Тузы колоды. Иллюзия

      Астея была прекрасна…       Лет семьдесят назад точно, а сейчас Дима бы так не сказал. Всюду на улицах столбами стояла пыль. Нищие сидели у домов, протягивая грязные ладони и стоная. В их ртах ничего не осталось от зубов – только гниль и чернота. Дома потемнели от смока, что летал по городу. Люди брезгливо одергивали одежды от протянутых к ним костлявых рук нищих. Бежали, спешили, ругались.       - Настюш… - протянул Витя, сторонясь группы оборванцев, что давно смотрели на его пиджак. – А мы точно в Астее?       - Точно, - выдохнул Дима и кивнул вперед.       Там, за поблекшими домами крыш, как оазис в мертвой пустыне, возвышался замок. Был он чистым, светящимся от белого полупрозрачного камня, в чьих чертогах всполошились снежно-серебристые искры. Этот дивный мрамор со дня архекеана переливался, словно сами жемчужины породнились с серебром и дали ему сверкать в себе. Крыша у замка была стеклянная – чтобы было видно небо ночью, но сами стекла переливались семью цветами ордена витражников. Лишь один купол, единственный круглый, что накрывал собой огромный тронный зал и почти скрывался за крышами домов от Димы, был сделан из прозрачного стекла и плавно перетекал в стену, которая открывала вид на архекеан – море со звёздами вместо рыб.       - Бедность в Астее – это что-то новенькое, - шепнул Витя и огляделся. – Кошмар, тут можно запачкать смокинг, всего лишь пару раз вздохнув.       - Действительно, кошмар, - фыркнул Дима. – Мне больше интересно, почему она не перенесла нас сразу в замок. Зачем она нам это показывает?       - Хочет, чтобы мы все-таки грохнули ее принца. Внуки Леши бы такого не допустили, а этот мальчик явно не справляется.       - Мы не можем убить его до того, как у нас заберут бессмертие. Витражники что-то заподозрили.       - Но про тайны бессмертия знаем только мы, - развел руками Витя и хитро улыбнулся, глянув на ровную спину витражницы, которая шла впереди. – Надо ее заполучить.       - Для тебя – раз плюнуть.       - Я не о том, мой друг. Нам нужен такой союзник.       - Девчонка, о которую ноги витражи вытирают?       - Она приближенная этой Светланы. Та чем-то похожа на нашу давнюю знакомую Людмилу, правда? Вдруг нынешний председатель Совета Витражей – дочь или внучка Людмилы. Как бы то ни было, эта Светка еще себя покажет. Но она злится на нашу витражницу за этот план. Боится то ли за нее, то ли за себя. Она вызвала ее к себе в кабинет.       - Да, - задумался Дима и тоже оглядел витражницу. Она шла впереди и не слышала, о чем они перешептывались. – Ты думаешь, это девчонка ей дорога?       - Думаю, да. А потому, если у нас вдруг откажутся отбирать бессмертие, мы возьмем ее в заложницы. Как славно, нам ведь приказано жить с ней и не метром далее.       - И это условие поставила Светка, - передразнил Дима. – И это странно. Если она боится за эту девчонку, то не…       - Мне плевать, зачем она Председательнице Совета Витражей, - еще тише прошептал Витя, коварно улыбаясь и потирая набалдашник трости. – Она нужна нам. Потому что вчера, когда ты был занят тем, чтобы сжечь ее глазами, я смотрел на другое. Наша подружка в отчаянии. Ей очень надо помочь своему королевству. Прямо очень. Причину я не знаю, но мне кажется, эта птичка пойдет на все, только бы спасти свою страну. А это «все» нужно только правильно преподнести, и у нас с тобой впервые за триста лет появится ручная витражница. Магия без магии!       Дима улыбнулся ему и согласно кивнул: как всегда, без магии. Он вздохнул и еще раз оглядел Астею, что оставалась позади него со своими грязными тоскливыми улицами. Когда-то весь город близ столицы Астеи был раем на земле: ярмарки, шуты, цыгане, ворох актеров, среди пестрых костюмов которых жители едва ли успевали смотреть по сторонам, чтобы увидеть все. Город, в котором не надо было воровать, чтобы поесть. Где нищему наливали суп и давали кров за добрые слова. Город, где не гасли разноцветные огни.       