Замыкая круг: феномен закрытого гештальта

- Ты в этом уверен? - в десятый раз на всякий случай решила уточнить Сакура. - Абсолютно, – гений клана Хьюга флегматично пожал плечами, деактивировав свой бьякуган. Разумеется, он был весьма раздражен поздним визитом Сакуры в их квартал в компании так называемого Итачи. Последний, к слову, довольно стоически переносил роль подопытного кролика девушки и смирно лежал на самой простой лавочке, каких в Конохе было на каждом квартале по нескольку десятков. Кто знает, может, она его запугала? Неджи снова перевел на него пренебрежительный взгляд. Нет, Неджи не относился предвзято к представителям других кланов, хотя Хьюга и льстила мысль, что с исчезновением Учих их клан резко вырос в цепочки иерархии , и теперь их лидерство было неоспоримым. Однако сейчас его больше досаждало, что миссия, на которую команда Гая собиралась с утра, обещала быть сложной и к ней нужно было как следует подготовиться, а не тратить время на, по его мнению, совершенно безнадёжный случай. Но, в открытую ссориться с будущей главой больницы Неджи не торопился. Хоть молодой человек и был представителем побочной ветки, все же его талант признают все члены клана, а старейшины поговаривают о беспрецедентном случае и рассматривают вариант со становлением его в будущем во главе. У нынешнего главы не имелось наследника, а его дочери после замужества не смогут считаться полноценными Хьюга. Вновь посмотрев на Сакуру, он даже в полутьме заметил ее настойчивый укор и равную долю скептицизма. - Я уже сказал тебе: я уверен в том, что этот человек – шиноби, но в его глазах нет чакроканалов. Он такой же, как и ты. Если бы его глаза скрывали такое мощное Дзюцу, как Шаринган, то они выглядели бы не так. Совершенно не так. - Ну посмотри еще раз, Неджи-сан! – Сакура сделала шаг к нему навстречу, и он обреченно выдохнул. - Только потому, что попросила ты, Сакура-сан, - он намеренно вернул ей уважительный суффикс. Итачи все еще молча терпел незапланированный ночной осмотр, вызванный исключительным энтузиазмом Сакуры. - Бьякуган! Бьягукан активировался с приятным разливом чакры по всему телу и особенно – в глазах. Вены на его висках вздулись, когда чакра сконцентрировалась где-то в глубине белков глаз. Парень снова посмотрел на все ту же картину. Уже знакомые чакроканалы, где-то шире, где-то уже. Ничего необычного, разве что они все крайне слабые из-за долгого неиспользования чакры. В этом случае почему-то произошел не накопительный эффект, а нечто вроде сна. Когда чакра не копится, а просто оседает внутри человека, притупляясь. Возможно, так сказались годы. Молодой человек наклонился ниже и напряг бьякуган еще сильнее, направив большой объем чакры себе в глаза. Это было слишком утомительно и опасно для того, кому утром выходить в страну Звука. Он уже собирался снова деактивировать технику, как вдруг заметил слабое трепетание чакры вокруг зрачков парня перед собой. Сначала подумал, что ему показалось, но затем присмотрелся сильнее и с удивлением обнаружил нечто совершенно неожиданное: действительно чакроканалы были! Просто если все остальные «спали», то эти были скорее «полумертвые». Он не мог найти этому рациональное объяснение. Говорят, чем больше вглядываешься в темноту, тем больше она начинает смотреть в самого тебя: здесь все было точно так же. Ему достаточно было заметить их, как он не смог бы уже развидеть. Они были будто выжжены, но совершенно не функционировали, словно были отрезаны от основного потока чакры в теле. Почувствовав усталость, Хьюга отпрянул от лавочки, сделав сразу несколько шагов назад. - Не может быть, - едва слышно пробормотал он, но Сакура тут же ухватилась за его слова, как за спасательный круг. - Что там? Расскажи, ну же, Неджи, не томи! - Чакроканалы действительно есть, но я еле их заметил. - И это значит что? Что они не как у меня? – ее, вероятно, задело это его сравнение минутами ранее. - Да, да, - быстро ответил парень, стараясь игнорировать явную обиду в ее тоне, которая, к слову, почти сразу же стерлась, - Но в них почти нет чакры. Лишь