«Страницы её Молитвенника были пусты. Лишь на миг зарделись буквы: «Давай сыграем в игру. Ну-ка ответь: какова суть Молитвенников?»
**
В Токимэки, один из богатых районов Кинцуги, квартал кленов и фейерверков, зашла невысокая хрупкая девушка. Одета она была вычурно, даже претенциозно: почти все деньги та отдавала портным. И результат стоил того: искуссная роспись из цветов будто оживала на рукавах. Многочисленные «украшения» из монет, ограненных камней, бирок и оберегов бренчали тихо в такт, а в руках она держала письмецо.«Благочестивая Очищающая Глициния,
Ваша слава призывателя духов дошла до нас, или же нас свела сама судьба. Просим Вас выступить на приёме у влиятельных господ. Приглашаем вас в переулок Гортензий в доме у криптомерии вечером. Кодовое слово: «ипомея». Аванс и маска прилагаются к письму. Будем рады сотрудничать.
Спиритический салон «Дух у криптомерии».
«А они не поскупились!» — Саито Чи вынула золотую монету с отверстием и покрутила у глаза. — «Будем надеяться, не подделка. Однако, есть у меня там ещё одно дельце.» Многоэтажный Токимэки напоминал ей антикварную лавку, где море всего интересного: люди со всех концов страны, танцующие предметы, заколдованные куклы-музыканты, иллюзии диковинных животных, запах пряностей и чайных листьев. «Пятьдесят восемь шагов, Пятьдесят семь…» — мысленно пела она. Завидев знакомую табличку лавки ароматов, она завернула за угол. Там её поджидал человек в безжизненной восковой маске. Покопавшись в одной из многочисленных дорожных сумок, он вынул старый бамбуковый сосуд — «Снадобье ёкаев». Из-под широких рукавов выглянули кисти, разъеденные язвами. Этот тип не внушал доверия. — Доброго здравия. — непринуждённо, чтобы скрыть страх, поприветствовала она. — Двадцать серебренников, как обговаривали. Обманешь — прокляну… Шучу я. Он ничего не ответил, лишь горько усмехнулся. — Было бы славно. После приёма снадобья никто ко мне не возвращался. — казалось, он говорил это себе. «Почувствовал. Вот ведь…» — с досадой заметила она. Как только Саито Чи обменяла горстку монет на товар и развернулась, её окликнули. Это был тот самый торговец, за маской которого ощущалась плотоядная улыбка. «Чего ему ещё?» — Это не моё дело, но любопытство берёт верх. — в голосе торговца звучало любопытство. — Вы не похожи на обычных моих клиентов. Отчего прилично одетая госпожа вдруг решила обратиться ко мне? — В поисках вдохновения и не на такое пойдёшь. — не оборачиваясь бросила она и рассмеялась. Саито Чи распечатала сосуд, разглядывая, как переливается синеватая жидкость, подсвеченная вечерним солнцем. Она пахла чем-то, похожим на морскую воду и пепел. На потрепанной надписи было начертано. «Снадобье ёкаев. Усиливает Пути и наделяет нечеловеческим чутьем на час. Побочные эффекты: судороги, галлюцинации, недомогание. Принимать с осторожностью.» Закралась тень сомнения. «Нет, даже не думай, «Саито Чи». Ты придумала себе имя, построила репутацию, получила приглашение в один из самых дорогих домов и даже достала «Снадобье ёкая». Неужели ты, «Очищающая Глициния», отступишь прямо сейчас?» «Сейчас или никогда.» — и девушка осушила сосуд. Горло судорожно сжималось от жгучего солоноватого препарата, точно организм его отвергал. По венам растекался жар — точно каждая вена вспыхивала. Жгучий азарт? Или это загоралась магическая энергия? К счастью, или сожалению, подействует оно через два часа? А после? Голова отяжелела, и она даже не могла сфокусироваться на чем-либо. Сквозь выжженные ресницы она видела, как перемешивались багряные клёны, кружились фонари, словно золотые карпы. Кораллово-розовые, рубиновые, яшмовые пятна плыли перед глазами и растворялись, как акварель. После чая из ирисов и водорослей всё казалось куда более красочным. Она поправила шляпу, чтобы никто не увидел бегающего взгляда. Рассеянная синяя тень опустилась на выжженные солнцем ресницы. Она остановилась у бумажного фонаря, заслушавшись безликих кукол в кимоно, играющих на сямисэне. — Господин, возьмите газету! Госпожа, не хотите ли почитать свежие новости? — кличал мальчишка с медным протезом вместо ноги. «Не помешало бы чуть отвлечься. Хоть как.» — Саито Чи спрятала дрожащие руки за объёмными рукавами. — Сердечно благодарю! — но красочные иллюстрации мешались с печатным текстом.«Дом иллюзий мастера Уэмона терпит убытки. Владелица Исикава Иоши продает предприятие. Кто же станет новым обладателем? Читайте в статье…»
«Мазь из каштанов и ипомей поможет вам стать ближе к просветлению. Всего лишь принимайте её…».