Дима отвернулся от улиц цвета праха и посмотрел вперед. Ближний круг города, который находился вокруг замка, остался чистым: улицы из жемчужного мрамора, деревья с разноцветными фонарями на ветках, апельсины вдоль дорог, которые дети срывали, как яблоки, и кафе на каждом углу.       Здесь ходила знать, и витражница вдруг остановилась, увидев мужчину, что вышел из-за поворота. Он вел под руку женщину, и она лениво обмахивалась веером, со скучающим видом поглядывая по сторонам. Настя резко поклонилась, да так низко, что ее волосы едва ли не протерли землю. Мужчина только лениво глянул на нее и тут же отвернулся снова к дороге.       - Это ты. Где же ты была, придворная волшебница, пока в королевстве происходили такие кошмарные события?       - Я ездила на Совет Витражей, милорд.       - Лучше бы ты занялась своей работой и съездила в селения на юге: там орудует людоед.       Витю с Димой мужчина оглядел и брезгливо отвернулся. Настя наложила на них морок, а потому их лица не были никому знакомы, и они смогли спокойно дойти до стен замка Астеи. Правда, там они начали останавливаться едва ли не на каждом углу, потому что витражница кланялась перед кем попало.       - Убей людоеда!       - Нагони дожди на южные поля.       - Бездельница, когда уже поможет рыбакам на севере. Во всех морях ни рыбешки.       - Воу, - вынес вердикт Витя. – Настя, а ты все еще придворный волшебник?       - Да, - скупо ответила та, открывая двери черного входа в замок.       - Тогда почему они…       - Это не ваше дело, - также спокойно сказала она и сняла цепь с ржавых петель. – Проходите. Принц ждет вас.       - Спасибо, но только после тебя.       Она настороженно глянула на них и зашла первой: глупая – нельзя поворачиваться спиной к тому, кто это предлагает. Но в планах Вити и Димы, к ее счастью, не было скорой расправы. Они очутились в длинном коридоре дворца и вышли в главный пролет. Стены в замке Астеи были стеклянные и тоже переливались разными цветами. Могли бы витражники открыть себе резиденцию в Нави - забрали бы замок Астеи, потому что кроме мраморных полов каждый метр был здесь выдут из толстого цветного стекла. На окнах витражи рыцарей боролись с драконами, принцессы танцевали на балах или тосковали в башнях. Солнечный свет лился сквозь них на землю и разбивался на цветные осколки. Здесь было светло и просторно.       Витражница остановилась около больших дверей и три раза постучалась. Двери открылись сами собой, только легкий шлейф лиловой магии скользнул в щель. За ним оказался зал с большой картой Нави на стене, по которой ползало черное пятно тумана – блуждающие земли.       - Ах… - пронеслось по небольшому залу.       Зал был полон людей: советников, о которых предупреждала витражница. Все он сидели за длинным столом, нервно мяли кулаки и жабо под горлами, поглядывая на Витю и Диму. Витя не мог упустить такой момент: стал широко и любезно улыбаться всем им, мол, вот я и пришел вам помочь. А чего вы боитесь? Я же безоружен! Пока…       Впереди у огромного окна метров семь в высоту стоял, заломив руки за спину, паренек в темно-синем камзоле. Дима заметил, как пристально смотрела на него витражница, ожидая, когда паренек повернется. Как преданная собака смотрит на хозяина, пока тот закрывает дверь.       - Выше Высочество, - низко поклонилась она, и паренек быстро обернулся. – Тузы Колоды доставлены в Астею.       - Витражница, мы не посылка, - хмыкнул Дима, чувствуя, как с него спадает липкая паутина морока.       - Уважаемый Совет Министров, - громко начал принц. – Имею честь представить вам Тузов Колоды – последних оставшихся волшебников, которые владели магией иллюзий. Сегодня состоится моя коронация. Тузы согласились нам помочь.       Он глянул на Настю, и та ему кивнула.       - Они будут среди гостей. В других одеждах - их никто не узнает без костюмов и пометок на лицах. Настя прикроет их мороком. Мы все будем ждать появления Подражателя, господа. Наша задача – его задержать. А Тузы помогут нам разобраться в магии, которая позволяет ему уходить незамеченным.       