***
Никита не первый раз был в салоне гадалки Феофании, однако никогда не задавался вопросом, куда ведёт дверь, виднеющаяся в конце торгового зала. Когда же Ангелина, проведя его через узкие лабиринты стеллажей и стеклянных витрин с товарами, толкнула её и дверь протяжно скрипнула, Никита поймал себя на мысли, что предпочел бы и дальше оставаться в неведении. Из-за двери пахнуло лёгкой сыростью, а за ней показалась узкая винтовая лестница, ведущая вниз и теряющаяся в темноте. Ангелина смело шагнула вперёд и отточенным движением ударила по выключателю справа от себя. Лестницу тускло осветила одна единственная лампочка накаливания на тонком перекрученном проводе. Спустившись по лестнице и преодолев лабиринт коридоров в полном молчании, Никита и Ангелина оказались в круглом зале. Его потолок поддерживали массивные колонны, на их поверхностях, как и на поверхности стен, виднелись странные полустёртые закорючки. В центре зала была начерчена большая меловая пентаграмма, в середине которой стояло зеркало во весь рост. Его поверхность была испещрена чёткими, слегка фосфоресцирующими символами. Напротив зеркала расположилось внушительного вида кресло, к его подлокотникам и ножкам были приделаны ремни и цепи. Желание поскорее покинуть подвал от такой картины кратно усилилось. Словно в ответ на мысли юного оборотня дверь за его спиной с протяжным скрипом закрылась. Никита круто обернулся. За его спиной стояла Феофания. В её правой руке был неизменно зажат скипетр Макропулоса. — Привет, Никита, — грустно улыбнулась она ему. — Извини, сегодня печеньем угощать тебя не буду. Никита постарался изобразить на лице улыбку. — Напомните мне в следующий раз смазать все петли в вашем салоне. А то этот подвал и без скрипа заржавевших петель напоминает пыточную. Улыбка Феофании из грустной превратилась в сочувственную. Никита вновь повернулся к зеркалу. — Это больно? — спокойно спросил он у Ангелины. — Приятного мало, — честно призналась женщина. — И вы уверены, что у вас получится? Ангелина неопределённо повела плечами. — В таких делах я не могу быть уверена до конца. Однако пока я не буду точно знать, что ты не причинишь моей падчерице зла, я на пушечный выстрел тебя к ней не подпущу. Никита молча прошёл к зеркалу и сел в кресло. Как только он ступил на меловую пентаграмму, на него тут же навалилась чудовищная усталость. Глаза сами по себе начали закрываться. Он пытался оставаться в сознании, пока Ангелина и Феофания пристёгивали его по рукам и ногам, но оно ускользало от него, как вода сквозь пальцы. — В этом наши желания сходятся… — выдохнул он из последних сил. Феофания закрепила последний ремень и отступила на несколько шагов. — Готово, — оповестила она. Ангелина кивнула и прикоснулась кончиками пальцев к вискам Никиты. Едва первые слова сорвались с её губ, нечеловеческий крик, полный отчаяния и нестерпимой боли, прокатился по коридорам подземного лабиринта.***
Если бы Денис Чернокнижец знал, кого именно притащил с собой в поместье Мастера Игрушек, то трижды бы подумал. Всё равно ожидаемого удовлетворения от совершённой мести не последовало. Сразу после перемещения, убедившись, что действительно вернулся в особняк учителя, в безопасность, организм Дениса, по всей видимости, расслабился и очень быстро ушёл в режим сбережения оставшейся энергии. И сознание юного мага отключилось. В себя он пришёл только на следующий день в комнате особняка Мастера Игрушек, которая была отведена под его нужды. Чувствовал себя парень не самым лучшим образом. Голова шла кругом, тело будто налилось свинцом и почти перестало его слушаться. С трудом, но он всё же принял сидячее положение. Голова быстро прояснялась, а потому первая мысль, которая пришла ему в голову, была о том, что в такие рискованные эксперименты с собственной силой ему ввязываться ещё