Тузы колоды. Иллюзия

      У многих людей было богатое воображение. У некоторых еще талант. Ну, пусть остальным достались способности, но вот дар… самый настоящий подарок судьбы, бесценный, умопомрачительный, сногшибательный! Был только у Вити. Делать магию без магии, воплощать самые смелые фантазии, играться со светом и тьмой, как с дрессированными кошками, и творить, творить, творить! Чтобы было красиво, чтобы дух захватывало от той красоты, что люди видят перед собой.       - Вить, все готовы, - просунулась в гримёрку голова помощницы Юли.       Витя поправил бабочку-галстук, надел свой любимый пиджак с сияющими изумрудами отворотами и, поправив запонки, подхватил трость. Он улыбнулся Юли в зеркало и сделал это, видимо, слишком многообещающе и порочно, раз она взбила свои волосы и, уходя, выставила ногу в разрезе длинной юбки.       Но у Вити была другая страсть – намного сильнее, опаснее и злее. Страсть, которая сводила его с ума все его века – Шоу! Красиво, слажено, четко, изящно и бесподобно – вот это всю жизнь приводило его в восторг, и он знал, как сделать так, чтобы у людей захватило дух, когда они только шагнут в его комнату представлений.       - Эй, кто крепил этот карабин? – Витя грозно оглядел рабочих. – Ну вот уволю же.       - Виктор, извините, - промычал рабочий.       У Вити был самый приятный бизнес: он дарил восторг – то, что еще долго не покинет головы и души. К нему приходили за магией в мире, где быть ее было не должно, но его шоу были поистине волшебными.       Во-первых, это были закрытые мероприятия, куда пускали от силы тридцать человек, а устраивали их лишь раз в одном городе, а потом труппа быстро собиралась и уезжала, чтобы шлейф загадочных циркачей волочился за ними из страны в страну. Во-вторых, Витя не повторялся: каждое его шоу – свое путешествие в мир чудес. Ну и в-третьих, маленький залог его коммерческого успеха был в том, что раз в год он все-таки устраивал бесплатное представление для всех успевших зарегистрироваться, чтобы восторженные поклонники поставили хэштэги, раскрутили его загадочные спектакли по всему интернету и богатенькие толстосумы платили своим помощникам за то, чтоб те день и ночь пытались купить билеты на остальные шоу – не просто недешевые, а неприлично дорогие.       - Все готовы? – Витя остановился у закулисья и обернулся к своим ребятам.       Все замерли. С пультами от софитов в руках, с регуляторами, со страховочными лентами и прочей ерундой. Актеры уже стояли по местам, и Витя, ослепительно улыбнувшись, подмигнул своей команде и тихо сказал:        - Игра началась.       Открыл дверь и вышел в небольшое фойе. Для своих представлений он всегда снимал особняки или небольшие пригородные отельчики, чтобы можно было развернуться. Стоило ему выйти к публике, как тут же его начали фотографировать, благо, в этот век телефоны это делали бесшумно, а то он помнил времена, как вспышками его слепили и глушили одновременно.       - Добрый день, дамы, - он прижал руку к груди, - и господа! Меня зовут Виктор Бестужев, и я рад приветствовать вас на своем иммерсионном шоу «Портал иллюзий», – протянул он загадочно и обвел публику взглядом, выбирая первую жертву. – Кто хочет первым погрузиться в мир сказки и магии, - Виктор пошел вдоль полукруга разеющей молодежи, - открыть глаза и посмотреть на мир по-новому. Найти себя, - он остановился напротив симпатичной девушки без телефона в руках и протянул ей руку, - или потерять…       Она посмотрела ему прямо в глаза. Ясно, наверняка притащили сюда подружки, а она бы предпочла посидеть у подоконника с ноутбуком. Витя обожал таких мотыльков, бьющихся о лампы собственной квартиры, не видящих солнца за окном – он любил разбивать их стереотипы о любви к спокойной жизни, пастельным цветам в гардеробе и тихому уюту собственной коморки.       - Пойдем, - он прожег ее взглядом насквозь, пока уводил к двери за своей спиной. Но у той развернулся, положил руку девушки себе на локоть и, задержав ладонь на ручке двери, спросил: - Как тебя зовут?       - Настя, - тихо и настороженно ответила она.       - Приятно познакомиться. А меня Витя.       И он открыл дверь в свою сказку.       Повсюду была темнота, даже… тьма. Ощущение, что вокруг нет пространства. Витя вдохнул запах чуда, а рука Насти сжалась на его ладони, но тут же она пугливо ее расслабила – маленькая застенчивая девочка. Ну что ж, поехали!       Сначала из глубин тьмы стала доносится музыка. Будь они в Нави, Витя бы сравнил это со звоном хрустальных крылышек фей, звуком осыпающейся алмазной пыльцы – нежный, чарующих ухо звон, за которым потянулся шлей сияющей пыли. Облако разлилось по полу, добралось до ног и стало сиять. Пыль из мерцающих снежинок поднялась, застлала глаза и свет полился отовсюду. Настя охнула, когда, оглядевшись, поняла, что стоит в зеркально лабиринте. Только здесь не было неоновых лент и прочей ерунды уличных развлечений, только чистый серебряный свет и мир – без конца.       К мелодии стали прибывать звуки – еще аккуратные и нежные, но предвещавшие бурю. Хрустально-серебряный мир закружился, словно там, за стеклом, кто-то поднял саму магию и заставил, мерцая и танцуя, показывать старую историю.       - Когда-то давно в мире, что нынче зовется сказкой жила девушка по имени Астея.       Зеркала рассыпались, и каждое стекло, разбившееся о пол, приобрело цвет: желтый, синий, зеленый, красный – они собрались в большую переливающуюся юбку тонкого платья девушки, что шагнула из мира стекла в зияющую темноту. Она была прекрасна, и история, лившаяся из музыки, которую играли самые искусные в мире музыканты, рассказывала об Астее – правительнице чудесного мира, великой волшебнице, полюбившей простого юношу и отдавшей ему свою любовь.       - В день, когда Ярис признался Астее в любви, он подарил ей зеркало. Он сказал, что Астея должна хоть раз увидеть, как сильно ранит его ее красота. Это было самое дорогое, что мог купить он ей. Взамен Астея отдала ему свою самую ценную вещь – артефакт самой магии, свои семь витражей.       Астея протянула Ярису круглую мозаику из шести цветных стекол по периметру и одним призрачным в центре.       - Но как только Астея глянула на себя в зеркало, она увидела, как зло улыбается ее возлюбленный из-за ее плеча. Стоило стеклу семи витражей коснуться рук юноши, он рассмеялся и оттолкнул Астею!       