Я разделю с ней свою жизнь и фамилию

      Она вовсе не хотела ребёнка. Не то чтобы даже мысли не допускала, нет, просто работа отнимала уйму сил и времени, став для неё своеобразным детищем. Она спокойно относилась к мысли, что никогда не станет матерью, но вдруг, ни с того, ни с сего накрыл токсикоз. Как так вышло? Она иногда забывала принять таблетки, но не думала, что все так обернётся. Столько лет ничего и тут, словно обухом по голове. Токсикоз оказался достаточно мучительным. Настолько, что даже Рома предложил вызвать скорую. Пришлось несколько первых дней просидеть дома под видом простуды. А потом гинеколог. Будет ложью сказать, что Оля не думала об аборте, думала, но когда в руках оказалась эта маленькая фотография чего-то смутного среди другого шума, а улыбчивая молодая узистка ткнула куда-то в середину и сказала, что это её малыш, все сомнения развеялись по ветру. И чем дольше она глядела на это тем сильнее хотела встретится. Тем сильнее любила его. Это маленькое чудо, которое ей так внезапно посчастливилось узреть. Будучи натурой деятельной продолжала работать, хоть и одергивала себя, заставляя уйти пораньше. Эта война была для неё одной. Рома не знал, что делать, настолько нелепыми казались все его действия, что Оля попросила вообще её не трогать. Характер испортился, стала больше кричать, злиться и, конечно, уставать. Но одно было непреложно. Скоро она станет мамой. Справилась же как-то с подстанцией, с материнством тоже сможет. Она была настолько в этом уверена, что когда гинеколог сказала, что её малыш умер не просто не могла поверить, а даже слышать это отказывалась. Замершая беременность...Несколько дней она чувствовала себя странно. Будто кто-то выключил какой-то рубильник в организме. Тревога нарастала. Уже после сидя в коридоре с кучей своих анализов и бумаг, осознала, что это все. Это конец. Всегда считала себя сильной. Способной выстоять перед проблемами с гордо поднятой головой, но и понятия не имела насколько может быть больно. Её накрыло с такой страшной силой, что все, что она потом помнила это встревоженный голос медсестры и капельница. -У вас случилась истерика, мы вас подержим немного, - благодаря успокоительному смогла наконец осознать. Несколько дней пролежала в больнице, безжизненно глядя в потолок. А что толку. Уже все равно. Пустота и боль. Ни слезы, ни вино не помогали забыться. Не было сил даже соскоблить себя с кровати. Рома начал куда-то пропадать. Где его носит? Да черт знает. Плевать. Вот именно этот комочек нервов, трепетно сжимающий ту единственную карточку с УЗИ и застал звонок. -Ольга Кирилловна, здравствуйте, можете приехать, пожалуйста? - секретарша Ромы. Что ей надо? -Это срочно? -Да, вам нужно это увидеть, - собралась на удивление быстро, привела себя в порядок и поехала по забытому уже маршруту. Стоны из-за двери было слышно прекрасно и его голос тоже. -И часто...то есть давно это происходит? - голос равнодушный. Начала жизнь рушиться, значит все полетит в тартарары? -Около года, - вздрогнула, испугалась. Года? А ведь казалось, что больнее быть не может. Года... -Понятно, как освободится передайте ему, чтобы вещи свои забрал, лучше всего пока меня не будет.       Зачем секретарша это сделала было уже не важно. Почему не сообщила раньше тоже. Рома, как и было велено тихо исчез из ее квартиры, а она, взяв в руки изоленту, скотч, клей и принялась латать себя хотя бы до состояния работоспособности. То тут то там торчали обрубки. Пробовала даже ходить к психологу, да только и это не помогло. Ну нет, помогло ногам носить мешок с костями, в который она превратилась. "Поможет время", - думала она и терпеливо ждала. И вот Рома снова ворвался в ее жизнь. Только что начавшую напоминать что-то настоящее. Слегка пошатываясь поднялась. Нужно на воздух, срочно. Паша нашелся в коридоре. Лицо спрятано в руках, весь напряжен. Что, ещё и его довела? Стоит ей увидеть его, как он вскакивает, внимательно и встревоженно оглядывает. -Хочу подышать, - он кивает и аккуратно подхватывает под руку. На улице свежо и прохладно. На автомате достаёт сигарету, Паша тянется к ее пачке и тоже достаёт одну. Вдвоём же лучше, правда? -Ты знаешь, а ведь в самом начале я его вовсе не хотела. Не было какого-то восторга, томительного ожидания. Я просто знала, что он появится. Что я стану мамой. Что у него будет имя и свой собственный характер. А потом его, словно отняли у меня. В один миг. Я не знаю, как мне пережить это. Вроде уже и смирилась. Как не смириться, а все равно больно. Так больно, - рука автоматически сжимается в кулак, до побелевших костяшек, больно ударяя в грудь. Там, словно засел комок горя. Который никак не удаётся протолкнуть глубже, спрятать там и забыть. Паша в две длинные затяжки заканчивает сигарету и бросает окурок в мусор. Внезапно хватает за запястье той руки, которой она бьёт себя и обнимает. Оля судорожно хватается за ткань его куртки. И это даже не фигурально. Пальцы словно и правда свело. Он дрожит, обнимая её, кажется, не меньше, чем она сама. -Зачем я тебе, а? Что ты тут хорошего найдёшь...- мазохисткая попытка сделать себе ещё больнее, чтобы и он тоже ушёл, тоже оставил её, но вместо слов он лишь сильнее сжимает её в своих руках. Из её пальцев на землю падает тлеющая, так и не начатая сигарета. По спине безконтрольно водит рукой, будто хочет успокоить, хотя и сам на пределе. Ощущение, будто разрывают на мелкие-мелкие кусочки, потом топчут, потом сжигают. Это должна была быть только её боль, но он не может прекратить и, словно впитывает её, как губка воду. Это странно, но от его молчаливого присутствия делается легче. Никто из них не знает, что делать дальше. В конце концов объятия становятся неловкими и Оля отстраняется. -Спасибо тебе, что, хм, поддержал и прости, что пришлось выслушивать все это, я понимаю мы не...- прежде, чем она успевает сказать что-то о чем пожалеет, Паша наклоняется и затыкает её своими губами. Всю ту искренность, сожаление и боль, а может даже и любовь, что у него есть он вкладывает в него. Эти чувства лавиной кроют его, а теперь и её. -Не говори ничего, я был здесь, потому что был нужен, вечером съездим подадим заявление на развод, а сейчас тебе надо отдохнуть, переключиться. Я бы даже отправил тебя домой, но ты там начнёшь лезть на стены без дела, поэтому иди сейчас, бери форму, переодевайся, сегодня ты мой фельдшер, - по мере того, как он говорил её глаза становились все больше похожи по размеру на немаленькие такие монеты. -Ты что, серьёзно? У меня и своя работа есть, и не мало, что мне еще и твою делать? - но дело было не в этом, она знала и несколько секунд, выдерживая его взгляд, сдалась. -Ладно, может ты и прав, - от того, как быстро потеплел ответный взгляд собственное сердце пропустило пару ударов. -Вот и хорошо, пойдём Саныча потрясем, - от его улыбки и самой захотелось улыбнуться, он ещё раз притянул её к себе, поцеловал в висок и тихо пробормотал. -Все хорошо, все хорошо, - не будет, а уже...