рановато. Денис поморщился, осторожно спустил ноги с кровати и снова замер, ожидая, когда неприятные ощущения в теле утихнут. В таком положении его и нашла служанка Мастера Игрушек. Она как раз зашла в комнату Дениса, чтобы его проведать. — Быстро же ты пришёл в себя, — заметила она, и Денис понял, что к нему зашла Клеа. Вета разговаривать не умела. — Мастер предположил, что ты очнёшься не раньше вечера, а то и завтрашнего утра. — Привет, Клеа, — хрипло отозвался Денис и закашлялся. Клеа тут же подала ему стакан воды, но Денис, качнув головой, от него отказался. — А где он сам сейчас? — Ясно где, — отозвалась служанка. — В библиотеке своей. Развлекает гостью, которую ты притащил с собой. Будь она неладна. Денис удивлённо покосился на неё. На его памяти это была первая её столь эмоциональная реакция. Заметив это, Клеа качнула головой, и её капюшон слегка съехал вниз. — Сам сейчас всё поймёшь, — пояснила она и подошла вплотную к Денису. — Пойдём, помогу тебе добраться. Путь до библиотеки особняка занял почти полчаса. Заинтригованный Чернокнижец тяжело опирался на плечи Клеа, старался не обращать внимания на вспышки боли и упорно шагал вперёд. Когда же они, наконец, достигли нужного помещения и зашли внутрь, в поле зрения парня сразу же попали два кресла с высокими спинками. Оба были придвинуты к ярко полыхающему камину и оба были заняты. Как только Денис с Клеа переступили порог библиотеки, кресла, как по команде, одновременно развернулись. В одном сидел Мастер Игрушек, но вот в другом… Денис не сдержался и витиевато выругался. Клеа понимающе хмыкнула. Кривое, сшитое из разных лоскутов лицо Мастера Игрушек исказилось в хитром прищуре. А по лицу гостьи расплылась фирменная безжалостная змеиная улыбка. Компанию Мастеру Игрушек составляла худощавая женщина преклонных лет. Она куталась в тёмный балахон, будто мёрзла, даже не смотря на жарко разгоревшийся огонь в камине. На её носу сидели очки с тёмными непроницаемыми стёклами. Это была ведьма, с которой Денис после не столь уж далёких событий прошлого предпочёл бы больше не пересекаться до конца своей жизни. — Мадам Анаит, — злобно прошипел он. — Ну, здравствуй, красавчик, — осклабилась ведьма. — Похоже, настало время забыть прошлые обиды и снова поработать вместе. Что ты на это скажешь? Денис в изумлении вскинул брови, а затем перевёл ошарашенный взгляд на Мастера Игрушек. — И вы на это согласны?! После всего, что произошло?! — Кто прошлое помянет… — невозмутимо отозвался старый колдун. — Успокойся, Денис, присядь. — Мастер Игрушек указал на свободный диванчик, напротив которого на стеклянном журнальном столике, отражая пламя камина, поблёскивали два красно-чёрных хрустальных куба. Обскурумы! — Нам о многом нужно поговорить. Когда эмоции слегка поутихли, Денис всё же согласился присесть и поучаствовать в разговоре. Клеа помогла ему опуститься на диван и бесшумно удалилась из библиотеки. — Итак, — почти что выплюнул он, поочередно переводя взгляд со старухи на учителя и обратно. — Какие интриги вы наплели за моей спиной в этот раз? Мастер Игрушек хрипло расхохотался. Безжалостная улыбка Анаит стала ещё шире. — Я понимаю, что у тебя достаточно поводов на меня злиться, но даже если твой учитель переступил через наши прошлые… Разногласия… Денис снова вскинул брови. — Разногласия?! Это так теперь называется? Но мадам Анаит не обратила внимания на его слова. — То ты и подавно мог бы задвинуть свою гордость куда подальше. Особенно, если учитывать тот факт, что я уже дважды спасла тебе жизнь. Денис недоумённо нахмурился. — О чём это вы? — Будет проще и гораздо понятнее, если я начну с самого начала, — усмехнулась ведьма. — А началось всё чуть больше года назад. Прошлой весной. Незадолго до проведения запланированного мною ритуала, я узнала, что двое моих… Хм… «Помощников» спелись