Чужаки

      Часы едва показывали полночь, но Виринею неудержимо клонило в сон. Судорожно зевнув, она потянулась, положила книгу, которую читала, на стол перед диваном. Самое время выпить кружку тёплого молока и, завернувшись в тёплое одеяло, провалиться до утра в спокойный сон.       Однако не успела она встать, как раздался сбивчивый, но настойчивый стук во входную дверь.       Благодаря хорошему слуху, Виринея могла отличить по стуку каждого из знакомых, однако этот был совершенно странным — глухим, будто стучали не рукой, а каким-то предметом. Это смутило мико’те. Нехотя выпутавшись из пушистого пледа, она подошла к двери.       — Кто?       — Вирька, открывай, это я! — раздался с другой стороны голос брата.       — Ты что, ключи потерял? — изумлённо спросила Виринея, щёлкая замком. Перед ней предстала чумазая, но улыбающаяся физиономия Зака. Глаза его были красными, по щекам текли слёзы, руки висели вдоль тела плетьми, но он радостно — даже веселее, чем обычно, — произнёс:       — Привет! Вижу, не легла ещё. Я надеялся...       — Что случилось?! — совершенно опешила Виринея, в её голос прорвались испуганные и тревожные нотки.       — Да так… — неловко замялся виера. — Я, кажется, обе руки сломал.       — Что?! — глаза мико’те, и без того большие, стали совершенно круглыми.       — Ну… Понимаешь…       Виринея схватила брата за плечи, втащила его в квартиру и плотно закрыла дверь. Зак был похож на нашкодившего мальчишку: перемазанный грязью, пыльный, с репейником и травой в спутанных волосах. Вид у него был весёлый, хоть и виноватый.       — Как тебя угораздило?! — требовательно спросила мико’те.       — Венат вчера научила одному полезному заклинанию: телепортации на небольшое расстояние. Ну я и решил его закрепить по дороге, чтоб тебе дома показать. Но в итоге просчитался с точкой выхода и прежде чем успел понять, что происходит, улетел не на дорогу, а в канаву. Услышал крайне неприятный хруст, потерял сознание, а потом резко очнулся от боли.       — Вот дуралей! Нельзя же такие заклинания без учителя практиковать! Чтоб дома даже не пытался, понял?! Кто тебя ловить будет, когда полетишь с пятидесятого этажа?       — Ты, конечно, — рассмеялся Зак.       — Я тебе в глаз дам! — в сердцах сказала Виринея и погрозила ему кулаком. — Не думай даже, жопа заячья!       — Да понял я, понял. Не кипятись, — примирительно улыбнулся виера. — Мне и так неловко, что заставляю тебя волноваться.       — Обормот, — грустно произнесла мико’те. — Ну вот что с тобой делать? Садись куда-нибудь, руками не двигай. Сейчас переоденусь да пойду за Аидом.       — Его нет дома, — поспешил расстроить сестру Зак. — Азем утром к нам в Элпис заглядывал по делам, сказал, что их с Эметом неделю в Амароте не будет. Уматывают по работе куда-то.       — Ну ё-моё, — расстроенно всплеснула руками Виринея. — А Гитлодея просить бесполезно, ему резерва, наверное, не хватит на такое. Из меня тоже медик сам знаешь какой... Остаётся только Венат. Значит, к ней пойду...       — Только не Венат! — ужаснулся Зак. — Если она узнает, что я натворил, из учеников выгонит к чёрту! А мне нельзя!!       — Нельзя ему, — проворчала Вири. — Как косячить — можно, а как признавать свои косяки — сразу паника? Чёрт с тобой, давай хоть шины наложим! Хотя стоп, сначала тебя, чучело, отмыть надо, а то постельное потом не отстираем...       Зак хотел было, как обычно, развести руками, но втянул воздух сквозь зубы и выругался, когда руки пронзила боль. Сестра погрозила ему кулаком, мол, «я сказала: не двигай». Ушла в ванную, повозилась там несколько минут, потом махнула из двери: иди сюда. Зак подошёл.       — Слушай, как хорошо, что ты в рубашке, — сказала Виринея, разматывая кушак. Аккуратно, стараясь не навредить переломам, стянула рукава и кинула рубашку в стирку. Потянула вниз штаны. Зак дёрнулся:       — Ты что делаешь??       — Ты в одежде купаться будешь?! Ой, застеснялся, застеснялся! Будто я вашего брата не видела! Замри!       Повелительные нотки в её голосе пригвоздили виеру к полу. Виринея стащила с него штаны вместе с нижним бельём, отправила их к рубашке и махнула рукой в сторону ванны.       — Давай, полезай.       — Туда? — слегка опешил виера.       — Туда. Сейчас ещё расчешу тебя, а то вся голова в репейниках. Или ты хочешь, чтоб я тебя постригла потом?       — Только не стричься, я ж потом не отращу! Ладно, я полез.       