Он говорил так уверенно, будто сам с ними договаривался. Дима, склонив голову на бок, смотрел на этого… мальчика. Как будто уверенного в себе, но слишком пафосного для того, чтобы и вправду знать, о чем говорит. Он то и дело поглядывал на свою волшебницу и дожидался, пока она быстро и уверенно ему кивнет, а потом снова отворачивался к своим министрам и продолжал увещевать их, что теперь-то…       - Мы с ним справимся!       Министры захлопали в ладоши. Правда, некоторые сделали это неохотно и посмотрели на витражницу так, будто пожелали смерти. Ей не было до министров дела – она следила за Димой, отчего-то совсем забыв про то, что Витя тоже может что-то выкинуть. Ну он и…       - Извините, Ваше Высочество!       - Тише, витражница, - Дима оказался за ее спиной и придержал за руку. – Он ничего не сделает, дай им поболтать.       - Мы договаривались, что вы не будете лезть, - обернулась она. – Какого хрена?       - Не скаль зубки. Мы пытаемся тебе помочь. Витя просто объяснит ситуацию.       - Я сама…       - Сама ты еще не родилась, когда он узнал о том, о чем будет говорить.       - Любезнейший Совет Министров! Меня зовут Виктор Бесстужев, - он приподнял трость и оглядел всех так, словно им крышка, но он об этом не скажет. – И я, так и быть, помогу вам. Но! Расскажите мне, принц, правильно ли я понял, что ваш Подражатель носит наши маски, заметается в дворцы золотой пургой и крадет принцесс?       - Да, - настороженно ответил принц.       - Тогда зачем ему вы? - вдруг хохотнул Витя.       - При всем уважении, - Дима прислонил руку к груди, выходя из-за спины витражницы. – Я бы вас не украл, Ваше Высочество.       - Другое дело, если речь идет о крови наследниц престола. Просто пока что попадались девочки.       - Мы тоже крали принцесс. Помнишь ту, из Рудении?       - О, Кларисса! А еще Изольда…       - Господа… - громко оборвал их принц, опираясь руками на длинный стол. – К чему этот разговор?       - Вдруг ты не в его вкусе, - развел руками Витя. – Тогда, если он придет, нужна ему будет твоя кровь. Не порежься.       Все зашептались, начали переглядываться, и Витя стал жадно ловить их взгляды, ухмылки, надутые шеи, покрасневшие щеки – все, что он всю жизнь собирал и анализировал. Его взгляд становился похожим на взгляд орла на охоте. Он все еще лениво улыбался, но его глаза… они впивались в министров, они раскалывали их души, они все видели, потому что фокусники – самые внимательные люди на земле.       Когда Витя едва заметно кивнул Диме, шепоток пора было прерывать.       - Ты внук Алексея? – ударил в яблочко Дима.       Гомон стих. Повисла гробовая тишина, а принц оторвал взгляд от стола и хмуро посмотрел на Витю и Диму. Они договорились пытаться не улыбаться. У Вити получалось выдавить искренний интерес, а вот Дима едва ли держался от злорадного смеха. С этим красным кафтаном начало приходить что-то еще: прежняя жизнь, которую он проживал, с широко раскинутыми руками, смеясь над миром с балконов их башни. Что ему этот пацан с кружевами на манжетах? Дима только улыбнется – все министры в зале поседеют.       Он чувствовал их страх и вспоминал, как почувствовал чужой страх впервые. Им было двадцать, они украли Медный грош, понятия не имея, что это такое. И сторожи храма, жрец которого охранял грош, вдруг бросили свои копья, застыли в проемах окон и дверей, пали ниц и, подняв свои темные глаза, вдруг начали смотреть так – испуганно, умоляя их пощадить.       - Я не внук предателя, - сказал принц. – Семья Алексея предала Астею. Его сын, король Павел, имел роман с ведьмой из ковена Зеркал – Артурой. Она родилась не на вашем веку, но в то время была наследницей ковена, будущей Старшей сестрой. За связь со злодейкой Павел был казнен. Но витражи были спрятаны Алексеем, который бежал из Астеии после казни сына. Он пропал на долгие года. Его так и не нашли. Умер где-то… Настя, какие там версии?       - Рудские скалы и Озеровые поля.       - Вот-вот, - кивнул принц.       - То есть ты не наследник? – вынес вердикт Дима. – Тогда с чего ты взял, что Подражатель придет? Ты ему не нужен, принц.       - Потому что ты не очень-то принц, - тихо усмехнулся Витя.       