у меня за спиной и вроде как совсем не хотят выступать против «Чёрного Ковена». Одного из них ты знал под именем Париса Тревиньо. Демон средней руки, которого обвела вокруг пальца твоя мать и который использовал твою девчонку, как портал в этот мир. Сразу оговорюсь, ещё утром нам сообщили, что девица жива и потихоньку приходит в сознание. Услышав это, Денис воспрял духом. Но почти сразу же помрачнел, вспомнив видения, которые приходили к нему в подвале Мастера Игрушек. Пока Денис будет связан с миром магических наук, тайн и интриг, рядом с ним Диана всегда будет в опасности. Мадам Анаит словно прочла его мысли и хищно усмехнулась. А затем как ни в чём не бывало продолжила: — Вторую же предательницу ты пока не знаешь, но что-то подсказывает мне, мы ещё услышим об этой наглой девице, принадлежащей другому миру. И очень скоро. Так вот, когда я узнала об их заговоре, я сразу же обратилась к твоему учителю. Он согласился забыть о старых обидах и помочь мне в обмен на мою помощь в поиске Обскурумов. И как видишь, — мадам Анаит кивнула на хрустальные кубы, — начало мною уже положено. Один из семи кубов у меня остался с тех самых злоключений в компании старика Бестужева. Второй же достать было куда сложнее. Мы вместе с твоим учителем разработали план, согласно которому я должна была отправиться в открытую мною же ловушку для Хаоса. В Лимб низшего уровня. Да так, чтобы Сэнтери не заподозрили подвох. А как это сделать лучше всего? Нужно всё подстроить так, чтобы они сами меня туда отправили. В общем-то, это и случилось. Забрав огромную часть силы одной из Хранительниц тогда на побережье Нового Ингершама, я смогла воспользоваться ей и оградиться от ужасов, запертых на нижнем уровне Лимба. Мы предполагали, что после этого Сэнтери рано или поздно обратятся к Мастеру Игрушек за помощью. Ведь кроме него поблизости не осталось ни одного мага, способного извлечь демона из ловушки. Да ещё и так, чтобы сохранить его силу в полном объёме. Перед тем, как отправиться в Лимб, я предложила ему выпустить демона, но поработить его силы, запечатав их в кукле Лимб. Единственной в этом измерении. — Той самой, за которой я отправлялся в ваш тайник?! — возмущённо воскликнул Денис. Голос его крепчал с каждой минутой. — В котором я едва кони не двинул?! — Ну не двинул же, — безразлично пожала плечами старуха. — Я ведь вела тебя через весь тайник, дурья твоя башка. Тогда же и первый раз спасла твою жизнь, когда ты неожиданно начал там расшвыриваться заклятиями. Денис опешил. — Тот тёмный силуэт, который я постоянно видел, это были вы?! — Естественно, — фыркнула ведьма. — А ты думал, что сам пробрался в мой тайник и вышел из него почти что невредимым? Да тебе в жизни силёнок не хватило бы на это! Хотя, справедливости ради, нужно отметить, что именно это дало толчок для полного раскрытия твоих особых умений. — Но как? — изумился Денис. — В смысле, как вы могли быть в двух местах одновременно. — Я не была в двух местах одновременно, — покачала головой Анаит. — С помощью обскурума я отправляла к тебе своего астрального двойника, а сама в это время продолжала находиться на низшем уровне Лимба. С помощью обскурума же я смогла перетащить и твоё сознание в Лимб, где отдала тебе куклу. А ещё вытащила один из кубов из тайника твоего собственного разума, который был создан твоей матерью Елизаветой. — Что?! — Оригинальный ход, верно? — усмехнулась старуха Аршакуни. — Твоя мать была сильной чёрной ведьмой. Немногим под силу запечатывать материальные предметы в тайнике ментального уровня. Она украла обскурум у демона, с которым твой отец заключил договор, тем самым нарушив его условия и расторгнув его, и спрятала артефакт в твоём сознании. Ведь в момент смерти твоих родителей ты был рядом с ними. Вызвав у тебя в Лимбе те самые воспоминания, я наконец