искры, которые я и увидел только потому, что приблизился лично. - И как мы можем восстановить поток чакры в глазных каналах? - Я не знаю, Сакура. Учиха тщательно скрывали тайну своих глаз, в том числе и слабые места, – и он искренне не знал. Парень хрустнул спиной, намекая ей на то, что вообще-то его миссия перед ней выполнена, он узнал даже больше, чем сам ожидал и ему точно пора на покой, но Сакура продолжала упорствовать, прожигая его своим настырным немым вопросом. Неджи небрежно покосился в сторону Итачи, который также заинтересованно сидел на лавочке, и не сдержал презрительного цоканья, которое скорее было объяснимо его усталостью, нежели чем-либо еще. И, тем не менее, не выдержав сразу нескольких пар жаждущих его ответов глаз, Неджи продолжил: - Есть одна мысль, но мне кажется, она абсурдна. - Говори, Неджи, давай. Мне важна любая деталь, я доверяю твоим выводам. - Я смог рассмотреть небольшие ниточки чакры в глазных каналах, и, как я сказал, они настолько ничтожны, что вполне возможно, что Акира на предыдущем осмотре их просто не заметил. Да. Это я допускаю, - продолжал рассуждать вслух парень, - И сейчас мне кажется, что это похоже на то, что тонетцу заблокированы. - Ты хочешь сказать, что кто-то ему их заблокировал? Может быть тот же, кто и стер память? - Не совсем. Не ударяйся в теории заговора, Сакура. Я лишь сказал, что не уверен в том, как это случилось, и не стал бы отвергать версию травмы головы и естественный сбой чакры и потерю памяти соответственно. Да, я не спорю, даже для меня это что-то странное: у него циркулирует все, кроме глаз. Но, к сожалению, разобраться с этим может только опытный Учиха. - А все записи Учих сгорели той ночью, – закончила очевидную мысль Сакура. Отлично. Они пришли к тому, с чего начинали. Но теперь, благодаря Неджи, она хотя бы понимала, что связь между этим человеком и кланом Учиха укрепилась. Сакура поблагодарила Неджи за помощь, не забыв при этом извиниться, и вся погруженная в свои мысли развернулась на выход из квартала, сопровождаемая Итачи, не проронившим ни слова за эти пару часов с ней, как вдруг была окликнута по имени. - Да, Неджи? Что-то еще подумал? – она с готовностью повернула обратно, но была остановлена его коротким жестом. - Но, Сакура, - он выдержал паузу, чтобы поймать ее внимание, - Пожалуйста, не ищи подвоха там, где его может и не быть. Иногда вещи случаются просто потому, что случаются. Трагичное стечение обстоятельств. - Спасибо, Неджи, - сухо ответила девушка, про себя добавляя короткое: «Сама разберусь.». И она правда разберется. Она, по крайней мере, в это верила. *** Летний ветер ночью в Конохе - это нечто поистине удивительное. Он никогда не был раздражающим, и словно ластился к телу, приятно обдувая волосы. В эту ночь он был таким, как и в любую другую из тех, что она помнила. Сакура часто была на заданиях. Это становилось проблемой — находиться вдали от дома так долго, потому что, как оказалось, патриотизм и любовь к родине развиваются слишком быстро у человека, который из раза в раз рискует ради нее жизнью. Раньше Сакуре казалось, что она не любила Коноху. Точнее, что любила ее не больше, чем собственную страну или любую другую деревню в ее пределах. Но уже на экзамене на чуунина, после нападения союза деревни Песка и Орочимару на Коноху и убийства третьего члена некогда дружной, но беспечной команды семь - Кайоши, все изменилось. Сакура выросла. И не могла не измениться. Кайоши был тем, что скрепляло седьмую команду, и, когда этой ниточки не стало, его смерть полностью расколола то, что казалось нерушимым. В том числе веру Сакуры в идеалы вроде любви и истинности доброты - отныне для нее во главе стояли приказы. Их дружба с Наруто — вот, что изменилось, кажется, безвозвратно. Нет, она любила его. По-своему. Так же как и он любил ее. Он поклялся никогда не подводить ее больше, как обычно решив, что мир крутился вокруг него и что Кайоши погиб тоже из-за него. Он пообещал ей быть рядом. А потом ушел. И на три года Сакура осталась в компании с вечными «прими мои соболезнования», «мне очень