Однажды и навсегда

В июне следующего года в Таре куда Гамильтоны отправились в очередной отпуск Чарльза, родился их второй сын, названный Патриком Робертом Гамильтоном- это были вторые имена их отцов. У мальчика были каштановые волосы Чарльза и голубые глаза. Чертами лица он походил на своего деда Джеральда больше, чем его старший брат. - Вот как иногда шутит природа- улыбнулась Скарлетт, хорошо рассмотрев личико младенца, дремавшего у неё на руках. - Да, - ответил Чарльз, - он ещё больший ирландец, чем Джерри Уилли... Придумай ему домашнее имя, дорогая. Ты на это мастерица. - Парт, - тут же выдала Скарлетт, вызвав у Чарльза довольный смешок. - И опять хорошо звучит, - сказал он, - Парт Гамильтон! Скарлетт - как всегда - довольно быстро оправилась после родов. Ей было уже около тридцати лет, но - тем не менее - здоровье её, закалённое в годы войны, по-прежнему её не подводило. К тому-же, она была счастлива в браке, поэтому роды благотворно повлияли на неё. Выглядела она лет на десять моложе своего действительного возраста. Талия её по-прежнему была тонкой, зелёные глаза азартно блестели, аиэнергии было хоть отбавляй! В то лето в Тару приехала недавно овдовевшая Сьюлин со своими четырьмя детьми. - Скарлетт, - обратилась она к старшей сестре, - мистер Кеннеди оставил мне две лесопилки и солидную сумму денег... Это, конечно, хорошо... Но я хотела бы продать лесопилки, и вместо этого открыть дамское ателье... Не могла бы ты помочь мне немного? - Почему бы нет, Сью? Мы с Чарли через пару недель собираемся в Атланту. Берём с собой только малыша. Ты можешь поехать с нами. Я всё тебе обьясню. Мы закупим оборудование, найдём помещение для аренды... Когда развернешься, сможешь построить свое ... В общем, в процессе ты поймёшь, что в этом нет ничего сложного. Было бы желание! - Я поняла, Скарлетт! Спасибо тебе! - Пока ещё не за что, Сью! В то лето в Атланте скончался дядюшка Генри. Тётушка Питти нуждалась в уходе, и Чарльз распорядился, чтобы Мелани и Эшли забрали её в их со Скарлетт дом, по площади бывший гораздо больше, чем тетушкин. Конечно же ,Чарльз не собирался продавать родной дом, но он нуждался в хорошем ремоете, который частично был сделан, а частично - оставлен на следующее лето. Так что дом тётушки Питти был, так сказать, временно законсервирован. Что же касалось адвокатского бизнеса - то ввиду того, что Чарльз решил продолжать политическую карьеру в Вашингтоне, а его старший сын был ещё ребенком- Чарльз принял нелёгкое для себя решение продать его. - Всех денег не заработаешь, дорогая, - сказал он Скарлетт, оправдывая своё решение перед самим собой, - а передать это дело мне ещё некому. - Знаешь, Чарли, - вдруг заявила Скарлетт, - пожалуй, я тоже продам универмаг... Поскольку мы ещё долго будем на Севере, заниматься им я не смогу. А та прибыль, которую даёт управляющий, меня не устраивает... Я была там, ты знаешь... Так вот, залы стоят полупустые, ассортимент пополняется медленно. Всему нужен контроль... Так что хватит с меня моих фасфатов. Будем работать на Севере, а отдыхать - на Юге. Эшли Уилкс по-поежнему работал учителем в колледже, а Мелани Скарлетт предложила стать партнёршей Сьюлин в ателье, на что обе дамы с радостью согласился . Трое детей Уилксов подрастали, а зарплаты Эшли хватало лишь на удовлетворение самых насущных потребностей. В Таре же по-прежнему оставалась Эллин, вступившая в пятый десяток лет своей жизни. С ней постоянно жили Кэррин и Брент, у которых тоже было трое детей - два сына и дочь. Управляющий уволился, и Брент сам за нимался поместьем. В его родной Мимозе миссис Тарлтон смогла снова открыть конезавод - правда, не столь шикарный, как до войны, но приносивший неплохрй доход. Из четырёх сестёр Брента только двое смогли ли выйти замуж. Двое других жили с родителями. Обустроив дела родни и продав лишнюю собственность, Чарльз и Скарлетт в начале осени вернулись в Вашингтон, где Чарльз - отслужив ещё два года в Конгрессе - стал сенатором от щтата .Джорджия.Скарлетт же - неожиданно продав фосфатный бизнес Ретту Батлеру- стала личным секретарём своего мужа, что не плохо у неё получалось. Она умело использовала свою деловую хватку и личное обояние. Таким образом, супруги Гамильтон действительно стали успешными игроками на внутриполитической арене США. Им помогало то, что они оставались верными клятвам, данным друг другу однажды и навсегда;