«Приток иммигрантов в Кинцуги немыслим. В «Домах благодетели» не хватает мест…»
«Двое суток назад бесследно пропали десять ремесленников из района «Ивата». Ходят слухи, что в этом замешаны литераторы из Школы Безмятежного Облака…»
К сожалению, продолжения так и не последовало. Вместо него появилось поле — черный круг и текст:«Продолжение доступно по подписке. Приложите сюда медную монету или специальный жетон газеты «Призрак на переулке». Приобрести его можно в любой газетной лавке.»
«Не пытайся меня одурачить. Я всего лишь заколдованная газета.»
***
«Салон «Дух у криптомерии» является одним из старейших и самых дорогих спиритических салонов в Кинцуги. Одно посещение обойдётся в полугодовое жалованье зажиточного торговца. Его история началась четыреста лет тому назад. Средь пёстрых лавок Токимэки жил литератор по имени Амэ, что видел будущее точно сквозь прозрачную воду. Но отнюдь не счастье приносил ему этот дар: молодую красавицу видел он немощной старухой, нежную икебану — увядшим букетом. И постепенно он погружался в уныние, пока не наложил на себя руки. После смерти прорицатель превратился в ёкая, заточённого в доме. Говорят, если ему пригляделся человек, тот будет готов ответить на любой вопрос. Каждый, ступивший за порог дома, должен надеть маску.»
Гид по Кинцуги
Эту легенду Саито Чи узнала ещё в первые дни пребывания в Кинцуги. Чересчур мрачная, она не была популярна. Но Саито Чи интересовало одно. Что-то держит его в этом доме. Вполне вероятно, это «что-то» — его Молитвенник. « — Амэ-то самого устраивает, что к нему каждый день наведываются какие-то люди? Мне кажется, за четыреста лет мы ему знатно надоели. — К сожалению, за четыреста лет ёкай настолько ослаб, что не может создать физическую оболочку. Людям кажется, в таком состоянии он не может им навредить. — Куда скучнее, чем я ожидала. Зачем тогда они тратят бешеные деньги за церемонию? — После люди чувствуют себя спокойно и беззаботно и освобождаются от всех тревог.» «Всё куда занятнее, чем я ожидала.» — воодушевленно размышляла она. — «Надеюсь, это не из-за медитативных ритуалов, успокаивающих благовоний и прочих атрибутов.» От прочих зданий заведение отличало облако из оранжевых фонарей с красными лентами. Прямо у входа в фарфоровых вазах росли бамбуковые стебли — проводники в мир духов. Они были повязаны шелковыми лентами. Саито Чи надела маску и ступила за порог. В главной зале её встретила расторопная управляющая в красном кимоно и восковой маске, разжигающая благовония и готовящая ритуальные атрибуты. — Саито Чи, верно? — медленно протянула управляющая, внимательно изучая девушку. — И да, и нет. Каким персонажем я буду в этот раз? — она тихо рассмеялась. — Вернее, какой придётся по вкусу притязательной публике?.. Не дожидаясь ответа собеседницы, она продолжила, быстро шагая по комнате. — Но есть ли смысл привязываться к одной истории? Слуга, избежавшая казни; паломница, прибывшая с другого конца стран; одержимая… — и та ухмыльнулась с предвкушением, не сулящим ничего хорошего. «Вполне могу походить на последнюю.» — хотела сказать Саито Чи. — Доверяю выбор вам. Пожалуйста, покажите письмо. — с