Тузы колоды. Иллюзия

      - Чир-чир-чир…       Настя сонно перевернулась на другой бок и подтолкнула под голову куртку.       - Чир-чир-чир!       - Отстань, - попросила Настя.       Она и так вчера долго не могла заснуть: сначала ждала, пока уйдет персонал, потом искала на этой яхте душ, грелась под теплой водой полчаса и еще долго не могла заснуть на жестком полу, потому что спальня яхты была завалена коробками с чем-то бесполезным, но очень тяжелым. А еще сегодня в десять…       - Сколько времени! – Настя резко поднялась и ударилась лбом о стул, которым загораживалась от утреннего света.       Тут же вскочила, глянула на телефон – без двадцати минут!       - Ты почему меня не разбудила? – злилась Настя, намывая лицо в туалете.       Синица сидела у нее за спиной и, наклонив голову чуть в бок, возмущалась в ответ на своем птичьем. Мол, это я еще виновата? Потом помогала Насте найти ботинки, заметала за ней следы и, как Настя вышла на порог яхты, тут же вылетела следом и спряталась у нее между ключиц, превратившись в красивый медальон-синичку из крохотных витражей.       Настя выбежала на пристань и помчалась к отелю.       Для волшебников витражей процесс перехода между мирами был проще, чем между городами на Земле. Здесь, в мире, где за магией следили очень тщательно, любой переход, даже на несколько метров до магазина, нужно было санкционировать в Канцелярии. На такую ерунду, конечно, согласия она не давала: бегайте в «Пятерочку» пешком! Настя и в Питер-то полетела на самолете на свои последние деньги, и единственной надеждой добраться сегодня до Барселоны оставалась милость Совета Семи витражей: Настя написала им только позавчера и очень надеялась, что они предупредили Канцелярию и попросили дать Насте разрешение на транспортировку двух пассажиров.       У отеля ее уже ждал Виктор. Он стоял и смотрел на Неву, по которой неспешно плыли несколько маленьких прогулочных катерков и был он… в смокинге с осколками зеркал на отворотах воротника. Настя, вздрогнув, остановилась и спряталась за стену отеля.       Он был как с картинки: уложенные черные гладкие волосы, руки – в перчатках, полированный набалдашник трости, что отражал скупое питерское солнце…       - Он не тронул меня за эти три дня, - рассудила Настя. – Не тронет и сейчас.       Для верности она посмотрела на синичку на своей груди и, уверенно кивнув, вышла из-за угла. Засунув руки в карманы, она сжала кулаки и как можно непринужденнее, едва ли не вразвалочку, подошла к Виктору.       - Доброе утро.       - Ну, как посмотреть. Смотрю на тебя, витражница, и думаю, что утро просто прекрасное. Но от мысли, куда мы едем, я думаю, что утро скверное. - Виктор повернулся к ней и ослепительно улыбнулся. – Можем его скрасить. Выпьем вместе кофе?       - Дмитрий скоро будет?       - Часа через пол.       - Но мы договаривались в десять.       - Настюш, - хохотнул Витя, - я всю жизнь с ним договариваюсь, что он не будет брать мою кружку, ты думаешь, сколько раз за наши года он в этом мне клялся? Дай ему выспаться, у человека другой часовой пояс был последние три месяца.       Настя вздохнула и кивнула. Спорить с ним ей не хотелось, у нее вообще едва ли не тряслись коленки, пока она стояла рядом. Смелость, вчера сменившая страх от усталости, сегодня куда-то испарилась. От жестких досок палубы болели ребра и голова. На самом деле, Насте и самой не хотелось ехать к Совету витражей. Она не любила стоять под сотней пристальных взглядов, подобострастно кланяться, глядя на Совет, а потом выслушивать от своих бывших однокурсников «лестные отзывы» о ее нынешней работе.       Работать на королей в Нави у витражников считалось непрестижным занятием. Это раньше придворных волшебников уважали короли и сами Витражи. Теперь же, пусть стать придворным волшебником все еще было тяжело, но намного привлекательнее стал пост ученика Витража. Их всего-то было семь – тех, кто с важным видом называл себя Советом. Самые сильные витражники из всех, они набирали себе учеников, а в последствии оставляли одного, кого ставили на свое место после ухода на пенсию.       - А вот и он.       Первым делом Настя увидела кафтан – красный, расшитый золотыми вензелями. Дмитрий подкинул в руке серебряный грош, и Настя сильнее сжала кулаки. Они просто люди… Люди.       - М, витражница, - кивнул Дима. – Ну что, поехали?       - Пойдемте, - Настя отвела их за отель и там, на заднем дворе, где валялись мусорные мешки и стояли баки, взмахнула рукой и выхватила из воздуха посох.       Она расчертила им воздух, и цветные стекла вслед за посохом закружились вокруг. Они ярко засияли, калейдоскопом складываясь и рассыпаясь вновь. Настя почувствовала, как ее удобная одежда сменяется белой расшитой рубахой, как тяжело смыкаются опястья одеяния у нее на запястьях и падает на них узор цветных стекол. Капюшон. Плащ. Сияние стало сильнее, лиловый край ее мантии взметнулся и, как только опал к ногам, Настя увидела приёмное окно канцелярии.       Они оказались в небольшом домике. Сквозь цветные витражи внутрь лился свет и отражал выложенные картины на полу.       - Недурно у них тут, - оценил Виктор. – Но слишком пестро. У этих витражников всегда была страсть к вычурным…       Настя быстро подошла к окну Канцелярии.       - Анастасия Демидова, пятый витраж, придворный волшебник Астеи.       Женщина, сидевшая за стеклом, медленно подняла на нее усталый взгляд и, шумно вздохнув, подперла обвисшие щеки руками и приторно улыбнулась.       - На меня должен быть заказ. Барселона. Трое пассажиров.       Женщина посмотрела в базе и снова повернулась к Насте, покачав головой:       - Заказа нет. Можете проехать по квоте. Демидова… Квоты у вас нет. Подождите до Нового года, выдадут новые.       Настя глянула себе за спину: Тузы стояли около большого цветного окна. Виктор указывал тростью на стекло и что-то без перебоя тараторил, Дмитрий, сложив руки на груди, слушал его в пол-уха и настороженно осматривался.       - Послушайте, Совет должен был заказать пропуск на меня. Они согласовали мне прибытие в Барселону.       - Анастасия, я смотрю! Вот, в базе пропуска на вас нет.       Вот и что было делать? Прямо у нее за спиной стояли два величайших злодея истории, где-то в Нави вершилась судьба ее королевства, а эти гребаные Витражи не могли даже пропуск заказать!       - Алло, Тим?       - Насть?       - У тебя же остались квоты?       Тим сонно пробубнил что-то в трубку. В Нави телефоны были под запретом, но придворные волшебники из-за сильной связи с Витражами и Землей, все-таки пользовались ими там.       - А куда ты собралась?       - В Барселону.       Тим замолчал на некоторое время. Потом послышался звон, ругательства, кажется, он откуда-то упал.       - И с-сколько.       Настя прикусила губу и тихо ответила:       - Ну три.       - Ты с ума сошла! Настя, я думал, ты пошутила! Ты… Ты что, их нашла? Они где? Ты в порядке?       - Тим, успокойся. Я в порядке, у них нет магии.       - Чтобы тебя убить не нужно много магии! Они великие обманщики. Зеркало Яриса они выкрали тоже без капли магии. А серебряный грош? А Трость! Ты вспомни, сколько легенд ходит об их жестокости и…       - Я в Канцелярии и мне нужны твои квоты, - строго перебила Настя. – Хватит паниковать, больше ничего тебе не расскажу!       - Ладно! Ох, мамочки, по моим квотам провезут Тузов Колоды… если ты, Демидова, думаешь, что я это забуду, то даже не надейся.       Настя устало убрала трубку от уха и через несколько минут снова подошла к стойке Канцелярии. Грузная женщина снова перевела на нее усталый взгляд и приподняла тонкие брови, поторапливая.       - Квоты Тимофея Варламова должны быть переведены на меня в размере трех штук.       Тимофей почти не тратил свои квоты. Он был придворным волшебником Гарии и, будучи также безответно влюбленным в принцессу своего государства, редко оттуда уезжал, только на собрания Витражей. Но уж на них не забывали заказывать пропуск. И на том, спасибо.       - Да, есть. Какой город?       - Барселона. Саградэ Фамилия.       - Мгм.       Насте выдали три прямоугольных стёклышко синего цвета: третий витраж, цвет стекла Тима.       - В Крыму, в Ливайдийском дворце висит люстра, которую выдували китайские мастера. Это молочное стекло с вкраплениями краски, но сделано оно так искусно, что краска как бы становится цветом стекла. До сих пор мастерская, на которой сделали эту люстру, не раскрыла своих секретов.       - Вить, какая нахрен разница, какое у них стекло?       - Ты видишь? Техника очень похожая. Секреты мастерской давно утрачены, может, она была здесь. И где-то тут, под стенами кроются секреты тех стеклодувов. А они точно были витражниками…       - Вот ваши пропуска, - оборвала Настя.       