смогла его извлечь. А затем вытолкнула тебя вместе с куклой и двумя кубами обратно, спасая твою шкуру во второй раз. Денису потребовалось время, чтобы переварить полученную информацию. — Так, значит, артефакт, который хранили Чернокнижцы, и есть обскурум? — потрясённо выдохнул он. — Чернокнижцы и Черноруковы — два древних рода-хранителя на Земле. И оба обскурума теперь у меня, — подтвердил Мастер Игрушек. — Осталось ещё пять. — Но зачем вам это надо? — обратился Денис к старухе. — Мои цели не изменились. Я хочу силы и власти. Хочу уничтожить «Чёрный Ковен». А ещё, конечно же, отомстить. Один из моих предателей уже получил по заслугам. Кукла, с помощью которой ты вытянул силы демона, была активирована этим действием и помогла тебе. Она была настроена на меня и направила тебя в нужный коридор, когда я позвала её, поняв, что ты сделал то, что должен был. По коридору, который открыла кукла, вы и вернулись ко мне. Демона настигла справедливая расплата, а я освободилась. Теперь же, благодаря камню-ключу, он запечатан там навсегда. Это как захлопнуть дверь пустой квартиры, оставив внутри ключи. Денис хотел было задать следующий вопрос, но в библиотеку вдруг вернулась Клеа. — Сэнтери прибыли и ждут аудиенции, — оповестила она. Денис совсем растерялся, а Анаит с Закревским обменялись довольными взглядами. После чего старуха поднялась на ноги. — Пожалуй, сейчас мне лучше оставить вас одних. И не сказав больше ни слова, вышла из библиотеки через потайную дверь. — Сэнтери… Анаит… — выдохнул Чернокнижец. — Мне кажется, из этого союза не выйдет ничего хорошего. Мастер Игрушек довольно усмехнулся и качнул головой, соглашаясь с учеником. — Однако пока их планы весьма схожи с моими…***
В палате Тимофея оказалось светло и просторно, можно было бы даже сказать, уютно, если бы не назойливый писк аппаратов сложной медицинской техники и запах медикаментов. Егор Зверев вошёл в палату первым, коротко переговорив с врачом в коридоре. Тимофей выглядел неважно. Бледный и осунувшийся, с тёмными кругами под глазами. Казалось, будто он в одночасье повзрослел на десяток лет. Больничная рубашка ещё больше подчёркивала его худобу. В уголках глаз и между бровей залегли едва заметные морщинки. Однако с Лизой, которая дежурила рядом с ним всю ночь, он разговаривал уже достаточно бодро и вполне себе искренне улыбался. Увидев Егора, Тимофей даже попробовал приподняться, но лишь обессиленно повалился обратно на подушку. — Лежи-лежи, — поспешно проговорил Егор. — Врач сказал, что тебе сейчас нужно набираться сил. Как ты себя чувствуешь? Он подошёл ближе, ласково потрепал дочь по плечу и присел на край кровати Тимофея. — Уже лучше, но всё равно странно, — Тим попытался улыбнуться. — Знаешь, похоже, что я заперт в теле робота, который плохо реагирует на мои команды. У меня такое ощущение, что мне придётся заново учиться двигаться. Потому что я хочу что-то сделать, например, повернуть голову, а она не слушается или поворачивается, но с отставанием. Как будто по инерции. — Егор на это усмехнулся. — Но мама говорит, что в моей ситуации это нормально. Должно пройти через пару-тройку недель. — Она уже заходила? — поинтересовался Егор. Тимофей с трудом и едва заметно качнул головой. — Звонила, обещала зайти во второй половине дня. Егор удовлетворённо кивнул. — Работы у Ангелины сейчас действительно много. Дверь снова приоткрылась, и в палату зашёл Ратмир. Тимофей насторожился. — Привет, а ты что здесь делаешь? — с подозрением спросил он. Ратмир едва заметно дёрнул уголком губ и приветливо кивнул. — Как много ты обо мне помнишь? — сразу уточнил он. — Немного, — честно признался Зверев. — Только то, что ты каким-то образом связан с Еленой и миром Огня. Князев понимающе кивнул, а затем посторонился. В палату вошла Елена. Она хотела было подойти к Тимофею