Стекла задребезжали, музык загремела, Астея, упала и разбилась на сотни осколков. Она заплакала, и ее слезы хрустальными ручьями полились отовсюду, намочили пол и ноги! Стало грустно, страшно, невыносимо жалко эту хрупкую и такую красивую девушку. А над ней, словно шагнув из тьмы, возвысился злодей. Это был мужчина – сотканный из черного тумана и серебра, что мерцало где-то там, под черным пеплом его тела и сияло в глазницах. Он посмеялся над Астеей и покрутил в пальцах круглую мозаику из семи стекол.       - Ярис украл артефакт семи самоцветов и поверг мир в хаос… - мрачно протянул голос и вместо звенящего стекла и блесток с потолка на голову посыпались хлопья пепла.       Они были крупными, не лезли в нос, но скоро их стало много. Черный пепел вдруг засиял под ногами, сквозь него пробрался свет коварного серебра, стал биться и резать черный обугленный ковер, расстреливать тьму своими серебристыми лучами, и на столбе этого нестерпимо яркого света Астея поднялась над ковром из сажи. Она лежала на зеркальном алтаре, а у его подножия стал полыхать огонь – настоящий, жаркий, опасный, он держал руки Астеи и бегал от стены к стене. По этой разъеденной серебром земле пепла и огня к Астее подошел Ярис. Он склонился над ней, поцеловал и…       - Убил… Свою любовь.       Стеклянная юбка последний раз звякнула, Астея вздохнула, но с выдохом рассыпалась стеклом под ноги. Красные, фиолетовые, зеленые, желтые стекляшки угасали под ногами и скоро плавились в огне, мешая пепел и разлившееся по полу серебро. Света было мало, зеркала снова выросли из ниоткуда, но теперь они были черными, и их серебро отражало Яриса – коварного, злого, кладущего круг семи витражей Астеи на обратную сторону своего зеркала.       - Ярис соединил свой артефакт магии Отражения с магией семи Витражей. И стал всемогущим.       Злобный смех разбежался по залу и закрался в душу.       - Магия Отражения – магия лжи и предательств, затопила мир и стала править…       Из зеркал вышагивали необыкновенные фигуры: женщины и мужчины с разными ликами и прическами: у кого-то на голове копошились змеи, у других валил пар из ноздрей, кто-то просто был неимоверно прекрасен, кто-то скрывал глаза под платком, что прижимал к голове венец. И все они кружились по необыкновенно богатому залу, в котором вдруг оказались Настя и Витя. Танцевали, пили, предавались разврату, смеялись, а Ярис сидел на троне в дальнем конце зала и смотрел на них. В его руках сверкало зеркало, что украшалось разноцветными стеклами с другой стороны.       - Ярис упивался совей силой, он так забылся в ней, что не смотрел на своих гостей. Только на себя. И утонул в своих железных… - музыка достигла предела, накал истории, кульминация… Огонь!       - Глазах, - выдохнул Витя на ухо Насте и посмотрел на нее в зеркало, что незаметно для нее очутилось напротив.       Настя утонула в глазах Яриса, и вот смотрела на свое растерянное выражение лица и Витю позади. Ее рука уже не стесняясь сжимала его руку, но она быстро ее отдернула и огляделась.       Но это был конец. Витя проводил ее к выходу и вышел следом. Он провожал только первого гостя, остальное заканчивалось без него.       - Ну что, тебе понравилось? – деловито спросил он, начищая платком набалдашник своей трости. – Поставь хэштег «бестужевшоу» и ждем снова.       - Это… не волшебство? – как-то слишком настороженно спросила она.       Витя усмехнулся, поймал ее взгляд в плен своих чарующих зеленых глаз, подкрался ближе – аккуратно и незаметно, как кот к мыши. Остановился рядом, улыбнулся и мягко покачал головой, подхватывая пальцы Насти где-то снизу.       - Это - нет. Но если ты хочешь…       «А ей восемнадцать-то есть?» - мелькнула запоздалая мысль.       - Хочу, - твердо сказала Настя, так и не дав пробудится его благоразумию.       «Плевать», - сдалось оно и убежало в свой тихий угол, откуда редко высовывалось.       - Тогда прошу, - Витя распахнул перед ней дверь и дождался, пока она выйдет.       - Вить, - снова подбежала Юлия – Куда-то собрался?       - Как я выгляжу?       - Бесподобно, а бывает по-другому? – хмыкнула Юленька и поправила ему бабочку. – Ей восемнадцать-то есть?       Витя улыбнулся, чмокнул Юлю в лоб и велел заканчивать без него. Сам вышел, распахнул перед Настей дверь своего автомобиля, сел за руль и привез ее к лестнице здоровенного отеля, где снимал номер на верхних этажах. Он не разменивался на захудалые квартирки, любил жить красиво, а потому, где бы ни был, всегда покупал только лучшие номера.       - Шампанского и всего самого вкусного, что у вас есть, - шепнул он прохожей горничной и повел Настю к лифту.       Вышли они сразу в номер – огромный, кипящий от своей красоты и лаконичности, а главное с большим диваном напротив не менее большого телевизора. Настя засмотрелась на панорамные окна, а Витя помог ей снять куртку, пригласил осмотреться и, когда принесли шампанское, разлил по фужерам и подошел к Насте, что стояла у окна и смотрела на город.       - Никогда не была в Петербурге?       Этот город нужно было как-то запомнить, а сувениров отсюда у Вити уже было столько, что замучался ставить новые полки. Он подкрался ближе и протянул Насте стакан. Даже странно, обычно такие мотылёчки далеко не улетают от своей лампы, а эта быстро согласилась…       - Я не пью, - Настя тем не менее протянула руку и…       Рукав ее рубашки чуть засучился, и выглянул край татуировки на запястье – маленькой, но до жути знакомой. В нос шарахнуло запахом подставы. Витя хорошо помним этот знак: круг, разделенный на семь частей – шесть по контуру и один по середине – знак витражников.       - Ты учишься, Настя?       - Работаю.       - М, - оценил Витя и пошел обратно к столу, незаметно засунул в рукав нож от устриц и дружелюбно улыбнулся Насте. – Где?       - В Астее.       Витя вздернул бровь.       - Тебе понравилась моя сказка?       - Меня зовут…       Она едва успела моргнуть, как он оказался за ее спиной и, захватив за шею, прошипел на ухо:       - Тихо, витражница, иначе я выковыряю твой глаз, как устрицу из скорлупы.       Настя замерла и понятливо кивнула, но в ту же секунду ловко скинула его захват и швырнула сияющей магией в Витю. Он увернулся.       - Эй, так нечестно! Я не могу колдовать, – пригрозил он ей, спешно ретируясь к лифту. - Рад был познакомится. Пока!       Но лифт не вызывался, сколько бы он ни жал на кнопку.       - Открой! – потребовал он. – Открой немедленно, я должен иметь шанс сбежать от неминуемой смерти.       - Мне не нужна твоя смерть.       - Оу, - закатил глаза он и отбросил пиджак в сторону. – То есть ты, витражница, хочешь сказать, что случайно нашла меня, затащила в эту темницу и заперла тут!       