Они оба к ней повернулись, и Виктор, радостно перехватив трость, выхватил у нее стеклышко. Дмитрий взял его и недоверчиво повертел в руках.       - Значит так. Я предупредила Витражи о вашем визите, но сейчас там много других витражников. Не отходите от меня и не привлекайте лишнего внимания. Говорить с Советом буду я. А вы, пожалуйста, не встревайте. Счеты с витражниками вы свести уже не сможете.       - Не зарекайся, - недобро хмыкнул Дмитрий.       Настя прищурила глаза. Что-то нехорошее послышалось ей в его тоне, что-то злое промелькнуло в серых глазах, и она хотела перепросить, послышалась ли ей угроза, но Виктор встал между ними и, дружелюбно улыбнувшись, заверил:       - Настюш, все будет в лучшем виде. Дима умеет не привлекать внимание, как никто другой.       - Зато у тебя с этим проблемы.       - Я родился бесподобным. Трудно отвести глаза.       - Сияешь, как елка, вот все и…       - Эй! – Настя хмуро осмотрела их и приподняла стекло: - Ломайте. Потом разберетесь, кто симпатичнее.       - Ты, - подмигнул ей Витя и надломил витраж.       Снова калейдоскоп разноцветных стекол закружился вокруг. Звон был громким, почти оглушал. Но, когда разноцветные огни перестали слепить глаза, им открылся вид на высокое здание цвета морского песка. Саградэ Фамилия – одно из величайших творений архитектора Антонио Гауди. Резиденция Витражников.       Настя повела Тузов за собой. Внутрь их пустили без проблем, и они зашли в широкий холл. Потолок подпирался дугами сводов, которые, как деревья, вырастали из пола и держали цветные окна над собой. На полу разливаясь цветные лужи. Зеленые, красные, сиреневые, синие – они расплывались по залу и рисовали на полу цветное бесподобное море: не яркое, но глубокое и достойное в своем скромном свечении. Под тяжелыми сводами этот свет казался легким.       Повсюду были люди, только не туристы, как это часто бывало, а витражники. Пестрели разноцветные мантии, стоял гвалт, под потолком летали кучки стеклышек, кружась в разноцветной пыльце – доисторическая переписка волшебников, стеклограммы.       - Ох, - выдохнул за ее спиной Виктор. – Не думал, что еще раз здесь окажусь.       - Н-да. Помнится, в прошлый раз, нас вели на суд.       Они оба засмеялись, и Насте отчего-то стало не по себе, как будто она совершает огромную ошибку. Почему они так быстро согласились, неужто им и вправду так сильно нужно путешествовать среди миров. Соскучились по Нави? Или задумали что-то?       «Конечно, задумали», - ответила себе Настя, но другого плана у нее вес равно не было, и она пошла в сторону зала заседаний Совета.       Витражники стояли, гордо приподняв головы и выгнув спины, чинно разговаривали друг с другом и не смотрели ни на что дальше собственного носа. Настя умела теряться в этой толпе, хотя с ее прошлым это порой бывало трудным.       Но в этот раз от внимания скрыться не получилось. Все, абсолютно все, оборачивались и, подозрительно щурясь, начинали перешептываться друг с другом. Настя шла, отстукивая посохом о пол, это был неизменный атрибут придворных волшебников еще со времен Мерлина. Но другие витражники себя такой ерундой не утруждали, и Настя пыталась себя уверить в том, что глазеют все на ее посох, а не на…       - Ну, я же говорил.       - Хватит завидовать.       - Я тебя умоляю, чему?       - Слава – это по мне. Слава великого злодея – по мне еще больше.       Они шли за ее спиной с таким видом, будто это был их замок. Настя видела их в отражении витражей и все ее коллеги, так презрительно оторачивающие носы, вровень не шли с той уверенностью и спокойствием, которое буквально шпарило ей спину. Виктор улыбался каждой девушке, что встречалась на пути. Дмитрий, как будто специально, подкидывал в руке грош и вертел его между пальцев, тот сверкал у него в ладони.       Настя старалась не обращать внимание. Она мечтала утонуть в своем сиреневом капюшоне, но кто бы ей дал…       - Демидова!       Она повернула голову и едва сдержалась от того, чтобы закатить глаза.       - Извини, Артур, у меня нет на тебя времени.       Артур подошел ближе и, мельком глянув Насте за спину, тихо рассмеялся:       - Так это правда. Азамат мне рассказал о твоем письме Витражам.       