Mass Effect: Исполненные обещания

      Шепард стоял у трибуны, ожидая вопросов. Он терпеть не мог именно этот аспект своей деятельности. Он просто ненавидел интервью, а пресс-конференции, в особенности. Но, в конце концов, это тоже было важной частью работы.       Он был адмиралом, Спектром, Спасителем.       Шепард не знал, чего ожидать, точнее будут ли репортеры настроены агрессивно. Или, напротив, будут радушны. Или поведут себя как типичные бульварные писаки и будут рыскать в поиске несуществующих историй. Он оглядел аудиторию, пока не заметил знакомое лицо и указал на репортершу первой. — Адмирал Шепард, Халиса аль-Джилани… — Мисс аль-Джилани, рад видеть, что вы пережили войну. Как вы?       Аль-Джилани выглядела несколько взволнованной тем, что Шепард интересуется ее благополучием. — О… эм… я в полном порядке, адмирал Шепард. Конечно рада, что осталась в живых, спасибо. Но, мой вопрос… — Задавайте, мэм. — Да, сэр. Хорошо. Адмирал Шепард, что вы ответите тем критикам в Альянсе, пусть немногочисленным, но громким, которые считают, что вас не следовало повышать сразу до адмирала. Их аргументы основываются на вашем, временами, подозрительном прошлом, включая работу в качестве оперативника «Цербера», и уничтожение системы Бахак, ценой сотен тысяч жизней батарианцев, за что вы были практически отданы под трибунал?       Шепард кивнул репортерше, ведь именно такого вопроса он и ожидал. — Как обычно, мисс аль-Джилани, жесткий, но справедливый вопрос. Приятно видеть, что вы не изменились. Во-первых, и если быть честным, я бы попросил любого члена Альянса, гражданина, политика, офицера или солдата, у которого есть проблемы с моим повышением, поговорить со мной напрямую или с адмиралом Хакеттом, который рекомендовал и впоследствии подписал мое его. Этот вариант будет гораздо конструктивнее, чем обращение через прессу.       Что касается моей работы в качестве оперативника «Цербера»? Скажу одно — Альянс в то время, был в курсе. Я уже дал подробные объяснения, но к сожалению, многие детали остаются засекреченными. Однако, могу подтвердить, что работа с «Цербером» была направлена только на то, чтобы покончить с угрозой Коллекционеров, которые похищали миллионы человеческих колонистов. Предыдущий Совет Цитадели не желал и пальцем пошевелить, чтобы помочь, называя это — «человеческой проблемой». Альянс, к сожалению, был не в состоянии оказать существенную помощь после битвы за Цитадель. Считалось, что один корабль, с опытным, многовидовым и превосходно обученным экипажем, может вторгнуться в систему Коллекционеров и победить врага. Как только эта угроза была ликвидирована, все связи с «Цербером» были мной немедленно разорваны, как и всеми членами экипажа, которые служили или продолжают служить на «Нормандии».       Наконец, что касается системы Бахак, то много лет назад батарианцы нашли останки Жнеца. Они никому не сообщили об этой находке, изо всех сил отрицая ее существование. Туда была отправлена научная группа, чтобы исследовать останки. Впоследствии, все они были индоктринированы. Однако, у батарианских властей была информация о том, что Жнецы будут использовать массовое реле в системе Бахак, чтобы проникнуть в галактику. Если бы это реле не было уничтожено, Жнецы прибыли бы гораздо раньше, и никто бы сейчас не задавал эти вопросы. Местное батарианское правительство было проинформировано о предстоящем уничтожении, но… — Шепард вздохнул и посмотрел на свои руки. Слегка покачав головой, он вернулся взглядом к аудитории перед ним. — Было слишком поздно. Мисс аль-Джилани и собравшиеся журналисты, не проходит и дня, чтобы я не вспоминал каждого батарианца, принесенного в жертву в этот день. Но на войне приходится делать ужасный выбор. Иногда война сводится к чистым цифрам и жестокой математике: 10 миллиардов погибают там, а 20 миллиардов выживают здесь. Я вижу шок на на ваших лицах. Радуйтесь, что вы никогда не оказывались в ситуации, когда приходиться делать такой выбор, и, что подобные цифры никогда не довлели над вами. Поверьте мне, когда я говорю, что хотел бы спасти их всех, но жестокая математика реальности означает, что иногда это просто невозможно, — Шепард кивнул аль-Джилани, показывая, что он закончил. Она кивнула в ответ, садясь. Шепард снова осмотрел аудиторию и заметил саларианца. Он указал на него.       «Это должно быть интересно.» — Адмирал Шепард, Салок Васл, «Salarian Spectator». Саларианское правительство… — Какое именно правительство? Саларианский Союз, — слова, которые Шепард практически выплюнул, — или Саларианские Республики? — Я хотел бы вопрос от имени всех саларианцев, адмирал. — Конечно Васл, но я заинтригован, какое именно саларианское правительство спрашивает вашими устами. Саларианский Союз? Который находится на грани полного поражения от Саларианских Республик, и сейчас удерживает только Сур’Кеш и пару других незначительных миров, и, надеюсь, скоро прекратит существование. Или вы спрашиваете от имени Саларианских Республик, единственного, истинного правительства саларианцев, которое неустанно трудится, стремясь к миру, процветанию и сотрудничеству со всеми другими расами Совета?       Васл застыл на миг с закрытыми глазами. Он не ожидал, что несаларианец будет так горячо говорить о их внутренней политике. В толпе собравшихся также раздался ропот, большинство из собравшихся явно поддерживали Шепарда.       В конце концов, Васл продолжил. — Адмирал, я спрашиваю от имени саларианских Республик. — Тогда спрашивайте, Васл, я с удовольствием отвечу на вопросы. — Спасибо, адмирал. Как я уже говорил, есть некоторые члены саларианского правительства, которые все еще ропщут по поводу лечения генофага, считая, что вы снова выпустили кроганов в галактику. Как вы можете приглушить эти опасения?       Шепард был озадачен. Он полагал, что Республики поддерживают излечение от генофага. Возможно, это была лишь лишь небольшая фракция? Или, возможно, даже несмотря на поддержку, это беспокойство в отношении кроганов, было частью саларианской психологии на протяжении веков, и потребуется время, чтобы оправиться от него. — Позвольте мне напрямую обратиться ко всему саларианскому народу, к Союзу, Республике или кому-либо еще. Выражусь кристально ясно — я полностью поддерживаю излечение кроганского генофага.       По трем причинам.       Первая. Лекарство от генофага было необходимо, чтобы заручиться поддержкой кроганов в войне против Жнецов. Без поддержки кроганов было невозможно удержать Палавен. Если бы Палавен был потерян, Земля бы пала. С утратой Земли… вы видите дальнейшую картину. Миры, системы, целые звездные кластеры — все бы упали, как костяшки домино. Без кроганов поражение было неизбежно — не обманывайте себя в обратном. Кроганские воины — самые свирепые в галактике. Они были ответственны за победу над рахни. И, они, были одной из многих армий, которые помогли победить Жнецов.       Второе. Генофаг продолжался достаточно долго! Я не могу выразить это чувство в достаточной мере. Прочитав историю генофага, выслушав рассказы тех, кто пострадал от него, я не могу поверить, что какое-либо правительство, будь то саларианское, турианское или любое другое в Галактике, считало это правильным поступком. Это был настоящий геноцид — медленное, долгое и болезненное уничтожение целого народа. Возможно, у меня есть преимущество взгляда «над схваткой» ибо в те времена человечества не было на галактической сцене. Но продолжать калечить целую расу за ошибки их предков, нет, это неправильно! Скажем проще — кроганы попросту вымирали. Да, отчасти это было вызвано их внутренними проблемами. Но, когда не было смысла существовать, кто может ожидать, что народ будет жить без надежды? Рождаемость была настолько мала, что численность кроганов невозможно было восполнить, даже если они погибали по естественным причинам. Мне достаточно было просто поговорить с женщинами этого народа, чтобы понять, как генофаг доводил их до безумия. Как бы вы, или кто-либо другой, чувствовал себя, если бы почти каждый раз вы ожидали рождения мертвого ребёнка?       