Леша был им другом. Но для этих людей Леша должен был быть героем, королем, свергнувшим их - непобедимых, всемогущих, вечных магов иллюзий! И во что вылился их план – в ненависть и казнь Лехиной семьи?       - Царевна Мурана, - вдруг подала голос Настя. – Тоже не наследница семьи царей Варнак. Она приемная дочь, но у короля не родилось своих детей. И тем не менее ее похитили.       Настя глянула упрямо на Витю с Димой.       - Еще версии есть?       - Ваша витражница, принц, хорошо осведомлена о похищениях?       - Она оберегает мое королевство, конечно.       - Тогда версия еще есть. Возможно, вашему Подражателю нужна магия, заточенная в посохах придворных волшебников, - Витя улыбнулся Насте и стал подходить ближе. - Он приходит, начинается противостояние, сила посоха, дарованная орденом Витражей, оберегает королевство, поскольку придворные волшебники дают клятву. Это происходит само собой. Тогда ваш Подражатель может вбирать ее в себя интуитивно, как бы питаться ею. Вампир! - Витя остановился за спиной витражницы и оглядел с макушки до пят. – Жадный до юной и такой прекрасной… магии.       Витражница сильнее выпрямила спину, повернулась и посмотрела на Витю прямо, сложив руки на груди. Он едва не засмеялся. Бойкий птенчик.       - Волшебнику Саярны, королевства принцессы Оливии, восемьдесят лет. Он прекрасен в своем искусстве, но не очень-то юн.       - Он надругался хоть над одной принцессой, Настя? – спросил Витя, буравя взглядом ее хмурое лицо.       - Нет.       - Вам так сказала пресс-служба королевств? Или ты проверяла?       - Велось расследование. Факты установлены.       - А что говорят принцессы?       - Они не помнят, что с ними было.       - Как славно, - улыбнулся Витя еще шире и плавно опустил взгляд на ее ключицы, что едва показывались из-под мантии, - Похоть можно утолить, и не лишая девушку девственности. Так что на вашем месте, принц, я бы заботился о вашей придворной волшебнице.       Витражница едва не сожгла его глазами, но тут же хмыкнула и снисходительно сказала:       - Слишком дремучий план для утоления такой низменной потребности.       - Это естественно. Мужчины во все века хотели женщин.       - Принцессе Астинии в этом году исполнилось пятьдесят. Конечно, для вас, Тузы, она юна. - По залу прокатился хохот, витражница улыбнулась шире. - Но для невечных, пожалуй, старовата.       Заткнись, Туз, и играй по моим правилам. Дима едва сдержал смех: а витражница не промах.       - Ну что, Туз? - смеясь, спросил принц. – Присмотришься к нынешней королеве Астинии?       Витя не обращал на него внимания. Он смотрел на витражницу, щуря глаза и позволяя своим губам расползаться в улыбке все шире и шире. Долго. Внимательно. Дима сам его иногда не понимал: что Витя там пытался вычитать на ее лице. Но доверять друг другу вошло в привычку. Если Витя так долго смотрит – значит так надо.       - И все-таки, - Витя взял себя в руки, повернулся к принцу. – Мы придем на коронацию, раз обещали. Но у нас есть условие.       - Какое? – тут же недовольно глянул на витражницу принц.       - Я возьму лучший костюм из королевского гардероба. Конечно, коронационный оставлю вам, Ваше Высочество.       - Пусть так, - хмыкнул принц, расслабившись. – Ступайте за Настей. Советом Витражей вам было приказано жить с ней, она отведет вас к вашим комнатам. Коронация вечером.       Витя отсалютовал принцу тростью и открыл дверь, улыбнувшись витражнице.       - Ты ее бесишь, - хмыкнул Дима, проходя мимо.       - От любви до ненависти, мой друг, намного меньше, чем один шаг.       Витражница привела их к левому крылу замка и открыла толстые стеклянные двери. За ними находилась огромная комната. Мраморный пол был устлан расшитыми коврами, по стенам вдоль располагалось две широкие и низкие кровати с тяжелыми балдахинами, укрывавшими от чужих глаз спящего. Остальные стены скрывала за собой резная мебель и светлого молочного дерева, а напротив двери в чистые стекла бил закатный свет. Огромный хрустальный балкон выходил на сад, что весь горел от ярких цветов навийских деревьев.       - Это ваша комната. Можете поспать.       - А ты где будешь спать? – закрыл дверь Витя, не дав витражнице уйти.       - В соседней комнате.       - А сейчас ты куда? Не боишься нас оставить?       Витражница повернулась к Диме, потом снова посмотрела на Витю. Дима чувствовал, что ей не по себе от их компании: она храбрилась, но ей было страшно, она ждала подвоха.       - Вся комната – в заклинаниях. Шаг вправо, шаг влево…       - Расстрел?       - Хуже, - пообещала витражница. – Вам принесут одежду. Надеюсь, - приторно улыбнулась она, - она тебе понравится, Туз.       - Единственное, что мне может понравиться на этом балу – непристойное платье на тебе.       - Тогда спешу разочаровать, - Настя подошла ближе, - волшебники ходят на мероприятия в парадных мантиях.       - Побудь немного людской девушкой.       - Я ей не родилась.       Она резко обогнула Витю и вышла за дверь, едва не придавив дверью край собственной мантии. Витя проводил ее взглядом, широко улыбнулся и вдруг рассмеялся. Довольно, немного жутковато. Растрепал свои идеально уложенные волосы, сбросил пиджак и упал на кровать, заломив руки за голову.        - Ну и?       - Я увидел все, что нужно! Министры ее недолюбливают. Они считают нашу юную подружку недостойной их высокосветского мужского собрания. Во времена Леши женщины были в большом почете, помнишь его советницу по внешней разведке?       - Ее забудешь… Но эта витражница, - Дима задумался. – Она предложила этот план?       - Ага. И если он сработает, ее сожрут с потрохами. Ей плевать, как я и говорил, она очень хочет помочь стране. Странно, обычно столь юных девушек мучает вопрос чужого мнения. Будь я на ее месте, убил бы кого-нибудь точно, шарахнув заклятьем, если бы меня так же прожигали взглядом.       - Ты не девчонка.       - Будь я девчонкой, я бы так злодея не провоцировал…       Дима рассматривал вышитые шелком обои стен, но вдруг повернулся. Всмотрелся в Витино лицо и искренне удивился. Витя лежал на кровати, буравя взглядом потолок, его было почти не видно за балдахином, но он не болтал без умолку, как делал обычно, а значит…       - Ей восемнадцать.       - А мне двадцать пять!       - Тебе триста пятьдесят.       - Дим, - вскочил Витя с кровати и подошел к окну, продолжая тормошить волосы. – Ей все равно крышка. Когда мы… ну сам знаешь, что. Я сделаю ее своей наложницей.       - Тут может быть прослушка.       - Ее нет, я проверил.       Дима тоже подошел к окну. Этаж, где их поселили, был невысоким. Третий или четвертый. Отсюда отлично было видно сад и людей, прогуливающихся по нему. Лиловый плащ, спешно шагающий по дорожкам, то и дело приседал на землю. Капюшон витражница чуть оттягивала назад, чтобы поклониться.       - Тебе она тоже нравится, - сказал Витя, щуря глаза. Он отвернулся от Димы и проследил взглядом за витражницей. – Просто представь ее… в одной мантии, без этих кондовых рубах, без широких штанов, высоких сапог. Одна мантия… Злость, красные щеки, дрожащие жилы на шее.       Витя шумно вздохнул и резко отвернулся.       - Новый план.       - Что?! Опять?       - Я понял, почему она так старается помочь Астее.       - И как ты это понял?        - Я провоцировал этого выскочку в синем кафтане, принца, ты не заметил?       - Когда клеился к ней на глазах у Совета Министров?       - Ага, - кивнул Витя, снимая рубашку. Кинул ее Диме и развел руками, объясняя. – Он разозлился. Он ее хочет. Но больше того: разозлилась она. Ей было плевать на тех вельмож, что смотрели на нее, как на мусор. Но ей было не плевать, когда я начал злить ее принца. Она его…       - Хочет?       - Любит, дурачина! – Витя надел рубаху, что им оставили на кроватях, и подошел к Диме. Вырвал у него рубашку и потряс в воздухе. – Она хочет ему помочь, а он принц Астеи. Она из кожи вон лезет. Она нас с тобой нашла! Я видел эту глупую преданность у нее в глазах.       - Из-за этого индюка?       - Он старше, - пожал плечами Витя. – Сколько ему, тридцатник? Соблазнить нашу птичку не должно было составить труда. Он тут главный, он нормально с ней разговаривает. Знаешь, если птичке некуда прибиться, она полетит туда, где тепло и сухо. Он развел ее. Без этого бойкого птенчика народ бы давно его сверг. Знаешь, куда она побежала? Спасать южные земли от засухи. Когда это в Астее была засуха?       - Это нелогично, - фыркнул Дима. – Он принц, он мог бы просто ее попросить ему помочь.       - У нашей птички траблы с орденом витражников, это понятно. Она пришла в Навь, но вспомни, какими были раньше придворные волшебники: особая каста, элита! Скажи им хоть кто, что они плохо работают – тут же превратили бы в жабу. Они делали только что-то очень серьезное. Со всем остальным справлялись короли: у них войска, службы, советники. Но мальчик явно не тянет. И он об этом знает. А Настя умная и рисковая. Соблазнить ее и заставить выполнять каждое слово – вот его план.       - Если она такая умная, чего ж не догадалась?       - Смазливая рожа и пресс, - фыркнул Витя. – Но!       Он развел руками и подкинул в правой трость. Широко улыбнулся Диме, пригладил темные волосы и сказал:       - Это нам тоже на руку. Принц – дурак, его обмануть будет легче. А когда он разобьет ей сердце новостью, что должен жениться на какой-нибудь престарелой принцессе, я буду рядом.       - Утешишь? – хмыкнул Дима, падая на кровать. – Мы тут по делу. Не забывай, нам еще уламывать этого Подражателя поделиться зеркалом.       - Будем решать проблемы по мере их поступления. Злодей со злодеем всегда найдет, о чем поговорить.       Дима пожал плечами и поднял глаза на расписной потолок. Там, на белом куполе, под которым прятались огни люстр, были нарисованы дивной красоты женщины, пляшущие вокруг хрустального огня. Их юбки, словно сшитые из темного стекла, развивались и отражали серебристое пламя. Волосы: светлые и густые, вились за ними, как хвосты лис. Ковен Зеркал…       Дима перевел глаза чуть левее и увидел, как на следующей картинке воин с огненным мечом вторгается в девичье царство. На потолке была картина, а потому ни крови, ни боли не нарисовали. Но ковен Зеркал был повержен, а рыцарь с сияющим мечом – коронован…       Витя проследил за Диминым взглядом.       - Она жива.       - Ты не знаешь.       - Это не может быть правдой, - Витя лег на кровать рядом и тоже посмотрел на потолок. – Сын Лехи женился на ведьме из ковена Зеркал. Его казнили за предательство, а ковен уничтожили, - рассуждал он, глядя на картинки. – Тот, кто уничтожил ковен, и стал новым королем, но Саяна слишком умна, чтобы возвращаться домой. Если она осталась жива, она спряталась.       - Ты сам хочешь домой, - Дима повернул голову. – Хочешь к маме. Туда всю жизнь хочется, Вить. Все эти твои представления… Они об этом. О мире, в котором мы выросли. О доме.       - Ну надо же, - усмехнулся Витя, только как-то невесело. – Ты приходил.       - Я не хотел, чтобы ты меня узнал.       - Я сам научил тебя быть незаметным.       - И сам не научился.       - Фокус никогда не происходит один. Он – тайна. Но эта тайна ничтожна без хорошего отвлекающего маневра. Каждый из нас хорош в своем. И раз уж мы вернулись, - Витя снова коварно улыбнулся и пихнул Диму в плечо. – То сегодня я устрою шоу круче, чем заделывает этот Подражатель, а ты сделаешь наш фокус незабываемым для всей Нави.       Дима тихо рассмеялся, а Витя встал и растормошил волосы.       - Я в душ. Надеюсь, они принесут что-то стоящее моего неподражаемого вкуса.       Витя ушел за дверь ванной, а Дима упал на кровать и стал крутить в руке грош. Его серебристый бок мерцал в огнях сада дворца. Цветы вспыхивали и заливали свой свет в комнату красными, сиреневыми, зелеными и желтыми огнями. Цвета дрожали на полированном серебре и злили. Они напоминали Диме о давней глупой войне витражей и зеркал. Магов двух пород. Почему-то непримиримых врагов.       «Я ею не родилась», - звенели в голове Димы слова витражницы.       Он родился человеком. Он мог прожить красочную короткую жизнь, встретить друга, найти любовь, умереть с ней в один день. Но он обрел вечность – не по глупости и не случайно, но совсем не осознавая, чем потом она для него обернется. Проклятьем, жуткой мукой, грозой. Это зеркало пусть и даровало им бессмертие, но свободной жизни дать не могло.       