недоумением попросила она. — Без проблем! — она загадочно улыбнулась и протянула приглашение. — Пожалуйста, проходите. За ширмой вам всё предоставят. Саито Чи выплыла из полумрака сцены. Она поверхностно осмотрелась: все гости сидели за отведенными им столиками. На каждом из них покоились ритуальные атрибуты: небольшие молоточки, перья, чернильницы, кедровые дощечки. Меж рядом сновали слуги — предлагали гостям разноцветный рис и сладкое сакэ. У самой сцены играли на биве куклы-певцы, одетые в шёлковые одежды. Кленово-ораженые зарева из-за сёдзи перемежались, напоминая лоскутное одеяло. В воздухе вырисовывались переливающиеся ленты. Струились к потолку, точно играющие карпы. Саито Чи уловила едва слышное пение на неизвестном ей языке. «Так это и есть… Пути? » — с несвойственными ей завороженностью и благоговением подумала она. Пути всегда представлялись ей струнами невидимого инструмента. «Значит, всё идёт просто за-ме-чательно!» — она слышала себя будто со стороны. — Приветствую, дорогие гости! — заговорчески понизила голос Саито Чи. — Я вижу, Амэ бродит среди нас. Позвольте же мне его представить, легендарного прорицателя, что видит прошлое, будущее и настоящее! Мерный стук молотков. Нарастающая боль в висках. В спиритические салоны шли самые разные люди, но она не видела их лиц. По традициями им было велено надеть самую жуткую и уродливую маску, которую они смогут найти. Так ёкай примет их за своих и не тронет. «Одни скучают по умершим родственникам, и подношений у алтаря им мало. Другие отправились бы в паломничество, но… Лишились ноги, ослаблены возрастом или болезнями. Остальные же ищут развлечения. Многие даже отдают последние деньги. Но сейчас это неважно. Все-все могут…» Однако сборище чудаков с лицами ёкаев не вызывало ни сочувствия, ни малейшего интереса. Вряд ли Чи увидит их снова. Не успев окончить мысль, она увидела, как маски зрителей расплываются у неё на глазах, точно акварель. Покачивались в такт музыке и, кажется, что-то шёпотом напевали. Их голоса рассеивались в жужжащую какофонию. Множество обрывочных фраз оседали в голове Чи, создавая монотонный шум. Она переставала слышать свои мысли. — Почему бы не дать судьбе решить? — заявила она, закрыв шляпой глаза. Девушка щёлкнула пальцами, и свет в зале погас. Только над ней очертилась полоса света. — Амэ не любит свет. Да и в темноте куда интереснее, да? — Саито Чи заливисто рассмеялась, и все погрузилось во тьму. — Посчитайте до трёх и проверьте деревянные дощечки.«Три.»
«Два.»
«Один. Сейчас!»
И Саито Чи обнаружила у дрожащей в руке записку. — «Талант не должен тратиться напрасно.» — растерянно прочитала Саито Чи, скрыв нервную усмешку. Как же она могла забыть о непредсказуемости ёкаев? Вдруг резкие слепящие лучи прожектора прицелились на Саито Чи. Рассеянное свечение мягко легло на залу… Где людей сменили одинаковые безликие куклы. Музыканты резко смолкли. Повисли их головы. Но кто-то продолжал настукивать мелодию деревянным молотком. — Прекрасное представление — эхом донеслось из дальнего угла зала. — Актёрская игра, работа с эффектами — всё на высоте. Я только немного помогла с декорациями.