жаль» и прочим. Вскоре частота употребления этих слов снизилась, но взгляды, которые бросали на неё, остались прежними. Сакуре самой пришлось менять к себе отношение, и это стоило ей много лет тренировок и постоянной работы над собой. Сакуре пришлось расти самой, ведь Какаши тоже оставил ее. Но за нее взялась Цунаде. Часто она поручала Сакуру кому-то вроде Генмы или Аобы. Это были изнурительные тренировки между миссиями этих джоунинов, и это было здорово. Она с готовностью наворачивала круги вокруг стадиона, отжималась и делала еще примерно сотню разных упражнений. Они были прекрасны в том, чтобы нагружать ее по полной. Поначалу уклон делался на развитие физических данных, затем они объединялись с техниками и развитием гендзюцу. Частенько с ней тренировался Асума-сенсей, который нашел способ пережить потерю племянника сначала в устранении его убийц, а затем в заботе о Сакуре. Оставшейся в деревне лучшей подруге Кайоши, брошенной и бывшим сенсеем, и вторым лучшим другом. С ней еще тренировалась и сама шишо, но она больше специализировалась на отработке конкретных медицинских или атакующих техник, научила ее технике призыва и многим другим. Словом, многие тренировали Сакуру Харуно, находя в ней усердного ученика. Но больше никогда это не был Какаши-сенсей. Он и Наруто взяли на себя всю вину этого мира (как обычно) и ударились в самих себя так, как только могли. Наруто ушел со «стариком-извращенцем», как он называл Джирайю-саму, а Какаши посвятил себя бесконечным миссиям, не давая себе ни дня отдыха. Его потрепанные извращеские книжки бросались ей в глаза все реже, но не потому, что он реже их читал, а потому, что она его почти не видела. Возможно ли, что Какаши-сенсей избегал ее? Она не хотела много думать об этом. Кайоши Сарутоби - старший внук Третьего Хокаге, так или иначе был все еще слишком дорог не только ей, но и Наруто, - и Какаши-сенсею, и очень многим людям. Наверное, она была не в праве осуждать человека за то, как он переживал потерю. Все справлялись с этим по-разному. Итачи Учиха, словно прошлое, которое вдруг воскресло. Он пробудил в ней мысли, которые она старалась подавлять: прошлое - важно, и просто убежать от всего этого, скрыться за часами тренировок - кощунственно. Но она бы соврала, сказав, что именно появление Итачи поселило в ней эти мысли. Это произошло в момент, когда, проснувшись однажды утром и сев пить ромашковый чай, - она не смогла вспомнить лицо Кайоши. Она помнила, что ей нравилась его улыбка, помнила, что, когда он тренировался несколько дней подряд, его лицо слишком быстро худело, нравились его скулы, нравились его зеленые глаза. Но она не могла их представить. Она разрыдалась над разбитой о стену чашкой, и сидела на полу, порезавшись осколками, прижимая к груди фотографию в рамке. Единственную фотографию, которая у нее была. С этого дня это фото перекочевало из шкафа на подоконник спальни, чтобы лучезарная улыбка Кайоши, тронутые усмешкой уголки губ и ясные глаза - были первым, что приветствует ее утром. Человек без прошлого, без родины и дома — дерево с обрубленными корнями. Избитое и заезженное сравнение, метафора, перегоняемая кучкой псевдо-интеллектуальной элиты, по сути оказалась истиной. Только подлинный смысл этой фразы дошел до Сакуры слишком поздно. Наверное, это и можно назвать «взрослостью». Или, может, она повзрослела, когда первый раз убила человека? Или когда потеряла? Сакура тряхнула головой в попытке отогнать наважденческие мысли и вновь направить рассудок в русло профессиональной аналитики. Но каштановые волосы юного шиноби и его светлая улыбка не шли у нее из головы. Человек, шедший рядом с ней, в полном безмолвии, не напрягал. Учиха Итачи появился ровно в тот момент, когда был нужен. Сакуре было жизненно необходимо в чем-нибудь себя проявить уже давно, чтобы окончательно выйти из этого затяжного периода непрерывных тренировок и приступить наконец к серьезным делам, нужно было показать наконец все, чего она достигла. И Учиха подвернулся как нельзя кстати. - О чем вы думаете, Сакура-сан? - внезапный вопрос застал