Я разделю с ней свою жизнь и фамилию

      Сан Саныч, конечно, удивился просьбе, но довольно скоро нашёл оставшуюся от недавно уволившейся девушки форму. Оле подошло. И настолько, что когда она вышла из раздевалки, подбирать Пашину челюсть пришлось с пола. -Ну как? Нормально? - и зачем спросила, по восхищенному взгляду напротив итак было понятно, что да, нормально, хорошо. -Ты...просто...тебе так идёт, - то, как он бормотал это, стараясь подбирать слова было довольно мило. -Что ж, а теперь за работу, но имей в виду, я боюсь крови, - он закивал, потряс укладкой в своих руках. -Поехали, у нас вызов уже прилетел, - стоит ли говорить, что пока Оля приходила в себя Пашины вызовы забирали себе другие бригады. Всем и каждому было понятно, что сейчас эта самая скорая помощь от него нужна заведующей. Даже самые чёрстовые и ворчливые не остались в стороне, хотя никогда этого не признают.       Первые несколько минут было неловко. Паша по привычке забрался в кабину, а Оля села на поворотное кресло за его спиной. Костя коротко кивнул и дал по газам. Оля не знала стоит ли ей как-то комментировать свое присутствие, или же ситуацию, которая произошла ранее, а Костя не знал можно ли ему вообще что-то говорить. И только Паша любовался в зеркало заднего вида тем, как красиво форма оттеняет Олины глаза. Первой в себя пришла брюнетка. -Что у нас за вызов-то? - Паша спохватился и вытащил из кармана КПК. -Так, девушка, 28 лет, температура, кашель, насморк, ну понятно, ты осмотр провести сможешь? - обернулся, натыкаясь на возмущенное лицо. -Ты меня за кого принимаешь, конечно смогу -Вот и отлично, твоё первое задание       Паша спокойно вел опрос, пока Оля, удивляясь собственной памяти проводила осмотр. Все в порядке, выписали кое-какие лекарства и поехали дальше. Один за другим сменяют друг друга пациенты. Вызовы, как на подбор не очень сложные, что тут же посеяло в голове сомнения, но как же хорошо оказалось поработать руками. Носилки, укладка. Паша бредет рядом, с кислородом и ЭКГ наперевес, а вокруг тепло и птички поют. И он улыбается.       Понадобилось время, но к концу смены они в троём уже шутили и смеялись. Костя припоминал какие-то старые медицинские байки. И так время летело, подгоняя заканчивать смену, хотя хотелось продолжать. Ещё подержать это чувство в себе.       А ведь и правда хорошая была идея. Сдали смену, неспешно прошли по коридорам. Все почему-то глупо улыбались им, кивали, приветствуя. В раздевалке никого. Только Оля и Паша. Сильнее этой формы на ней он хотел бы её снять и целовать, пока не кончится воздух. Сердце трепещет, выпрыгивая из груди. Кажется, он влюблён, думать об этом так забавно и приятно. Она снимает курточку, смотрит на него снизу вверх. До чего приятное чувство. Лёгкости что ли. Спокойствия. Он делает шаг, проводит рукой по талии, забираясь под ткань футболки, глубоко вдыхает её запах, смешавшийся с медикаментами, как у него. И, наклонившись, целует. Так, как и хотел. Наслаждаясь каждой короткой секундой уходящего дня. Оля зарывается пальцами в его волосы, ерошит их, и, наконец, отстранившись, чтобы вдохнуть воздуха, смеётся. -Не думала я, что вновь примерю на себя роль фельдшера, это было здорово, спасибо тебе, - тёплая улыбка, кивок -Обращайся, я всегда помогу, даже, если ты захочешь закидать бывшего яйцами или помидорами. Я всегда за, - она смеётся, обнимает крепко, слушая, как под ухом бьётся его сердце. Учащенно, будто сейчас убежит куда-то, вместе со своим хозяином, и в этот момент она была уверена, что и её сердце делает также.       Она не жалеет. Заявление подано. Паша бродит между колоннами, ожидая её. Интересно, понравится ли ему фотография? Ноги, привыкшие за день к кроссовкам, чувствуются какими-то не своими. Он ловит её, у самой последней ступеньки, осуждающе качает головой -А, если бы я не успел? -Но ты успел       Дома все, как дома. Уютно сидеть на диване, пока он гремит посудой. Уютно думать о нем и видеть. Петуния обзавелась большим горшком, с голубым отливом, что так напоминал ей его глаза. -Оль, мой руки, почти готово, - на лице застывает глупая улыбка. Паша накладывает им в большие тарелки рыбу на пару и рис с овощами, а она липнет к нему, обнимая со спины. Удивительно сильно хочется рассказать ему о том, что её переполняет счастье сейчас. Сейчас, как никогда прежде. А по его взгляду и улыбке за ужином она понимает, что и его тоже.       Ему же понравится, правда? Пока Паша разбирается с посудой принесла-таки свой подарок. Сейчас это уже не кажется таким глупым. Хочу твою фотографию в своей квартире. Пока своей, но может...Он оборачивается, вытирая руки полотенцем. -Что прячешь? - этот милый румянец на щеках, переминается с ноги на ногу. -Помнишь ты плёнку мне отдал? Так вот, - протягивает рамочку, затаив дыхание, Паша берет её, с интересом разглядывая подарок, пока в конце концов не поднимает удивлённый взгляд. -Ты хочешь, повесить её...здесь? - он и сам не знает, почему это так удивляет его. Паша поднимает на нее совершенно растеряный взгляд. -Да, хочу, - на миг в его взгляде мелькает страх, который пугает и её тоже. -А ты...ты уверена? - кажется разговор зашёл не туда. -О чем ты говоришь? -Ты же слышала, что обо мне говорят. Ты знаешь, как мы расстались с бывшей женой, я ведь, я...- он тяжело вздыхает, прижимая рамку к себе. Внимательно смотрит в ее глаза. -Я бываю не только хорошим, и злым и грубым тоже. Я собственник и ужасный ревнивец, чтоб ты знала, и, если моя, то ничья больше. Если мы ступим на этот путь, ты можешь пожалеть, но я...я люблю тебя и, буду стараться. Ты просила говорить, если что-то не так, говори мне все, все, что не устраивает, все, чего боишься и чего желаешь, я...я сделаю, все, что смогу, - этот внезапный поток сознания заставляет растеряться, возможно, ничуть не меньше, чем растерян он. -Я тоже, - едва издавая звуки бормочет она. -Я тоже, все это и ещё не люблю готовить, и много работаю, могу наорать и не извинится...я тоже...тоже люблю тебя