Легенда о Слепой Любви и Тумане Мести

      — А как насчёт Ветра Кровавой Долины? — После этих слов вокруг Ан Хуна и Нин Цзе закружился странный поток ветра вперемешку с энергией Инь.       Сердце Нин Цзе невольно сжалось. Давным-давно она была знакома с Ветром Кровавой Долины. Как много тех, кого она знала при своей прежней жизни, ещё осталось на свете?       Имя Ветра Кровавой Долины было Сюэ Чжоу. Могущественный демон, подчиняющий воздушные потоки своей воле и использующий их как своё главное оружие, обладал одним из самых сдержанных и мирных нравов среди остальных недружелюбных собратьев. Его рождение приписывают, согласно людским легендам, к периоду появления Несравненного Разлома.       В те времена, когда началась слава Сюэ Чжоу, Нин Цзе уже не являлась могущественной заклинательницей и была обделена поддержкой со стороны остального сообщества. По неизвестным до сих пор причинам Сюэ Чжоу не считал Нин Цзе врагом, а демоны и духи под его подчинением никогда не нападали на неё.       — Меня не напугать такой прогнившей душой. — Перед тем как произнести эти слова, тот мужчина на мгновение замешкался.       Этого можно было и не заметить, но Нин Цзе, знавшая его властную и непоколебимую натуру, точно могла сказать, что услышала в голосе этого мужчины мимолётную нотку страха.       — Свет моей добродетели всегда будет сильнее. — Мужчина продолжил строить благочестивого небожителя даже перед той, кто знала тёмную сторону его личности.       Его слова про свет и добродетель звучали настолько смешно, что не грешно было и засмеяться, но Нин Цзе не решилась на эту дерзость, ведь проклятые метки всё ещё были под его контролем.       Ан Хуна же ничто не останавливало от безудержного хохота. Чем больше тот мужчина показывал свой выстроенный и надуманный образ, тем сильнее душа демона пылала ненасытной яростью, открывая возможность энергии Инь просачиваться в окружающий мир. Нин Цзе знала, что Ан Хун с лёгкостью может контролировать потоки своей души, поэтому эта выходка была намеренной.       — Добродетели, кого ты пытаешься рассмешить. — Ан Хун даже не старался сдержать безудержный хохот — подобным поведением он хотел показать всё своё неуважение по отношению к этому мужчине.       Ученик подхватил наставницу под руку, пока второй рукой обхватил её тонкую талию. После прикосновения в душе демона на мгновение утихомирилась ярость. Всё тело Нин Цзе изнывало от усталости и боли, но стоило ей оказаться рядом с Ан Хуном, болезненные ощущения по неясной причине немного утихли. Так странно было ощущать энергию Инь, которая не давила и не пыталась подчинить волю, а нежно обволакивала и даровала мгновение покоя.       Чем дольше Нин Цзе стояла рядом с Ан Хуном и позволяла прикасаться к себе, тем сильнее это раздражало того мужчину. Энергия Ян проекции небожителей высвободилась. Казалось, ещё немного, и воздух заискрится. Конечно же, он не забыл про проклятые метки. Мгновенно они вновь начали давить и удушать, и даже неясная особенность Ан Хуна уменьшать боль не могла противостоять силе небожителя.       «Ты всегда должна стоять рядом со мной». — В судорожных и несобранных мыслях Нин Цзе всплыла давняя фраза того мужчины, заглушая собой все остальные. Его слова, тогда казавшиеся заботой и любовью, сейчас воспринимались как подчиняющий эгоизм.       И эти слова в те времена отражали правду: Нин Цзе не смела в присутствии этого мужчины отходить от него. По крайней мере, так было до её так называемого всеми предательства. Энергия Инь демона противодействовала энергии Ян того мужчины. Напряжение искрилось в воздухе, мешая свободно дышать. Всё вокруг будто закипало и одновременно с этим замораживалось.       Для Нин Цзе всё происходящее походило на жестокое ребячество, в котором каждый из мужчин пытался доказать второму то, с кем рядом она должна быть. Но из-за своей вражды они совсем позабыли про неё саму. Один душил её с помощью проклятых меток, а второй давил энергией Инь, мешая удерживать остатки сил.       Не став и дальше терпеть подобное отношение, Нин Цзе резким движением сбросила с себя холодные руки Ан Хуна и, стараясь унять дрожь в ногах, отошла в сторону. После этого поступка незримая схватка энергий прекратилась. Очаровательные звуки природы и остального мира, ранее заглушённые из-за борьбы двух противоположных энергий, вновь стали отчётливо слышны.       