ее врасплох, и Сакура бросила на него быстрый удивленный взгляд. - Простите? Он повторил вопрос. - Я, - она действительно растерялась, потому что не знала, какой ответ он ожидал от нее. Хотел ли он услышать, что она думала в конкретный момент или вообще относительно его ситуации? Сакура предположила, что, должно быть, последнее, поэтому она сказала следующее: - Я думаю, что вам стоит пойти домой, - в ответ на его многозначительное молчание, девушка пояснила, - Туда, где вы жили в детстве и подростковом возрасте, туда, где и произошла трагедия, свидетелем которой вы, возможно, были - в квартал Учих. Возможно, вид родного квартала навеет какие-то воспоминания или ощущения, которые и станут катализатором к пробуждению памяти. Маловероятно, к сожалению, но возможно. - Я понял, - он кивнул, не глядя на нее, - Пойдемте? - Со мной? - она удивленно вздернула брови. - Вы против? А, должно быть, вас смущает позднее время, простите Сакура-сан. - Нет, дело не во времени. Я готова, но просто не кажется ли вам, что мое присутствие будет, - она замялась, подбирая уместное слово, - …лишним? Это ваш дом, так что момент может выйти достаточно… - Это не мой дом, - беспристрастно оборвал ее Итачи, - Больше нет. И пока я не верну себе память, я не верну себе личность Итачи Учиха, так что вы имеете к этому месту куда больше отношения, нежели я сейчас. И, Сакура-сан, давайте договоримся: я - Итачи. Просто Итачи, хорошо? Сакура ободряюще улыбнулась ему, но он навряд ли видел. Он на нее не смотрел: только строго перед собой. - Хорошо, Итачи. Тогда я - Сакура. Просто Сакура. И у вас есть мое слово, я верну вам вас! Я обещаю. - Хорошо, - Сакура не видела его лица, но, почему-то, ей казалось, что он улыбался, - Так вы сопроводите меня сейчас или это уже будет считаться неприличным? Он упорствовал, потому что не знал дороги! Точно! Как только эта догадка коснулась ее сознания, девушка тут же с готовностью согласилась. - Да, Итачи. Пойдемте. Сейчас нам направо. - Сакура, можно задать вам личный вопрос? - А? Да, конечно. - Вы были слишком малы, чтобы помнить тот день, но… - Почему? Я помню. Да, я была маленькой, но я помню, что об этом все говорили. Но, извините, я вас перебила. - Ничего, вы как раз предвосхитили мой вопрос. Вы когда-нибудь слышали о том, чтобы обо мне говорили, как о виновнике? - Итачи, вы не виноваты. Не принимайте все это на себя, виноват Орочимару и только он. Тот факт, что сейчас слухи допускают ваше участие, не делает их ничем, кроме как слухами. Да, мы вынуждены проработать эту версию, но вас никто не обвиняет. - Я просто подумал, что если действительно виноват, то наверное не хотел бы знать, - его голос, тон, которым он это сказал, вдруг показался Сакуре скорбящим, и она не удержалась от того, чтобы посмотреть на него. Но Итачи вновь смотрел только вперед. Квартал Учих являлся, пожалуй, самым большим памятником - данью прошлого - Конохи. Однако, она слышала, что некоторые, например Данзо-сама, - называли это место кладбищем посередине деревни, могилой или даже трупом. Отвратительные сравнения. Но, к ее стыду, она сама невольно вспомнила именно сравнение с кладбищем, потому что потрепанная ткань с оборванными обгорелыми краями, с рассеченным символом Учих, подвешенная над главными воротами, которые теперь всегда держали закрытыми, не вызывала никаких образов, помимо этого. Павшее знамя. Сакура никогда не была там, поэтому ориентироваться внутри она не смогла бы, но ее скорее интересовал Итачи, поэтому девушка позволила ему самостоятельно сорвать печать с замка и распахнуть дряхлые ворота. Он не смотрел по сторонам. Только прямо перед собой, будто он боялся взглянуть налево или направо, боялся зацепиться взглядом за руины некогда жилых домов, поросших теперь травой и продуваемых теплым Коноховским ветром. Итачи упрямо обходил кирпичи, разбросанные на дороге, не ступал на тротуар, однако двигался довольно уверенно, когда свернул с главной дороги на небольшую улочку по левую сторону от входа. Итачи шел чуть быстрее, поэтому за пару секунд он оторвался от нее на несколько