Мало кто знал о проклятии зеркала Яриса: оно дарило бессмертие, взамен отбирая душу. Триста лет – срок, который они могли прожить со своим разумом и душой. Но после…. Дима не знал, что с ними происходит по ночам, но по утрам видел испуганные глаза Саяны.       Ах, Саяна! Ковен Зеркал, ее родной дом, был хранителем тайн зеркала Яриса. Этот ковен знал о проклятье и Саяну подослал в невесты к Диме с одной единственной целью: когда зеркало полностью отберет их души, провести обряд, который позволит древнему злу вырваться и поселиться в их телах. Саяна молчала. Это был ее долг, ее для этого растили, но в назначенный час, когда над небом уже сгустились темные тучи, а Витя и Дима совсем потеряли себя, Саяна…       Дима встал и вышел на балкон. Там грош засиял еще сильнее, и его бока, как зеркала, отразили сад за периллами и Димино лицо. Навеки красивое. С этими страшными, залитыми зеркальной гладью глазами.       - Зачем ты его разбила, дура, - прошептал он. – Мы бы что-нибудь придумали. Скажи ты нам хоть слово, мы бы что-нибудь…       Он сжал его в руке и прикрыл глаза. Картинка на потолке была пустой: сухой пересказ какого-то давнего подвига. Но у Димы перед глазами был другой рисунок: алтарь, Саяна с ножом, занесенным над головой, Витя, привязанный к алтарю слева, и зеркало, отражающее их злые и вымученные лица.       Грош перестал вертеться в руке, а в его натертом зеркальном боку отразилось Димино лицо. Сначала серебро замерцало в глазах, потом вспыхнуло на дне его темных глаз, и на Диме появился парадный костюм. Серый и невзрачный – такие носили обнищалые дворяне, которые не потеряли права посещать дворец, но были слишком бедны, чтобы купить цветные ткани. Просто, дешево и сердито – как раз для того, чтобы затеряться в тени на торжестве, где за ним будут глазеть в оба.       Дима любил свою тень. Серый край черно-белой вселенной, который оставался невидимым для двух миров. В нем было легко исчезнуть, еще легче – неожиданно появиться.       Скоро Вите принесли костюм: как и обещали – пищащий от пестроты. Вите он, конечно, не понравился. Он любил шик, но при условии, что тот выглядит дорого. Ткани были слишком пестрыми, нитки слишком золотыми, он выглядел как королевский шут и сердито смотрел на себя в зеркало.       - Все сам!       Пусть колдовать они не могли, но артефакты оставались волшебными и после суда Витражей. Витя стукнул тростью об пол, и от ее набалдашника в стороны разлетелась пыльца. Она окутала его ноги, поднялась к плечам и осыпалась на пол, оставив на Вите красивый камзол с идеальной строчкой серебристой нити.       - Другое дело, - повертелся перед зеркалом Витя. – Ну, где моя принцесса?       Дверь отворилась. Внутрь вошла витражница, и Дима тут же глянул на ее спину. Сегодня на ней была белая мантия, но с богатой вышивкой. Темные аметисты рассыпались по ее спине и рисовали солнце с шестью лучами. Каждый из них горел своими камнями, знак ордена витражей сиял на ее мантии, как разноцветный фонарь. Шелковая лиловая рубашка спускалась до колен, белые брюки были заправлены в богато украшенные сапоги. Свои кудрявые волосы она сцепила в низкий хвост, и Дима вспомнил, что такие низкие слабые хвосты любила Саяна.       Вспомнил и отвернулся.       - Вы готовы? – хмуро спросила витражница. – Церемония скоро начнется.       - Могу я сопровождать вас?       - Это я, - осадила Витю витражница, - буду сопровождать вас. Положите эти камни в карманы – это мороки, которые скроят вашу внешность. И идите за мной.       - Получил? – хмыкнул Дима и, проходя мимо, пихнул Витю плечом.       - Еще посмотрим, кто кого!       Витя побежал за витражницей, рассыпаясь в комплиментах, а Дима снова посмотрел на потолок, где был изображен рассказ об уничтожении целого ковена прекрасных ведьм. Ковена Саяны. Дима сжал в руке Серебряный грош и тихо пообещал.       - Если ты жива, я тебя найду.       Тузы вернулись. И магии теперь разрешено было твориться без магии.