Нин Цзе с облегчением вздохнула. Из-за слепоты она не могла полностью контролировать свои движения, а внутренний глаз хоть и помогал понять положение душ, всё ещё плохо различал неживые предметы. Несмотря на все неудобства и боль, преследующие её уже на протяжении долгого времени, заклинательница старалась держаться стойко и уверенно.       — Я не стану более тратить время на столь недостойное создание. — Голос этого мужчины мог звучать одновременно повелительно и утешающе. — Нин Цзе, небесное сообщество винит меня в том, что ты снова осмелилась ходить по среднему миру. Они думают, будто я самолично простил и выпустил тебя.       Нин Цзе не была уверена, что небесное сообщество до сих пор помнит её и наказы, которые они закрепили печатями. Обременённая различными заботами небесная столица быстро забывала про свои приказы, наказания и про тех, кому они предназначались.       — Великий Владыка одарил меня прощением. — Нин Цзе постаралась удержать свой голос в уверенной манере.       Слово Великого Владыки было сильнее договора между небожителями и Нин Цзе. Если он самолично даровал прощение, то никто не смел бы возмущаться.       То, что сказала Нин Цзе, должно было хотя быть немного удивить Ан Хуна, но его душа ни на миг не дрогнула. Мало кто удостаивается прощения от самого Великого Владыки. Мог ли тот, кому подчиняется Ан Хун, рассказать ему о том, кто такая Нин Цзе? Но ведь никто, кроме небожителей, не знал о её прошлом и настоящем.       — Никто не знал об этом, — строго ответил мужчина.       Почему же Великий Владыка не поведал никому о своём решении? В небесной столице явно творится что-то неладное, раз Великий Владыка никому не может доверять.       — В западных гораэ масштабные вспышки энергии Инь, которые приводят к появлению демонов-стихий. — От этих слов Нин Цзе почувствовала во рту железный вкус, и он не предвещал ничего хорошего.       — Как знакомо, не правда ли? — с ухмылкой спросил Ан Хун.       Похожие инциденты предшествовали трагедии, произошедшей восемь столетий назад. В народе то бедствие прозвали «Пробуждение Несравненного Разлома». Поистине небывалая трагедия, изменившая мир на многие десятки лет, из-за которой разрушились многие кланы, в том числе и чистейший, как его прозвали в народе, клан Ци. Несравненный Разлом стал местом, где появились ныне одни из самых известных и свирепых демонов, таких как Ветер Кровавой Долины, Повелитель Подвешенного Моря, Забытый клинок Цун Тан и Юань Дэйю Трагичное Предвиденье.       В народе Несравненный Разлом всегда упоминался вместе со Слепой Любовью. Память людей устроена странным способом. Они с лёгкостью помнят о самых немногочисленных плохих поступках других, а множество добрых и бескорыстных забывают вмиг. Только память о подвигах и мудрости небожителей остаётся вечно, при этом забываются их неоднозначные и иногда даже скверные дела. Каждый для себя решал, какой поступок лежит на доброй половине, а какой на плохой. Хотя между ними не было разницы, ведь что хорошо для одного, плохо для второго.       Нин Цзе никогда не отрицала, что сыграла огромную роль в том, что случилось восемь столетий назад. Тысяча неповинных жизней оборвались от её клинка. Реки крови перемешивались с грязью под её ногами. Месяцы террора и убийств превратились в один долгий день. Всё это будет висеть камнем на её шее, и никогда её душа не сможет отмыться от прегрешений. Даже так Нин Цзе не отпускала призрачную надежду на то, что за оставшуюся жизнь она уравновесит благими поступками чашу весов.       — Небесная столица думает, что я замешана в этом? — с осторожностью спросила Нин Цзе.       Обвинять того, чья вина была доказана в подобном, было вполне обоснованно и логично. Нин Цзе не испытывала обиды по отношению к небожителям, ведь от них, как и от остального мира, была скрыта правда.       — Ты уже однажды уже была замешана в подобном. — Спокойствие в голосе и уверенность в словах этого мужчины раздражали душу Ан Хуна.       Демон не мог знать правды, в этом Нин Цзе была уверена, ведь она собственными руками, хоть и влечёнными чужой волей, убила тех, кто обладал хоть каплей ненужной и опасной для того мужчины информацией. Тогда по какой причине Ан Хун мог злиться на его слова? В его глазах Нин Цзе должна быть только бродячей заклинательницей, которая когда-то была замешана в скверных делах. Этот мужчина говорил так туманно, что истина, скрывавшая за ними, была понятна только им двоим. Для Ан Хуна они не должны были звучать оскорбительно или уничижительно по отношению к наставнице.       