Наконец, причина номер три. Урднот Рекс, лидер крупнейшего клана на Тучанке, является моим близким другом. Во время наших долгих бесед он не раз говорил о своем желании, чтобы кроганы снова включились в галактическую политику, чтобы заключить мир между его народом и всеми остальными видами. Уже достигнуты многочисленные успехи. Кроганы были приглашены в реформированный Совет Цитадели. Были заключены союзы, между кроганами и Иерархией, кроганами и Республиками. У кроганов нет желания воевать, хотя я понимаю, почему некоторые саларианцы могут переживать. Позвольте мне успокоить ваши страхи. Не будет никаких восстаний кроганов. Никаких кроганских войн. Будет только мир! — Шепард кивнул, показывая, что он закончил речь и саларианец сел. Он еще раз оглядел присутствующих и выбрал азари. — Адмирал Шепард, Аглина Аксельвос, «Illium Enquirer». Насколько я понимаю, вы состоите в отношениях с кварианкой и собираетесь на ней жениться. Почему всеми признанный Спаситель выбрал…       Шепард стукнул кулаком по трибуне, испугав азари, а затем указал пальцем и уставился прямо на нее. Пламя чистого гнева в его глазах было видно всем, включая журналистку-азари, которая стремительно бледнела под его взглядом. — Я бы посоветовал вам очень долго и чертовски крепко подумать, прежде чем вы решите закончить этот вопрос!       Журналистка-азари стояла ошеломленная, не зная, что делать дальше. Тем временем Шепард повернулся к Тали, смягчил черты лица, улыбнулся и сделал ей знак встать рядом с ним. Кварианка встала и заняла место рядом с Шепардом, взяв его за руку. — Поскольку совершенно очевидно, что азари желают поинтересоваться моей личной жизнью, я раскрою пару важных деталей. У кварианки рядом со мной есть имя! Ее зовут адмирал Тали’Зора вас Нормандия. Во-первых, и это самое важное для нас обоих, мисс вас Нормандия приняла мое предложение о браке, — Шепард улыбнулся Тали, стоявшей рядом с ним, и продолжил, а глаза возлюбленной засветились за маской, когда она склонила голову набок. — Мисс вас Нормандия также является одним из пяти членов кварианской Коллегии адмиралов. Чрезвычайно важная должность. Мисс вас Нормандия также является важным членом экипажа ККА «Нормандия». Не думаю, что мне следует объяснять слишком много, кроме того, что мисс вас Нормандия была рядом со мной в течение последних нескольких лет. Она была рядом со мной, когда мы победили Сарена. Она была рядом со мной, когда мы победили Коллекционеров. Она была рядом со мной, когда мы победили Жнецов. И она была рядом со мной, когда я был в коме в течение последних шести месяцев. Я могу только пожелать, чтобы у всех остальных была такая любовь и преданность со стороны партнера, возможно, галактика была бы намного счастливее. А теперь, я бы предложил вам сесть, мисс Аксельвос, пока я действительно не вышел из себя.       Азари спешно последовала совету, более не желая встречаться с яростным взглядом Шепарда. Убедившись, что журналистке больше нечего сказать, он снова смягчил свои черты и повернулся к Тали. Затем он обнял свою невесту и уловил вспышки снимков. — Я люблю тебя, Шепард. Мой земной рыцарь в сияющих доспехах, — Тали мурлыкала ему на ухо. — Я тоже тебя люблю, Тали. Прости, но такие писаки меня просто бесят. — Просто рада, что ты не был вооружен, — ответила кварианка со смешком. — Но спасибо, что защитил меня. — Я всегда встану на защиту своей дамы. Ты знаешь, как я ненавижу хамство — ответил Шепард. — Теперь все должно быть в порядке, присядь. Мне осталось отбиваться от этих стервятников еще несколько минут.       Тали рассмеялась над этим замечанием, вернулась на свое место и села. Шепард вернул свой взгляд к аудитории, еще более яростный, чем прежде, показывая всем видом, что не следует задавать подобные вопросы. В конце концов, встал турианец, чтобы задать очередной вопрос. — Триан Демдрос, «Palaven Post». Поскольку Жнецы побеждены, а Галактика теперь восстанавливается, как вы оцениваете наши перспективы на мир? У нас относительно новый, неопытный Совет Цитадели. Никто не уверен в окончательном статусе Спектров. И, есть еще много миров, остро нуждающихся в восстановлении, несмотря на то, что мы можем видеть значительный прогресс на Цитадели. — Я полагаю, что мы уже находимся в состоянии мира, не так ли? В настоящее время в пространстве Цитадели нет войн. У нас нет внешних угроз, готовых принести мучительную гибель. Даже системы Терминуса, когда-то улей злодейства и пиратства, относительно спокойны, благодаря совместным усилиям ряда рас Совета, направленных на то чтобы, наконец-то, навести порядок в хаосе, который когда-то там существовал. Работа идет полным ходом, но мы не должны отступать в деле установления мира во всех уголках Галактики. Что касается Спектров, я не совсем уверен в намерениях Совета относительно их статуса. Многое останется в тайне, хотя в нашу эпоху открытости новости об их деятельности будут появляться гораздо чаще. В ходе предварительных обсуждений, я полагаю, что Совет захочет изменить многие аспекты их работы. В итоге, Спектры больше не будут действовать вне закона. Они будут находиться в той же юрисдикции, что и все остальные военные силы. Кроме того, я считаю, что роль Спектров может быть расширена и включать миротворческие операции в любых потенциальных зонах войны или горячих точках. Не вижу причин, почему это не может сработать, учитывая огромные ресурсы в руках Совета.       