Азамат – старший витражник четвертого витража, член Совета и учитель этого напыщенного придурка. Артур, в свою очередь, - золотой мальчик, мажор и бабник – это самое приличное, что Настя могла о нем сказать. Мало, кто из ее бывших однокурсников злил ее так же сильно. Почему-то он считал своим долгом испортить ей настроение каждый раз, когда видел.       - Притащить двух тиранов в Дом витражей? Ничего умнее не придумала? – прошептал он, пакостно ухмыляясь. – Мне жалко Астею. Видимо, недолго ей осталось.       Настя уговаривала себя его игнорировать, но в этот раз просто пройти мимо было нельзя. За его спиной, послушно гогоча, стояла вся высокопоставленная свора: Алиса, Клэр, Майкл, Индир – ученики Витражей, которые бы просто так ее не пропустили. Наверняка новость о ее весьма сомнительной затее разлетелась по Дому витражей очень быстро.       - Кто этот мальчик? – вдруг услышала она из-за спины. – Настя, мне кажется, что в прошлый раз не было лиловых стекол.       - В прошлый раз, Вить, половины собора не было.       Артур пренебрежительно глянул на Виктора и, хмыкнув, хотел представиться:       - Меня зовут…       Но был бессовестно перебит:       - Парень, мне нет дела, как тебя зовут, - оборвал его Виктор. – Обращал бы я внимания на всех пестрых букашек – не отрывал бы взгляд от земли, - и, повернувшись к Насте, мило улыбнулся и распахнул перед ней дверь. – Представляете, я еще помню, куда идти! Настя, должен заметить, нам тут не очень рады. Так что, поспешим! Я так соскучился по Совету Витражей. О, ваша арена совещаний такая огромная! Какое бы шоу можно было устроить!       Настя резко обогнула Артура и вошла в коридор.       Здесь было тихо: витражники не пялились в спины, не перешептывались и не возмущались. На стенах висели портреты всех поколений Семи Витражей. В основном витражей выбирали с разных континентов, чтобы вся Земля была представлена в Совете.       - Это же Гаспар! – воскликнул Виктор и остановился напротив одного портрета. – Зеркала, как он постарел…       - А это Людмила.       Настя повернула голову. Прямо перед Дмитрием висел портрет красивой женщины, пусть и в преклонных годах. Ее волосы цвета слоновой кости были заплетены в простую чуть растрепанную косу, а одеяние было белым, только скромная вышивка из жемчужных ниток украшала край капюшона. Людмила Смелая – седьмой Витраж, самая великая витражница всех времен, правда, уже почившая. Именно она когда-то помогла королю Астеи Алексею одолеть двух Тузов.       - Как была старой каргой, так и запечатлели, - фыркнул Виктор.       Вдруг из-за угла кто-то выбежал, да так спешил, что не заметил и влетел прямо в Дмитрия.       - Ой, - пропищала Оля, растеряв все свои бумажки. Дмитрий присел и поднял ее папки, но, как только Оля подняла на него глаза, тут же выронила их снова. Испуганно вздрогнула и замерла.       - Привет, Оль, - подошла Настя. – Ты меня ищешь?       Не отрывая взгляда истинного ужаса от Дмитрия, Оля через силу кивнула.       - Совет Витражей тебя ж-ждет, - она поправила очки. - И в-вас… тоже.       - Как это мило с их стороны, - нараспев протянул Виктор. – А чаем угостят?       - Вы хотите чая?       - Скажи им, что мы пришли, - попросила Настя.       Оля затравлено кивнула и, убегая, еще озиралась. Настя прошла чуть вперед и остановилась перед огромными дверьми. Они поднимались от пола к самому потолку, были исписаны красками, на которых черными кривыми буквами выводили имена Витражей. Настя сжала кулаки под полами плаща и, удобнее перехватив посох, резко повернулась к Тузам.       - Что-то не так? – учтиво спросил Виктор. Дмитрий усмехнулся так, как будто знал, что витражники не посылали Настю просить о помощи и вообще все это – ее сумасбродная идея.       - Не волнуйся, - протянул Дмитрий, прожигая ее глазами. – Если что, мы подхватим.       - Ваш опыт общения с Витражами оставляет желать лучшего, - огрызнулась Настя, чем опять их рассмешила. – Просто дайте мне им все объяснить. Молча.       И она открыла двери. Они со скрипом отворились и показали огромный круглый зал, где на «трибунах» сидели сотни витражников. Собор был обманчив, в разы больше внутри, чем видно снаружи, и этот зал мог раздуваться до тех пор, пока не вместит всех. Докладчикам и вправду приходилось стоять на «арене» - маленьком пяточке внизу, и смотреть на верх, где за стойкой, висящей прямо в воздухе, сидели они – Витражи.       