«Доводилось мне наблюдать за умирающим литератором. Я начинаю понимать, почему люди боятся связать себя с Молитвенником: и правда жутко. Сначала возникают проблемы с запоминанием, немного ухудшаются основные чувства: зрение, слух, обоняние и осязание, вкус и ощущение равновесия и боли. Появляются проблемы запоминанием, пациент не испытывает эмоции. Возникают трудности с концентрацией и речью. Со временем «болезнь» прогрессирует, и литератор перестаёт узнавать людей и предметы и уже не способен к простейшим действиям, чтению и письму.»
Заметки Исикава Иоши, лекаря из Кинцуги
***
— Вы были правы, Хиро Като. Подпространство — непредсказуемая и бесконечно меняющаяся система, а не островок, застывший во времени. Ри-То с сожалением осмотрелся. Пейзаж напоминал чёрно-белую гравюру, отрисованную каллиграфической кистью. Выверенные линии из веток чередовались с шероховатыми кронами. Некогда прекрасный сад ничем не отличался от снопа штрихов. Флегматичное безмолвие окутало долину. Тишина была и мягкой, и оглушающей. Пионы и нарциссы не истончали ароматов. Трава на ощупь не отличалась от бумаги, а сливы и груши не имели вкуса. «Пряный медовый. Шероховатая и холодная. Терпкие, со сладковатым послевкусием.» - только и мешались в голове слова, которые не имели ничего общего с ощущениями. Гибель этого подпространства вовсе не была чем-то внезапным и разрушительным, но закономерным и естественным. Ри-То не считал необходимым скорбить по мирку, которому было две недели. Несмотря на это, он возложил на самодельный алтарь цветы и прочитал молитву. «Интересно, завелись ли здесь свои духи?» — Хрупкая красота без надежды на счастливый конец. Иллюзия, или действительность в миниатюре? – едва слышно произнес он после. Взгляд бесцельно плыл, фокусируясь то на серебристых чашах, то на жемчужных «светлячках». Ри-То не знал, сколько просидел в раздумьях. В реальность его вернул механический голос. — Этот просуществовал целых пятнадцать дней, шесть часов, сорок семь минут и девятнадцать секунд. Ри-То медленно обернулся и сразу узнал говорившего, что сменил немало обликов. Теперь же голос принадлежал неприметному молодому человеку, одетому, как странствующий торговец. Но его знакомого отличала одна примета: клеймо в форме дракона на шее. И об этом знал ограниченный круг людей, включая самого Ри-То. И Ри-То мог только гадать, зачем Хиро Като так делает. То ли он боится покушения, то ли хочет ощутить себя в разных ролях, то ли доводит до крайности первый завет Фуруи «не привязывайся». В любом случае, любопытный тип. — И тебе мир. — и Ри-То полушутливо добавил. — Впечатляет, не правда ли? Смотрите, я тоже обесцвечен. Куда меньше слов для хокку, не находите? Ри-То сел за чайный столик к криптомерии и жестом пригласил Хиро Като. На столике стояли несколько чаш, над которыми навис дымок, похожий на облако. Литератор взял чарку и только наклонил, но обнаружил, что жидкость намертво застыла. «Остывший, с горьким послевкусием.» — Прошу прощения, сегодня без чайных церемоний. Хиро Като не разделял энтузиазма Ри-То, но неуклюже приземлился напротив. Похоже, он ещё не привык к этому телу. — Этого недостаточно. — спокойно возразил Хиро Като, но в голосе прослеживалась неудовлетворённость. — Миры, созданные ёкаями, живут столетия. Хиро Като с негодованием взглянул в сторону застывшего потускневшего соловья, который едва распустил крылья. — Это пространство непригодно для жизни. — констатировал он. — Кинцуги тоже не за один день строился. — беззлобно усмехнулся Ри-То. — К слову, к чему такая спешка? — Создав территорию с благоприятными условиями, можно решить много проблем. Непредсказуемость погоды и нехватка земли — малая часть. — ответил собеседник с таким раздражением, будто сотый раз повторяет общеизвестную истину. «Намерения благие, не спорю, но…» — Разве не однобоко рассматривать их только как очередной проект? — невозмутимо поинтересовался Ри-То. — Я считаю, создание подпространств — отличная возможность взглянуть на мир глазами ёкаев. По мне, завет «не привязывайся» — это быть открытым новому. — То есть как нечто сродне искусству? — скептически уточнил Хиро Като. — «Не привязывайся» — это быть готовым отринуть прежние идеалы. Ты не изменился, Ри-То. Всё такой же мечтатель. — Верно. Я бы и сам хотел создать обитель в чайной долине и уединиться, когда буду чувствовать, что моё время на исходе. И не найдёт мой дух покоя, если меня, Ри-То, самого красноречивого литератора, запомнят не способным и двух слов связать. — печально улыбнулся он. — Легкомысленно. Забыл? В таких местах нужно быть поосторожнее с проклятьями. — Неприглядно, да. Но всех нас ждёт такой конец. Почему бы не встретить его с улыбкой и чаркой сакэ? Кстати, как переговоры с Ясада Азуми? — Она согласилась, но с одним условием. Это касается Эдо Юи.