Что касается самого Совета, да, возможно, они еще не опробовали свои силы, но я верю, что новый состав, в котором теперь представлены все значимые виды, что означает, что каждая раса теперь имеет равный голос, в вопросах внутренней работы галактического управления, станет настоящей движущей силой перемен в галактике. Для того чтобы Совет работал эффективно, предусмотрены ранее невиданные обстоятельства. Например, ни у кого теперь нет права вето. Поэтому, у нас должен быть Совет, который правит путем обсуждения, консенсуса и согласия. Так и должно быть. Ни одна раса не должна иметь преимущество над другими, как и не должно быть никаких корыстных интересов. Мы обязаны работать вместе, чтобы принести процветание в каждый уголок галактики. Я уверен, что все расы стремятся к этому, и, в конце концов, достигнут гораздо более светлого, безопасного и счастливого будущего.       Турианский журналист, удовлетворенный ответом, сел. — Хорошо, дамы и господа, я отвечу на еще один вопрос, — Шепард еще раз оглядел аудиторию и выбрал элкора, сидящего сзади. — Приятно удивлен. Адмирал Шепард. Борвлан, «Dekuuna Daily». Искренний вопрос: Каковы ваши планы на будущее? — Спасибо, Борвлан, — Шепард усмехнулся журналисту-элкору. — Простой вопрос в завершение. У моих планов всего два пункта. Первый — я женюсь. Дата еще не утверждена, но мы уже готовимся. Во-вторых, я обещал своей будущей жене дом на Раннохе. Как только мы поженимся, и, все мои текущие дела на Цитадели будут завершены, я отправлюсь с женой на Раннох, где мы будем жить. Надеюсь долго и счастливо. Благодарю вас, дамы и господа, на этом все.       С этими словами Шепард повернулся и пошел к Тали, которая встала, когда Шепард приблизился. Они пошли рука об руку, время от времени останавливаясь для очередной фотографии, а собравшиеся журналисты продолжали задавать вопросы. Пробравшись сквозь толпу, они прошли, наконец, в следующий зал.

…

      Теперь Шепард и Тали, основательно расслабившись после опроса, отдыхали среди собравшихся журналистов в соседнем конференц-зале. Журналистка-азари подошла к Шепарду, чтобы извиниться. И, хотя он все еще чувствовал себя в ярости из-за нелепого вопроса, но был достаточно великодушен, чтобы принять извинения с определенной благосклонностью. Азари почувствовала явное облегчение и поблагодарила Шепарда.       Тали усмехнулась. — Интересно, что бы она сделала, если бы разозлила тебя по-настоящему? — Мучайся от этой мысли, Тали, — ответил Шепард со смехом.       Они тихо переговаривались между собой, пока Шепард не заметил, как к ним подошла Халиса аль-Джилани. Шепард прервал разговор с Тали, и, к полному шоку аль-Джилани, обнял журналистку, на что она, в конце концов, ответила взаимностью. — Должна сказать, я удивлена. Всегда думала, что ты меня ненавидишь, Шепард? — недоуменно спросила Халиса. — Нет, Халиса. Не пойми меня неправильно, раз или два, я даже хотел вмазать тебе. Ты задаешь едкие, но справедливые вопросы. Порой, даже слишком жесткие, на мой вкус. Иногда я думаю, что тебе необходимо проявить больше такта вместо того, чтобы просто пробивать себе дорогу бульдозером. Хотя, в этом вопросе я, наверное, должен прислушаться к собственному совету.       Халиса лишь ухмыльнулась, но тепло ответила. — Спасибо, адмирал.       Шепард глянул прямо ей в глаза. — Продолжай бороться за правое дело, Халиса. Продолжай бороться за правду, где бы она ни была. Несмотря ни на что, у тебя есть моя поддержка.       Халиса выглядела совершенно потрясенной словами Шепарда, покраснела и только кивнула. Затем она поднесла одну из рук к лицу, почувствовала жар и покраснела еще больше. Журналистка захихикала. — Боже мой Шепард, вы так влияете на всех женщин, которых встречаете на своем пути?       Он улыбнулся. — По словам моего турианского друга, Халиса, это действительно так.       Халиса продолжила смеяться, смешиваясь обратно с толпой.