Их кафедра была длинной, на ней стояла вода, лежали блокноты и казались какими-то бессовестно современными для величия старого зала совещаний. За кафедрой во всю огромную стену возвышался витраж, где семеро отважных волшебников стояли спина к спине, а над ними сияло солнце. У него было шесть лучей: желтый, синий, красный, зеленый, сиреневый, бирюзовый, а сам круг был прозрачным. Символ витражников сиял от бившего в него снаружи солнца, и его свет проливался на арену, откуда Настя смотрела на семеро людей в мантиях под цвет своего волшебства.       - Тузы, - протянул мужчина лет шестидесяти с длинной бородой и прищурил глаза. Азамат. – Какая честь для нас.       Настя видела, что на нее никто не смотрит. Витражи и остальные волшебники глядели упрямо ей за спину, где Виктор и Дмитрий так послушно молчали.       - Вы должны быть благодарны, что вам снова позволили ступить в Дом витражей, - надменно фыркнул Хайат и раздраженно одернул желтые рукава.       - Оу, мы весьма благодарны, - шутливо поклонился Виктор. – Только… Вы нас знаете, а мы вас – нет. И единственным разумным выходом из этой неловкой ситуации, когда мы не знаем, кому говорим спасибо, мне видится дать слово Анастасии.       Но одна женщина все это время смотрела упрямо на нее. Колкий взгляд ее бесцветных глаз заставлял Настю к ней повернуться, но она упрямо смотрела на остальные Витражи. Потому что, как только она посмотрит на Светлану – тут же запнется, запутается. А Светлана будет ее путать. Она будет против, зеркала раздери. И именно она – председатель Совета Витражей, Седьмой Витраж, скажет свое последнее «нет».       - Меня зовут Анастасия Демидова.       - Мы знаем, как вас зовут, Анастасия, - оборвала ее витражница в красном. – К чему эти формальности? Как вам пришло в голову то, о чем вы осмелились нам написать?        - Ну, раз все осведомлены о повестке, - пожала плечами Настя, - перейду к делу. Мне видится помощь Тузов единственным выходом. Потому что магия иллюзий…       - Нет доказательств, что это магия иллюзий! – возмутился мужчина в зеленом. – Анастасия – это ваши домыслы!       - Но мы не можем ее обнаружить. Единственное измерение магии, которое нельзя обнаружить – это…       - Магию седьмого витража тоже нельзя обнаружить.       Этот голос прозвучал в гробовой тишине, и она же зависла после того, как Светлана, оторвавшись от созерцания бумаги на своем столе, строго посмотрела на Настю.       - Ты нас никогда не подводила, Настя. Мы знаем, что ты умелая волшебница, и ты хочешь помочь Астее. Но твой план слишком опасен.       Она говорила с ней спокойно и даже дружелюбно. Улыбалась. Но Настя на это не велась. Все тут знали: слово Светланы – почти закон.       - Но витражи утеряны. У нас осталась магия, но их скрытые свойства, такие же, как есть у измерений магии Отражения, были утрачены. И утрачены давно.       - Не так уж и давно для вас, уважаемые Тузы, правда? – Светлана усмехнулась и откинулась на спинку своего высокого стула. – Витражи уничтожены по их вине. С чего ты взяла, что они будут помогать Астее? Всю свою жизнь она с ними воевала.       - Анастасия, мы вынуждены вам отказать.       - Правители Нави будут в ярости, если узнают, что мы снова дали разрешения их узурпаторам туда прийти.       Настя слышала, как Витражи один за одним отказывают ей. Один, два, три… Остался последний, пятый, витраж сирени. Это была старая бабушка, которой Настя еще со школы почему-то просто нравилась. Она и взяла ее к себе, когда Настя, бросив учебу, устроилась придворным волшебником в Астею. И ее дряхлая рука задержалась над стеклянной кнопкой кафедры.       - Нина, - вдруг услышала Настя из-за спины.       Дмитрий ее обошел и, засунув руки в карманы, задрал голову.       - А ты говорила, что больше мы сюда не сунемся.       - И ты ответил, что я ошибаюсь, - тучно рассмеялась Нина Евгеньевна и убрала руку от кнопки.       - Ниночка! – непонятно чему обрадовался Виктор и тоже вышел вперед. – День стал яснее, как только я тебя узнал. Как поживаешь?       - Вас привела сюда моя витражница, так что не очень.       - Но это поправимо, - заверил Виктор. – Дай нам помочь Астее.       - И твоя ученица станет героиней, - поддержал Дмитрий.       - И Астейский принц придет к тебе на поклон.       - И эти зазнайки-короли, будут вежливее просить у вас помощи, а не так, будто вы им должны.       - Но главное…       - И бесспорно, самое важное!       - Это то, что мы с Димой…       - И вправду готовы вам помочь.       - Но! – Виктор приподнял трость, дождался, пока напряжение в зале достигнет предела и, обведя всех хитрым взглядом своих зеленеющих глаз, коварно улыбнулся и сказал: - Не просто так.       Это был провал! Вот сейчас Витражи их точно выгонят! Да одна мысль, что они пойдут на сделку со злодеями, которых три века не могли побороть, должна была их разгневать. Настя подняла взгляд и посмотрела на Светлану, которая в ответ строго глядела на нее. Глаза было опускать нельзя. Даже если это позор, даже ели это провальный план, даже если все это будет зря - Настя больше не опустит перед ней глаза.       - И что же вы хотите взамен? – первой отвернулась Светлана. – Вернуть вам силу?       - Что вы, это ведь исключено, как я понимаю, - хмыкнул Виктор.       - Вечная земная жизнь скучна, - Дмитрий пожал плечами и как бы взглядом позволил Виктору продолжить.       - Ни тебе чудищ, ни монстров, ни интриг. Одна политика: войны – экономические или реальные. Я насмотрелся за триста лет. У людей нет фантазии. Только жадность.       - Вот-вот.       Они дополняли друг друга так ловко, что Насте показалось, будто это один человек говорит за них двоих.       - Так чего вы хотите!? – устав от их болтовни, воскликнул Азамат.       Дмитрий с Виктором переглянулись, и последний, снова приковав к себе все внимание, тихо, но твердо ответил:       - Заберите нашу вечность.       Его желание упало в тишине еще тише той, что воцарялась, когда говорила Светлана. Это было неожиданно даже для Насти, но она молча стояла за их спинами, решив не мешать. У них разговаривать с Витражами получалось явно лучше.       - Вам надоело жить? – хмыкнула Светлана. – Что ж, возможно, с таким злым сердцем это и вправду тяжело.       - Не утруждайте себя нашими мотивами, - посоветовал Дмитрий. – Мы даем вам шанс избавиться от нас лет так через…       - Ну семьдесят.       - Долго, - хмыкнул мужчина в зеленом.       - Вы ждали три с половиной века, - тут же ответил ему Виктор и улыбнулся, - а тут какие-то десятилетия. Соглашайтесь.       Витражи переглянулись. Они общались без слов, только горсти цветной пыли летали над их головами, донося мысли друг до друга. Белая пыль не взлетала в воздух: Светлана молча и осуждающе смотрела на Настю, подписывая приговор ее вполне реальному плану.       И Насте стало обидно. Вот она - стоит перед Советом витражей после трех бессонных ночей, после страха, которого она натерпелась, пока искала Тузов; после того, как потратила последние деньги на поездку в Питер – но ничего не может сделать против слова этой витражницы…       - Хорошо, - внезапно удивила ее Светлана. – Вы будете под контролем Анастасии Демидовой. Пятый витраж. Придворный волшебник Астеи. Мы поручаем вам ее надзору: неусыпному и постоянному. По приказу Совета семи витражей жить вы будете с ней, что в Астее, что на земле. Вечность мы заберем у вас после.       - Хорошо, - тут же кивнул Виктор. – Так мы пойдем?       - Настя, - Светлана опустила глаза снова на нее. Она подчеркнуто не замечала Виктора и Дмитрия, но их это почему-то не злило, хотя игнорируй кто так Витража, тут же поднялся бы скандал. – Зайди ко мне за дальнейшими распоряжениями.       Настя понятливо кивнула и поклонилась, прижав руку к сердцу, а после направилась к выходу. Шла она как будто в густом тумане: было сложно дышать, ноги едва переставлялись и в груди громко бахало сердце. Но вот, двери за спиной закрылись, тишина коридора прибавила сил. Настя тихо выдохнула, скрывая лицо в широком капюшоне, и повернулась к Тузам.       - Ну вот и все, - всплеснул руками Виктор и шагнул ближе. – Не стоит благодарностей. Когда в Астею?       - Я не просила, - напомнила Настя. - Коронация завтра, так что сегодня я познакомлю вас с Его Высочеством. Подождите меня, и я открою переход.       - Хорошо.       - Вы… Можете постоять на улице? Спокойно?       - Если у тебя такие сомнения – купи поводок и намордник, - огрызнулся Дмитрий. – Хорош, витражница, мы же сказали, что поможем.       