вообще боль?       — Я не знаю, о чем говорит эта штука, — солгал его убийца.       Лайфлайн подозрительно молчала. Кажется она о чём-то думала, пока смотрела на Ревенанта.       — Я ему верю, — выпалила она.       — Прости, ты что? — рассмеялся Октейн.       — Я не так давно чинила его. Повязка, которую я наложил ему на руку, исчезла, как и следы царапин. Его нынешняя оболочка новая, значит, что-то случилось со старой… — она замолчала, глядя на обвиняемого.       Ревенант перестал царапать руки Гибралтара и посмотрел на медика, немного растерявшись от того, как она собрала воедино доказательства, о которых он даже не подумал, и, более того, как она снова защищала его. Неловко…       — Где это произошло?       — Ночной клуб рядом с городом. Если вы хотите пойти туда и взглянуть на записи с камер наблюдения, я уверен, это поможет убедить вас. А теперь отпусти меня, — он устал просить. Он ненавидел то, насколько сильной была эта легенда. — Прежде чем я решу, что хочу выпотрошить всех вас до единого, а не только его.       — Ага, это звучит безумно. Я понятия не имею, о чем это говорит.       — Это?       — Вы, ребята, защитите меня, верно? Это то, что делают легенды?       — О да, мы, по сути, супергерои, ничего особенного, — сказала Мираж, кладя руку ему на плечо. Ревенант не мог не заметить гримасу, промелькнувшую на лице мужчины, когда клоун коснулся он… впрочем, он его не винил.       — Это то самое место? — прервал его бодрый голос. Легенды посмотрели, как на экране Патфайндера появилось изображение, и в третий раз за эту ночь Ревенант стал свидетелем собственной смерти. Бот получил доступ к тем самым записям с камер видеонаблюдения, которые он сам видел не так давно. Попало ли это в новости?       — Хм, это… исчерпывающе.       — Это ничего не значит, это не я, — пролепетал подозреваемый.       — Я имею в виду, даже если бы это было так, как я уже сказал, робот-убийца, вероятно, сделал что-то, чтобы заслужить это.       — Да, продолжай говорить, ты следующий в моем списке, после него, — прорычал Ревенант.       — Гибби, твои руки ведь не устают, верно? Ты поймал его? Ха-ха, ха-ха., — Мираж неловко хихикнул, отступая на несколько шагов назад.       — О, я держу его.       Гибралтар отреагировал на его постоянное сопротивление тем, что сжал сильнее, и Ревенанту начало казаться, что он не может дышать. Он знал, что это ложь, что у него все равно не было легких, которыми можно было бы дышать, но все равно чувствовал это. Он перестал царапать руки Гибралтара и схватился за собственную грудь, задыхаясь, как будто задыхаясь.       — Ха, — это застало Гибралтара врасплох, и он чуть-чуть сбавил обороты, чтобы дать ему ‘отдышаться’. — Ты просто странный бот, братец.       — Ладно, что ж, я просто уйду отсюда, раз уж этот, похоже, хочет моей смерти без всякой на то причины, а ты похоже, ты изо всех сил пытаешься удержать его, — сказал убийца Ревенанта. Он повернулся, чтобы уйти, но обнаружил, что вход заблокирован двумя вооруженными мужчинами, входящими в дверь, одетыми в униформу Синдиката. Он застыл на месте.       — Какого чёрта? Кто вызвал их? — удивился Октейн.       — Ох да, друзья, я позвонил, пока вы спорили, потому что показалось, что владельцы разрушенного клуба назначили вознаграждение за личность этого нового друга. Разве я не должен был этого делать?       — Видишь, братец, его арестовывают, тебе не нужно никого убивать, все счастливы.       — Нет, я буду счастлив, когда он умрет, — прошипел он. Сколько раз ему пришлось повторяться?       Его убийца выглядел взволнованным. Сейчас на него смотрело слишком много людей, и те, кто пришел забрать его, были все ближе. Его поймали. Поэтому он сделал то, что сделал бы любой на его месте — он сбежал.       — НЕТ! — Ревенант закричал. Он вывихнул все суставы, какие только мог, и в конце концов сумел получить некоторые рычаги воздействия на Гибралтар. В его руках появилась крошечная щель, и он практически вылетел из них. Этот человек никуда не денется.       Он побежал к задней двери. Его убийце, возможно, удалось бы это сделать, если бы не тонкий металлический трос, который появился из ниоткуда и обвился вокруг него задолго до того, как Ревенант смог до него добраться. Со связанными руками и ногами он упал, и его потащили по полу к знакомому синему М.Р.В.Н.       — Тебе казалось важным, чтобы этот человек не сбежал. Хорошо ли я поступил, друг?       Ревенант рассмеялся.       — О, ты отлично справился, — усмехнулся он, потянувшись к скулящему человеку на полу. Но Патфайндер, как и все остальные, казалось, был абсолютно полон решимости отказать ему в том, чего он по праву заслуживал. Он ослабил хватку и толкнул человека себе за спину, полный решимости защитить его.       — Знаешь, вы все сейчас очень усложняете мне жизнь. Если бы ты просто позволил мне убить его, я бы оставил тебя ко всем чертям в покое, — хотя он не был совсем уверен в последней части, он был очень зол срывался почти на всех из них.       — Извини, друг, но я не думаю, что другие мои друзья хотят, чтобы я тебе это позволял, и обычно они правы в таких вещах.       — Эй, спасибо, М.Р.В.Н. — вмешался один из членов Синдиката, когда они надели наручники на ноги и руки сопротивляющегося беглеца и размотали ослабленный захват.       — Нет проблем, друг!       Ревенант двинулся к ним. Хорошо, он был связан, так легче… И все же он снова обнаружил, что связан. Патфайндер схватил его за руку, и, в отличие от Гибралтара, ему не нужен был хороший угол или вся его сила, чтобы удержать его. Он весил больше, чем на первый взгляд, и был таким же сильным.       — Ты не уйдешь, — прошипел он. — Я найду тебя. Мне все равно, сколько времени это займет, через скольких людей мне придется пройти. Я убью тебя.       — Позволь избавить тебя от лишних хлопот, — сказал мужчина. Ревенант наблюдал, как он открыл рот, выталкивая что-то у себя из-за зубов, после чего клацнул зубами. Он услышал хруст, и через несколько мгновений глаза мужчины остекленели, а изо рта потекла пена. Его конечности ослабли, когда люди из Синдиката подняли его в воздух, потрясенные тем, что их пленника на их глазах отправили в морг.