шагов вперед. Девушка ускорилась, стараясь не отставать от него и не упустить ни единой эмоции, отразившейся на его лице, но в полумраке неосвещаемой улицы девушка не заметила, что прямо там, куда она поставила ногу лежал небольшой предмет, который тут же поехал под ее весом. От неожиданности Сакура не успела сориентироваться и уже подготовилась сгруппироваться для максимально безболезненного падения, но его вдруг не последовало. Ладонь Итачи жесткой хваткой покоилась на ее предплечье, и он с легкостью удержал ее от встречи с землей. Как он только успел так быстро к ней подлететь? - Проверяете мою реакцию, Сакура? - он вяло ухмыльнулся ей, получив в ответ такую же усмешку, и поднял с земли предмет - виновника ее несостоявшегося падения. - Что это? - отчего-то прошептала Сакура. В этом месте не хотелось говорить, будто таким образом ты оскверняешь память погибших тут. - Просто безделица, - тем же тоном ответил ей молодой человек, все еще сжимая руку Сакуры. Это, вероятно, уже вошло в его привычку. Он неотрывно смотрел на вещицу в руке, возможно поэтому так поздно отнял ладонь от Сакуры. В следующую секунду он поднял предмет чуть выше, чтобы его касался свет луны, и, как только это произошло, у нее все похолодело. Это была маленькая деревянная двуногая лошадка, соединяемая колесиками. Одна часть игрушки была чуть темнее, и Сакура моментально догадалась, в чем была причина. Кровь, возможно, маленького владельца этой вещи, пропитала дерево настолько, что даже годы, проведенные на открытом пространстве, не смогли ее смыть. Итачи прерывисто выдохнул и сунул лошадку в карман, продолжая идти дальше. Сакура молча двинулась следом. Он остановился снова уже через пару метров. На заборе, который был украшен крупными плитками с традиционным гербом Учих - веером посередине, - одна из таких плиток была криво расколота по диагонали. Итачи замер и медленно провел пальцами по всему сколу, между частями которого тоже проросла трава. Казалось, что это место она заполняла собой слишком густо. Сакура не решилась заговорить, а он, произнеся тихое «Ничего не вспомнил», направился в обратную сторону, и ей пришлось последовать за ним. Они достигли широкой аллеи, выходящей прямиком к огромному пруду. В это время суток его поверхность казалась абсолютно черной, а волны, которые плавно дребезжали на ней, - будто вязкими и манящими. Луна находила сразу несколько своих отражений в воде, и Сакура невольно залюбовалась ею. Как далека, но все также прекрасна. Интересно, в ту ночь она также очаровательно блестела? Девушка позволила Итачи пройти вперед, намеренно давая ему время обдумать увиденное. И он действительно не стал ее ждать, будто и вовсе потеряв к ней всякий интерес. Он прошел вдоль озера и спустился на небольшую деревянную пристань. Гнилые доски скрипели под его ступнями, и Сакура действительно волновалась, не провалятся ли они под ним, но весь окружающий сузившийся до этого района мир будто с готовностью принял его. Ночь обнимала своими всепоглощающими лапами, темнота путалась в волосах и одежде, скрывая его в своей глубине, и даже доски, на которых сидел в свое время ни один десяток его родственников, перестали скрипеть, как только он удобно устроился, свесив ногу. Единственной не союзницей ему была лишь луна, которая и выдавала Сакуре его местонахождения. Сакура сидела сверху над пристанью, задумчиво глядя вдаль, а он… Она не смотрела, чем был занят он. Она завтра узнает все: и что он вспомнил (если такие воспоминания имеются), и что чувствовал. Словом, каждую мелочь, вплоть до того, о чем он думал сейчас. Ино расскажет ей, ведь после утренней тренировки, которую она запланировала с тем, чтобы разбудить в нем таланты шиноби и когда-нибудь Шаринган. Она уже назначила встречу с Ино. Но сейчас ей казалось, что она обязана подарить ему этот момент. *** Едва солнце вступило в свои права, отгоняя ночную прохладу, Сакура уже ожидала своего «пациента» на тренировочном поле, устало потягиваясь. Поспать этой ночью у неё практически не получилось. Сначала она гуляла с Итачи по кварталу, потом, терзаемая