Настя неуверенно кивнула и проводила их взглядом до двери. В их бескорыстную помощь на и так не верила, но вот желание… Отобрать вечность? Зачем? Неужели вечная жизнь и вправду так изматывает, что можно согласиться помочь врагам, только бы возыметь возможность хоть когда-то это закончить?       Развернувшись, Настя направилась в кабинет Светланы. В приемной сидел секретарь и, завидев Настю, тут же подлетел, предложил чай.       - Саш, не надо. Она там?       - Да, ждет тебя.       Насте не хотелось заходить внутрь. С этим кабинетом у нее были связанны самые отвратные воспоминания. Звание ученика Витража носили едва ли не избранные. Каждый Витраж из Совета, когда выбирал себе приемника, представлял его всем волшебникам витражей со всего света. И Настя последний раз была в этом кабинете, когда Светлана говорила ей, как не робеть, когда на тебя смотрят тысячи глаз.       - Ты пришла, - оторвалась от бумаг Светлана и улыбнулась.       Она откинулась на спинку дорогого кресла, осмотрела Настю с ног до головы и довольно кивнула.       - Ты похорошела в Астее. Твою красоту все сложнее прятать. Принц не засматривается?       - Я не против, - пожала плечами Настя, садясь в кресло рядом со столом.       - Ты хочешь быть королевой?       - Почему нет?       - Неужели астейский принц так хорош собой, что ты променяла свое великое будущее на роль собаченки у его ноги?       - Я люблю его, - отрезала Настя, поднимая глаза. – И не тебе судить.       - Я твоя мать, и мне судить.       Настя назвала бы ее мамой только в кошмарном сне, но под ее тяжелым взглядом только опустила голову в стол и стала задумчиво рассматривать узор деревянной столешницы.       - Ты стала слишком строптива, - вздохнула Светлана. – Отчего у всех дочерей такое дикое желание пораньше выпорхнуть из гнезда, погнаться за юнцом, улететь от матери, обломать себе крылья и, сломанной и разбитой, приползти домой?       - Им тесно в родном гнезде, - предположила Настя. – Хотят птенцов и воли.       - Свобода горькая на вкус.       - Но в клетке нет места расправить крылья.       - Он переспит с тобой, а в следующее утро подаст прошение витражам, чтобы прислали нового витражника на твой пост. Ты слишком юна, чтобы судить о мужском коварстве. Я никогда не прощу Нине, что она отобрала у меня дочь за моей спиной! Нина стара, скоро ее место займет ее ученица, и ты будешь на побегушках у девчонки. Этого ты хочешь? Служить королю, у которого молоко на губах не обсохло. Служить девочке, которой ты сильнее в сто раз? Настя, хватит. Я прощу тебе предательство, только вернись в седьмой витраж. Белый – твой цвет, а сирень красиво цветет, но быстро отцветает.       Настя хмыкнула и посмотрела в потолок, незаметно дотронувшись до кулона, что прятался под мантией. Светлана разговаривала с ней, как родной человек, как будто любила, как будто Настя ей была нужна не из-за силы. Когда-то давно в это хотелось верить: быть кому-то нужным, быть кем-то любимым. Но из всех существ этого и того мира, если хоть одно и любило ее, то это была точно не Светлана.       - Ты хотела дать мне распоряжения по поводу Тузов - давай.       Светлана недовольно вздохнула и приложила руку ко лбу.       - Хорошо. Просто знай, что, если ты оступишься, можешь прийти ко мне. Я помогу. А по поводу них я разговаривала с Ниной: будь осторожна и не подпуская близко. Настя, речь идет не только о тайнах Астеи, но и о тебе тоже.       Настя приподняла бровь.       - Ты красива и юна, хоть упорно этого не замечаешь. Они двое веками соблазняли девушек, уводили в свои замки и обращали в наложниц. Ну думаю, что силой, их красота и ум позволяет им обладать магией и во времена, когда они ее лишены. У тебя не было мужчины, ты неопытна, но…       - Я поняла, - перебила Настя, вставая. – С кем попало не спи: будь то принц Астеи или великий злодей. Спасибо, пока.       Она подхватила посох и направилась к двери, но, дернув ту за ручку, поняла, что она закрыта. Светлана встала и подошла со спины. Настя вдрогнула, когда ее спины, спряатнной под лиловой мантией и рубахой, коснулась рука. Светлана провела ею вдоль позвоночника и прошептала на ухо:       - Не зли меня. Ты заигралась, детка. Астее давно пора пасть, они больше не хранители витражей, а значит нам не нужны.       - И ты будешь править двумя мирами? – Настя повернулась, приподнимая подбородок. -А Подражатель вообще не твоих ли рук дело?       Светлана рассмеялась.       - Зачем мне это? Астея и так падет. Очень скоро, потому что ее династия уже прекратилась, теперь на троне ни пойми кто. Принц глуп, самонадеян и тщеславен. Никто бы не относился к Нави так вольно, будь у трона потомок Алексея. Ах, если бы застала его Настя, поняла бы, о чем я говорю. С таким королем хотелось иметь дело, но теперь… - Светлана сочувственно покачала головой. – Навь не проживет без Совета Витражей. Злодей один за одним будут нападать на королевства, а эти испуганные кролики и дальше будут засыпать нас срочными прошениями прислать им волшебников. Во времена власти Алексея короли умели воевать, сейчас они умеют только молить о помощи.       - Неплохая тактика, - хмыкнула Настя. – Вот она я – пришла помогать.       - Теперь Тузы под твоим контролем. А значит любое их преступление – твое преступление.       Она прижала руку к спине сильнее.       - Соскучилась?       - Забыла уже, - огрызнулась Настя и выскользнула за дверь.       Она быстро вышла в коридор, чтобы никакая дверь опять ее не остановила. Там зашла до укромного угла, прижалась спиной к стене, вытянула шею и сцепила зубы, чтобы беззвучно зарычать. Ухватила за кулон, крепко сжала в кулаке, и тот рассыпался в пыль, а в воздух вспорхнула синичка и чиркнула что-то на своем.       - Я знаю.       - Чир-чир.       - Знаю…       - Чир-чир.       - Да знаю я! – рыкнула Настя и шумно выдохнула. – Стерва, я… Ненавижу ее.       Синица тоже знала. Она села на плечо Насте и потерлась крохотной головкой ей о щеку, пока ее шея не перестала трястись от злости. Настя устало прикрыла глаза и подставила щеку больше. Ее единственное родное существо во всем мире было до того мало, что его даже обнять было нельзя.       - Пошли,- хмыкнула Настя, открывая фибулу мантии, чтобы синица снова превратилась в кулон. – Нам еще представлять их министрам Астеи…       От этой мысли действительно становилось неприятно. Пока Настя шла к выходу, так и представляла, что ей скажут, как посмотрят. Многие бы назвали это мнительностью, но с ней трудно справиться, когда у тебя столько недостатков: тебе восемнадцать, ты девушка, да еще и волшебник в мире, где их не очень-то любят.       - Трусы́!       - Я знал, что ты поведешься, - смеялся Виктор, да так громко, что на него оборачивались туристы. Еще и фотографировали его бесподобный пиджак.       - Ты мог сделать рекламу чего угодно, но ты… - Дмитрий хотел ему врезать, но вдруг засмеялся и, растрепав волосы на голове, прошептал проклятье. – Бесстужев, я ведь отомщу.       - Я знаю, и мне так интересно!       - Кхм-кхм, - покашляла Настя, и они оба повернулись к ней, перестав разглядывать ларьки с сувенирами. – Вы готовы?       - За тобой – хоть на край света, - улыбнулся Виктор. – Настя, а нас покормят?       - Вы хотите есть? Мы можем сходить в кафе       Дмитрий закатил глаза, лениво облокачиваясь на перилла за спиной.       - Ну да, королевский двор не раскошелится на пару тарелок для нас, правда?       - Потратил слишком много, пока восстанавливал замок, который вы разрушили.       - За дело.       - Ой, очевидно за благородное.       Дмитрий остановился прямо перед ней и прищурил глаза, недобро улыбаясь.       - Благородство – это не про нас. И тебе, птичка, не стоит на него рассчитывать.       - Я и не…       - Мы сыты твоей любезностью по горло, - перебил он ее и поторопил: - Поехали уже.       Настя грозно посмотрела на него, хоть и приходилось немного задирать голову. Она могла бы молча сотворить заклинание и пропустить угрозу мимо ушей, раньше, когда скрывалась, так бы и сделала, но сейчас, будучи посланником Астеи, своего королевства! Не могла.       - Любезность – это не про меня, - в ответ улыбнулась она. – И тебе, колдун, лучше придержать язык, пока я не превратила тебя в существо, у которого его нет.       Дмитрий не обиделся: прищурил у́же глаза и хмыкнул, но Настя ждать не стала. Она подняла посох и камень ее набалдашника ярко вспыхнул, освещая сиреневым пламенем площадь перед собором.       Люди не видели того огня, потому что цветные стекла крыши прятали его, глотая в себя тут же. Они множили солнечный свет, разливая на залы собора, где бродили туристы, и делили пространство на то, которое фотографировали гости, и на то, где вдоль сводов, тянувшихся от пола, стояли и болтали волшебники в разноцветных мантиях.