Настя вздернула бровь и покачала головой.       - Ты нажал на кнопку блокатора лифта сам, чтобы жертва твоего либидо никуда не сбежала. Сам притащил меня сюда. Ну а нашла… Разве ты не хотел, чтобы тебя нашел каждый жадный до красивого шоу подросток?       - Нет, тебе точно не восемнадцать.       - Восемнадцать, но причем тут это?       - Да так, к слову пришлось, - Витя сел в кресло напротив нее и, закинув ногу на ногу, поудобнее устроился, сцепив руки, положил на колени, только тогда важным кивком позволил ей продолжить: - Так что тебе нужно?       Настя встала напротив него, и Витя едва не скривился, когда увидел эту отвратительную выправку витражников: они гнули спину в обратную сторону, как индюки. Но, если такая красивая тонкая спинка, почему бы нет? Правда, эта безразмерная рубашка просто ужасна. Девочке бы…       -… нам нужны вы.       Витя оторвал глаза от ее ключиц и добрался до глаз. Долго, щурясь, в них смотрел, а потом уточнил:       - То есть в Нави появился злодей, который изображает нас и похищает навийских принцесс. Ты, витражница, думаешь, что он колдует магией иллюзий, потому что не остается магического следа. И единственные, у кого твой неподражаемый орден цветных стеклышек может попросить помощи – я.       - И Дмитрий Князев.       - Исключено, - приподнял руки Витя и встал, хлопнув по коленям. – Но мы еще можем интересно провести вечер.       - Я придворный волшебник Астеи.       - О, - хмыкнул он, останавливаясь близко к ней, и широко улыбнулся. – А я злодей, который всего-то несколько веков правил миром.       Он поддел ее носик кончиком своего и тут же отстранился, схватил пиджак, направился к лифту, нажал снова на кнопку блокатора, но вдруг… подумал.       Иллюзия – магия, которой больше не существует. У Отражения было много измерений магии: фантом, мираж, сон - все, что обманывало и извращало реальность, но иллюзия была самым непостижимым колдовством, и оно осталось только в душе Вити и Димы – они и сами-то ей когда случайно обзавелись, а вместе с ней и зеркалом Яриса. Тот могущественный артефакт, про который теперь Витя сочинял сказки, был у них в руках много лет, они отразили сотню нападок витражников, но вот однажды зеркало разбили, а вместе с тем и их могущество.       Но если зеркало разбито, то как у этого вора получается уходить незамеченным? Значит, зеркало все-таки не разбилось, у Саяны не получилось его уничтожить. С его силой совладать она не смогла, и оно полвека бесполезно валялось у нее в хижине. А мог ли этот Подражатель вдруг его выкрасть или… найти?       Витя повернулся к Насте. Она что-то говорила ему, но он не слышал, только чувствовал, как растягиваются его губы в улыбке от нового безумного, но такого реального плана.       Если этот Подражатель и вправду нашел зеркало, значит его можно у него забрать. Обмануть, купить, договориться, но вернуть себе былое могущество, силу, которая даровала им власть. Притвориться покорными слугами на службе у витражников, подобраться к трону Астеи поближе, пообщаться с этим Подражателем на коронации астейского принца, а там!..       - Я согласен.       Настя осеклась.       - Э… Да?       - Настюш, - мягко улыбнулся он, подошел, приобнял за плечо и развернул к красивому городу за окном: - Ну как можно отказать придворной волшебнице Астеи? Ты юна, прекрасна, очаровательна. А я так падок на женское внимание. Я потерял голову, как тебя увидел. Да и твой план – ничего. Мы поможем витражникам, а ты уговоришь свое начальство разрешить нам щеголять между мирами, но магию нам не вернут.       - Да. Мне показалось, ты меня не слушал.       - Поуправляй всем миром с мое, - фыркнул Витя и закинул в рот клубнику. – Я фокусник – мы самые внимательные существа на свете. Будешь?       - Спасибо, нет. – Настя подозрительно осмотрела Витю, но тот, подхватив шампанское и клубнику, подошел к окну. В нем отразилось его лицо – хитрое, безумно довольное, с подрагивающими скулами от улыбки, что он тщетно пытался сдержать.       - А Дмитрий…       - Будем искать.       - Ты не знаешь, где он? – Настя вздернула бровь, чем Витю рассмешила – наглая маленькая птичка!       - Конечно, нет. Он умеет быть незаметным. Я – отвлекающий маневр, Дима – фокус, сечешь?       - Что?       Витя закатил глаза, впихнул Насте бокал в руки и показал простенький фокус. Он положил клубнику под тарелку и, держа руки на виду, вдруг повернулся к Насте и достал у нее из-за уха такую же ягоду. Потом приподнял блюдце – там было пусто.       - Я бесподобен – ты смотрела на меня и не заметила, что я прокатил эту ягодку чуть дальше – вон она, под подносом, а в кулаке у меня давно лежит вторая. Дима работает там, где его не видно. И найти его, птичка, практически невозможно.       - Практически, - твердо сказала она.       - А ты мне нравишься, - широко улыбнулся Витя. – Молодая авантюристка, для которой нет слова «невозможно» - сработаемся! Ладно, можешь сказать пока что своим витражникам, что мы не против помочь, а я поищу Диму.       Он ждал, когда она уйдет и продолжал улыбаться, но Настя не сдвинулась с места. Он прищурился, поторопив ее глазами, затем как бы невзначай глянул на лифт…       - Ищем вместе.       - Это ультиматум? – фыркнул он. – Детка, мне триста с лишним лет, а как же уважение к старшим?       - Тебе бы неплохо почитать лекции по воспитанию на первом курсе.       - Ты какая-то… - Витя задумчиво потер подбородок: - Не витражница.       Настя едва сдержалась от того, чтобы закатить свои прелестные темные глазки, и Витя подумал: да, она слышит это не в первый раз. Помнится, была у него одна зазноба-витражница, такая же вредная, правда, посговорчивей. Было интересно прятаться от ее собратьев из ордена, водить на тайные свидания, быть злодеем для героини…       - … делаем?       - Как что делаем? – фыркнул Витя и отвернулся к окнам. – Нам надо оставить ему подсказки. Диму невозможно найти, он призрак. Но он может найти нас.       - И где оставлять подсказки?       - Витражница, не расстраивай меня, - вздохнул Витя. – Если мы не знаем, где он, то подсказки надо оставлять по всему миру.       Настя помолчала несколько секунд, явно сдерживая сове возмущенное «Что?!», но потом вдруг кивнула и взяла в руки телефон.       - Значит, интернет?       Витя прищурился, поворачивая голову и одобрительно кивнул: смышлёная девчонка.       - Значит интернет, - улыбнулся Насте он и подкинул в руке трость.