мыслями и обдумывая слова Неджи, делала записи в своём блокноте, боясь упустить или случайно забыть какую-нибудь деталь, пусть даже совсем незначительную. И лишь под утро, когда она уснула прямо за своим рабочим столом, зазвонил злосчастный будильник, оповещая свою хозяйку о новом дне. Вид Итачи тоже оставлял желать лучшего. Тёмные круги залегли под его чёрными глазами, делая их ещё более зловещими. Его опять мучили кошмары. Вновь та девушка из сна кричала о помощи, только на этот раз звала его, Итачи, по имени, едва он закрывал глаза. - Шаннаро! – Взревела Сакура, и на земле под ее кулаком образовался огромный кратер, сопровождаемый сильной ударной волной. Итачи резко отпрянул в сторону, в очередной раз удивляясь собственной реакции, ведь девушка не потрудилась предупредить его об атаке. - Получай, - продолжила куноичи и уже целилась ему прямо в голову, появившись над ним буквально из ниоткуда. Но и в этот раз реакция не подвела — буквально в последний момент он успел уклониться и заблокировать атаку от следующего удара ноги, затем автоматически нанёс серию ударов кулаками, которую Сакура едва ли успела отбивать. Сакура остановилась, удовлетворенно кивнув. - Все ясно. У тебя срабатывает так называемая мышечная память. - Как это работает? – Итачи выглядел слегка обескураженным. - Дело в том, что я тренировалась с лучшим в деревне мастером тайдзюцо и его учеником. И то, как ты уклонялся и наносил свои атаки, говорит о том, что ты действительно очень хорошо владел тайдзюцу. Это и логично, ведь Итачи Учиха был талантливейшим джоунином скрытого Листа. - И как это относится к мышечной памяти? - Это долгий и до конца не изученный процесс. Твой разум не помнит, что нужно делать, но вот твоё тело с легкостью парирует все атаки. Это свидетельство того, что ты такое уже делал и не раз, если спустя столько лет твоё тело это помнит. Отдышавшись, Итачи присел на старое сваленное дерево, внимательно рассматривая свои руки. Руки профессионального шиноби? - С тобой раньше ничего подобного не происходило? - Признаться, было несколько раз, когда я отбивался от разбойников в лесу. - И тебя это не наталкивало на какие-то мысли? - Тогда мне казалось, что виной всему адреналин, и я старался не зацикливаться. - Ясно, – и, сделав очередную пометку в блокноте, Сакура шумно захлопнула кожаный переплёт, – осталось разобраться, можешь ли ты использовать ниндзюцо. - И как это сделать? - Сначала нужно разыскать Джирайю-саму. Он самый сильный шиноби в деревне, владеющий катоном, он нам и поможет. Но сначала нужно коескем встретиться. *** Сакура повторяла саму себя, когда перехватила Ино, спокойно перебирающую цветы в магазине. Точно так же она накануне ночью ворвалась к Неджи и потребовала от него помощи. Точнее, в ее миропонимании это скорее называлось «вежливая просьба», но окружающие «реагировали как на то, что было требованием, от которого невозможно отказаться. Ино, тем не менее, согласилась с куда большим энтузиазмом, нежели парень из клана Хьюга. Едва завидев Итачи на пороге магазина, она тут же была готова «абсолютно на все, о чем бы этот красавчик ни попросил. Еще она дополнила, что, конечно, слышала, что все мужчины клана Учиха довольно симпатичные, однако этот превосходил все ее ожидания. - Я не уверена, что это обязательно, - Сакура скептически прищурилась, вперившись взглядом в пальцы Ино, которые та уже успела запустить в волосы Итачи и поглаживала их так, будто он был котом. - Сакура, я не уверена, что твоё мнение важно, когда речь доходит до техник клана Яманка, - самодовольно цокнула Ино, бессовестно пользуясь моментом. - Ты поняла, о чем я говорю. - Это ничего не меняет, - фыркнула девушка, - косясь на неё с хитрым прищуром. - Итачи-кун, вы готовы? - наконец спросила Ино, победив на этот раз в словесной баталии с подругой. Последовал утвердительный кивок. Итачи был скуп на какие бы то ни было реакции. Сакура, конечно, заметила это, и ей оставалось только догадываться, была ли его истинная натура столь закрытой, или ее сделали таковой обстоятельства в виде потери