Он перешагнул через бортик, опустился в горячую воду, аккуратно держа руки на поверхности. Переломы были закрытыми, но от этого Заку было не менее дискомфортно и больно. Виринея опрокинула ему на голову ковшик воды и взялась за репьи. Зак зажмурил глаза. Он чувствовал, как пальцы сестры аккуратно перебирают его волосы, ощущал кожей приятное тепло воды и потихоньку расслаблялся. Узел страха, опасений и тревоги, в который завязались его нервы в момент, когда он осознал последствия своего неожиданного падения, стал медленно, но верно ослабевать.       Знакомый запах пробился в нос. Зак обернулся и в притворном ужасе уставился на руку Виринеи.       — Это что, хозяйственное мыло?       — Да. Да сиди ты спокойно, а!       — Оно же настолько ядрёное, что отмывает даже грехи!       Виринея фыркнула. Балабол. Даже когда всё хреново, будет чесать языком, пока не устанет.       — Не дёргайся, я сказала! — прикрикнула она на него и от души намылила рыжие космы. Для неё, как и для Зака в своё время, стало открытием то, что в этом мире есть что-то, так сильно похожее на предметы из их мира, в том числе вот и мыло. Пахло оно, во всяком случае, точно так же, как хозяйственное мыло с Земли. Виринея прошлась пальцами по его голове, распределяя пену и вымывая из волос остатки трав и пыли. Потом схватила мочалку и крепко взялась за брата.       — Я теперь безгрешен! — завопил Зак, когда она намылила его с ног до головы, и вызвал у неё очередной смешок. — Ай, женщина, убери от меня свои когтистые лапы!       — А вот за это я тебя сейчас отдельно тресну!       Из ванны Зак вышел помятым, словно по нему потоптался слон. Он, конечно, знал, насколько у Виринеи тяжёлая рука, но деваться было некуда.       Дождавшись, пока сестра приберётся в ванной и расстелит ему постель, Зак с её помощью облачился в домашние штаны и забрался на кровать. В узкой спальне не могло поместиться больше одной кровати, поэтому обычно он уступал её Виринее, а сам ложился на софе, но сегодня сестра распорядилась иначе.       — Вири, спасибо, — пробормотал он, когда она присела рядом с ним. — Извини, что заставил волноваться. Просто... я ведь вижу, как тебе тяжело. Я хочу как можно быстрее всему научиться. Мне совестно, что ты меня кормишь.       — Спешка ещё никогда и никого не приводила к хорошему. Ты же уже большой мальчик, должен понимать, что такие заклинания нужно практиковать с осторожностью. Венат говорила мне, что ты схватываешь на лету, и я, конечно, тобой горжусь, но позволь напомнить: это не рисование, где можно взять ластик и подтереть ошибку. Это магия, где нужны расчёт и понимание. А то ведь так и убиться можно, — Виринея кивнула на сломанные руки брата.       — Ты права, — виера виновато опустил голову. — Прости меня.       — Прощаю, — она встала. — Слушай. Я всё-таки отправлю Гитлодею вестника. Как бы у тебя там чего не было... Схватишь гангрену какую-нибудь, и что делать будем?       — Ой, бррр, — уши Зака встали торчком. Он проводил сестру взглядом и следил за ней через открытую дверь, пока она быстро черкала пером какие-то слова на листе бумаги, заранее зачарованной Гитлодеем специально для таких случаев.       Виринея сложила бумагу самолётиком, пустила в открытое окно. Вестник покружил в прохладном воздухе и улетел куда-то за дома. Он найдёт Видящего где угодно.       Мико’те вернулась в спальню, села на край кровати. Зак молча смотрел на её силуэт, чётко выделяющийся в свете дверного проёма, и думал о своём. О грустном.       — Вири, — позвал он. — Слушай... Я тут думал...       — О чём? — она повернулась к нему, выжидающе глянула. Зак продолжил:       — Мы оба знаем, что случится, когда наступят Последние Дни, и в последнее время мне покоя не даёт этот дамоклов меч. Как думаешь, у нас есть шансы выжить, когда всё начнётся?       Лицо Виринеи помрачнело, на лбу проступила морщинка. Виера виновато отвёл глаза.       — Мы — динамис, Зак. Мы такие же люди, как те, кто страдал от Последних Дней в Эндволкере. И скажу тебе честно: я не знаю, что нас ждёт. Мы можем превратиться в богохульства, мы можем быть отданы Зодиарку или встать на сторону Хайдалин, мы можем попасть во вторую волну жертв... Да что угодно, — мико’те сжала ладонью его колено. — Лишь одно я могу сказать тебе точно — что бы ни случилось, я тебя не оставлю. Я буду рядом.       — Да, но ты ведь знаешь, что мы тоже… — голос виера затих, не желая произносить последние слова.       — Знаю. Меня тоже иногда накрывает этими мыслями, но каждый раз я их отгоняю, вспоминаю, как мы оказались в Элписе, заполняю пустоту всеми этими вечерами с тобой и с древними. Сейчас я счастлива. И вижу, что ты тоже. Разве остальное имеет какое-то значение? Да, наш конец неизбежен. Но... Вспомни слова Хайдалин. Ты ведь их часто говорил себе в том мире. Вспомни и скажи.       — Как разделённые, несовершенные существа, вы бесконечно ищете... — слова словно сами соскакивали с языка. Зак помнил их очень хорошо.       — ...стремитесь найти свою цель, зная, что конец неизбежен... — виера говорил тихо, почти шёпотом, говорил фразы, которые только предстояло сказать Венат. — ...найти силы, когда все они покинули вас…       — ...найти радость, даже когда опускается тьма, и среди глубочайшего отчаяния — Свет Вечный, — подхватила Виринея.       — Как бы я не ненавидел порой людей, не могу отрицать, что в этих словах — вся суть человечества, — пробормотал Зак. — И здесь, на Этейрисе, и у нас на Земле. Хотя последним недостаёт мудрости первых.       — Я не сомневаюсь в том, что мы не переживём Последние Дни, равно как и все остальные жители Этейриса. Во всяком случае, в первоначальном своём виде.       — Значит, просто сгинем?..       Виера отвернулся, с трудом сдерживая слёзы. Неужели и правда... Он очень не хотел бы, чтобы всё так закончилось.       — Так, хватит, закрыли тему и оставили пессимистичные настроения! — Виринея легонько шлёпнула брата по уху. — Всё с нами будет нормально. Переродимся, как и все остальные.       — Хотелось бы верить… В нас эфира — кот наплакал по сравнению с нашими великовозрастными друзьями. Не удивлюсь, если в следующей жизни мы будем лалафелями.       — Да ну тебя! — рассмеялась мико’те. — Ещё скажи: намазу.       — А чего б нет! — просиял виера, радуясь смене темы. — Представь: ходишь себе туда-сюда и булькаешь. А ещё у тебя такие весёлые дёргающиеся усики и рыбий хвост!       Под громкий смех Виринеи Зак хотел было показать, где и в каком виде у вышеописанных персонажей растут усы, но совершенно забыл о сломанных руках и выругался от неожиданной боли.       — Так, а ну лежи спокойно! — прикрикнула на него сестра. — Не хватало ещё, чтоб ты себе хуже сделал!       — Да я напрочь забыл про случившееся, — попытался оправдаться Зак.       — Если б не говорящие сами за себя руки, я бы сейчас подумала, что ты бессовестный симулянт, — усмехнулась мико`те.       — О, сестра, ты ранишь меня! — театрально вскинул голову виера, пытаясь при этом не заржать. — Да чтоб я, да чтоб тебя, да ещё и обмануть! Ах, никогда мне ещё не было так больно!       Виринея открыла рот, но проглотила готовое сорваться с губ слово «болтун!», потому что в дверь очень знакомо постучали. Сорвавшись с места, она побежала открывать. Зак следил за ней, хитро прищурившись. Он точно знал, кто стоит за дверью и почему на лице сестры, даже несмотря на тревожно нахмуренные брови, сейчас сияет неконтролируемая улыбка.       Гитлодей переступил порог, мягко улыбнулся ей навстречу. Без напоминаний разулся у порога, прошёл в спальню и нахмурился, глядя на сломанные руки Зака.       — Как это произошло?       — Этот экспериментатор, — ворчливо отозвалась Виринея, — практиковал телепорт и не рассчитал с выходом.       — И свалился в канаву, — виновато подхватил Зак. — Я хотел Вирьке похвастаться, ну и...       Он снова попытался развести руками и охнул.       — Хватит руками двигать! — вызверилась на него сестра и взмолилась: — Гитло, я понимаю, что у тебя резерв, но сделай хоть что-нибудь, пожалуйста, у меня сердце кровью обливается, не могу я на это смотреть! Вдруг у него там гангрена какая-нибудь или ещё что...       — Сделаю, — очень мягко сказал Гитлодей, проводя ладонью по ложбинке её спины под тонким платьем. — Только, пожалуйста, можно нам чаю? У тебя ещё остался тот вкуснющий пирог?       Виринея с готовностью кивнула, вышла. Зак хихикнул, явственно расслышав из гостиной слово «сладкоежка».       Гитлодей внимательно глянул на виеру.       — Будет больно. Стерпишь?       — Постараюсь. Ты Виринею специально прогнал?       — Да. Не нужно ей не это смотреть...       Под одобрительное, понимающее молчание Зака Видящий протянул к нему руку, и тёплое сияние целительной магии мягко осветило его ладонь.       ...и это было не просто больно. Было чертовски больно. Когда всё закончилось, и перед глазами перестали бегать чёрные мушки, Зак поклялся сам себе, что больше не будет проводить никаких экспериментов без Венат.