      ***

      - Ну а если вот так?       - Не двигайся, - усмехнулся Дима и сделал новый штрих на холсте.       - Я хочу, чтобы получилось красиво!       - Я не могу нарисовать такую красивую девушку некрасиво!       Девчонка рассмеялась и, взбив волосы, повела плечом и улыбнулась еще шире. Когда ее портрет был готов, Дима взял лист, сдул с него лишний графит и, подав девчонке руку, протянул ей и свой шедевр. Девчонка ахнула и помотала головой.       - Это очень… Ох… Сколько я за это должна?       - Одного поцелуя будет достаточно.       - Но я тебя совсем не знаю…       И это она сказала, сидя обнаженная прямо перед ним. Засмущалась покраснела, но все-таки поцеловала его в щеку и быстро убежала одеваться. Дима подкинул в руке драгоценный браслет и, поразмыслив пару минут, швырнул его ей на тумбочку, подхватил куртку и вышел из квартиры.       Вечер в Сан-Франциско был дивным: алый закат отражался от водной глади и обливал Красную вышку Золотых ворот, их тугие канаты. Дима шел вдоль набережной неспеша, по старой привычке он наблюдал за туристами, которые фотографировали огромный мост, забыв про кошельки и барсетки. Он остановился у перилл и стал смотреть на воду – спокойную, хрупкую, нежную, зеркальную…       «Я люблю тебя, Князев… - зазвенел голос у него в ушах. – Забудь меня, и будь счастлив».       Дима вытащил из кармана грош и подкинул. Серебряная монета подлетела в воздух, повернулась несколько раз и снова упала ему на ладонь. Он посмотрел на решку, что выпала ему и в начищенном гладком серебре увидел свое отражение – немного заспанное, усталое, но молодое. Вечно молодое. Вечно красивое. Оно застыло, как картинка на карте их колоды. Но время не стояло. С каждым годом оно отдаляло его все больше от того сумасшествия, которое он пережил за свои триста лет. Ни разу за те года он не чувствовал, что стареет, и теперь, когда у него не было врагов, когда у него были все деньги мира и куча свободного времени, он вдруг ощутил…       Триста пятьдесят – столько ему завтра исполнится.       От мыслей о юбилее его отвлек мальчишка, прогуливающийся вдоль набережной. Он случайно толкнул зазевавшегося мужичка и, тут же извинившись, подвинул очки ближе к носу и пошел к ларьку.       Дима устало цыкнул и свернул к палатке. Он встал рядом, взял пару сувениров и, придирчиво крутя их в руках, пробормотал едва слышно:       - Тебя видно.       - Не всем быть такими талантливыми, - мальчик, а того звали Ник, расплатился за какую-то бестолковую игрушку и отдал хозяину ларька все деньги. Тот ему довольно кивнул.       - Да ты обдираешь его.       - Дима, Ник мне должен за три недели, - приподнял руки тучный мужичок и похохотал. – Пойдемте в бар сегодня. Выпивка за мой счет. И, кстати, Дима, сотри помаду с щеки.       - Ага, - хмыкнул Ник. – Блондинка?       Он подцепил волос с куртки и покрутил в руках. Дима рассмеялся и потрепал Ника по голове.       - Я плохо тебя учил.       - Ты единственный, кто вообще это делал.       - Ты воруешь один, - Дима покачал головой. – Это верный провал.       Через час они вместе пошли в бар. Нику недавно исполнилось шестнадцать, ему стали наливать, но выносило его быстро: через пару минут он уже клеился к официантке. Бездарно и пошло, стоило сказать. Хард – держатель ларька и местная крыша карманников, что орудовали у пролива, рассказывал Диме про свои дела. Было лето – туристический сезон, так что все шло хорошо.       - Ну и куда ты теперь?       - Не знаю, - Дима задумчиво повертел квадратный стакан и залпом допил виски. – Во Францию хотел вернуться. Давно там не был.       Мимо прошли девушки. Они заметили Диму, переглянулись и, прикрыв рты ладошками, пошли дальше, тихо смеясь. Дима прищурился и постарался их вспомнить, но не смог. Хотя он помнил каждый свой портрет…       - Это он?       - Похоже на то.       - Может, попросим его раздеться?       Дима глянул себе за плечо. Там, за приватным столиком сидело две дамы средних лет. Они игриво ему улыбнулись, одна показала сотню баксов и причмокнула губами.       - А ты давно ходишь в этот бар? – спросил Дима у Харда.       - О да, отличное заведение. Только это называется паб! Дима, твой русский акцент просто ужасен!       У Димы зазвонил телефон. Он быстро достал его из кармана и отвеил:       - Дмитрий, у нас проблемы.       «Ты просто не знаешь, что такое проблемы, Джон», - подумал Дима и, быстро собравшись, выехал из паба. Через несколько минут он заходил в офисную башню, где его ждал Джон – его официальная вторая личность в Америке. Он зарабатывал для него деньги, он жил вместо него, пока Дима, оставаясь в закулисье, тратил свою вечную жизнь на что-то интереснее денег.       - Ну что?       - Вот…       Джон протянул планшет и, как Дима забрал его, поправил свой тугой галстук. Дима откинул крышку и нажал плэй. Начался ролик. Задница какого-то парня в тугих трусах вертелась напротив зеркала. К нему прилипла девушка, крепко поцеловала, началась жаркая ночь. Дима недоверчиво посмотрел на Джона.       - Мне плевать, если тебе это нравится.       - Шеф… Смотрите дальше.       А дальше они лежали вместе на кровати. Сломана тумбочка, оборвана гардина, девушка блаженно жмурится, а камера поднимается, поднимается… И на месте того парня, что натягивал трусы, был Дима. Его лицо – прекрасно видное в постановочной темноте комнаты – улыбалось. Нагло, лениво, и, раздери всех витражи, так знакомо!       Планшет затрещал у него под пальцами.       - Бес-с-стужев, - прошипел Дима. – Да я убью тебя, засранец!       - Шеф… - испугано спросил Джон, потому что ни черта не понимал по-русски. – Я ослышался или вы кого-то убьете?       - Спокойно, Джон. Перешли мне это на почту и удали это из Интернета!       - Но это во всех соцсетях.       - Простая реклама.       - Вы не досмотрели…       Дима снова взял планшет.       - Ищите меня, - томно протянул его персонаж с экрана. – Во всех барах мира. Нашедшей я подарю себя.       Пошло причмокнул губами, поиграл прессом и ослепительно улыбнулся. Витиной, чтоб его, улыбкой!       - Приколист хренов, - зло сплюнул Дима и вышел из здания.       Он приехал к себе, завалился на кровать и открыл компьютер. Люся – его кошка, подбежала и стала ластиться к рукам, пока он пересматривал ролик. Знатно офигев, она скоро перестала мурчать и опасливо косилась на Диму, пока у того тряслись жилы от злости. Он откинулся на подушки, глубоко вздохнул и вдруг рассмеялся.       - Чертов фокусник!       - Мур-р-р…       - Он меня ищет, гад, - хмыкнул Дима и снова сел. – Не знает где и бесится. Ничего, полезно иногда приземляться. Только…       «Кто сотворил ему такой морок?» - подумал Дима и, прищурившись, вгляделся в картинку. Они оба больше не могли колдовать, а значит кто-то помог…       Дима хорошо знал Витю: этот хитрый жук умел замечать все. Сказки про Шерлоков и прочих вровень не шли с Витиной внимательностью, а потому Дима стал искать подсказки. Вполне возможно Витя влип в передрягу. И этот пошлый бездарный плод его продюсерского неталанта – крик о помощи.       Девушку Дима нашел в интернете быстро. Какая-то актриса сериалов, играла в Питерском театре. Питер…       Дима пересмотрел ролик еще раз. Сломанная мебель – не то. Но вот часы и календарь? Тридцатое июля двадцать третьего года. Завтра. Дальше…       Часы. За все время ролика их показывали трижды – одно и то же время. одиннадцать часов пятьдесят минут.       - Ну, - прошептал Дима Люсе, задремавшей у него на груди: - Еще идеи есть?       Место. Оставалось узнать место. Хотя, зная Витю, можно было приехать в Питер и, взглянув на первый попавшийся билборд, узнать, где он. Но Дима продолжал смотреть ролик. Его стало одолевать волнение. Опять этот неугомонный вляпался! Вдруг Дима приедет в Питер и не найдет его? Ни одной афиши, ни одного пафосного слогана, ни одного шоу – где тогда его искать?       И вдруг он заметил небольшой логотип на резинки трусов. Остановил, сделал скрин экрана, приблизил и вчитался: «Sayana». Грудь тут же обожгло чем-то нехорошим. Пальцы замерли над клавиатурой и перед глазами остались только буквы.       "Меня зовут Саяна, постарайся запомнить, повелитель Зеркал".       Дима дернул головой, прогоняя воспоминания, и разозлился еще больше. Как этот идиот посмел сделать из ее имени логотип для трусов!       – Люсь, слезь-ка.       Дима аккуратно снял кошку с груди и поставил на пол. Сам пробил в интернете «Саяна. Питер» и нашел туры на кораблях по Невскому заливу. Именем Саяны называлась дорогая яхта, светящаяся, как новогодняя гирлянда с пометкой «LUX» напротив кнопки бронирования. Дима долго изучал сайт: ничего подозрительного кроме афиши для яхты. Витя любил красивые прилагательные. Он знал их больше, чем любой словарь синонимов, половину из них он вообще придумал сам. Но в этот раз все было до банальности просто.       «Выше сердце разбито в щепки? Приходите – мы знаем, как его вылечить. Саяна».       Дима захлопнул ноутбук и снова откинулся назад. Люся запрыгнула на него и стала перебирать лапами на груди, бодаться в шею, мурчать. Дима гладил ее по выгнутой спине.       - Слишком прямо, - рассуждал он. – Слишком скоро. Витя любит готовиться заранее, но дал мне только день? Его могли заставить.       Но Дима знал, что Витю невозможно было заставить что-то сделать. Пытки, угрозы, страхи – все отлетало от него, как мячики от ракеток. Конечно, был существа, за которых Витя в этом мире боялся, но до них витражникам никогда не добраться. А значит… Чего он хотел? Отпраздновать День Рождения?       Помнится, был на их веках один гад, задумавший выкрасть серебряный грош у Димы. Он схватил Витю и заставил его отослать ложное послание. И тогда Витя, вычитав в какой-то мудреной книжке по шифровке, отослал письмо конверте, где незаметно проковырял дырочку. Приравняв края конверта к краям письма, Дима видел только нужные слова и вычитал вместо приглашения о встрече: «Я в заднице!».       - Если он в заднице, он бы сказал, - Дима вздохнул и устало растёр лицо руками. – Да пошло оно все.       Открыв ноутбук, он ввел данные, забронировал яхту и схватил телефон, направляясь к ванной.       - Алло, Алена?       - О, Дмитрий, здравствуйте…       - Ты спишь?       Алена усмехнулась и хрипло ответила:       - Как Лос-Анджелес, Дмитрий? У нас шесть утра.       - Прости, дело срочное. Мне нужно быть завтра на набережной Малой Невы без десяти двенадцать. Купи мне билет, из аэропорта доеду сам.       - Но…       - Что, Ален?       - У вас осталось… Восемнадцать часов. Из Лос-Анджелеса лететь минимум шестнадцать. Вы уже в аэропорту?       - Ты умеешь делать невозможное?       Алена рассмеялась и, со скрипом поднимаясь, ответила:       - С теми деньгами, что вы мне платите, я донесу Вас до Москвы сама.       - Обожаю тебя. Что делаешь следующим вечером?       - Сижу с внуками.       - Привезу им подарки. Пока. – Дима положил трубку и огляделся, хлопнул себя по карманам и бросил Люсе, пока искал загранпаспорт: - Ну, Люсь, собирайся, возвращаемся на Родину.       Найдя паспорт, он накинул куртку, дал Люське забраться ему на шею и исчезнуть в сизом тумане. Захлопнув дверь квартиры, он отдал ключи Джону, что ждал его у выхода и сел в машину.       - Вы надолго? – беспокойно спросил у него Джон, нагнувшись к окну. – Дмитрий, акции…       «Sayana»       -… стратегия развития, предложенная нашим отделом…       «Ваше сердце разбито в щепки?»       -… мы приумножим прибыль на двадцать процентов!       «Мы знаем, как его вылечить».       - Возможно.       - Что? – спросил Джон, вскидывая бровь.       - Возможно, навсегда, - сухо сказал Дима и махнул Джону на прощанье. В конце концов, у него был его телефон.       - Но как…       «Как всегда», - подумал Дима, твердо решая: предложит Витя хоть одну авантюру – он скажет ему нет!       - Дмитрий, но…       - Джон, - вздохнув, улыбнулся ему Дима: - Расслабься. Держи, - он сунул ему сто баксов. И хлопнул по карману пиджака.       - Зачем? – совсем растерялся Джон. С его-то зарплатой это были не деньги.       - Сходи в цирк.       Дима подмигнул Джону, подкинул в руке грош и, схватив его в ладонь зажал, а посмотрел лишь в аэропорту. Грош выпал орлом, а Дима положил паспорт на стол контролера.

      ***

      - Остановите здесь.       Хорошо, что белые ночи еще не начались. Дима не любил день – старая привычка, ведь во мраке вечера скрыться проще. Но света на пристани было достаточно, а одна яхта сияла ярче всех – «Саяна». Витя украсил ее блекло-розовыми огнями – цветом волос Саяны. Дима едва не вздрогнул, когда яркий блик холодного розового золота ударил ему в глаза.       Тряхнув головой, он спустился к набережной и огляделся. К яхте перекидывался мостик, магии он не чувствовал, только какая-то девчонка смотрела на воду с моста, заткнув уши проводными наушниками. Одна? Витражники не ходят на дела одни. Да плевать.       - Господин Князев? – учтиво поинтересовался старичок в пиджаке.       - Да.       - Проходите.       Дима перепрыгнул мостик и зашел на шикарную яхту. Внутри все было еще красивее, чем снаружи: меньше света, больше дорогого светлого дерева. Тут было несколько панорамных окон, у барной стойки трудился бармен. Официант тут же подбежал к Диме, учтиво ему кивнул, предложил проводить до забронированного столика, и тут же исчез. Стол здесь был один. Дима увидел салфетки, сложенные в лебедей, скептично оглядел заваленный лепестками роз стол и подошел к барной стойке. Бармен стоял к нему спиной и мешал коктейли.       - Слишком пафосно. Джае для тебя, Бестужев.       Бармен замер, но вдруг резко обернулся. Витя широко улыбался, чуть наклонив голову вперед, разведя руки в стороны. В одной из них был шейкер, в другой – ликер.       - Это тебе, - он налил Диме коктейль и подвинул ближе. – С Днем Рождения!       Дима хмуро глянул на Витю, но все-таки выпил его бурду и тут же закашлялся:       - Что это за дрянь?       - Астейский ликер и сироп Лилейных долин. Из цветков лилий! А ты, деревенщина, не ценишь!       - Чего? – Дима скривился и отодвинул от себя стакан подальше. – Ты вытащил меня из Америки, опозорил на весь мир, чтобы поздравить? Реклама трусов, ты серьезно?       Витя засмеялся, запрокинув голову, но тут же перестал, когда Дима, схватив его за шиворот, нагнул над барной стойкой.       - Бестужев, тебе вечность надоела?       - Не кипятись, столько лет не виделись, - похлопал Витя по плечам Диму и поправил воротник, как только его отпустили. – Ты плохо меня слушал! Будь внимательнее, я дал тебе все подсказки.       - Говори прямо. У меня нет на тебя времени!       - А чем ты занят? – фыркнул Витя. – Рисуешь блондинок, жертвуешь бездомным и бродишь вдоль проливов и рек целыми днями. Ой, прости, что оторвал от важных дел.       Он шутливо приложил руку к груди и поставил перед Димой бутылку. Дима устало покачал головой и посмотрен на бутылку, как вдруг заметил! – схватил ее и потер пальцем этикетку.       - Астея? – поднял глаза он. – Астейский ликер?       - Браво, умник, наконец-то!       - Откуда он у тебя?       - Наладил поставку. Думаю, открыть дорогущий бар где-нибудь в Москве.       - Ви-тя…       Витя закатил глаза, оперся руками о барную стойку и перемахнул через нее. Отобрал у Димы бутылку, отпил пару глотков и, вздрогнув, с грохотом поставил ее обратно.       - Есть дельце…       Он рассказал ему занимательную историю о проблемах Нави и всех витражников. Кратко, но в то же время в деталях.       - Чего ты ржешь?       - Смешно, Вить. Ладно, спасибо, что поднял настроение. Есть у тебя что-нибудь перекусить? Ради твоего анекдота я летел шестнадцать часов. Ай! – зашипел Дима, когда Витя ударил его тростью по руке.       - Дурень, это наш шанс!       - Какой шанс? Витражники просят нас о помощи - не смеши меня. Они нас до сих пор боятся и пытаются грохнуть. Втихую, потому что официально мы в ссылке и нас обещали не трогать. Подлые твари, им нельзя верить.       - Но если это правда, и мы найдем зеркало Яриса…       - Зеркала Яриса нет! – разозлился Дима и грохнул рукой по столу.       Он осмотрел холодные огни, свечи блекло-розового цвета, отделку яхты и перевел глаза на Витю. Усталые, триста пятидесятилетние глаза. Зачем он с ним так? Как будто не знает, как дерет за живое этот холодный свет.       - Его разбили, - тихо продолжил Дима. – И ты прекрасно знаешь, Бестужев, какой ценой.       Он встал и пошел к выходу, а за его с спиной послушно гасли свечи. Какая-то кроха магии в них осталась, мир по старой привычке продолжал слушаться. Даже этот.       - А если нет?       Дима застыл в дверях и повернулся. Витя, вальяжно развалившись на небольшом стульчике, смотрел в окно своей яхты.       - Там, на берегу, стоит девчонка в наушниках. Ты видел ее, но подумал: витражники не работают в одиночку. Да. Не работают. Это придворная волшебница Астеи, она нашла меня и все это рассказала. И она одна. Я мог убить ее раз сто, и никто даже не попытался меня остановить. У нее нет страховки, витражники на такое не пойдут. Мы ведь… - Витя поднял руку и стал разглядывать свои ногти, - можем ее пытать, выведать какую-нибудь их страшную тайну. А значит она здесь не от них. Она не дура, убить нас у нее одной не получится – значит ей вправду нужна наша помощь. Ведь скоро коронация ее принца.       - Внук Леши? – спросил Дима.       - Нет, - Витя развернулся и хитро прищурил свои темные глаза. – Сына Алексея, Павла, убили вместе со всей семьей. Престол давным-давно пригласили занять князя Евгения – какого-то там дальнего родственника королевской четы. Но тот был стар, недавно умер, теперь престол должен занять его сын – Василий. Официально принц Астеи. Ему лет тридцать.       Дима медленно подошел обратно, хмуро посмотрел на Витю и уточнил:       - Сына Леши убили? – и через мгновение добавил: - Со всей семьей?       - Мгм. – Витя побарабанил пальцами по столу. – Семью героя. Семью короля, который сверг нас и спас весь мир от темного гнета, казнили… за предательство.       Если бы у Димы могла отвалиться челюсть – непременно бы разбила стол. Витя повернул голову и посмотрел ему прямо в глаза – долго, серьезно, жестко. Они сидели так не меньше минуты, в гробовой тишине и полумраке яхты.       - А Леша-то где? – первым спросил Дима.       - Птенчик говорит, что умер. Они не знают о его вечности. Видимо, инсценировал собственную смерть. И мне кажется, решил отомстить за семью. Нашел зеркало и начал творить всякое. Лично я хочу вернуть зеркало, трон Леше и… снова стать повелителем Зеркал. Ну а тебе, - Витя подсел ближе, - я предлагаю попробовать найти Саяну. Да, наша подружка хотела пожертвовать жизнью, чтобы жили мы, забрала себе наше проклятье, но не умерла. Зеркало не разбилось, Саяна жива, и ты больше не будешь просить своих девчонок перекрашивать волосы в платиновый цвет, чтобы, просыпаясь утром, смотреть на них со спины и представлять, что это она.       Дима до хруста сжал деревянную столешницу, а в его руке лопнул стакан.       - Эй, это хрусталь!       - А это моя жизнь, - Дима стряхнул стекло с руки и посмотрел на кровь. – Я не верю им. Леша не умел мстить. Почему он сам нас не нашел. Это все очень подозрительно.       - Это единственный шанс снова попасть в Навь.       - Это подстава!       - Да, но каждая подстава в том мире работает нам на руку! Мы обещаем им помочь – это будет наш отвлекающий маневр. Мы снова станем повелителями Зеркал – это будет наш фокус. А Саяна…       - Хватит повторять ее имя. Как заклинание, черт возьми!       - Но ведь работает! Давай хотя бы проверим, а вдруг она ждет нас там? В плену или, еще хуже, у кого-то в рабстве. А с ее красотой, она явно не полы моет. Эй!       Витя приподнял руки, когда Дима схватил его за шиворот и натужно улыбнулся:       - Если хочешь – иди. Я пересплю с тем милым птенчиком, а на утро исчезну. Все будут довольны, но… не счастливы. И ты потратишь состояние на свои карандаши. Но не найдёшь ее ни в ком.       Витя ловко вытащил блокнот у Димы из кармана и положил на стол, раскрыв на первой попавшейся странице. Дима глянул на бумагу и разжал кулаки. Ему было практически больно смотреть на ее лицо – поэтому он так часто его рисовал, чтобы хоть иногда чувствовать, что еще живой. Волосы цвета розового золота, янтарные глаза и тонкую шею с его подарком на груди. Он без сил стянул со столешницы блокнот и оперся на локти, зачесав волосы назад.       У Вити было то, что в мире людей называли чуйкой, а на языке волшебников – верной вариацией – особое измерение магии, которое помогало угадывать правильные пути. Серебряный грош – артефакт этого измерения, должен был всегда подсказывать, как отвечать на поставленные вопросы. Но больше он не работал. Тем не менее Витя подсел к Диме и пихнул его плечом.       - Ну брось его уже и решим, - он усмехнулся и снова приложился к бутылке ликера. – Я соскучился по Люське.       Дима усмехнулся и подбросил грош. Тот подлетел в воздух и упал на стол, Дима быстро накрыл его ладонью и глянул на Витю, тот трясся от нетерпения. Ох, как же было приятно его изводить.       - Князев! Давай, покажи мне свой положительный ответ!       Дима поднял руку. Монета лежала орлом вверх.       - Да! – воскликнул Витя и хлопнул Диму по плечу. Соскочил со стула, перекинулся через стойку и схватил свой ужасный пиджак с сияющим темными аметистами отворотами. – Держи.       Он кинул ему красную тряпку. Развернув ту, Дима узнал свой алый кафтан – чистый, такой же красивый, как и в тот день, когда Витя купил его на их последние деньги, придумывая им «образы злодеев». Он был удобным, мягким, расшитым золотыми вензелями на гусарский манер, а главное он был родным. Дима расправил его и вытянул руки, чтобы осмотреть.       - Ты сохранил его?       - Знал бы ты сколько денег я на нем почти заработал! Уже думал продать на Авито, но никто не соглашался покупать за тысячу баксов. Кого только не убеждал, что его носил Повелитель Зеркал, никто не верил. А витражникам я его не продавал. Думаю: Дима меня убьет, если узнает! Ну я и…       Дима простонал и закрыл уши – Витя мог трещать вечно. Вместе они вышли из яхты, Витя дал пару распоряжений и придержал Диму за плечо, указав тростью наверх, где серел камень ограды набережной.       - Она немного… резковата. Ей самой не по себе, кажется, витражникам она написала по поводу этого недавно. Будь помягче, дружище. Да, она волшебница цветного стекла, но…       - Вить, - осадил его Дима. – Я понял.       - Ну и славно. Просто я помню, как ты злился, когда я встречался с одной витражницей…       Витя, напоровшись на Димину усталый взгляд, провел пальцами по губам и повел его наверх. Девчонка сидела на лавке и рылась в телефоне. Дима придержал Витю за руку.       - Она?       - Ну да. Скажи, симпатичная!       - Ты сдурел, Бестужев? Придворная волшебница Астеи? Ей восемнадцать-то есть?       - Да есть ей восемнадцать!       - Это глаза тебе говорят или то, что между ног? Ты помнишь Георгия? Чтобы стать волшебником Астеи он пятьдесят лет только учился!       - Значит молодое дарование. Она сотворила морок – довольно хороший!       - Да…       К девчонке подошли двое молодых людей и сели по обе стороны лавки. Она медленно вытащила наушники и посмотрела сначала на одного, потом на второго.       - Слушай, красотка, сто рублей не найдется?       - Найдется, - вздохнула она, - но больше отдать придется… Шли бы вы, ребят.       Дима прищурился и на миг ему показалось: холодный шелк волос, голос, как родник в горах – звонкий и ровный, глаза… он должен был посмотреть в ее глаза.       - Оу… - протянул Витя. – Бросаться фразочками Саяны не я ее научил.       Дима быстро подошел, парни, что сидели около нее, встали и, не решив связываться, ушли. Девчонка медленно подняла глаза, и за то мгновение Дима отчего-то успел поверить, что они будут рыжими. Может, Витя не заметил. Может, она наложила морок, но…       Они были темно-карими, как и ее волосы – просто холодный свет фонарей отражался от них так, будто она была блондинкой.       - Дмитрий Князев? – как-то совсем недружелюбно произнесла девчонка и встала, выпрямив спину. – Меня зовут Анастасия. Я придворный волшебник королевства Астеи.       Дима оглядел ее с ног до головы. Для витражницы выглядела она непрезентабельно: рваные джинсы, кроссовки, футболка, накинутая клетчатая рубашка и кожаная куртка. А где же пафосный блеск мантий, капюшоны, расшитые рунами и драгоценными камнями. Посох, в конце концов.       - Дима.       - Как хорошо, что вы познакомились. Ну, друзья мои, завтра нас ждет увлекательное путешествие в Барселону. Правда, Настя, резиденция витражников все еще в Саграда Фамилии?       - Да.       - Тогда мы спать. Где завтра встречаемся?       - Я буду ждать вас около отеля. Завтра в десять утра.       - А ты не боишься, что мы… сбежим? – спросил Дима, подходя ближе.       Настя хмыкнула и, нахально улыбнувшись, сделала шаг ближе.       - Ну если это в правилах великих злодеев – давай. Сказать сколько платят в резиденции за новые забавные истории про вас? А тут даже придумывать не придется. Такой шанс опозорить вас в летописи.       Дима рассмеялся и довольно кивнул, развернулся и пошел за Витей. Он увел его к отелю, на вершине которого снял целый этаж. Дима развалился на диване, а Витя принес ему стакан. Некоторое время он решал какие-то дела по своему шоу, а потом упал рядом, устало расстегнул бабочку и скинул запонки рубашки, растрепал волосы и зарылся в подушки.       - Неужели в Астее так все плохо? – подумал Дима. – Малолетка-волшебница, некоронованный принц, а еще витражники… у них что, черный день наступил? Она не выглядит, как колдунья великого ордена.       - Я заметил, но единственный шанс во всем разобраться – пойти с ней. - Витя блаженно зажмурился и тихо коварно рассмеялся. – Красть принцесс. Даже мы с тобой так не развлекались.       - Кто-то хочет нас переплюнуть.       - Это сто пудово Леха.       - Он всегда завидовал, что мы развлекаемся, а ему приходится править.       Они оба рассмеялись, чокнулись бокалами и пошли спать. Ночью Дима долго ворочился. Его режим был сбит, он не мог заснуть. Встав, он надел брюки, вышел на кухню выпить воды и случайно заметил край красного кафтана на полке. Дима подошел ближе и медленно его развернул.       Кафтан сиял своей золотой вышивкой даже ночью, будто все волшебство, которого в этом мире не должно было быть, которое забрали у Димы, вытащили из жил, заперли в Нави, прорывалось сюда через золотые вензеля его кафтана и горело, горело, горело. Ярко, живо, загадочно – так, как не горел последнее время даже огонь в его камине. Дима поднял глаза и увидел, как сияют опасным серебром его глаза. Обычно темные, они вдруг стали едва ли не белыми – нечеловеческими, стальными, холодными и такими… своими.       Дима резко перекинул кафтан и просунул руки в рукава. Раздери витражи! Это была самая удобная одежда на свете. Он зачесал волосы назад, и они упали из-под его пальцев на лоб и уши. Дима подкинул в руке грош, поймал и приложил к щеке – тот вспыхнул и осветил на мгновение комнату. Из зеркала на Диму смотрел он – Повелитель Зеркал, Князь Платиновых лугов, Хозяин Серебряных морей, великий колдун, вор и самый опасный злодей двух миров – Красный Туз.       Вдруг свет зажегся. Дима увидел Витю: он стоял в коридоре, полуголый, привалившись плечом к стене и хитро щуря глаза. Он подошел ближе, осмотрел Диму и протянул ему карту. На той были нарисованы они, вольтом смотрящие врознь.       Витю изображали в его черном смокинге, расшитом самыми темными камнями, что можно было отыскать на свете. На его щеке чернел знак разбитого стекла, и как по волшебству он начал проявляться на его коже наяву. Может, полчаса назад это был просто молодой успешный шоумен – безумно богатый и любящий красиво жить, но уже сейчас Дима видел в зеркале второго Повелителя Зеркал, Властителя медных скал, Отца Мельхировых долин, самого талантливого фокусника мира, самого умного афериста веков, колдуна, для которого не было слова «невозможно» - Черного Туза.       Витя протянул карту подальше и, оценивающе посмотрел на изображение, перевел взгляд на Диму.       - И все-таки, я гений, - хмыкнул Витя, в ответ полыхая серебром в глазах.       Они улыбнулись друг другу в зеркало.