памяти. Однако, стоило признать, она видела в этом отражение некой твердости его характера. Сакура знала многих людей. Со многими общалась более близко, некоторых знала просто в лицо, но ей приходилось разговаривать ни с одним десятком, и, как ниндзя-медику Конохи, ей приходилось иногда наблюдать за людьми в трудных обстоятельствах. Потеря конечности была не самой тяжелой ситуацией, но это крайне понятный для сравнения пример, так как потерю памяти, как минимум, можно с этим соотнести. Она не была уверена,так ли была сопоставима потеря руки и это, однако для человека, который только страшится пережить нечто подобное - определенно была. Итак, люди теряли части своего тела, и их реакция была разной. И часто ей приходилось наблюдать за молчанием, отсутствием бурлящих эмоций, которым учили всех ниндзя, но Сакура, будучи проницательной девушкой, какой она себя всегда считала, видела за этой маской равнодушия бесконечное сожаление и даже страх. Малодушие, может. Но Итачи не выглядел как человек, носивший маску. Ей казалось, что он мнил себя скорее незаинтересованным лицом, ведь его мимика не выдавала никаких иных эмоций. Странное желание узнать правду и безразличие к ней же. Однако она не упускала тот факт, что могла попросту надумать себе его характер из-за недостатка данных и столь короткого периода знакомства. Сакура наблюдала за тем, как Ино, наконец, перешла к своей технике, когда все быстро оборвалось. Ямонака равнодушно пожала плечами и отняла пальцы от его волос, сделав это намеренно медленно. - Не знаю, на что ты надеялась, Сакура, ведь папа уже просмотрел его память вдоль и поперек. Там ничего нет. - Ну что значит «ничего»? Как это вообще выглядит, можешь мне описать? Любая деталь важна. - Дай подумать, - она приложила ноготь к губе, чуть оттянув ту, - Нет. Там действительно ничего нет. Просто чернота. Ну, если мы говорим о той части его разума, которая как-либо соотносится с Конохой. - Ты уверена? - Это просто оскорбительно, Сакура! Не будь так настырна в своем неверии! Ты попросила меня помочь, я сделала это! - Прости, я поняла, - тут же извинилась Сакура, понимая, что действительно может перегнуть палку, - Просто для меня это важно, понимаешь? - Ничем больше помочь не могу, - равнодушно хмыкнула Ино, все еще уязвленная словами подруги. – хотяя, - протянула она вальяжно и стрельнула глазами на дверь. Сакура понимающе кивнула и последовала по указанному направлению. - Что-то обнаружила? – медик испытующим взглядом уставилась на подругу, стоило им вдвоём оказаться вне зоны досягаемости слуха Учихи. - Я просканировала всю его жизнь. Ну знаешь, посмотрела, не скрывает ли он чего-то. И заметила, что с момента того, как Итачи очнулся у стариков, и на протяжении десяти лет у него все было хорошо с памятью. Но за последние несколько месяцев у него случилось несколько очередных провалов. Кратковременных. По моим подсчётам не более десяти-пятнадцати минут, но они есть. Я заметила некоторую непоследовательность в этих временных рамках. - Что это может значить? – задумчиво протянула Сакура, по привычке нахмуривая брови. - Скорее всего, его болезнь стала прогрессировать и вызвала рецидивы. - То есть, ты хочешь сказать, что в любой момент он может опять забыть половину своей жизни? - Я что увидела, то и сказала. А вы уж сами разбирайтесь в своих медицинских штучках. Я дальше мистической ладони ничего не знаю. - Спасибо, Ино. Ты очень меня выручила, – кивнула Сакура, про себя сокрушаясь, что, вероятно, Ино искала у Итачи информацию о наличие девушки, нежели реальные факты, так как Иноичи уже и так просканировал его жизнь на предмет обмана и об этом, собственно Ино никто не просил. Но как он тогда не заметил провалы в памяти? Решив, что Иноичи искал реально то, что может навредить Конохе и, не найдя, просто не стал вдаваться в подробности болезни, ведь об этом его никто не просил. Сакура в очередной раз поблагодарила Ино, и, сделав ещё одну пометку в блокноте, вернулась в кабинет. Очередной пустой визит, не принесший никаких толковых результатов. Только ещё больше озадачил.