Поведение молодого демона стало ещё больше настораживать Нин Цзе. Он никак не реагировал на слова о её прошлом, но отчего-то злился на того мужчину. Они были из противодействующих сторон, и злоба была бы вполне объяснима, но сейчас небожитель не предпринимал попытки как-либо убрать демона, и Ан Хун почему-то испытывал непомерную ярость. Нин Цзе для себя могла найти объяснение неоднозначному поведению в двух причинах: либо тот, кто послал Ан Хуна, не поведал ему всей правды, либо он сам, зная тайны о Нин Цзе, скрывал свои намерения, давая неоднозначные ответы. А любом случае демону что-то нужно было от неё, и это точно не наставничество.       — Так же, как и ты? — Нин Цзе не сдержалась и выдала то, что давно лежало у неё на душе, но никогда не было высказано.       Прямых доказательств того, что этот мужчина был замешан в появлении Несравненного Разлома, у Нин Цзе не было. Но всё, что она знает о нём, подсказывало ей, что он был не последним, чьей рукой был пробуждён великий разлом. Никто не верил её словам тогда, и, скорее всего, никто так и не поверит. Этот мужчина был хорош собой и подавал достойный пример другим. Великий, могущественный и ещё множество прилагательных следовали перед его именем. Богатые храмы в честь него возводились и по сей день, а искренняя вера не уменьшалась, даже наоборот, в нынешнее время число его последователей делало его одним из главных божеств небес. Никто бы и не подумал о том, что за этой благочестивой маской скрывается настоящее чудовище.       — Мой белоснежный пион, неужели твой разум до сих пор отравлен чужой неправдой? — Его речи всегда были сладкими и с лёгкостью могли одурманить любого.       Белоснежный пион.       Это прозвище даже тогда звучало для многих странно, а сейчас, после того, сколько им пришлось пережить друг из-за друга, оно являлось ничем иным, как оскорблением и попыткой снова подчинить волю Нин Цзе. К сожалению для того мужчины, она уже давно не была той до дурости ослеплённой любовью девчонкой.       — Твои слова наполнены таким ядом, — спокойно сказала Нин Цзе, хоть её душа хотела кричать во всю силу и всему миру о той правде, что навсегда изменит не только её жизнь.       Со стороны, где предположительно стояла его проекция, послышался недобрый смешок. Всё же иногда маска великого небожителя не сдерживала его настоящую личность. Он знал, что делает и какие за этим будут последствия. Незаслуженные страдания, которые он, не скрывая удовольствия, причиняет другим, были для него самой прекрасной картиной, сделанной из наилучших материалов. Перед тем как вновь ощутить боль от удушения проклятых меток, Нин Цзе почувствовала струящуюся энергию Инь.       Мужчина хотел своими действиями склонить Нин Цзе на колени, но вопреки всему она продолжала гордо стоять, сдерживая видимую боль. Перед ним нельзя давать слабину — он всегда готов воспользоваться ею. Ан Хун в мгновение подскочил к наставнице, и опять его аура мягко обволокла её, давая на пару мгновений свободно вздохнуть. В этот раз он не предпринял попытки прикоснуться к ней, только стоял рядом, пока та позволяла это. Нин Цзе не сомневалась, что если она прикажет Ан Хун уйти как можно дальше, то он без лишних слов исполнит это.       — Освободи её! Сейчас же! — крикнул Ан Хун.       Конечно же, этот мужчина не послушается какого-то слабого демонёнка.       — У меня нет причин снимать сдерживающие метки. — Этими словами этот мужчина подтвердил мысли Нин Цзе.       Вот как он оправдывает это ужасное заклинание. Сдерживающие метки? Это даже звучало смешно, но Нин Цзе совсем не хотелось смеяться. Метки были настоящим проклятьем, позволяющим хозяину манипулировать душой и энергией своего слуги. Правда, ими нельзя было контролировать мысли и действия человека. Но это его никак не огорчало и не ограничивало в действиях, ведь многие поддадутся любому приказу, если их тело пронизывает нестерпимая боль и удушение. Этот мужчина любил манипулировать другими созданиями с помощью одного из сложных в понимании и самых искренних желаний — жить.       Если Нин Цзе, которую не без причины подозревают, выяснит виновного или виновных во вспышках энергии Инь, то она не только сбросит с себя подозрения, но и, возможно, сможет спросить с небес плату, которая будет заключаться в том, что они наконец сломают метки. Редкая и сладкая надежда, за которую Нин Цзе сиюсекундно впилась крепкой хваткой, могла опьянить и тем самым подвергнуть опасности, поэтому следующие слова она выбирала с осторожностью.       — Если я узнаю, в чём причина вспышек Инь, то великие небожители смогут разрушить проклятые метки? — сказала Нин Цзе, скрывая волнение от появившейся надежды.       