поближе, но Ратмир остановил её и взмахом руки придержал девушку позади себя. Сам Тимофей в этот раз так дёрнулся от неожиданности, что таки сумел принять сидячее положение. На его лице отразились одновременно удивление, ужас и облегчение. Ратмир продолжал удерживать девушку за спиной и спокойно наблюдал за реакцией парня. — Зачем вы привели сюда Елену?! — всполошился Тимофей. — Привет, братец, — грустно улыбнулась Елена, после чего, приветливо кивнув Лизе, всё же приблизилась на полшага, выступив из-за спины Ратмира. — Я тоже рада тебя видеть. Но, как вижу, ты начал кое-что вспоминать? Тимофей снова с трудом и слабо кивнул, а затем перевёл растерянный взгляд на отца. — Вы уверены, что это безопасно? — уточнил он. — Мы собрались здесь именно для того, чтобы это проверить, — ответил вместо Егора Ратмир. — Проверить это можно только с помощью Белого Пламени. Но кинжал, в котором оно содержалось, был уничтожен при извлечении духа Огненного Змея из твоего тела. Однако с недавних пор у Елены появился артефакт, содержащий в себе его искры. Тимофей растерялся ещё больше. — Хорошо, — настороженно проговорил он. — И что я должен делать? — Подпустить Елену к себе поближе. Тимофей с трудом кивнул в третий раз. Ратмир опустил руку, которой удерживал девушку, и она медленно двинулась вперёд, на ходу снимая с себя материнский медальон. Егор поднялся на ноги и отошёл к изголовью кровати, чтобы успеть перехватить Тимофея в случае чего. Парень нервно следил за передвижением сводной сестры и даже вздрогнул, когда она присела рядом. — Всё хорошо, — успокаивающе произнесла она, осторожно потянулась и коснулась края его больничной рубашки. — Я просто приподниму её и приложу медальон к твоему солнечному сплетению, хорошо? Тимофей согласно моргнул. В палате установилась мёртвая тишина. Все присутствующие затаили дыхание. Хрустальный медальон оставался безучастным ровно до тех пор, пока Елена не коснулась им кожи сводного брата. В тот самый момент, когда это произошло, послышалось тихое шипение, а в кроне выгравированного дерева, прямо на иероглифе, вспыхнуло пять искр. Тимофей дёрнулся всем телом и плотно сжал зубы, но всё равно не смог сдержать прорвавшийся стон. Испугавшись такой реакции, Елена отдёрнула руку с медальоном от брата. Тело Тимофея сейчас же расслабилось, а в том самом месте, которого коснулся хрусталь, на коже остался едва заметный белёсый ожог в виде того самого иероглифа «Дерево». Ратмир внимательно следил за ним несколько долгих минут. Но ожог остался на месте, и даже слабые лепестки изумрудного пламени его не убрали. Тогда Ратмир довольно улыбнулся. — Что ж, — протянул он. — У меня для вас хорошие новости. — Я — это действительно я? — оживился Тимофей. — Скорее ты, чем Змей, — кивнул Ратмир. — Однако это тварь всё же оставила в тебе толику своей силы, иначе медальон вообще бы на тебя не отреагировал. Но вот насколько эта магическая искра будет сильна — зависит только от тебя. — Что ты имеешь ввиду? — настороженно поинтересовалась Елена. — Её сила будет зависеть от выбора, который Тимофей будет делать по жизни: податься на светлую сторону или соблазниться тёмной. Каждый твой выбор будет накладывать отпечаток. И в итоге всё либо останется хорошо, либо станет катастрофически плохо. Услышав слова Ратмира, Тимофей слегка побледнел. Елена молча взяла его за руку и крепко сжала, а затем, не сдержавшись, резко подалась вперёд и обняла брата за шею. — Всё будет хорошо, — тихо повторила она ему на ухо. Тимофей сначала растерянно застыл, а затем слабо и неловко ответил на объятья сестры. Несмотря на то, что случившееся ещё не было концом окружающего их безумия, Елене действительно хотелось верить, что всё просто обязано быть хорошо. Не вопреки творящимся вокруг кошмарам, а потому что вместе они действительно смогут всё преодолеть.