Нельзя было показывать ему это чувство. Этот мужчина вновь надавил с помощью проклятых меток на шею Нин Цзе, желая, чтобы та наконец склонилась перед ним и стала упрашивать о крохотной, почти призрачной возможности.       — Хм. — Этот мужчина специально тянул время, наслаждаясь чужой болью. — Это будет решать совет небожителей: если ты докажешь им, что замолила и раскаялась в своих грехах, то, возможно, они дадут на это своё разрешение.       В том, как он со смешком произносил слово «сдерживающие», было что-то таинственное и зловещее. Именно это помешало возрадоваться открывшейся возможности. Он не давал никаких гарантий на то, что Нин Цзе после этого не будут терзать проклятые метки, но даже так её никто не сможет остановить от этой попытки.       — Я сделаю это, но для начала надо ослабить их, — уверенно и твёрдо сказала Нин Цзе.       Эти дерзкие, особенно для того мужчины, во многом слова могли возыметь неблагоприятный эффект. На мгновение метки ослабли, видимо, этот мужчина не ожидал, что она так быстро согласится на рискованное предложение.       — Хорошо, мой белоснежный пион, я могу осуществить. — Этот мужчина не оставлял попытки хоть как-то сломить волю Нин Цзе, но он больше никогда не дождётся этого. — Надеюсь, моя бескорыстная благосклонность к тебе не навредит мне в будущем.       — Этими словами ты подтверждаешь обратное, — вновь в разговор вмешался Ан Хун, но тон его голоса стал спокойнее.       Он явно знал больше, чем заявлял. Но зачем тогда нужно было говорить, что ты простой демон, если всё равно не скрываешь своих познаний о прошлом.       — Замолчи, нечестивый демон. Как при такой крохотной силе ты смеешь оскорблять меня?       На лице этого мужчины всегда оставалась ничего не выражающая улыбка, но никто и никогда не слышал его смех. Даже Нин Цзе.       В этот раз слова мужчины задели Ан Хуна. И не слабо. Энергия Инь в его душе стала выбираться наружу и окутывать владельца и Нин Цзе. Почему эти слова так сильно задели его? Тот мужчина и до этого ни во что его не ставил, тогда что изменилось в этот раз?       — Ан Хун, прошу, — ласково сказала Нин Цзе и протянула к демону руку.       Ан Хун не замедлил и обхватил запястье наставницы, тем самым приближая её к себе. Бушующая энергия Инь вернулась к владельцу вместе с нежным прикосновением.       — Какой послушный пёсик. Не с теми ты водишься, белоснежный пион.       Вместе с этими словами воздействие меток не только ослабло до прежнего уровня, но и позволило вернуть небольшую часть утраченных сил. Хоть это была даже не половина от прежних сил Нин Цзе, но даже так она сейчас могла сравниться с высокоранговыми заклинателями.       Ощущение присутствия проекции того мужчины бесследно исчезло. Нин Цзе вздохнула с долгожданным облегчением.       — Я был готов вцепиться в его лживую глотку, — практически зарычал Ан Хун, ходивший туда-сюда от переполняющих его напряжения и злости.       Теперь, когда того мужчины не было рядом, Нин Цзе решила узнать ответы хотя бы на крупицу своих мыслей. Хоть она и привыкла с недоверием относиться к любому существу вне зависимости от его происхождения, сейчас же ей хотелось верить в благие по отношению к ней намерения Ан Хуна. На мгновение, когда только зародилась мысль о желании доверять скрывающему правду демону, Нин Цзе отругала себя за такое наивное и мечтательное поведение. Нельзя возлагать на кого-либо свою надежду, ведь если они не смогут исполнить её, то вина будет не на них, а осадок в отношениях останется.       — Ан Хун, откуда тебе знать, врёт ли он или нет?       Он ненадолго замялся, даже звуки шагов смолкли.       — Мой… хозяин знает правду о делах того скверного небожителя. — Его слова совсем не полнились уверенностью.       — Твой хозяин — Ветер Кровавой Долины? — Это было одно из первых предположений.       — Да. — В этот раз голос ученика звучал сдержанно.       Нин Цзе хотелось задать ещё вопросы, но людской крик помешал ей. Когда-нибудь им нужно будет поговорить, но сейчас даже сама судьба против этого. Ответ, данный Ан Хуном, на время подавил её сомнения, но полностью они не уйдут. Поэтому Нин Цзе предпочитала незнание. Если ты не знаешь, то и не питаешь надежду, которая чаще всего остаётся неоправданной.       — Что? Где наша разговорная комната? — Голос казался знакомым.       Обратив внутренний глаз в сторону — сейчас это заклинание далось ей куда проще и менее затратно — Нин Цзе увидела четыре бегущих души, наполненных энергией Ян. Скорее всего, это были монахи.       — Господин главный служащий! Там… Там! Демон!